 |
Reading room | Евгений Замятин | Мы | 📋 | 📖 | 🔀 | Russian ⇄ English
Запись 1‑я
| RECORD ONE |
Конспект: Объявление. Мудрейшая из линий. Поэма
| An Announcement The Wisest of Lines A Poem |
Я просто списываю – слово в слово – то, что сегодня напечатано в Государственной Газете:
| This is merely a copy, word by word, of what was published this morning in the State newspaper: |
«Через 120 дней заканчивается постройка ИНТЕГРАЛА.
| "In another hundred and twenty days the building of the Integral will be completed. |
Близок великий, исторический час, когда первый ИНТЕГРАЛ взовьётся в мировое пространство.
| The great historic hour is near, when the first Integral will rise into the limitless space of the universe. |
Тысячу лет тому назад ваши героические предки покорили власти Единого Государства весь земной шар.
| A thousand years ago your heroic ancestors subjected the whole earth to the power of the United State. |
Вам предстоит ещё более славный подвиг: стеклянным, электрическим, огнедышащим ИНТЕГРАЛОМ проинтегрировать бесконечное уравнение Вселенной.
| A still more glorious task is before you,--the integration of the indefinite equation of the Cosmos by the use of the glass, electric, fire-breathing Integral.. |
Вам предстоит благодетельному игу разума подчинить неведомые существа, обитающие на иных планетах – быть может, ещё в диком состоянии свободы.
| Your mission is to subjugate to the grateful yoke of reason the unknown beings who live on other planets, and who are perhaps still in the primitive state of freedom. |
Если они не поймут, что мы несём им математически безошибочное счастье, наш долг заставить их быть счастливыми.
| If they will not understand that we are bringing them a mathematically faultless happiness, our duty will be to force them to be happy. |
Но прежде оружия мы испытаем слово.
| But before we take up arms, we shall try the power of words. |
От имени Благодетеля объявляется всем нумерам Единого Государства:
| "In the name of The Well-Doer, the following is announced herewith to all Numbers of the United State: |
Всякий, кто чувствует себя в силах, обязан составлять трактаты, поэмы, манифесты, оды или иные сочинения о красоте и величии Единого Государства.
| "Whoever feels capable must consider it his duty to write treatises, poems, manifestoes, odes and other compositions on the greatness and the beauty of the United State. |
Это будет первый груз, который понесёт ИНТЕГРАЛ.
| "This will be the first load which the Integral will carry. |
Да здравствует Единое Государство, да здравствуют нумера, да здравствует Благодетель!»
| "Long live the United State! Long live the Numbers!! Long live the Well-Doer!!!" |
Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки. Да:
| I feel my cheeks are burning as I write this. |
проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение. Да:
| To integrate the colossal, universal equation! |
разогнать дикую кривую, выпрямить её по касательной – асимптоте – по прямой.
| To unbend the wild curve, to straighten it out to a tangent — to a straight line! |
Потому что линия Единого Государства – это прямая. Великая, божественная, точная, мудрая прямая – мудрейшая из линий…
| For the United State is a straight line, a great, divine, precise, wise line, the wisest of lines! |
Я, Д-503, строитель «Интеграла», – я только один из математиков Единого Государства.
| I, D-503, the builder of the Integral , I am only one of the many mathematicians of the United State. |
Моё привычное к цифрам перо не в силах создать музыки ассонансов и рифм. Я лишь попытаюсь записать то, что вижу, что думаю – точнее, что мы думаем (именно так:
| My pen, which is accustomed to figures, is unable to express the march and rhythm of consonance; therefore I shall try to record only the things I see, the things I think, or to be more exact, the things we think. |
мы, и пусть это «МЫ» будет заглавием моих записей).
| Yes, we; that is exactly what I mean, and "We" shall, therefore, be the title of my records. |
Но ведь это будет производная от нашей жизни, от математически совершенной жизни Единого Государства, а если так, то разве это не будет само по себе, помимо моей воли, поэмой?
| But this will only be a derivative of our life,--of our mathematical, perfect life in the United State. If this be so, will not this derivative be a poem in itself, despite my limitations? |
Будет – верю и знаю.
| It will. I believe, I know it. |
Я пишу это и чувствую: у меня горят щеки.
| I feel my cheeks are burning as I write this. |
Вероятно, это похоже на то, что испытывает женщина, когда впервые услышит в себе пульс нового, ещё крошечного, слепого человечка.
| I feel something similar to what a woman probably feels when for the first time she senses within herself the pulse of a tiny, blind, human being. |
Это я и одновременно не я. И долгие месяцы надо будет питать его своим соком, своей кровью, а потом – с болью оторвать его от себя и положить к ногам Единого Государства.
| It is I, and at the same time it is not I. And for many long months it will be necessary to feed it with my life, with my blood, and then with a pain at my heart, to tear it from myself and lay it at the feet of the United State. |
Но я готов, так же как каждый, или почти каждый, из нас.
| Yet I am ready, as everyone, or nearly everyone of us, is. |
Я готов.
| I am ready. |
Запись 2‑я
| RECORD TWO |
Конспект: Балет. Квадратная гармония. Икс
| Ballet Square Harmony X |
Весна.
| Spring. |
Из-за Зелёной Стены, с диких невидимых равнин, ветер несёт жёлтую медовую пыль каких-то цветов.
| From behind the Green Wall from some unknown plains the wind brings to us the yellow honeyed pollen of flowers. |
От этой сладкой пыли сохнут губы – ежеминутно проводишь по ним языком – и, должно быть, сладкие губы у всех встречных женщин (и мужчин тоже, конечно).
| One's lips are dry from this sweet dust. Every moment one passes one's tongue over them. Probably, all women whom I meet in the street (and men certainly also), have today sweet lips. |
Это несколько мешает логически мыслить.
| This disturbs somewhat my logical thinking. |
Но зато небо!
| But the sky! |
Синее, не испорченное ни единым облаком (до чего были дики вкусы у древних, если их поэтов могли вдохновлять эти нелепые, безалаберные, глупотолкущиеся кучи пара).
| The sky is blue. Its limpidness is not marred by a single cloud. (How primitive was the taste of the ancients, since their poets were always inspired by these senseless, formless, stupidly rushing accumulations of steam!) |
Я люблю – уверен, не ошибусь, если скажу: мы любим только такое вот, стерильное, безукоризненное небо.
| I love, I am sure it will not be an error if I say we love, only such a sky — a sterile, faultless sky. |
В такие дни весь мир отлит из того же самого незыблемого, вечного стекла, как и Зелёная Стена, как и все наши постройки.
| On such days the whole universe seems to be moulded of the same eternal glass, like the Green Wall, and like all our buildings. |
В такие дни видишь самую синюю глубь вещей, какие-то неведомые дотоле, изумительные их уравнения – видишь в чем-нибудь таком самом привычном, ежедневном.
| On such days one sees into the very blue depth of things. One sees their wonderful equations, hitherto unknown. One sees them in everything, even in the most ordinary everyday things. |
Ну, вот хоть бы это.
| Here is an example: |
Нынче утром был я на эллинге, где строится «Интеграл», и вдруг увидел станки: с закрытыми глазами, самозабвенно, кружились шары регуляторов; мотыли, сверкая, сгибались вправо и влево; гордо покачивал плечами балансир; в такт неслышной музыке приседало долото долбёжного станка.
| this morning I was on the dock where the Integral is being built, and I saw the lathes; blindly, with abandon, the balls of the regulators were rotating; the cranks were swinging from side to side with a glimmer; the working-beam proudly swung its shoulder; and the mechanical chisels were dancing to the melody of an unheard Tarantella. |
Я вдруг увидел всю красоту этого грандиозного машинного балета, залитого лёгким голубым солнцем.
