:)

в меню оч. часто встречаются всякие инфьюжены. это так принято называть то, что всегда называлось "вода". Ср. "брусничная вода" (та, что "наделала вреда"))

вообще модное словечко. все такое из себя зеленое-зеленое, натуральное-натуральное... йога-суши-инь-янь-травы-муравы... все такое... (фу!))))

Если же имеется в виду тот морс, что продается сейчас в тетрапаках в супермаркетах - просто разбавленный водой концентрированный ягодный СОК.

Называть алкогольные напитки (в том числе настойки, как это сделано а примере nephew) infusion не совсем корректно в кулинарном контексте. Ягодный морс готовят отваривая ягоду или заливая ее кипятком с добавлением сахара. Полученный ароматизированный отвар охлаждают и процеживают. Это и есть морс. По-английски "infusion".

Кулинарное определение Infusion следующее: The process of steeping an aromatic substance in a boiling liquid until the liquid has absorbed the flavour. The resulting lavoured liquid is also called infusion; examples are tea and tisanes (herbal teas).
Larousee Gastronomique (c) Larousse-Bordas 1938-2003

Таким образом "клюквенный морс" будет правильно перевести как "cranberry infusion" или "cranberry water", хотя более распространенный (и менее точный) перевод --"cranberry drink". Алкогольные настойки и наливки будут переводиться в зависимости от способа приготовления и содержания в них алкоголя и (или) сахара; flavoured vodkas, liqueurs, fruit wines, cordials etc.,

2Янко и Althea

Как именно у готовили "брусничную воду" у Лариных мне, честно говоря, неизвестно. Возможно, что Вы и правы, и в Псковской г-нии в нач. XIX в. фруктовые/ягодные "воды" и готовились с добавлением алкоголя. Однако в этом с Вами не согласен один из самых авторитетных комментаторов "Онегина", которого -- в отличие от нас с Вами -- от описываемых а романе событий отделяло не два столетия, а "всего лишь" одно. Он переводит "брусничную воду" на английский как lingberry water, а также использует слово lingonade (cf.: lemonade) в комментарии к переводу.

The ritual of the treat is known:
in little dishes jams are brought,
on an oilcloth'd small table there is set
a jug of lingoberry water.

(Обряд известный угощенья:
Несут на блюдечках варенья,
На столик ставят вощаной
Кувшин с брусничною водой.)

[EO. III:3.5-8)

Мне кажется, что Ларина угощала гостей именно морсом, т.е. безалкогольным напитком. В этом мнении меня укрепляет и следующий пассаж Набокова, издевающийся над предыдущими переводчиками "Онегина" на английский, которые усмотрели в "воде" алкогольные напитки от ликера до вина.

Miss Deutsch serves "huckleberry syrop," and Miss Radin "A jug of huckleberry juice." Spalding skips the stanza but in the next refers to "that bilberry wine"; and elton upsets Onegin's stomach with bilberry-decoctions... in a jar" and "that liquor from billberries.

Но больше всех достается немецкому переводчику...

Bodenstedt's unbelievable German "translation" of EO has at this point [III. 3:11-14]

"Lensky! Die Larina ist schlicht,
Aber recht hьbsch fűr ihre Jahre;
Doch ihr Likűr, wie schlechter Rum,
Steigt mir zu Kopfe, macht mich dumm."

A rare instance of a liqueur not only being imagined by the translator but affecting him in the same way as it does the imagined speaker.

[Eugene Onegin. A novel in verse, translated by Vladimir Nabokov. Commentary. Princeton University Press 1964)

Я склонен согласиться с Набоковым в том, что гостям Ларина подала именно "воду", другими словами -- морс. (Слово к тому времени, возможно, и вошедшее в столичный словарь, но в псковской "пустыне, вдали от суетной молвы" скорее всего еще не прижившееся, и переводить его надо так же, то есть словом "water/drink" в обиходе или в кулинарном контексте, где указание на способ приготовления не излишне.

Water в значении "освежающий безалкогольный напиток, ароматизированный плодами или ягодами" встречается в английской кулинарии еще в XVIII в. -- "Citron water" (Journal of a Modern Lady, 1729), а в значении "фруктовый сок" с конца XVI в.

