| English | Russian |
| Hardy was saying that in his lifetime there had been two men in the world, in all the fields of human achievement, science, literature, politics, anything you like, who qualified for the Bradman class. One was Lenin and the other Einstein. | Харди говорил, что, какую бы область деятельности ни взять — науку, литературу, политику, всё что хотите,— среди его современников в мире было только два человека, чей уровень оказался недосягаем для других. Один из них — Ленин, другой — Эйнштейн. (C. P. Snow) |
| I imagine myself entering the sale rack and finding a displaced Dior, for two dollars. I make a stunning entrance into McDonald's | Ей, например, очень часто мерещится, будто она входит в магазин самообслуживания и видит в отделе двухдолларовых вещей попавшее туда по ошибке платье от Диора. И потом в кафе-автомате ослепляет всех своим видом. (W. Kotzwinkle, Пер. Р. Рыбкина) |
| 'They're golden sunshine,' says he, 'honey-browned by the ambrosial fires of Epicurus. I'd give two years of my life to get the recipe for making them pancakes.' | "Это же золотые созвездия, —говорит он,— подрумяненные на амброзийном огне Эпикура. Я бы отдал два года жизни за рецепт приготовления этих блинчиков". (O. Henry, Пер. М. Урнова) |