| I suddenly perceived all the music, all the beauty, of this colossal, of this mechanical ballet, illumined by light blue rays of sunshine. |
И дальше сам с собою:
| Then the thought came: |
почему красиво?
| why beautiful? |
Почему танец красив?
| Why is a dance beautiful? |
Ответ:
| Answer: |
потому что это несвободное движение, потому что весь глубокий смысл танца именно в абсолютной, эстетической подчинённости, идеальной несвободе.
| because it is an unfree movement. Because the deep meaning of the dance is contained in its absolute, ecstatic submission, in the ideal non-freedom.. |
И если верно, что наши предки отдавались танцу в самые вдохновенные моменты своей жизни (религиозные мистерии, военные парады), то это значит только одно:
| If it is true that our ancestors would abandon themselves in dancing at the most inspired moments of their lives (religious mysteries, military parades) then it means only one thing: |
инстинкт несвободы издревле органически присущ человеку, и мы в теперешней нашей жизни – только сознательно…
| the instinct of non-freedom has been characteristic of human nature from ancient times, and we in our life of today, we are only consciously — |
Кончить придётся после:
| I was interrupted. |
щёлкнул нумератор.
| The switchboard clicked. |
Я подымаю глаза: О-90, конечно.
| I raised my eyes,--O-90, of course! |
И через полминуты она сама будет здесь: за мной на прогулку.
| In half a minute she herself will be here to take me for the walk. |
Милая О! –
| Dear O — ! |
мне всегда это казалось – что она похожа на своё имя:
| She always seems to me to look like her name, O —.. She is approximately ten centimeters shorter than the required Maternal Norm. |
сантиметров на 10 ниже Материнской Нормы – и оттого вся кругло обточенная, и розовое О – рот – раскрыт навстречу каждому моему слову. И ещё:
| Therefore she appears all round; the rose-colored O of her lips is open to meet every word of mine. |
круглая, пухлая складочка на запястье руки – такие бывают у детей.
| She has a round soft dimple on her wrist. Children have such dimples. |
Когда она вошла, ещё вовсю во мне гудел логический маховик, и я по инерции заговорил о только что установленной мною формуле, куда входили и мы все, и машины, и танец.
| As she came in, the logical fly-wheel was still buzzing in my head, and following its inertia, I began to tell her about my new formula which embraced the machines and the dancers and all of us. |
– Чудесно. Не правда ли? –
| "Wonderful, isn't it!" |
спросил я.
| I asked. |
– Да, чудесно.
| "Yes, wonderful.... |
Весна, – розово улыбнулась мне О-90.
| Spring!" she replied, with a rosy smile. |
Ну вот, не угодно ли:
| You see? |
весна…
| Spring! |
Она – о весне.
| She talks about Spring! |
Женщины…
| Females!... |
Я замолчал.
| I became silent. |
Внизу.
| We were down in the street. |
Проспект полон:
| The avenue was crowded. |
в такую погоду послеобеденный личный час мы обычно тратим на дополнительную прогулку.
| On days when the weather is so beautiful the afternoon personal hour is usually the hour of the supplementary walk. |
Как всегда, Музыкальный Завод всеми своими трубами пел Марш Единого Государства.
| As always the big Musical Tower was playing with all its pipes, the March of the United State. |
Мерными рядами, по четыре, восторженно отбивая такт, шли нумера – сотни, тысячи нумеров, в голубоватых юнифах,💬 с золотыми бляхами на груди – государственный нумер каждого и каждой.
| The Numbers, hundreds, thousands of Numbers in light blue unifs (probably a derivative of the ancient uniform ) with golden badges on the chest,--the State number of each one, male or female,--the Numbers were walking slowly, four abreast, exaltedly keeping the step. |
И я – мы, четверо, – одна из бесчисленных волн в этом могучем потоке.
| I, we four, were but one of the innumerable waves of a powerful torrent. |
Слева от меня О-90 (если бы это писал один из моих волосатых предков лет тысячу назад, он, вероятно, назвал бы её этим смешным словом «моя»); справа – два каких-то незнакомых нумера, женский и мужской.
| To my left, O-90 (if one of my long-haired ancestors were writing this a thousand years ago, he would probably call her by that funny word, mine ), to my right, two unknown Numbers, a she-Number and a he-Number. |
Блаженно-синее небо, крошечные детские солнца в каждой из блях, не омрачённые безумием мыслей лица…
| Blue sky, tiny baby suns in each one of our badges; our faces are unclouded by the insanity of thoughts. Rays.... |
Лучи – понимаете:
| Do you picture it? |
все из какой-то единой, лучистой, улыбающейся материи.
| Everything seems to be made of a kind of smiling, a ray-like matter. |
А медные такты:
| And the brass measures: |
«Тра-та-та-там.
| Tra-ta-ta-tam.... |
Тра-та-та-там», эти сверкающие на солнце медные ступени, и с каждой ступенью – вы поднимаетесь все выше, в головокружительную синеву…
| Tra-ta-ta-tam.... stamping on the brassy steps which sparkle in the sun; with every step you rise higher and higher into the dizzy blue heights.... |
И вот, так же как это было утром, на эллинге, я опять увидел, будто только вот сейчас первый раз в жизни, увидел все: непреложные прямые улицы, брызжущее лучами стекло мостовых, божественные параллелепипеды прозрачных жилищ, квадратную гармонию серо-голубых шеренг.
| Then, as this morning on the dock, again I saw as if for the first time in my life, the impeccably straight streets, the glistening glass of the pavement, the divine parallelopipeds of the transparent dwellings, the square harmony of the grayish-blue rows of Numbers. |
И так:
| And it seemed to me that not past generations, but I myself, had won a victory over the old god and the old life, that I myself had created all this. I felt like a tower: |
будто не целые поколения, а я – именно я – победил старого Бога и старую жизнь, именно я создал все это, и я как башня, я боюсь двинуть локтем, чтобы не посыпались осколки стен, куполов, машин…
| I was afraid to move my elbow, lest the walls, the cupola and the machines should fall to pieces. |
А затем мгновение – прыжок через века, с + на –.
| Then without warning — a jump through centuries: |
Мне вспомнилась (очевидно, ассоциация по контрасту) – мне вдруг вспомнилась картина в музее: их, тогдашний, двадцатых веков, проспект, оглушительно пёстрая, путаная толчея людей, колёс, животных, афиш, деревьев, красок, птиц…
| I remembered (apparently through an association by contrast) a picture in the museum, a picture of an avenue of the twentieth century, a thundering many-colored confusion of men, wheels, animals, bill-boards, trees, colors, and birds.... |
И ведь, говорят, это на самом деле было – это могло быть.
| They say all this once actually existed! |
Мне показалось это так неправдоподобно, так нелепо, что я не выдержал и расхохотался вдруг.
| It seemed to me so incredible, so absurd, that I lost control of myself and laughed aloud. |
И тотчас же эхо – смех – справа.
| A laugh, as if an echo of mine, reached my ear from the right. |
Обернулся:
| I turned. |
в глаза мне – белые – необычайно белые и острые зубы, незнакомое женское лицо.
| I saw white, very white, sharp teeth, and an unfamiliar female face. |
– Простите, – сказала она, – но вы так вдохновенно все озирали, как некий мифический бог в седьмой день творения.
| "I beg your pardon," she said, "but you looked about you like an inspired mythological god on the seventh day of creation. |
Мне кажется, вы уверены, что и меня сотворили вы, а не кто иной.