Уффф))))...

Предпоследний абзац моего предыдущего поста читай:

...в кулинарном контексте, где указание на способ приготовления не излишне, словом infusion

Не с добавлением алкоголя (! - Вы это где увидели, позвольте поинтересоваться), а слегка сброженные ... (задумавшись) а квас у нас тогда тоже алкогольный напиток, получается ... чайный гриб, опять же ..?

При всем уважении, склонна верить Лотману и Пушкинскому дому ...

"Осталось разыскать "Краткие поваренные записки" С. В. Друковцева издания 1779 (или хотя бы 1783) и проверить"

-- дайте срок!))

Так что не всякий морс - infusion :)

Бруснику промывают, насыпают в бочонки, добавляя антоновские
яблоки (целиком и и разрезанные пополам) и гвоздику, заливают
кипяченой водой. Через 2-3 недели воду сливают, процеживают,
разливают в бутылки и закупоривают. Хранят на холоде. Перед
подачей добавляют сахар. Оставшуюся бруснику можно
использовать для варки киселей или подавать к дичи.

Брусника 1000, вода 1000, гвоздика 0,3, сахар 100.

При всем уважении к ПД в целом и месье Лотману в частности, утверждение, что мол

Боязнь Онегина, чтобы брусничная вода ему “не наделала б вреда”…, объясняется привкусом дрожжей при неполном брожениии.

не более, чем предположение, ибо исходя из текста романа нет возможности точно определить какого именно "вреда" опасается Онегин.

Набоков полагает, что желудок городского жителя, Онегина, просто-напросто непривычен к таким "изыскам" деревенской кухни как все эти "воды". Можно выдвинуть и встречную гипотезу: Онегин опсасется не "дотерпеть до дому", ибо брусника -- мочегонное средство, и это качество ее было известно в России с древних воемен.

А на Друковцева есть "Домострой", который перечисляет приводит брусничную воду рядом с квасом и лакомствами и четко отделяет ее как от морса, так и от пива.

А напитки всякие: и меды, и пива, и морсы, и вишни в патоке, яблоки и груши в патоке и в квасе, также и брусничная вода - если в бочках обложены льдом, так полными и сохранять, а какие сосуды стоят не полными, дополнить их до краев и поставить на лед. Если какое питье чуть тронулось. скисло или заплесневело, его по малым сосудам разлить и сразу пускать в дело, а какое посвежей - дальше хранить.

Морс, как оказалось, был в ходу уже в 16-ом веке...

Кстати, может быть тут и зарыта собака: на стол подавалось то, что "чуть тронулось", а то что свежее хранилось? Может Онегин был наслышан о таких вот способах определения "готовности" продукта: если начало киснуть/тухнуть/портиться -- пора есть!... Поэтому может и беспокоился?

Вот еще, попутно нашел:

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. (ИМА-пресс). Невежество российских рекламщиков не знает границ. Их многочисленные "ляпы" уже стали притчей во языцех. Фирма, рекламируя производимые ею напитки, ничтоже сумняшеся решила ради убедительности процитировать книгу XV века "Домострой". Закавычив псевдоцитату, рекламщики поведали, что "домовитая хозяйка должна готовить на десерт брусничную воду и клюквенную, и малиновый морс". Вот уж подивился бы автор "Домостроя", современник Ивана Грозного протопоп Сильвестр, узнав, что именно ему русский язык обязан появлением французского слова десерт! (Да и морс - "византиец"). Наверное, не стоит удивляться, если вскоре где-нибудь напишут, что древние славяне обожали блан-манже с кленовым сиропом, а на уикенд ездили к родичам в соседний дистрикт.

Вот и представьте себе, что с ней станет через 2-3 недели ... даже в кипяченой воде, даже (но не в данном случае) в холодном месте ... скиснет, тьфу, забродит, разумеется. О чем и речь ...

К Набокову у меня гораздо больше вопросов, чем к Лотману. В частности, в отношении того, что ***желудок городского жителя, Онегина, просто-напросто непривычен к таким "изыскам" деревенской кухни как все эти "воды" ***