| Russian | English |
| "Вмешиваться в дела и политику,— говорю я,— женщинам идёт так же, как Алджернону Чарлзу Суинберну быть распорядителем на ежегодном балу союза швейников". | 'They are no more adapted for business and politics,' says I, 'than Algernon Charles Swinburne to floor manager at one of Chuck Connor's annual balls.' (O. Henry, Пер. К. Чуковского) |
| Идут на горку Джек и Джилл, / Несут в руках ведёрки. / Свалился Джек и лоб разбил, / А Джилл слетела с горки. | Jack and Jill went up the hill, / To fetch a pail of water, / Jack fell down, and broke his crown, / And Jill came tumbling after. (Пер. С. Маршака) |
| Он заметил сморщенное старостью лицо самого богатого человека в мире... Ну, если сам Поль Гетти здесь, речь идёт о солидном куше. | He spotted the wrinkled ancient face of the richest man in the world... If Paul Getty was present, there was going to be big money involved. (R. Douglas) |
| Они обсуждали военную стратегию одного из крупнейших за всю историю лидеров, и, судя по их благоговейному тону, я решил, что речь идет о Ганнибале либо Цезаре, ибо это был, как они сказали, выдающийся тактик. Но тут его упомянули так, как если бы он жил и был в зените государственной деятельности несколько десятилетий назад, и я подумал: или де Голль, или Черчилль. | They were discussing the military strategy of one of history's principal leaders, and from the reverence in which they held him I judged that it must be either Hannibal or Julius Caesar, for his command of tactics was outstanding. But then someone spoke of him as if he had been living within the past decades when his statesmanship was supreme, and I knew then that they were talking of either De Gaulle or Churchill. (J. Michener) |
| Размышляя о Каммингсе, я вижу в нём Робинзона Крузо, когда тот впервые увидел на песке след человеческой ноги. Речь идёт о ... новом языке, о новой ориентации сознания. | I think of Cummings as Robinson Crusoe at the moment when he first saw the print of a naked human foot in the sand. That ... implied a new language—and a readjustment of conscience. (R.H. Pearce) |
