| English | Russian |
| A large Negro in a white uniform stood beside his bed ... John... expected to be lifted like a child by this black Gargantua who was tending him, but nothing of the sort happened. | Возле постели стоял рослый негр в униформе... Он ожидал, что этот заботливый чёрный Гаргантюа понесёт его на руках, как ребёнка, но ничего подобного не случилось. (F. Scott Fitzgerald, Пер. Н. Рахмановой) |
| A smack of Lord Cromer, Jeff Davis a touch of him, / A little of Lincoln, but not very much of him, / Kitchener, Bismarck and Germany's Will, / Jupiter, Chamberlain, Buffalo Bill. | На Кромера и Дэвиса он смахивает больно, / И что-то правда, мало есть в нём от Линкольна. / В нём Китченера, Бисмарка и кайзера сложили, / Он Чемберлен, Юпитер и наш Бизоний Билли. (Anonymous epigram on Th. Roosevelt) |
| 'Alas, poor Yorick. I knew him, Horatio, a fellow of infinite jest, of most excellent fancy...' | "Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио, человек бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик..." (пер. М. Лозинского) |
| And after all, he was now indisputably major, one had to put him with the Bacons and Sutherlands. It could even be argued that he was the most interesting of that select band, though he would probably himself say that he was simply the least bloody English. | Кроме того, он был уже, без сомнения, выдающимся художником, его имя стояло в одном ряду с Бэконами и Сазерлендами. Не исключено, что он был даже самым интересным из этой когорты, хотя сам он скорее объяснил бы это тем, что в его работах меньше всего проявляется национальный английский характер, чёрт бы его побрал. (J. Fowles) |
| Barnum was not simply the Prometheus of the Pleasure Principle, as his admirers portrayed him... He began his career... as an act of criticism, he ended it as a yea-sayer | Барнум был не только Прометеем развлечений, как его рисовали поклонники... Он начал свою карьеру ... с критики, а закончил безоговорочным конформистом. (N. Harris) |
| Gable's ruthless realism made him the first great antihero of American movies, a Don Quixote in reverse, who saw the windmill in every giant and the whore in every lady. | Беспощадный реализм Гейбла сделал его первым крупным антигероем американского кино. Это был Дон Кихот наоборот: в каждом гиганте он видел ветряную мельницу, а в каждой женщине — шлюху. (R. Jordan) |
| give him my regards | передай ему поклон от меня (Andrey Truhachev) |
| give him my regards | поклонись ему от меня (Andrey Truhachev) |
| He had a dark and magnificent aspect of Cagliostro about him, contrasted with holy eyes. | У него была эффектная (F. Scott Fitzgerald, романтическая внешность — глаза святого на смуглом лице Калиостро. (Пер. Евг. Калашниковой)) |
| He made Allie go get his baseball mitt and then he asked him who was the best war poet, Rupert Brooke or Emily Dickinson. | А он заставил Алли принести эту бейсбольную рукавицу и потом спросил, кто лучше писал про войну — Руперт Брук или Эмили Дикинсон. (J. Salinger, Пер. Р. Райт-Ковалёвой) |
| He would die of shame if anyone were to call him 'cultured' and he would be as unlikely to quote Shakespeare as Pater would have been to talk cockney. | Он сгорел бы со стыда, назови его кто-нибудь культурным человеком. В его устах цитата из Шекспира была бы столь же невероятна, как в устах высоколобого критика — уличный жаргон. (J. Krutch) |
| Him with His Foot and Other Stories | "Ловкач и другие рассказы" (1984, Сол Белло) |
| I remember after we looked at all the Indian stuff, usually we went to see some movie in this big auditorium. Columbus. They were always showing Columbus discovering America, having one helluva time getting old Ferdinand and Isabella to lend him the dough to buy ships with, and then the sailors mutinying on him and all. | Помню, как после осмотра этих индейских изделий нам показывали какой-нибудь фильм в большой аудитории. Про Колумба. Всегда почти нам показывали, как Колумб открыл Америку и как он мучился, пока не выцыганил у Фердинанда с Изабеллой деньги на корабли, а потом матросы ему устроили бунт. (J. Salinger, Пер. Р. Райт-Ковалёвой) |
| I shall always think of him as the most lovable child I ever met... Like Peter Pan, he never grew up, and he lived his own stories with such intensity that he ended by believing them himself. | Я всегда буду думать о нём как о самом очаровательном ребёнке, какого я знал... Словно Питер Пэн, он так и не стал взрослым и так сильно переживал сочинённые им истории, что в конце концов и сам в них поверил. (R. O'connor) |
| I was wordy, trying to talk him into waiting until the others came up. 'I'm no Annie Oakley, but if I can't pop your kneecaps with two shots at this distance, you're welcome to me. And if you think smashed kneecaps are a lot of fun, give it a whirl.' | Пришлось пуститься в разговоры, чтобы выиграть время, пока не подойдут остальные: "Я, конечно, не снайпер, но если с такого расстояния не пробью тебе коленные чашечки, тогда твоя взяла! И если ты думаешь, что с простреленными коленками очень весело, то — вперёд!" (D. Hammett) |
