| English | Russian |
| A similar paradox was seen in the straight white hair, brushed across the forehead in a style that Breasley must have retained since his youth — and which Hitler had long put out of fashion with younger men. | Столь же нелепо выглядела его зачёсанная набок седая чёлка, к которой Бресли, должно быть, привык с юности и которая давно уже по милости Гитлера не пользуется популярностью у более молодых людей. (J. Fowles, Пер. К. Чугунова) |
| cease to speak in general terms and start to put things in motion | переходить к конкретике (Alex_Odeychuk) |
| Cloning was, to put it mildly, a touchy subject in the scientific community not too far removed from Frankenstein's monster, at least in some people's minds. | В научных кругах идея клонирования считалась, мягко выражаясь, щекотливым предметом. По крайней мере, у некоторых она ассоциировалась с чудовищем Франкенштейна. (D. Rorvik) |
| I'm in a wild mood tonight. I haven't shot a man in a week. Speak out, Dr. Fell. Who put me in here, why and how? | У меня нынче зверское настроение. Вот уже неделя, как я ещё никого не застрелил. Ну, выкладывайте, господин хороший. Кто меня сюда засадил, как и зачем? (R. Chandler) |
| Little Jack Horner sat in the corner / Eating a Christmas pie: / He put in his thumb, and pulled out a plum, / And said, 'What a good boy am I!' | Джеки-дружок сел в уголок, / Сунул в пирог свой пальчик. / Изюминку съел и громко пропел: / "Какой я хороший мальчик!" (Пер. Г. Кружкова) |
| She is putting on weight she says because she eats compulsively because our happy home has been broken up. Freud, Freud in the ice-cream parlor. | А полнеет она будто бы оттого, что вынуждена много есть, поскольку разбит наш счастливый семейный очаг. И здесь — Фрейд, он проник даже в кафе-мороженое. (I. Shaw, Пер. К. Чугунова) |
| The way the story is written, the bishop's character too seems to lack a keystone. One thinks of Gaudi, who designed what was intended to be the largest cathedral in the world, then deliberately put the pews so close together that the congregation would be prevented from crossing their legs. | Композиция рассказа такова, что епископ тоже представляется персонажем, лишённым, так сказать, краеугольного камня. Невольно вспоминается архитектор Гауди: замыслив построить грандиознейший в мире собор, он намеренно расположил ряды сидений в нём так тесно, чтобы никто из прихожан не смог положить ногу на ногу. (International Herald Tribune, 1975) |
