| English | Russian |
| All he lacked was age to make a name for himself equal to Captain Kidd or George Washington. | Только возраст мешал ему сделать себе имя не менее громкое, чем капитан Кидд или Джордж Вашингтон. (M. Twain) |
| And after all, he was now indisputably major, one had to put him with the Bacons and Sutherlands. It could even be argued that he was the most interesting of that select band, though he would probably himself say that he was simply the least bloody English. | Кроме того, он был уже, без сомнения, выдающимся художником, его имя стояло в одном ряду с Бэконами и Сазерлендами. Не исключено, что он был даже самым интересным из этой когорты, хотя сам он скорее объяснил бы это тем, что в его работах меньше всего проявляется национальный английский характер, чёрт бы его побрал. (J. Fowles) |
| As the master of sleight of hand who had paled Thurston s star, as the escape artist who had almost outshone Houdini, Raymond would not be inclined to underestimate himself. | Как мастер манипуляции, заставивший побледнеть звезду Терстона, и как эскапист, едва не затмивший Гудини, Реймонд не был склонен недооценивать себя. (S. Ellin) |
| He believes in success and is himself the hero of the success story, one of Horatio Alger's. | Он верит в успех и сам является героем эпопеи успеха, в духе историй Хорейшо Элджера. (New York Times Sunday Review, 1980) |
| He was the djinn out of the bottle of Iblis himself. | Он был как джинн, выпущенный из бутылки самого дьявола. (M. Green) |
| I shall always think of him as the most lovable child I ever met... Like Peter Pan, he never grew up, and he lived his own stories with such intensity that he ended by believing them himself. | Я всегда буду думать о нём как о самом очаровательном ребёнке, какого я знал... Словно Питер Пэн, он так и не стал взрослым и так сильно переживал сочинённые им истории, что в конце концов и сам в них поверил. (R. O'connor) |
| Like most great film makers, he began as an artist, and was gradually overwhelmed by the need to prove himself as a businessman. He was not only harassed by the need to marry God and Moloch in his work, he was harassed by the need to marry them in himself. | Подобно большинству великих кинематографистов, он начинал как художник, но постепенно поддался необходимости утвердиться как бизнесмен. Вынужденное поклонение и Богу, и Молоху разъедало не только его искусство, но и душу. (Ch. Higham) |
| Much of the evil resulted from doubt, from an honest confusion among men of good will. Would a reasonable God refuse to end it? Not reveal himself? The raising of Lazarus was dim in the distant past. | Зло во многом порождалось сомнением, искренним замешательством благонамеренных людей. Разве разумный Бог отказался бы с этим покончить? Не открылся бы? Ведь воскрешение Лазаря осталось во тьме веков. (W. Blatty) |
| She insists she's the devil himself, and that's the same thing as saying you're Napoleon Bonaparte'. You see? | Она упорно объявляет себя самим дьяволом, а это ведь всё равно что назвать себя Наполеоном Бонапартом! Понимаете? (W. Blatty) |
| The cliché about a movie producer... is he is a mysteriously gifted dark figure, a benevolent Svengali, half magician, half master politician, who strangely resembles F. Scott Fitzgerald himself, in his more attractive moments. | Некоторые... представляют себе его кинопродюсера как необыкновенно одарённую, таинственную личность, этакого великодушного Свенгали — полумага-полуполитика, удивительно напоминающего самого Ф. Скотта Фицджеральда в наиболее привлекательные моменты его жизни. (I. Shaw, Пер. К. Чугунова) |