| 'If he could tide me over, I'd be able to pay him back eventually.' 'He'd want that. He's not being Santa Claus." | "Если б он смог меня выручить, я бы потом с ним расплатился".— "А он и не откажется. Он же не Санта-Клаус, в самом деле". (P. H. Johnson, Пер. С. Митиной) |
| It did not concern him in the least that in the opinion of "serious" filmmakers his works were considered as artistically significant as Barnum and Bailey's Circus. He feared only one thing — that an audience might be bored. | Его ни капли не волновало мнение "серьёзных" кинематографистов, считавших, что в его работах не больше художественной ценности, чем в цирковом балагане. Он опасался только одного- как бы публике не стало скучно. (J. Lasky) |
| It made him ill at ease to think of her in the role—which he was sure she was playing — of Lady Bountiful: yet was too realistic to shrug off the idea that, in the foreseeable future, he might need a degree of bounty. | Ему неловко было представить её в роли дамы-благотворительницы а он не сомневался, что она эту роль играет: в то же время он был реалистом и не мог отделаться от мысли, что в обозримом будущем некая благотворительность ему может понадобиться. (P. H. Johnson) |
| Killing, if it is to give us heroic emotions, must not be done for pleasure... When Samson slew the lion, he had every reason to feel convinced that if he did not, the lion would slay him. | Убийство, когда оно связано для нас с героизмом, совершается не ради удовольствия... Когда Самсон убил льва, у него были все основания считать, что если он этого не сделает, то лев убьёт его самого. (G. B. Shaw) |
| Man had been content to live in ease and delight upon the labours of his fellow-man, had taken Necessity as his watchword and excuse, and in the fullness of time Necessity had come home to him. I even tried a Carlyle-like scorn of this wretched aristocracy in decay. | Люди хотели жить в роскоши за счёт тяжкого труда своих собратьев и оправдывались необходимостью, а теперь, когда настало время, та же необходимость повернулась к ним своей обратной стороной. Я даже, подобно Карлейлю, пытался возбудить в себе презрение к этой жалкой, упадочной аристократии. (H. G. Wells, Пер. К. Морозовой) |
| New York has gone... The dollar, he thought, has sunk for ever... Every Bogart movie has been wiped, and that gave him a nasty knock. McDonalds, he thought. There is no longer any such thing as a McDonald's hamburger. | Нью-Йорк уничтожен... Курс доллара, подумалось ему, опять упал, и теперь уж безвозвратно... Кинодетективы стёрты с лица земли— от этой мысли ему стало дурно. А рестораны "Макдональдс"! Теперь уж на свете нет такой вещи, как фирменные гамбургеры "Макдональдс"! (D. Adams) |
| remember me to him | поклонись ему от меня (Andrey Truhachev) |
| remember me to him | передай ему поклон от меня (Andrey Truhachev) |
| Remember me to him | передай ему привет от меня (Andrey Truhachev) |
| The Tramp is as certainly representative of humanity, as many-sided and as mysterious as Hamlet, and it seems unlikely that any dancer or actor can ever have excelled him in eloquence, variety or poignancy of motion. | Чаплинский бродяга так же глубоко человечен, многообразен и загадочен, как Гамлет, и вряд ли кто из актёров и танцоров мог превзойти его в красноречии, разнообразии и отточенности движения. (Th. Huff) |
| To say that Mast hated him would be such an understatement as to lose all conveyance of meaning. Mast hated him viciously, murderously, with the white purity of Galahad and every fiber of his existence. | Просто сказать, что Маст его ненавидел — значит не сказать ничего. Маст ненавидел его неистово, смертельно, с беззаветностью средневекового рыцаря, каждым фибром своего существа. (J. Jones) |
| We also showed the photo of Goebbels at separate times to three youngsters aged ten to fourteen who didn't know of him. One said ..., 'A bloodsucker—he'd be a terrible Dracula!' | Мы также в разное время показывали это фото <Геббельса> трём подросткам от десяти до четырнадцати лет, которые о нём ничего не знали. Один из них сказал: "Кровопийца! Из него бы вышел настоящий Дракула!" (L. Beliak, S. Baker) |
| When a British tourist descended from the train, a Cook representative stood by to lead him to a hotel ... Breakfast on a terrace with a view, a morning stroll round the town, a boat trip at midday, and in the evening a careful selection of indiscretions: this was the typical well-Cooked way. | Когда английский турист сходил с поезда, его встречал представитель агентства Кука и сопровождал в гостиницу... Завтрак на террасе с видом на город, утренняя экскурсия по достопримечательностям, прогулка на яхте днём и тщательно подготовленный набор развлечений вечером — такова была типичная программа "конторы Кука, где изгнана скука". (International Herald Tribune, 1975) |
| When the latter accused him of being a slacker for having painted the execution of Edith Cavell without having witnessed it, Bellows replied that neither had Leonardo da Vinci been present at the Last Supper. | Когда тот обвинил Беллоуза в безответственности за то, что он изобразил казнь Эдит Кэвелл, не будучи её свидетелем, художник ответил, что и Леонардо да Винчи не присутствовал на тайной вечере. (E. Speicher) |
