Теория игр -- это, в общем, ничейная земля, хотя и довольно плодородная. Джон Нэш (математик) Нобелевскую премию (по экономике) получил за применение теории игр в экономике (две из четырех ключевых статей Нэша по теории игр были опубликованы в Econometrica, причем одна из них была посвящена такой нематематической на первый взгляд штуке, как переговоры). Роберт Ауманн (опять-таки математик) Нобелевскую премию (опять-таки по экономике) получил за применение теории игр для анализа военно-политических конфликтов (в частности, у него была статья, где он рассматривал арабо-израильский конфликт с применением парадокса шантажиста).

Tante B,

NC1, спасибо за ликбез :)))

Я подумал -- а вдруг кому-то будет интересно? :)

Ничейной земли в науке не бывает,

Ой, бывает... Набигают и грабят корованы. :) Особенно когда массив знаний накапливается методами гуманитарных наук, а обобщать его надо численными методами, для чего у "накопителей" элементарно нет необходимой подготовки. В экономической географии (и связанной с ней экономической истории) такая ситуация длилась больше столетия. Знаний было полно, а теории не было вообще никакой, и более того, существовало молчаливое согласие насчет того, что она не нужна (фон Тюнен пробовал -- его сначала проигнорировали, потом забыли). Теорию городских агломераций и теорию отраслевых кластеров в конце концов слепили микроэкономисты, основываясь на слегка видоизмененном математическом аппарате теории фирмы. Сейчас то же самое творится в сравнительной истории -- историки плюются, бросаются какашками и кричат, что сравнительная история -- это по определению ахинея (и танцуют воинственные танцы перед чучелом Тойнби, опять-таки забросанном какашками), а реальную работу с моделями делают в основном биологи...