| You look as though you are sure that I, too, was created by you, by no one but you. |
Мне очень лестно…
| It is very flattering." |
Все это без улыбки, я бы даже сказал, с некоторой почтительностью (может быть, ей известно, что я – строитель «Интеграла»).
| All this without a smile, even with a certain degree of respect — (she may know that I am the builder of the Integral ). |
Но не знаю – в глазах или бровях – какой-то странный раздражающий икс, и я никак не могу его поймать, дать ему цифровое выражение.
| In her eyes nevertheless, in her brows, there was a strange irritating X, and I was unable to grasp it, to find an arithmetical expression for it. |
Я почему-то смутился и, слегка путаясь, стал логически мотивировать свой смех.
| Somehow I was confused; with a somewhat hazy mind, I tried logically to motivate my laughter. |
Совершенно ясно, что этот контраст, эта непроходимая пропасть между сегодняшним и тогдашним…
| "It was absolutely clear that this contrast, this impassable abyss, between the things of today and of years ago — " |
– Но почему же непроходимая? (
| "But why impassable?" ( |
(Какие белые зубы!)
| (What bright, sharp teeth!) " |
Через пропасть можно перекинуть мостик.
| "One might throw a bridge over that abyss. |
Вы только представьте себе:
| Please imagine: |
барабан, батальоны, шеренги – ведь это тоже было – и следовательно…
| a drum battalion, rows,--all this existed before and consequently — " |
– Ну да: ясно! –
| "Oh, yes, it is clear," I exclaimed. |
крикнула (это было поразительное пересечение мыслей:
| It was a remarkable intersection of thoughts. |
она – почти моими же словами – то, что я записывал перед прогулкой). –
| She said almost in the same words the things I wrote down before the walk! |
Понимаете:
| Do you understand? |
даже мысли.
| Even the thoughts! |
Это потому, что никто не «один», но «один из». Мы так одинаковы…
| It is because nobody is one , but one of.. |
Она:
| We are all so much alike — |
– Вы уверены?
| "Are you sure?" |
Я увидел острым углом вздёрнутые к вискам брови – как острые рожки икса, опять почему-то сбился; взглянул направо, налево – и…
| I noticed her brows which rose to the temples in an acute angle,--like the sharp corners of an X. Again I was confused, casting a glance to the right, then to the left. To my right — she, slender, abrupt, resistantly flexible like a whip, I-330 (I saw her number now). |
Направо от меня – она, тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст, I-330 (вижу теперь её нумер); налево – О, совсем другая, вся из окружностей, с детской складочкой на руке; и с краю нашей четверки – неизвестный мне мужской нумер – какой-то дважды изогнутый вроде буквы S. Мы все были разные…
| To my left, O-, totally different, made all of circles with a child-like dimple on her wrist; and at the very end of our row, an unknown he-Number, double-curved like the letter S. We were all so different from one another.... |
Эта, справа, I-330, перехватила, по-видимому, мой растерянный взгляд – и со вздохом: – Да… Увы!
| The one to my right, I-330, apparently caught my confused eye, for she said with a sigh, "Yes, alas!" |
В сущности, это «увы» было совершенно уместно. Но опять что-то такое на лице у ней или в голосе…
| I don't deny that this exclamation was quite in place, but again there was something in her face or in her voice.... |
Я с необычайной для меня резкостью сказал:
| With an abruptness unusual for me, I said, "Why 'alas'? |
– Ничего не увы. Наука растёт, и ясно – если не сейчас, так через пятьдесят, сто лет…
| Science is developing and if not now, then within fifty or one hundred years — " |
– Даже носы у всех…
| "Even the noses will — " |
– Да, носы, – я уже почти кричал. –
| "Yes, noses!" |
Раз есть – все равно какое основание для зависти…
| This time I almost shouted, "Since there is still a reason, no matter what, for envy.... |
Раз у меня нос «пуговицей», а у другого…
| Since my nose is button-like and someone else's is — " |
– Ну, нос-то у вас, пожалуй, даже и «классический», как в старину говорили. А вот руки… Нет, покажите-ка, покажите-ка руки!
| "Well your nose is rather classic, as they would say in the ancient days, although your hands — No, no, show me your hands!" |
Терпеть не могу, когда смотрят на мои руки: все в волосах, лохматые – какой-то нелепый атавизм.
| I hate to have anyone look at my hands; they are covered with long hair,--a stupid atavism. |
Я протянул руку и – по возможности посторонним голосом – сказал: – Обезьяньи.
| I stretched out my hand and said as indifferently as I could, "Ape-like." |
Она взглянула на руки, потом на лицо:
| She glanced at my hand, then at my face. |
– Да это прелюбопытный аккорд, – она прикидывала меня глазами, как на весах, мелькнули опять рожки в углах бровей.
| "No, a very curious harmony." She weighed me with her eyes as though with scales. The little horns again appeared at the corners of her brows. |
– Он записан на меня, – радостно-розово открыла рот О-90.
| "He is registered in my name," exclaimed O-90 with a rosy smile. |
Уж лучше бы молчала – это было совершенно ни к чему.
| I made a grimace. Strictly speaking, she was out of order. |
Вообще эта милая О… как бы сказать…
| This dear O-, how shall I say it? |
у ней неправильно рассчитана скорость языка, секундная скорость языка должна быть всегда немного меньше секундной скорости мысли, а уже никак не наоборот.
| the speed of her tongue is not correctly calculated; the speed per second of her tongue should be slightly less than the speed per second of her thoughts,--at any rate not the reverse. |
В конце проспекта, на аккумуляторной башне, колокол гулко бил 17. Личный час кончился. I-330
| At the end of the avenue the big bell of the Accumulating Tower resounded seventeen. The personal hour was at an end. |
уходила вместе с тем S-образным мужским нумером.
| I-330 was leaving us with that S-like he-Number. |
У него такое внушающее почтение и, теперь вижу, как будто даже знакомое лицо.
| He has such a respectable, and I noticed then, such a familiar face. |
Где-нибудь встречал его – сейчас не вспомню.
| I must have met him somewhere, but where I could not remember. |
На прощание I – все так же иксово – усмехнулась мне.
| Upon leaving me I-330 said with the same X-like smile: |
– Загляните послезавтра в аудиториум 112.
| "Drop in day after tomorrow at auditorium 112." |
Я пожал плечами:
| I shrugged my shoulders: " |
– Если у меня будет наряд именно на тот аудиториум, какой вы назвали…
| "If I am assigned to the auditorium you just named — " |
Она с какой-то непонятной уверенностью:
| She, with a peculiar, incomprehensible certainty: " |
– Будет.
| "You will." |
На меня эта женщина действовала так же неприятно, как случайно затесавшийся в уравнение неразложимый иррациональный член.
| The woman had upon me a disagreeable effect, like an irrational component of an equation which you cannot eliminate. |
И я был рад остаться хоть ненадолго вдвоём с милой О.
| I was glad to remain alone with dear O-, at least for a short while. |
Об руку с ней мы прошли четыре линии проспектов. На углу ей было направо, мне – налево.
| Hand in hand with her, I passed four lines of avenues; at the next corner she went to the right, I to the left. |
– Я бы так хотела сегодня прийти к вам, опустить шторы.
| O- timidly raised her round blue crystalline eyes: "I would like so much to come to you today and pull down the curtains, especially today, right now...." |
Именно сегодня, сейчас… – робко подняла на меня О круглые, сине-хрустальные глаза. Смешная.
| How funny she is. |
Ну что я мог ей сказать?
| But what could I say to her? |
Она была у меня только вчера и не хуже меня знает, что наш ближайший сексуальный день послезавтра.
