 |
|
Subject: Внешняя лингвистическая политика - Ведомости Автор: Максим КронгаузВнешняя лингвистическая политика Начну издалека. Когда-то были очень странно переименованы две страны. Вместо Островов Зеленого Мыса появилось государство под названием Кабо-Верде, а вместо Берега Слоновой Кости – загадочное Кот-д’Ивуар. Вообще говоря, настоящего переименования государств в этом случае не было, просто раньше их названия переводили на русский и другие языки, а потом перестали. Пришлось заимствовать в первом случае португальское, а во втором – французское название. Сделано это было по просьбе самих государств, что с политической точки зрения, наверное, правильно, однако жить (в смысле – разговаривать) всем прочим народам, и в том числе нам, россиянам, стало чуть сложнее. Но больше всего хлопот русскому языку доставили ближайшие соседи и недавние сограждане в период распада СССР и укрепления национального сознания. Именно тогда появились в русском языке Алматы, Ашгабад, Кыргызстан, Беларусь, Молдова и многое другое. Кому-то из русскоговорящих удалось овладеть новыми названиями, кому-то нет, а основная масса просто запуталась – как же правильно? Вот, например, два крайних случая. Киргизы переименовали свою столицу из Фрунзе в Бишкек (что неудивительно). Естественно, что это реальное переименование должно быть отражено и в русском языке: город теперь называется иначе и по-киргизски, и по-русски. Эстонцы же не меняли название своей столицы – Tallinn, но просто намекнули, что и по-русски следует на конце писать два “нн” – Таллинн. Некоторое время это требование выполнялось, например в газетах, но потом, к счастью, все вернулось на круги своя, и мы снова пишем “Таллин”. Дело в том, что эстонское написание в принципе не должно влиять на русское. Здесь нет никакого великорусского шовинизма, а есть простое уважение к русскому языку или, точнее, к русской языковой традиции. Традиция эта сложилась лишь по поводу важных для русской культуры названий (в том числе и соседских). Переименовать столицу какого-нибудь далекого и маленького островного государства нам в принципе не так уж и сложно (скорее всего, мы никогда в жизни не употребим это слово), а вот Вену, Париж или Рим – ни за что. Да, кажется, австрийцы, французы и итальянцы особо и не настаивают на “правильных” названиях: Вин, Пари и Рома. Именно поэтому при всем уважении к Киргизии, Белоруссии и Молдавии я не понимаю, почему из русского языка должны уйти эти слова, не говоря уж о трудностях произношения слогов “кы” и “гы”. Честно говоря, и в слове “Прибалтика” мне не слышится никакого посягательства на независимость трех прибалтийских стран. В конце концов давайте достигнем компромисса: пусть политики имеют дело со странами Балтии, а отдыхать мы все-таки поедем в Прибалтику. Самый актуальный сегодня лингво-политический вопрос связан даже не с переименованием, а с использованием предлога. Как правильно: “на Украине” или “в Украине”? Ответ простой. Конечно, “на Украине”, если по-русски. И главное, это не зависит от политической конъюнктуры. Почему обычно для стран мы используем предлог “в”, а тут – “на”? Это свидетельствует только об особой выделенности (и тем самым – важности) Украины для русского языка (не буду вдаваться в исторические подробности), а не об особом отношении к сегодняшней украинской государственности. Поверьте, ничего личного. Проблемы у русского языка возникают не только с соседними странами, но и с национальными республиками. И здесь традиционные русские названия заменяются заимствованиями из соответствующих языков. Это приводит, пожалуй, только к тому, что человек, далекий от политики, не знает, как назвать ту или иную республику или даже историческую область. Надо сказать, что все эти изменения в русском языке провоцируются русскими же политиками, точнее, соответствующими службами, рассылающими циркуляры с новыми названиями. Таковы политики не только России. В США совсем недавно решили переименовать Kiev, который теперь нужно писать как Kyiv (в соответствии с украинским написанием). О чем же свидетельствует это переименование: об уважении к украинскому языку или о неукорененности названия города в английской языковой культуре (по крайней мере, с точки зрения политиков)? Ведь не приходит же в голову американским политикам писать Moscow, Prague или те же Rome и Vienna так, как принято в соответствующих странах. Из всего сказанного следует одна очень простая мысль. Язык, по крайней мере в этой области, не является инструментом ни унижения других государств и наций, ни особого уважения к ним. Он становится таковым лишь по прихоти националистически ориентированных политиков, не важно, с какой стороны. Нам же, т. е. тем самым простым обывателям (боюсь, что не все захотят ко мне присоединиться), следует просто с уважением относиться к русскому языку (да и к другим тоже). И без особой нужды ничего не менять. Так как-то спокойнее будет. Автор – профессор, директор Института лингвистики РГГУ |
|
спасибо за статью ППКС :) |
| Правильно! |
|
link 2.11.2006 15:09 |
|
Ерунда какая-то... И это пишет директор института! Подобрал только удобные для обоснования своей позиции примеры. А про Пекин, который стал Бейджином для всех западных стран, забыл? Или что, Китай так же мало влияет на политику США, как Украина? Названия - это политика. В начале 90-х годов эстонцы ткнули нас носом своим Таллинном, потом мы их - своим Таллином. Когда Корея была в зависимости от японцев, то ее название стали писать в латинском варианте через К, потому что С находится раньше J, и японцы таким образом оказывались в олимпийских списках ниже своей колонии. Да и по поводу Украины, - приживается постепенно предлог В, приживается... Недавно даже Затулин сказал: В Украине :)) |
| Еще Мьянму и Мумбай вспомните :) |
|
ЗАПОВIТ Як умру, то поховайте 25 декабря 1845, в Переяславï ВIДЬМА КНЯЖНА |
| You need to be logged in to post in the forum |