| Russian | English |
| "Десятки девушек с удовольствием заняли бы твоё место".— "Он был грубиян и... и... извращенец".— "Ну знаешь! Поздновато тебе строить из себя благовоспитанную наставницу" | 'Dozens of girls would have been delighted to take your place.' ... 'He was a bully and a... a... pervert.' ... 'My God! It's a little late to play Mary Poppins. (C. Baehr) |
| До конца своих дней он оставался для миллионов соотечественников... человеком, который сам пробил себе дорогу в жизни, героем романов Хорейшо Элджера, демократом из тех, что не только знаются, но ещё и спорят с королями. | Until the moment of his death, he had remained to millions of his countrymen... the self-made man, the Horatio Alger hero, the democrat who could not only talk with but argue with kings. (J. F. Wall) |
| "Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, рассказанные им самим" | the Life and Strange Surprizing Adventures of Robinson Crusoe, of York, Mariner (роман Дефо) |
| Как писатель, юрист и политик он имеет три ипостаси, подобно Гекате: а в каждой из этих ипостасей он двулик, как Янус. | As author, lawyer and politician, he is triformis, like Hecate: and in every one of his three forms he is bifrons like Janus. (Th. Peacock) |
| "Когда будете подавать обед, приведите одного из этих людей сюда,— распорядился Чалмерс.— Он пообедает со мной...".— "Неплохо,— буркнул мистер Пальмер.— Обед, надо полагать, будет из нескольких блюд? Ну что ж, любезный правитель Багдада, я готов быть вашей Шехерезадой от закуски до зубочистки...". Пер. Т. Озерской Примечание. Соответствие Plumer — Пальмер объясняется игрой слов: в оригинале обыгрывается созвучие Plumer и plumes, а в переводе — Пальмер и пальма | 'By the time dinner is served,' said Chalmers, 'have one of those men here. He will dine with me.' ... 'Good!' barked Plumer, 'going to be in courses, is it? All right, my jovial ruler of Bagdad. I'm your Scheherezade all the way to the toothpicks...' (O. Henry) |
| Композиция рассказа такова, что епископ тоже представляется персонажем, лишённым, так сказать, краеугольного камня. Невольно вспоминается архитектор Гауди: замыслив построить грандиознейший в мире собор, он намеренно расположил ряды сидений в нём так тесно, чтобы никто из прихожан не смог положить ногу на ногу. | The way the story is written, the bishop's character too seems to lack a keystone. One thinks of Gaudi, who designed what was intended to be the largest cathedral in the world, then deliberately put the pews so close together that the congregation would be prevented from crossing their legs. (International Herald Tribune, 1975) |
| Кроме того, он был уже, без сомнения, выдающимся художником, его имя стояло в одном ряду с Бэконами и Сазерлендами. Не исключено, что он был даже самым интересным из этой когорты, хотя сам он скорее объяснил бы это тем, что в его работах меньше всего проявляется национальный английский характер, чёрт бы его побрал. | And after all, he was now indisputably major, one had to put him with the Bacons and Sutherlands. It could even be argued that he was the most interesting of that select band, though he would probably himself say that he was simply the least bloody English. (J. Fowles) |
| могу удержаться от замечания, что в паре Фарадей-Максвелл есть серьёзное внутреннее сходство с парой Галилей-Ньютон: первый в каждой из этих пар постигал закономерности интуитивно, а второй давал им точные формулировки и воплощал в количественные соотношения. | I cannot suppress the remark that the pair Faraday-Maxwell has a most remarkable inner similarity with the pair Galileo-Newton — the former of each pair grasping the relations intuitively, and the second one formulating those relations exactly and applying them quantitatively. A. Einstein He |
| Мой отец работал днём, а вечером учился. Так он получил образование и скопил нужную сумму для поездки на запад. Правда, нью-йоркская "Трибюн" призывала к этому молодёжь восточных штатов, но её читали и на западе, так что немало ребят из западных районов страны выросли, как и мой отец, с твёрдым намерением ехать на запад. | Working by day and studying at night, my father got his education and saved up enough money to go west. Horace Greeley had been preaching that to the young men of the east, but the old New York Tribune was read in the west also, and many a western boy grew up, as my father did, determined to go west. (L. Steffens) |
| Мы также в разное время показывали это фото <Геббельса> трём подросткам от десяти до четырнадцати лет, которые о нём ничего не знали. Один из них сказал: "Кровопийца! Из него бы вышел настоящий Дракула!" | We also showed the photo of Goebbels at separate times to three youngsters aged ten to fourteen who didn't know of him. One said ..., 'A bloodsucker—he'd be a terrible Dracula!' (L. Beliak, S. Baker) |