| She was with me only yesterday and she knows as well as I that our next sexual day is day-after-tomorrow. |
Это просто все то же самое её «опережение мысли» – как бывает (иногда вредное) опережение подачи искры в двигателе.
| It is merely another case in which her thoughts are too far ahead. It sometimes happens that the spark comes too early to the motor. |
При расставании я два… нет, буду точен, три раза поцеловал чудесные, синие, не испорченные ни одним облачком, глаза. Запись 3‑я
| At parting I kissed her twice — no, I shall be exact, three times, on her wonderful blue eyes, such clear, unclouded eyes. |
Конспект:
| RECORD THREE |
Пиджак. Стена. Скрижаль
| A Coat A Wall The Tables |
Просмотрел все написанное вчера – и вижу: я писал недостаточно ясно.
| I looked over all that I wrote down yesterday and I find that my descriptions are not sufficiently clear. |
То есть все это совершенно ясно для любого из нас. Но как знать:
| That is, everything would undoubtedly be clear to one of us but who knows to whom my Integral will some day bring these records? |
быть может, вы, неведомые, кому «Интеграл» принесёт мои записки, может быть, вы великую книгу цивилизации дочитали лишь до той страницы, что и наши предки лет 900 назад.
| Perhaps you, like our ancestors, have read the great book of civilization only up to the page of nine hundred years ago. |
Быть может, вы не знаете даже таких азов, как Часовая Скрижаль, Личные Часы, Материнская Норма, Зелёная Стена, Благодетель.
| Perhaps you don't know even such elementary things as the Hour Tables, Personal Hours, Maternal Norm, Green Wall, Well-Doer. |
Мне смешно и в то же время очень трудно говорить обо всем этом.
| It seems droll to me and at the same time very difficult, to explain these things. |
Это все равно как если бы писателю какого-нибудь, скажем, 20‑го века в своём романе пришлось объяснять, что такое «пиджак», «квартира», «жена».
| It is as though, let us say, a writer of the twentieth century should start to explain in his novel such words as coat, apartment, wife. |
А впрочем, если его роман переведён для дикарей, разве мыслимо обойтись без примечаний насчёт «пиджака»?
| Yet if his novel had been translated for primitive races, how could he have avoided explaining what a coat meant? |
Я уверен, дикарь глядел на «пиджак» и думал: «Ну к чему это?
| I am sure that the primitive man would look at a coat and think, "What is this for? |
Только обуза».
| It is only a burden, an unnecessary burden." |
Мне кажется, точь-в‑точь так же будете глядеть и вы, когда я скажу вам, что никто из нас со времён Двухсотлетней Войны не был за Зелёной Стеною.
| I am sure that you will feel the same, if I tell you that not one of us has ever stepped beyond the Green Wall since the Two Hundred Years' War. |
Но, дорогие, надо же сколько-нибудь думать, это очень помогает.
| But, dear readers, you must think, at least a little. It helps. |
Ведь ясно: вся человеческая история, сколько мы её знаем, это история перехода от кочевых форм ко все более оседлым.
| It is clear that the history of mankind as far as our knowledge goes, is a history of the transition from nomadic forms to more sedentary ones. |
Разве не следует отсюда, что наиболее оседлая форма жизни (наша) есть вместе с тем и наиболее совершенная (наша).
| Does it not follow that the most sedentary form of life (ours) is at the same time, the most perfect one? |
Если люди метались по земле из конца в конец, так это только во времена доисторические, когда были нации, войны, торговли, открытия разных америк.
| There was a time when people were rushing from one end of the earth to another, but this was the prehistoric time when such things as nations, wars, commerce, different discoveries of different Americas still existed. |
Но зачем, кому это теперь нужно?
| Who has need of these things now? |
Я допускаю: привычка к этой оседлости получилась не без труда и не сразу.
| I admit humanity acquired this habit of a sedentary form of life not without difficulty and not at once. |
Когда во время Двухсотлетней Войны все дороги разрушились и заросли травой – первое время, должно быть, казалось очень неудобно жить в городах, отрезанных один от другого зелёными дебрями.
| When the Two Hundred Years' War had destroyed all the roads which later were overgrown with grass, it was probably very difficult at first. It seemed uncomfortable to live in cities which were cut off from each other by green debris. |
Но что же из этого?
| But what of it? |
После того как у человека отвалился хвост, он, вероятно, тоже не сразу научился сгонять мух без помощи хвоста.
| Man soon after he lost his tail probably did not learn at once how to chase away flies without its help. |
Он первое время, несомненно, тосковал без хвоста. Но теперь – можете вы себе вообразить, что у вас хвост? Или:
| I am almost sure that at first he was even lonesome without his tail, but now, can you imagine yourself with a tail? |
можете вы себя вообразить на улице голым, без «пиджака» (возможно, что вы ещё разгуливаете в «пиджаках»).
| Or can you imagine yourself walking in the street naked, without clothes? (It is possible you go without clothes still.) |
Вот так же и тут:
| Here we have the same case. |
я не могу себе представить город, не одетый Зелёной Стеною, не могу представить жизнь, не облечённую в цифровые ризы Скрижали.
| I cannot imagine a city which is not clad with a Green Wall; I cannot imagine a life which is not clad with the figures of our Tables. |
Скрижаль…
| Tables.... |
Вот сейчас со стены у меня в комнате сурово и нежно в глаза мне глядят её пурпурные на золотом поле цифры.
| Now even, purple figures look at me austerely yet kindly from the golden background of the wall. |
Невольно вспоминается то, что у древних называлось «иконой», и мне хочется слагать стихи или молитвы (что одно и то же.
| Involuntarily I am reminded of the thing which was called by the ancients, "Sainted Image," and I feel a desire to compose verses, or prayers which are the same. |
Ах, зачем я не поэт, чтобы достойно воспеть тебя, о Скрижаль, о сердце и пульс Единого Государства.
| Oh, why am not I a poet, so as to be able properly to glorify the Tables, the heart and pulse of the United State! |
Все мы (а может быть, и вы) ещё детьми, в школе, читали этот величайший из дошедших до нас памятников древней литературы – «Расписание железных дорог».
| All of us and perhaps all of you read in childhood while in school, that greatest of all monuments of ancient literature, the Official Railroad Guide. |
Но поставьте даже его рядом со Скрижалью – и вы увидите рядом графит и алмаз:
| But if you compare this with the Tables, you will see side by side graphite and diamonds. |
в обоих одно и то же – С, углерод, – но как вечен, прозрачен, как сияет алмаз.
| Both are the same, carbon. But how eternal, transparent, how shining the diamond! |
У кого не захватывает духа, когда вы с грохотом мчитесь по страницам «Расписания».
| Who does not lose his breath when he runs through the pages of the Guide? |
Но Часовая Скрижаль каждого из нас наяву превращает в стального шестиколёсного героя великой поэмы.
| The Tables transformed each one of us, actually, into a six-wheeled steel hero of a great poem. |
Каждое утро, с шестиколёсной точностью, в один и тот же час и в одну и ту же минуту мы, миллионы, встаём как один.
| Every morning with six-wheeled precision, at the same hour, at the same minute, we wake up, millions of us at once. |
В один и тот же час единомиллионно начинаем работу – единомиллионно кончаем.
