"Дорогой Карл XII, сражение под Полтавой,
Слава Богу, проиграно. Как говорил картавый,
Время покажет "кузькину мать", руины,
Кость посмертной радости с привкусом Украины.
То не зеленок - виден, траченный изотопом,
Жовто-блакытный реет над Конотопом,
Скроенный из холста, знать, припасла Канада.
Даром что без креста, но хохлам не надо.
Горькой вошни карбованец, семечки в полной жмене.
Не нам, кацапам, их обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
С залитыми глазами жили как каторжане.
Скажем им, звонкой матерью паузы метя строго:
Скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря - в мундире,
По адресу на три буквы, на стороны все четыре.
Пусть теперь в мазанке хором гансы
С ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, суп выбирая в чаще,
А курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, хохлы, пожили вместе - хватит!
Плюнуть, что ли, в Днипро, может, он вспять покатит.
Брезгуя гордо нами, как оскомой битком набиты,
Отторгнутыми углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом, вашего хлеба, неба
Нам, подавись вы жмыхом, не подолгом не треба.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду,
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в рваных корнях покопом.
Вас родила земля, грунт, чернозем с подзомбом,
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Эта земля не дает, вам, калунам, покоя.
Ой, ты левада, степь, краля, баштан, вареник,
Больше, поди, теряли - больше людей, чем денег.
Как-нибудь перебьемся. А что до слезы из глаза
Нет на нее указа, ждать до другого раза.
С Богом, орлы и казаки, гетьманы, вертухаи,
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
Будете вы хрипеть, царапая край матраса,
Строчки из Александра, а не брехню Тараса".

строчки, полагаю, будут хрипеть "кто жил и мыслил, тот не может..."

Теперь в твоих глазах амбарного кота,
хранившего зерно от порчи и урона,
читается печаль, дремавшая тогда,
когда за мной гналась секира фараона.

С чего бы это вдруг? Серебряный висок?
Оскомина во рту от сладостей восточных?
Потусторонний звук? Но то шуршит песок,
пустыни талисман, в моих часах песочных.

Помол его жесток, крупицы -- тяжелы,
и кости в нем белей, чем просто перемыты.
Но лучше грызть его, чем губы от жары
облизывать в тени осевшей пирамиды.

"Всю неделю, до самой чистки, кассир Диабетов ходил с полузакрытыми глазами и зубрил по бумажке:

- Кто великий учитель? Маркс. Что такое социал-патриотизм? Служение буржуазии в маске социализма. Что характеризует капитализм? Бешеная эксплуатация на основе частной собственности. Как развивается плановое хозяйство? На основе электрификации. Где участвовали разные страны? На Первом конгрессе Второго Интернационала в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году, в городе Париже. Какой бывает капитал? Постоянный и переменный. Какова будет форма организации в будущем коммунистическом строе? Неизвестно. Кто ренегат? Каутский. Кто депутат? Пенлеве. Кто кандидат? Лафолетт. Кто, несмотря на кажущееся благополучие?.. Польша. Кто социал-предатели? Шейдеман и Носке. Кто Абрамович? Социал-идиот.."

Добавим: "Кто гений? Бродский!"

П.С. Себастьян, "умный семит" предполагает наличие глупого, а это - даже из уст семита - звучит подстрекательски, и может повлечь за собой обвинения в латентном антисемитизме с последующей обструкцией и декапетейшен :)

Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.

San-Sanych, да я тоже не спорю! какие тут вообще могут быть споры-то? живем, читаем, смотрим по сторонам...

Вот приеду завтра в Киев и посижу под каштанами. Присоединяйтесь! :)

До середины 1980-х Бродский мог привлекать русских интеллигентов своей альтернативностью советскому, а ныне у них попросту нет оснований втыкаться в его поэзию, особенно если они чувствительны к национальному аспекту жизни. Если отбросить эстетствующих образованцев и тех, кто показушно западничают, то другим он не нужен хотя бы потому, что люди ныне вообще мало читают стихи, и вдобавок место в головах, предназначенное для стихов, ещё в школе забивается Пушкиным, Лермонтовым и т. п.

Евреи в среднем интеллигентнее и "акцентуированнее" русских, а также более склонны солидаризоваться со "своими" (это не плохо), поэтому они более русских падки на таких поэтов, как Бродский, Мандельштам, Пастернак. Публичный разговор о поэте Бродском – это, как правило, еврейский междусобойчик, либо спектакль русского либерального вранья, либо спор на тему "почему вы пренебрегаете нашим Бродским и не считаете его своим" (ну, так чётко она обычно не формулируется).

Когда есть реальная возможность выбора, русские читатели-зрители-слушатели обычно предпочитают русских авторов русско-еврейским. Иное дело, что реальной возможности выбора зачастую нет: в кино, на телевидении, по радио и т. п. массе НАВЯЗЫВАЕТСЯ русско-еврейский вариант – в явном виде либо под видом русского.

У русских наклонность поддерживать своих, пусть и не такая сильная, как у евреев, но тоже ведь имеется, и они тоже имеют право на своё НАЦИОНАЛЬНОЕ искуство, а не только на искусство на национальном языке. Даже если бы сам Александр Пушкин был эфиопом не на 1/8, а на 1/2, великим русским поэтом он не стал бы (потому что, не получая широкой поддержки, он бы меньше старался).

Впрочем, я думаю, что поэт, у которого "вычурные и комические рифмы, перегруженность смыслом, увлечение высокими темами и абстрактными категориями, интеллектуальное переусложнение и суетность, риторическая пышность и техническая показушность", не имел бы массы поклонников среди нынешних русских, даже если бы был русским на все сто процентов.

В причитаньях, роптаньях давно не родным озабочен
И родное, не мстя, оставляет ему на пока
Инвентарь маргинала: силлабику вечных обочин,
Да на мелкие нужды -- потрепанный хлам языка,

Утки-обериутки свистят между строчек по-хармски
В примечаньях к прогнозам погоды с прогнозом себя
С переводом на русско-кургузский, на быстроизданский
По ходатайству тех, кого вмиг подвернула судьба.

Эти мобиле-нобели, вечная шилость-на-мылость
На чужом затишке, где в заслугу любой из грешков,
Где бы можно пропасть, если в прошлом бы их не случилось.
Этих милых грешков из стишков, из душков и слушков

Под аттической солью беспамятства мнятся искусы,
Только соль отдаленья по сути глуха и слепа:
Растабары, бодяги, бобы, вавилоны, турусы,
Кренделя, вензеля и мыслете немыслимых па...

цитирую умных

отвечая за кактуса
в некоторых средах это придаёт курсивность