Ойнос. |
Прости мне, Агатос, слабость духа, лишь недавно окрыленного бессмертием! |
Агатос. |
Тебе не за что просить прощения, милый Ойнос. |
Знание и здесь не даётся наитием. |
Что касается мудрости, то смело проси о ней ангелов, она может быть тебе дана! |
Ойнос. |
А я-то полагал, что в этой жизни разом познаю все и буду счастлив этим знанием. |
Агатос. |
О, счастье заключается не в познании, а в приобретении знания! |
В вечном познании — вечное блаженство; но знать все — адская мука. |
Ойнос. |
Но разве Всевышний не знает всего? |
Агатос. |
Это единственная вещь, неведомая даже Ему. |
Ойнос. |
Но ежечасно приобретая познания, не познаем ли мы, в конце концов, все? |
Агатос. |
Взгляни в эти бездонные пространства! |
Постарайся проникнуть взором в эти сонмы звёзд, пока мы медленно скользим среди них. |
Даже духовное зрение останавливается перед золотой преградой Вселенной, перед несчётным множеством светил. |
Они сливаются для взора в единое целое лишь благодаря своей бесчисленности. |
Ойнос. |
Теперь я вижу ясно, что бесконечность материи — не сон. |
Агатос. |
В Эдеме нет снов, но тайный голос говорит, что единственная цель всей этой бесконечной материи — служить неиссякаемым источником, в котором душа могла бы утолять жажду знания, жажду неутолимую, потому что утолить её — значит истребить самую душу. |
Спрашивай же, Ойнос, обо всем, свободно и без боязни. |
Смотри! |
Мы оставляем слева величавое созвездие Плеяд и устремляемся в сияющие звёздные луга за Орионом, где вместо фиалок и анютиных глазок цветут содружества тройных трёхцветных солнц. |
Ойнос. |
А теперь, Агатос, пока мы стремимся вперёд, наставь меня! |
Объясни мне земным языком! |
Я не понял твоих слов об образе и путях осуществления того, что в земной жизни мы привычно называем Творением. |
Имел ли ты в виду, что Творец — не Бог? |
Агатос. |
Я хотел сказать, что божество не созидает. |
Агатос. |
Лишь в самом начале начал оно созидало. |
А те мнимые создания, которые беспрестанно возникают во Вселенной, есть лишь опосредованное или косвенное, а не прямое следствие творческой воли божества. |
Ойнос. |
Люди, любезный Агатос, сочли бы эту мысль крайне еретической. |
Агатос. |
Зато ангелы, Ойнос, считают её истиной. |
Ойнос. |
Может быть, ты хотел сказать, что то, что мы называем Природой или законами Природы, может, при некоторых условиях, привести к результатам, имеющим вид созидания. |
Я хорошо помню, как незадолго до окончательной гибели Земли учёными были проведены успешные опыты по созданию микроскопических существ. Именно так называли их некоторые простодушные естествоиспытатели. |
Агатос. |
Опыты, о которых ты говоришь, обычный случай вторичного творения — того единственного способа творения, который возможен во Вселенной с тех пор, как первое Слово вызвало к жизни первый Закон. |
Ойнос. |
А как же эти звёздные миры, которые, возникая из бездны небытия, ежечасно вспыхивают на небесах? Разве эти звезды, Агатос, не являются непосредственным творением Всемогущего? |
Агатос. |
Я попытаюсь, милый Ойнос, шаг за шагом привести тебя к тому, что все это означает. |
Ты хорошо знаешь, что точно так же, как ни одна мысль не может исчезнуть бесследно, так и любое действие приводит к неисчислимому количеству последствий. |
Например, шевеля рукой, ты, когда был жителем Земли, возбуждал слабые колебания в окружающем воздухе. |
Колебания эти распространялись и передавались каждой частице земной атмосферы, которая с тех пор и навсегда была приведена в движение единственным движением руки. |
Земным математикам хорошо известно это явление. |
Они так точно вычислили действия, производимые в жидкостях или газах приложением внешних сил, что смогли определить, в какое время толчок определённой силы распространится и приведёт в движение каждый атом атмосферного воздуха. И наоборот — по состоянию атомов они способны определить силу первоначального толчка. |
Осознав, что последствия каждого действия силы бесконечны, что часть этих последствий может быть точно вычислена с помощью математического анализа и что обратное вычисление также удаётся произвести без труда, математики поняли, что такой род анализа сам по себе способен к бесконечному совершенствованию, а его приложения ограничены только пределами разума. |
Но на этом они и остановились. |
Ойнос. |
Но почему же, Агатос, они не решились идти дальше? |
Агатос. |
Потому что далее возникли глубочайшие вопросы. |
Из всего, что знали учёные, можно было сделать вывод, что существо с бесконечным пониманием, существо, которому открыт математический анализ во всей его полноте, без труда могло бы проследить каждый толчок, сообщённый воздуху — и межзвёздному эфиру через посредство воздуха — до его отдаленнейших последствий в любой, пусть и бесконечно отдаленный отрезок времени. |
Ясно, что каждый подобный толчок должен, в конце концов, воздействовать на каждое отдельное существо, находящееся в пределах Вселенной. Значит, существо с бесконечным пониманием, которое мы себе представили, могло бы проследить самые отдаленные изменения, вызванные этим толчком, в том числе и превращения старых форм в иные, до тех пор пока они не угаснут, отразившись от престола божества. |
Не только такие вычисления доступны для нашего существа: оно может в любое время по любому следствию — например, по размерам орбиты и скорости движения одной из бесчисленных комет — определить силу первоначального толчка, вызвавшего это следствие. |
Такая способность к обратным вычислениям во всей их полноте и совершенстве, способность сопоставить все ныне существующие вещи и их действия со всеми причинами, их порождающими, — преимущество, которым обладает только божество. Но до известной степени оно присуще и всему сонму ангелов. |
Ойнос. |
Но ведь ты говоришь только о толчках, сообщённых воздуху! |
Агатос. |
Говоря о воздухе, я имел в виду только Землю; но в целом все это относится и к толчкам, сообщённым эфиру, который один заполняет все пространство Вселенной, являясь таким образом истинной средой творения. |
Ойнос. |
Значит, всякое движение, каким бы оно ни было, созидает? |
Агатос. |
По крайней мере, так должно быть, но истинная философия давно установила, что источник всякого движения — мысль, а источник всякой мысли… |
Агатос. |
Ведь я говорил тебе, Ойнос, сыну прекрасной, но недавно погибшей Земли, о движениях в земной атмосфере? |
Агатос. |
А пока я это говорил, не мелькнула ли в твоём уме мысль о физическом могуществе слов? |
Разве каждое слово не является силой, воздействующей на воздух? |
Ойнос. |
Но почему я вижу слезы на твоих глазах, Агатос? И почему твои крылья опускаются и слабеют, когда мы парим над этой прекрасной звездой — самой зелёной и самой яростной из всех, что мы встретили в нашем полете? |
Её краски подобны волшебным грёзам, но её неистовое полыхание напоминает о страстях мятежного сердца! |