| At the very same hour millions like one we begin our work, and millions like one, we finish it. |
И, сливаясь в единое, миллионнорукое тело, в одну и ту же, назначенную Скрижалью, секунду, мы подносим ложки ко рту и в одну и ту же секунду выходим на прогулку и идём в аудиториум, в зал Тэйлоровских экзерсисов, отходим ко сну…
| United into a single body with a million hands, at the very same second, designated by the Tables, we carry the spoons to our mouths; at the same second we all go out to walk, go to the auditorium, to the halls for the Taylor exercises and then to bed. |
Буду вполне откровенен:
| I shall be quite frank: |
абсолютно точного решения задачи счастья нет ещё и у нас:
| even we have not attained the absolute, exact solution of the problem of happiness. |
два раза в день – от 16 до 17 и от 21 до 22 единый мощный организм рассыпается на отдельные клетки: это установленные Скрижалью Личные Часы.
| Twice a day, from sixteen to seventeen o'clock and from twenty-one to twenty-two, our united powerful organism dissolves into separate cells; these are the personal hours designated by the Tables. |
В эти часы вы увидите: в комнате у одних целомудренно спущены шторы, другие мерно по медным ступеням Марша проходят проспектом, третьи – как я сейчас – за письменным столом.
| During these hours you would see the curtains discreetly drawn in the rooms of some; others march slowly over the pavement of the main avenue or sit at their desks as I sit now. |
Но я твердо верю – пусть назовут меня идеалистом и фантазёром – я верю: раньше или позже, но когда-нибудь и для этих часов мы найдём место в общей формуле, когда-нибудь все 86 400 секунд войдут в Часовую Скрижаль.
| But I firmly believe, let them call me an idealist and a dreamer, I believe that sooner or later we shall somehow find even for these hours, a place in the general formula. |
Много невероятного мне приходилось читать и слышать о тех временах, когда люди жили ещё в свободном, то есть неорганизованном, диком состоянии.
| Somehow, all of the 86,400 seconds will be incorporated in the Tables of Hours. I have had opportunity to read and hear many improbable things about those times when human beings still lived in the state of freedom, that is, an unorganized primitive state. |
Но самым невероятным мне всегда казалось именно это:
| One thing has always seemed to me the most improbable: |
как тогдашняя – пусть даже зачаточная – государственная власть могла допустить, что люди жили без всякого подобия нашей Скрижали, без обязательных прогулок, без точного урегулирования сроков еды, вставали и ложились спать когда им взбредёт в голову; некоторые историки говорят даже, будто в те времена на улицах всю ночь горели огни, всю ночь по улицам ходили и ездили.
| how could a government, even a primitive government, permit people to live without anything like our Tables,--without compulsory walks, without precise regulation of the time to eat, for instance? They would get up and go to bed whenever they liked. Some historians even say that in those days the streets were lighted all night; and all night people went about the streets. |
Вот этого я никак не могу осмыслить.
| That I cannot understand; true, their minds were rather limited in those days. |
Ведь как бы ни был ограничен их разум, но все-таки должны же они были понимать, что такая жизнь была самым настоящим поголовным убийством – только медленным, изо дня в день.
| Yet they should have understood, should they not, that such a life was actually wholesale murder, although slow murder, day after day? |
Государство (гуманность) запрещало убить насмерть одного и не запрещало убивать миллионы наполовину.
| The State (humanitarianism) forbade in those days the murder of one person, but it did not forbid the killing of millions slowly and by half. |
Убить одного, то есть уменьшить сумму человеческих жизней на 50 лет, – это преступно, а уменьшить сумму человеческих жизней на 50 миллионов лет – это не преступно.
| To kill one, that is, to reduce the general sum of human life by fifty years, was considered criminal, but to reduce the general sum of human life by fifty million years was not considered criminal! |
Ну, разве не смешно?
| Is it not droll? |
У нас эту математически-моральную задачу в полминуты решит любой десятилетний нумер; у них не могли – все их Канты вместе (потому что ни один из Кантов не догадался построить систему научной этики, то есть основанной на вычитании, сложении, делении, умножении).
| Today this simple mathematical moral problem could easily be solved in half a minute's time by any ten-year-old Number, yet they couldn't do it! All their Immanuel Kants together couldn't do it! It didn't enter the heads of all their Kants to build a system of scientific ethics, that is, ethics based on adding, subtracting, multiplying and dividing. |
А это разве не абсурд, что государство (оно смело называть себя государством!)
| Further, is it not absurd that their State (they called it State!) |
могло оставить без всякого контроля сексуальную жизнь.
| left sexual life absolutely without control? |
Кто, когда и сколько хотел…
| However, whenever and as much as they wanted.... |
Совершенно ненаучно, как звери. И как звери, вслепую, рожали детей.
| Absolutely unscientific like beasts; and like beasts they blindly gave birth to children! |
Не смешно ли: знать садоводство, куроводство, рыбоводство (у нас есть точные данные, что они знали все это) и не суметь дойти до последней ступени этой логической лестницы: детоводства. Не додуматься до наших Материнской и Отцовской Норм.
| Is it not strange to understand gardening, chicken-farming, fishery (we have definite knowledge that they were familiar with all these things), and not to be able to reach the last step in this logical scale, namely, production of children,--not to be able to discover such things as Maternal and Paternal Norms? |
Так смешно, так неправдоподобно, что вот я написал и боюсь: а вдруг вы, неведомые читатели, сочтёте меня за злого шутника.
| It is so droll, so improbable, that while I write this I am afraid lest you, my unknown future readers, should think I am merely a bad jester. |
Вдруг подумаете, что я просто хочу поиздеваться над вами и с серьезным видом рассказываю совершеннейшую чушь.
| I feel almost as though you may think I simply want to mock you and with a most serious appearance try to relate to you absolute nonsense. |
Но первое: я не способен на шутки – во всякую шутку неявной функцией входит ложь; и второе:
| But first, I am incapable of jesting, for in every joke a lie has its hidden function. |
Единая Государственная Наука утверждает, что жизнь древних была именно такова, а Единая Государственная Наука ошибаться не может.
| And second, the science of the United State contends that the life of the ancients was exactly what I am describing, and the science of the United State cannot make a mistake! |
Да и откуда тогда было бы взяться государственной логике, когда люди жили в состоянии свободы, то есть зверей, обезьян, стада.
| Yet how could they have State logic, since they lived in a condition of freedom like beasts, like apes, like herds? |
Чего можно требовать от них, если даже и в наше время откуда-то со дна, из мохнатых глубин, – ещё изредка слышно дикое, обезьянье эхо.
| What could one expect of them, since even in our day one hears from time to time, coming from the bottom, the primitive depths, the echo of the apes? |
К счастью, только изредка.
| Fortunately it happens only from time to time, very seldom. |
К счастью, это только мелкие аварии деталей: их легко ремонтировать, не останавливая вечного, великого хода всей Машины.
| Happily it is only a case of small parts breaking; these may easily be repaired without stopping the eternal great march of the whole machine. |
И для того, чтобы выкинуть вон погнувшийся болт, у нас есть искусная, тяжкая рука Благодетеля, у нас есть опытный глаз Хранителей…
| And in order to eliminate a broken peg we have the skillful heavy hand of the Well-Doer, we have the experienced eyes of the Guardians.... |
Да, кстати, теперь вспомнил: этот вчерашний, дважды изогнутый, как S, – кажется, мне случалось видать его выходящим из Бюро Хранителей.
| By the way, I just thought of that Number whom I met yesterday, the double-curved one like the letter S; I think I have seen him several times coming out of the Bureau of the Guardians. |
Теперь понимаю, отчего у меня было это инстинктивное чувство почтения к нему и какая-то неловкость, когда эта странная I при нем…
| Now I understand why I felt such an instinctive respect for him and a kind of awkwardness when that strange I-330 at his side.... |
Должен сознаться, что эта I…
| I must confess that, that I —..... |
Звонят спать: 22.30.