| Он был как джинн, выпущенный из бутылки самого дьявола. | He was the djinn out of the bottle of Iblis himself. (M. Green) |
| Он похож на её папашу, который из своей комфортабельной пустыни, не ведающей избирательных прав, вперял такой же умиротворённый взор во времена былого благоденствия. | He's like Daddy — still casting well-fed glances to the Edwardian twilight from his comfortable, disenfranchised wilderness. (J. Osborne, Пер. Д. Урнова) |
| Он сгорел бы со стыда, назови его кто-нибудь культурным человеком. В его устах цитата из Шекспира была бы столь же невероятна, как в устах высоколобого критика — уличный жаргон. | He would die of shame if anyone were to call him 'cultured' and he would be as unlikely to quote Shakespeare as Pater would have been to talk cockney. (J. Krutch) |
| Они обсуждали военную стратегию одного из крупнейших за всю историю лидеров, и, судя по их благоговейному тону, я решил, что речь идет о Ганнибале либо Цезаре, ибо это был, как они сказали, выдающийся тактик. Но тут его упомянули так, как если бы он жил и был в зените государственной деятельности несколько десятилетий назад, и я подумал: или де Голль, или Черчилль. | They were discussing the military strategy of one of history's principal leaders, and from the reverence in which they held him I judged that it must be either Hannibal or Julius Caesar, for his command of tactics was outstanding. But then someone spoke of him as if he had been living within the past decades when his statesmanship was supreme, and I knew then that they were talking of either De Gaulle or Churchill. (J. Michener) |
| Представить, из чего складывалось искусство Беллоуза, можно по рассказу о том, как его четырёхлетняя дочка Энн расставляла игрушечную посуду для трёх невидимых гостей. Когда её спросили, кому она разливает чай, она заявила с серьёзным видом: "Богу, Рембрандту и Эмме Гольдман". | The ingredients of his art can be suggested by the story told of his small daughter Anne, who, at the age of four, was serving tea with a set of child's china to three invisible guests. Asked who they were, she replied solemnly, 'God, Rembrandt and Emma Goldman. (C. Morgan) |
| Пусть хоть сегодня Канн помнит, что он должен быть похож на одно из полотен Дюфи. | For this morning, at least, Cannes remembered that it was supposed to look like a Dufy. (I. Shaw, Пер. К. Чугунова) |
| Тем временем диета Навуходоносора изменилась: он стал есть траву. Более того, волосы у него выросли как у льва, а ногти — как у птицы. Он стал чем-то напоминать Хауарда Хьюза в его последние годы. Примечание: Расхождения между оригиналом и переводом во втором предложении объясняются различиями в английском и русском текстах Ветхого Завета, цитатой из которого оно является | Meanwhile a change had come over the diet of Nebuchadnezzar, who had taken to eating grass. Furthermore, his hair had become like eagle's feathers and his nails like birds' claws. He sounds a bit like Howard Hughes in his later years. (Guardian, 1986) |
| У одного из коллег Сэмюэла Голдвина родился сын, и Голдвин спросил его: "Как вы назвали малыша?" — "Джоном".— "Да вы что! Каждого встречного-поперечного зовут Джоном!" | One of Samuel Goldwyn's associates became a proud father, and Goldwyn asked, 'What did you name your son?' 'John.' 'Why? Every Tom, Dick and Harry is named John!' (E. Smith) |
| Харди говорил, что, какую бы область деятельности ни взять — науку, литературу, политику, всё что хотите,— среди его современников в мире было только два человека, чей уровень оказался недосягаем для других. Один из них — Ленин, другой — Эйнштейн. | Hardy was saying that in his lifetime there had been two men in the world, in all the fields of human achievement, science, literature, politics, anything you like, who qualified for the Bradman class. One was Lenin and the other Einstein. (C. P. Snow) |
| Чаплинский бродяга так же глубоко человечен, многообразен и загадочен, как Гамлет, и вряд ли кто из актёров и танцоров мог превзойти его в красноречии, разнообразии и отточенности движения. | The Tramp is as certainly representative of humanity, as many-sided and as mysterious as Hamlet, and it seems unlikely that any dancer or actor can ever have excelled him in eloquence, variety or poignancy of motion. (Th. Huff) |
| Я играю роль второго злодея. Он представляет из себя нечто среднее между Долговязым Джоном Сильвером и капитаном Крюком — носит шпагу и золочёную повязку на глазу. | I play the assistant villain. He's a cross between Long John Silver and Captain Hook, with a sword and a gold eyepatch. (Times, 1981) |
