При этом сам же Нерьер признает, что новый язык не является языком «Гамлета, Флокнера и Виржинии Вульф», то есть он – не средство распространения культуры. Какая насмешка, в самом деле, над языком Империи, Над Которой «Никогда не заходит солнце» и для «Центра Мирового Господства» – Америки, справедливо считающей себя наследницей этой империи! Более того, он на полном серьезе собирается издать вариант учебника для англоговорящих, чтобы они могли понимать тех, кто говорит на глобалийском. Достаточно просто выучить слова, которые… НЕ НАДО УПОТРЕБЛЯТЬ В РАЗГОВОРЕ. Нерьер не скрывает, что одной из причин, сподвигших его на создание глобалийского, было стремление защитить французский язык от превращения во франглийский. Поэтому его, как нормального патриота своей страны, не волнует, что глобалийский никогда не сможет выразить «Великую традицию» Дж. Фишмана, которая предполагает существование набора культурных признаков – права, правительства, религии, истории, основным средством выражения которых выступает язык. Тем не менее, он существует. На каком языке говорят между собой якут и датчанин? На датском разве?

Так почему вдруг «новая латынь»?

Аналогии очевидны.

«ЛАТИНСКИЙ ЯЗЫК (латынь), один из индоевропейских языков италийской группы, на котором – приблизительно с 6 в. до н.э. по 6 в. н.э. – говорили древние римляне и который был официальным языком Римской империи; вплоть до начала Нового времени – один из основных письменных языков западноевропейской науки, культуры и общественной жизни; официальный язык Ватикана и Римско-католической церкви (вплоть до середины 20 в. использовавшийся в том числе и при католическом богослужении); язык богатейшей, более чем двухтысячелетней литературной традиции, один из важнейших языков общечеловеческой культуры, в некоторых областях знания (медицина, биология, общенаучная терминология естественных и гуманитарных наук) продолжающий активно применяться и в настоящее время». В последнем пункте есть сомнения, я имею в виду «активность» применения языка. Даже в самом слове «активно» сегодня мало кто усмотрит латинские корни, что уж говорить о медиках, которые выучивают Valeriana и «смешать» и с облегчением забывают все остальное.

Для латинского языка эпоха империи означала прежде всего огромное расширение территории его распространения. Для английского языка в викторианскую эпоху и далее характерно то же явление.

С римскими завоеваниями латинский язык проникал и в захваченные земли, и повсюду, кроме греко-восточных областей, где греческий язык сохранил свои господствующие позиции, создавались центры распространения латинского языка среди местного населения. С 238 г. до н. э. Риму принадлежат Сардиния и Корсика. В 201 г., после успешного окончания II Пунической войны, Рим получает восточное и южное побережье Испании, окончательное овладение которой потребует, однако, еще двух столетий. В течение II в. до н. э. в состав римской державы входит, с разрушением Карфагена, и провинция „Африка". Огромные приобретения Рима в греко-восточном мире, захват Македонии и Греции, Вифинии и Пергама, Сирии и Египта хотя и не имели последствием вытеснение греческого языка, но привели к длительному соприкосновению греческого языка с латинским как официальным языком римского государства. В 50 г. до н. э. Цезарь завершает завоевание Галлии; во времена Августа присоединяется часть Мавритании, альпийские области. Первый век империи прибавляет к этому оставшуюся часть Мавритании, Британию, Фракию, германские области. С завоеванием Дакии при Траяне эта экспансия заканчивается, и Римская империя вскоре переходит от завоеваний к политике обороны своих границ. Центром этого государства, его привилегированной областью и его опорой служит Италия, но очень скоро оказывается, что одна Италия не в состоянии справиться с этой задачей, и Рим стремится опереться на высшие слои провинций. Гражданские права провинциалов расширяются, они широко привлекаются в армию, даже в сенат, и развитие империи, особенно со II в. н. э., проходит под знаком роста удельного веса провинций.

Привлекая к себе местную верхушку, Рим стремился ее латинизировать. Так, в Испании и Галлии для местной знати организовывались римские школы. Знание латинского языка являлось необходимым условием для занятия местных должностей. Такая политика проводилась даже в отношении греческого мира. Провинциальные города становились центрами распространения латинской речи. Наибольшего расцвета латинская литература достигает к эпохе Цезаря и Августа (1 в. до н.э., так называемая «золотая латынь» Цицерона, Вергилия и Горация). Какое сейчас основное требование при приеме на работу, особенно в крупных городах? Правильно, знание английского языка (курьеры и охранники не в счет, хотя бывают и здесь исключения).

Однако, когда уже впоследствии, после распада Римской империи, на ее развалинах стали формироваться новые народы, латинизация соответствующих областей уже была настолько значительной, что основой их языкового единства оказался латинский язык. Для характера латинизации весьма существенно, что она проходила не только стихийно, но и организованно, с помощью школьного обучения латинскому языку (сколько в современных школах классов, где в качестве первого и единственного языка изучается немецкий? Французский?). Латинский язык оказывался, таким образом, в контакте с многочисленными местными языками различных провинций, и это не могло не создавать, наряду с проникновением в общелатинскую лексику некоторого количества иноземных слов (кельтских, иберских, германских и т. д.), также и известных диалектных различий по областям. Итак мы имеем: рязанский английский, английский МГУ (да простят меня преподаватели, но считанные единицы из них регулярно общаются с носителями языка, не говоря уже о выездах в страну «второй родины», сахалинский английский... причем все они имеют мало общего с английским английским. По миру: Denglish и все его многочисленные уродливые братья.

Язык постклассического периода характеризуется заметными региональными различиями и постепенно (через стадию так называемой вульгарной, или народной латыни) распадается на отдельные романские наречия. А что же было после? После было грустно:

После 6 в. (т.е. после распада Западной Римской империи) латинский язык в качестве живого разговорного языка выходит из употребления и считается мертвым. Он существовал еще некоторое время в Средневековой латинской литературе, которая включала в себя в большей степени религиозно-философские и научно-публицистические тексты, хотя создавались и художественные произведения. Одним из наиболее ярких и самобытных проявлений средневековой латинской словесности является так называемая лирика вагантов (или странствующих студентов), достигшая наибольшего расцвета в 9–13 вв. Все.

Перспективы? Самые мрачные. Как в анекдоте про пессимистов и реалистов – реалисты учат английский, а пессимисты учат китайский. Не призываю переводчиков-англичан срочно менять профессию либо накрываться простыней и медленно ползти по направлению к кладбищу… Но вот лет через сто максимум от английского как «языка богатейшей литературной традиции, одного из важнейших языков общечеловеческой культуры» останутся жалкие ошметки. Давайте утешаться, господа, хотя бы тем, что присутствуем при историческом моменте. Да, и спасибо маме, папе и Жан-Полю Нерьеру.

И главное - римляне, они, знаете ли, тоже - намеренно не упрощали... Они распространяли свое господство - и свой язык. Чем заканчивается чрезмерная растянутость как страны, так и носителей языка в пространстве - мы уже знаем.

Боюсь, что я не единственный в числе поклонников Ваших максим, который на этот раз оплошал, поняв (поняв ли?) всё с точностью до наоборот :-)))

УЖОС!!!

Я вроде не склонен максимами выражаться, а у них оказывается есть (много)численные поклонники... :о)

Так, закинул идейку на обдумывание...