| they ring the bell, time to sleep, it is twenty-two-thirty. |
До завтра.
| Till tomorrow, then. |
Запись 4‑я
| RECORD FOUR |
Конспект: Дикарь с барометром. Эпилепсия. Если бы
| The Wild Man with a Barometer Epilepsy If |
До сих пор мне все в жизни было ясно (недаром же у меня, кажется, некоторое пристрастие к этому самому слову «ясно»). А сегодня…
| Until today everything in life seemed to me clear (that is why, I think, I always had a sort of partiality toward the word "clear"), but today.... |
Не понимаю.
| I don't understand. |
Первое: я действительно получил наряд быть именно в аудиториуме 112, как она мне и говорила. Хотя вероятность была –
| First, I really was assigned to auditorium 112 as she said, although the probability was as 500:10,000,000 |
(1500 – это число аудиториумов, 10 000 000 – нумеров).
| or 1:20,000. (500 is the number of auditoriums and there are 10,000,000 Numbers.) |
А второе…
| And second.... |
Впрочем, лучше по порядку.
| but let me relate things in successive order. |
Аудиториум.
| The auditorium: |
Огромный, насквозь просолнечный полушар из стеклянных массивов.
| an enormous half-globe of glass with the sun piercing through. |
Циркулярные ряды благородно шарообразных, гладко остриженных голов.
| The circular rows of noble, globe-like, closely-shaven heads. |
С лёгким замиранием сердца я огляделся кругом. Думаю, я искал:
| With joy in my heart I looked around. |
не блеснёт ли где над голубыми волнами юниф розовый серп – милые губы О. Вот чьи-то необычайно белые и острые зубы, похоже…
| I believe I was looking in the hope of seeing the rose-colored scythe, the dear lips of O-, somewhere among the blue waves of the unifs. Then I saw extraordinarily white, sharp teeth like the.... |
нет, не то.
| But no! |
Нынче вечером, в 21, О придёт ко мне – желание увидеть её здесь было совершенно естественно.
| Tonight at twenty-one o'clock O- was to come to me; therefore my desire to see her was quite natural. |
Вот – звонок.
| The bell. |
Мы встали, спели Гимн Единого Государства – и на эстраде сверкающий золотым громкоговорителем и остроумием фонолектор.
| We stood up, sang the Hymn of the United State, and our clever phono-lecturer appeared on the platform with a sparkling golden megaphone. |
– «Уважаемые нумера! Недавно археологи откопали одну книгу двадцатого века.
| "Respected Numbers, not so long ago our archaeologists dug up a book written in the twentieth century. |
В ней иронический автор рассказывает о дикаре и о барометре.
| In this book the ironical author tells about a Wild Man and a barometer. |
Дикарь заметил: всякий раз, как барометр останавливался на „дожде“, действительно шёл дождь.
| The Wild Man noticed that every time the barometer's hand stopped on the word 'rain,' it actually rained. |
И так как дикарю захотелось дождя, то он повыковырял ровно столько ртути, чтобы уровень стал на „дождь“ (на экране – дикарь в перьях, выколупывающий ртуть:
| And as the Wild Man craved rain, he let out as much mercury as was necessary to put it at the level of the word 'rain' (on the screen a Wild Man with feathers, letting out the mercury. |
смех).
| Laughter). |
Вы смеётесь: но не кажется ли вам, что смеха гораздо более достоин европеец той эпохи.
| "You are laughing at him, but don't you think the 'European' of that age deserves more to be laughed at? |
Так же, как дикарь, европеец хотел „дождя“ – дождя с прописной буквы, дождя алгебраического. Но он стоял перед барометром мокрой курицей.
| He, like the Wild Man, wanted rain,--rain with a little r, an algebraic rain; but he remained standing before the barometer like a wet hen. |
У дикаря по крайней мере было больше смелости и энергии и – пусть дикой – логики:
| The Wild Man at least had more courage and energy and logic, although primitive logic. |
он сумел установить, что есть связь между следствием и причиной.
| The Wild Man showed the ability to establish a connection between cause and effect: |
Выковыряв ртуть, он сумел сделать первый шаг на том великом пути, по которому…»
| by letting out the mercury he made the first step on the path which...." |
Тут (повторяю: я пишу, ничего не утаивая) – тут я на некоторое время стал как бы непромокаемым для живительных потоков, лившихся из громкоговорителей.
| Here (I repeat, I am not concealing anything, I am setting down everything) I suddenly became impermeable to the quickening currents coming from the megaphone. |
Мне вдруг показалось, что я пришёл сюда напрасно (почему «напрасно» и как я мог не прийти, раз был дан наряд?);
| I suddenly felt I had come here in vain (why in vain and how could I not have come here, where I was assigned?). |
мне показалось – все пустое, одна скорлупа.
| Everything seemed to me empty like a shell. |
И я с трудом включил внимание только тогда, когда фонолектор перешёл уже к основной теме: к нашей музыке, к математической композиции (математик – причина, музыка – следствие), к описанию недавно изобретённого музыкометра.
| I succeeded with difficulty in switching my attention in again when the phono-lecturer came to the main theme of the evening,--to our music as a mathematical composition (mathematics is the cause, music the effect). |
– «…Просто вращая вот эту ручку, любой из вас производит до трёх сонат в час.
| The phono-lecturer began the description of the recently invented musicometer. "... By merely rotating this handle any one is enabled to produce about three sonatas per hour. |
А с каким трудом давалось это вашим предкам.
| What difficulties our predecessors had in making music! |
Они могли творить, только доведя себя до припадков „вдохновения“ – неизвестная форма эпилепсии.
| They were able to compose only by bringing themselves to strokes of inspiration,--an extinct form of epilepsy. |
И вот вам забавнейшая иллюстрация того, что у них получалось, – музыка Скрябина – двадцатый век.
| Here you have an amusing illustration of their achievements: the music of Scriabin, twentieth century. |
Этот чёрный ящик (на эстраде раздвинули занавес и там – их древнейший инструмент) – этот ящик они называли „рояльным“ или „королевским“, что лишний раз доказывает, насколько вся их музыка…»
| This black box," (a curtain parted on the platform, and we saw an ancient instrument) "this box they called the 'Royal Grand.' They attached to this the idea of regality , which also goes to prove how their music...." |
И дальше – я опять не помню, очень возможно потому, что…
| And I don't remember anything further. Very possibly because.... |
Ну, да скажу прямо: потому что к «рояльному» ящику подошла она – I-330.
| I'll tell you frankly, because she, I-330, came to the "Royal" box. |
Вероятно, я был просто поражён этим её неожиданным появлением на эстраде.
| Probably I was simply startled by her unexpected appearance on the platform. |
Она была в фантастическом костюме древней эпохи: плотно облегающее чёрное платье, остро подчёркнуто белое открытых плечей и груди, и эта тёплая, колыхающаяся от дыхания тень между…
| She was dressed in a fantastic dress of the ancient time, a black dress closely fitting the body, sharply delimiting the white of her shoulders and breast and that warm shadow waving with her breath between.... |
и ослепительные, почти злые зубы…
| And the dazzling, almost angry teeth. |
Улыбка – укус, сюда – вниз.
| A smile, a bite, directed downward. |
Села, заиграла. Дикое, судорожное, пёстрое, как вся тогдашняя их жизнь, – ни тени разумной механичности.
| She took her seat; she began to play something wild, convulsive, loud like all their life then,--not a shadow of rational mechanism. |
И конечно, они, кругом меня, правы: все смеются.
| Of course all those around me were right; they were laughing. |
Только немногие…
| Only a few.... |
но почему же и я – я?
| but why is it that I too, I...? |
Да, эпилепсия – душевная болезнь – боль.
| Yes, epilepsy, a mental disease, a pain. |
Медленная, сладкая боль – укус – и чтобы ещё глубже, ещё больнее.
| A slow, sweet pain, bite, and it goes deeper and becomes sharper. |
И вот, медленно – солнце. Не наше, не это голубовато-хрустальное и равномерное сквозь стеклянные кирпичи – нет:
| And then, slowly, sunshine,--not our sunshine, not crystalline, bluish and soft, coming through the glass bricks. |
дикое, несущееся, опаляющее солнце – долой все с себя – все в мелкие клочья.
| No, a wild sunshine, rushing and burning, tearing everything into small bits.... |
Сидевший рядом со мной покосился влево – на меня – и хихикнул.
| The Number at my left glanced at me and chuckled. |
Почему-то очень отчётливо запомнилось: я увидел – на губах у него выскочил микроскопический слюнный пузырёк и лопнул.
| I don't know why but I remember exactly how a microscopic saliva bubble appeared on his lips and burst. |
Этот пузырёк отрезвил меня.
| That bubble brought me back to myself. |
Я – снова я.
| I was again I. |
Как и все, я слышал только нелепую, суетливую трескотню струн.
| Like all the other Numbers I heard now only the senseless, disorderly cracking of the chords. |
Я смеялся. Стало легко и просто.
| I laughed; I felt so light and simple. |
Талантливый фонолектор слишком живо изобразил нам эту дикую эпоху – вот и все.
| The gifted phono-lecturer represented to us only too well that wild epoch. And that was all. |
С каким наслаждением я слушал затем нашу теперешнюю музыку. (
| With what a joy I listened afterward to our contemporary music. |
(Она продемонстрирована была в конце для контраста.)
| It was demonstrated to us at the end of the lecture for the sake of contrast. |
Хрустальные хроматические ступени сходящихся и расходящихся бесконечных рядов – и суммирующие аккорды формул Тэйлора, Маклорена; целотонные, квадратногрузные ходы Пифагоровых штанов; грустные мелодии затухающе-колебательного движения; переменяющиеся фраунгоферовыми линиями пауз яркие такты – спектральный анализ планет…
| Crystalline, chromatic scales converging and diverging into endless series; and synthetic harmony of the formulae of Taylor and McLauren, wholesome, square and massive like the "trousers of Pythagoras." Sad melodies dying away in waving movements. The beautiful texture of the spectrum of planets, dissected by Frauenhofer lines.... |
Какое величие! Какая незыблемая закономерность!
| what magnificent, what perfect regularity! |
И как жалка своевольная, ничем – кроме диких фантазий – не ограниченная музыка древних…
| How pitiful the wilful music of the ancients, not limited except by the scope of their wild imaginations! |
Как обычно, стройными рядами, по четыре, через широкие двери все выходили из аудиториума.
| As usual in good order, four abreast, all of us left the auditorium. |
Мимо мелькнула знакомая двоякоизогнутая фигура; я почтительно поклонился.
| The familiar double-curved figure passed swiftly by. I respectfully bowed. |
Через час должна прийти милая О. Я чувствовал себя приятно и полезно взволнованным.
| Dear O- was to come in an hour. I felt agitated,--agreeably and usefully. Home at last! |
Дома – скорей в контору, сунул дежурному свой розовый билет и получил удостоверение на право штор.
| I rushed to the house-office, handed over to the controller on duty my pink ticket and received a certificate permitting the use of the curtains. |
Это право у нас только для сексуальных дней.
| This right exists in our State only for the sexual days. |
А так среди своих прозрачных, как бы сотканных из сверкающего воздуха, стен – мы живём всегда на виду, вечно омываемые светом.
| Normally we live surrounded by transparent walls which seem to be knitted of sparkling air; we live beneath the eye of everyone, always bathed in light. |
Нам нечего скрывать друг от друга. К тому же это облегчает тяжкий и высокий труд Хранителей.
| We have nothing to conceal from one another; besides, this mode of living makes the difficult and exalted task of the Guardians much easier. |
Иначе мало ли что могло быть.
| Without it many bad things might happen. |
Возможно, что именно странные, непрозрачные обиталища древних породили эту их жалкую клеточную психологию.
| It is possible that the strange opaque dwellings of the ancients were responsible for their pitiful cellish psychology. " |
«Мой (sic!)
| "My ( sic! ) |
дом – моя крепость» – ведь нужно же было додуматься!
| home is my fortress!" How did they manage to think of such things? |
В 21 я опустил шторы – и в ту же минуту вошла немного запыхавшаяся О. Протянула мне свой розовый ротик – и розовый билетик.
| At twenty-two o'clock I lowered the curtain and at the same second O- came in smiling, slightly out of breath. She extended to me her rosy lips and her pink ticket. |
Я оторвал талон и не мог оторваться от розового рта до самого последнего момента – 22.15.
| I tore off the stub but I could not tear myself away from the rosy lips up to the last moment,--twenty-two-fifteen. |
Потом показал ей свои «записи» и говорил – кажется, очень хорошо – о красоте квадрата, куба, прямой.
| Then I showed her my diary and I talked; I think I talked very well on the beauty of a square, a cube, a straight line. |
Она так очаровательно-розово слушала – и вдруг из синих глаз слеза, другая, третья – прямо на раскрытую страницу (стр. 7‑я). Чернила расплылись. Ну вот, придётся переписывать.
| At first she listened so charmingly, she was so rosy, when suddenly a tear appeared in her blue eyes, then another, and a third fell straight on the open page (page 7). The ink blurred; well, I shall have to copy it again. |
– Милый Д, если бы только вы, если бы…
| "My dear O-, if only you, if...." |
Ну что «если бы?
| "What if? |
Что «если бы?
| If what?" |
Опять её старая песня: ребёнок. Или, может быть, что-нибудь новое – относительно…
| Again the old lament about a child or perhaps something new regarding, regarding.... |
относительно той?
| the other one? |
Хотя уж тут как будто…
| Although it seems as though some.... |
Нет, это было бы слишком нелепо.
| but that would be too absurd! |
Запись 5‑я
| RECORD FIVE |
Конспект: Квадрат. Владыки мира. Приятно-полезная функция
| The Square The Rulers of the World An Agreeable and Useful Function |
Опять не то. Опять с вами, неведомый мой читатель, я говорю так, как будто вы… Ну, скажем, старый мой товарищ, R-13, поэт, негрогубый, – ну да все его знают.
| Again with you, my unknown reader; I talk to you as though you were, let us say, my old comrade, R-13, the poet with the lips of a negro,--well, everyone knows him. |
А между тем вы – на Луне, на Венере, на Марсе, на Меркурии – кто вас знает, где вы и кто.
| Yet you are somewhere on the moon, or on Venus, or on Mars. Who knows you? Where and who are you? |
Вот что: представьте себе – квадрат, живой, прекрасный квадрат.
| Imagine a square, a living, beautiful square. |
И ему надо рассказать о себе, о своей жизни.
| Imagine that this square is obliged to tell you about itself, about its life. |
Понимаете, квадрату меньше всего пришло бы в голову говорить о том, что у него все четыре угла равны:
| You realize that this square would hardly think it necessary to mention the fact that all its four angles are equal. It knows this too well. |
он этого уже просто не видит – настолько это для него привычно, ежедневно.
| This is such an ordinary, obvious thing. |
Вот и я все время в этом квадратном положении.
| I am in exactly the same square position. |
Ну, хоть бы розовые талоны и все с ними связанное:
| Take the pink checks for instance, and all that goes with them: |
для меня это – равенство четырёх углов, но для вас это, может быть, почище, чем бином Ньютона.
| for me they are as natural as the equality of the four angles of the square. But for you they are perhaps more mysterious and hard to understand than the binom of Newton. |
Так вот.
| Let me explain: |
Какой-то из древних мудрецов, разумеется, случайно, сказал умную вещь:
| an ancient sage once said a clever thing (accidentally, beyond doubt). |
«Любовь и голод владеют миром». Ergo:
| He said, "Love and Hunger rule the world." |
чтобы овладеть миром – человек должен овладеть владыками мира. Наши предки дорогой ценой покорили, наконец, Голод:
| Consequently, to dominate the world, man had to win a victory over hunger after paying a very high price. |
я говорю о Великой Двухсотлетней Войне – о войне между городом и деревней.
| I refer to the great Two Hundred Years' War, the war between the city and the land. |
Вероятно, из религиозных предрассудков дикие христиане упрямо держались за свой «хлеб».💬
| Probably on account of religious prejudices, the primitive peasants stubbornly held on to their "bread." |
Но в 35‑м году – до основания Единого Государства – была изобретена наша теперешняя, нефтяная пища.
| In the 35th year before the foundation of the United State, our contemporary petroleum food was invented. |
Правда, выжило только 0,2 населения земного шара.
| True, only about two-tenths of the population of the globe did not die out. |
Но зато, очищенное от тысячелетней грязи, каким сияющим стало лицо земли.
| But how beautifully shining the face of the earth became when it was cleared of its impurities! This word came down to us for use only as a poetic form, for the chemical constitution of this substance is unknown to us. |
И зато эти ноль целых и две десятых вкусили блаженство в чертогах Единого Государства.
| Accordingly the 0.2 which survived, have enjoyed the greatest happiness in the bosom of the United State. |
Но не ясно ли: блаженство и зависть – это числитель и знаменатель дроби, именуемой счастьем.
| But is it not clear that supreme bliss and envy are only the numerator and the denominator respectively, of the same fraction, happiness? |
И какой был бы смысл во всех бесчисленных жертвах Двухсотлетней Войны, если бы в нашей жизни все-таки ещё оставался повод для зависти.
| What sense would the innumerable sacrifices of the Two Hundred Years' War have for us if a reason were left in our life for jealousy? |
А он оставался, потому что оставались носы «пуговицей» и носы «классические» (наш тогдашний разговор на прогулке), потому что любви одних добивались многие, других – никто.
| Yet such a reason persisted because there remained button-like noses and classical noses ( Cf : our conversation during the promenade). For there were some whose love was sought by everyone and others whose love was sought by no one. |
Естественно, что, подчинив себе Голод (алгебраический = сумме внешних благ), Единое Государство повело наступление против другого владыки мира – против Любви.
| Naturally, having conquered hunger (that is, algebraically speaking, having achieved the total of bodily welfare), the United State directed its attack against the second ruler of the world, against love. |
Наконец и эта стихия была тоже побеждена, то есть организована, математизирована, и около 300 лет назад был провозглашён наш исторический
| At last this element also was conquered, that is, organized and put into a mathematical formula. It is already three hundred years since our great historic Lex Sexualis was promulgated: " |
«всякий из нумеров имеет право – как на сексуальный продукт – на любой нумер».
| "A Number may obtain a license to use any other Number as a sexual product." |
Ну, дальше там уж техника.
| The rest is only a matter of technique. |
Вас тщательно исследуют в лабораториях Сексуального Бюро, точно определяют содержание половых гормонов в крови – и вырабатывают для вас соответствующий Табель сексуальных дней.
| You are carefully examined in the laboratory of the Sexual Department where they find the content of the sexual hormones in your blood, and they make out for you accordingly a Table of sexual days. |
Затем вы делаете заявление, что в свои дни желаете пользоваться нумером таким-то (или таким-то), и получаете надлежащую талонную книжечку (розовую).
| Then you file an application to enjoy the services of Number so and so, or Numbers so and so. You get for that purpose a check-book (pink). |
Вот и все. Ясно:
| That is all. |
поводов для зависти нет уже никаких, знаменатель дроби счастья приведён к нулю – дробь превращается в великолепную бесконечность.
| It is clear that under such circumstances there is no more reason for envy or jealousy. The denominator of the fraction of happiness is reduced to zero and the whole fraction is thus converted into a magnificent infiniteness. |
И то самое, что для древних было источником бесчисленных глупейших трагедий, у нас приведено к гармонической, приятно-полезной функции организма так же, как сон, физический труд, прием пищи, дефекация и прочее.
| The thing which was for the ancients the source of innumerable stupid tragedies has been converted in our time into an harmonious, agreeable and useful function of the organism, a function like sleep, like physical labor, the taking of food, digestion, etc., etc. |
Отсюда вы видите, как великая сила логики очищает все, чего бы она ни коснулась.
| Hence you see how the great power of logic purifies everything it happens to touch. |
О, если бы и вы, неведомые, познали эту божественную силу, если бы и вы научились идти за ней до конца.
| Oh, if only you unknown readers can conceive this divine power! If you will only learn to follow it to the end! |
…Странно, я писал сегодня о высочайших вершинах в человеческой истории, я все время дышал чистейшим горным воздухом мысли, а внутри как-то облачно, паутинно и крестом – какой-то четырёхлапый икс.
| It is very strange: while I was writing today of the loftiest summit of human history, all the while I breathed the purest mountain air of thought, but within me it was and remains cloudy, cobwebby, and there is a kind of cross-like, four-pawed X. |
Или это мои лапы, и все оттого, что они были долго у меня перед глазами – мои лохматые лапы.
| Or perhaps it is my paws and I feel like that only because they are always before my eyes, my hairy paws. |
Я не люблю говорить о них – и не люблю их:
| I don't like to talk about them. I dislike them. |
это след дикой эпохи.
| They are a trace of a primitive epoch. |
Неужели во мне действительно –
| Is it possible that there is in me...? |
Хотелось зачеркнуть все это – потому что это выходит из пределов конспекта.
| I wanted to strike out all this because it trespasses on the limits of my synopsis. |
Но потом решил:
| But then I decided: |
не зачеркну.
| no, I shall not! |
Пусть мои записи, как тончайший сейсмограф, дадут кривую даже самых незначительных мозговых колебаний: ведь иногда именно такие колебания служат предвестником –
| Let this diary give the curve of the most imperceptible vibrations of my brain, like a precise seismograph, for at times such vibrations serve as forewarnings.... |
А вот уже абсурд, это уж действительно следовало бы зачеркнуть:
| Certainly this is absurd! |
нами введены в русло все стихии – никаких катастроф не может быть.
| This certainly should be stricken out; we have conquered all the elements; catastrophes are not possible any more. |
И мне теперь совершенно ясно:
| Now everything is clear to me. |
странное чувство внутри – все от того же самого моего квадратного положения, о каком я говорил вначале.
| The peculiar feeling inside is a result of that very same square situation of which I spoke in the beginning. |
И не во мне икс (этого не может быть) – просто я боюсь, что какой-нибудь икс останется в вас, неведомые мои читатели.
| There is no X in me. There can be none. I am simply afraid lest some X will be left in you, my unknown readers. |
Но я верю – вы не будете слишком строго судить меня. Я верю – вы поймёте, что мне так трудно писать, как никогда ни одному автору на протяжении всей человеческой истории:
| I believe you will understand that it is harder for me to write than it ever was for any author throughout human history. |
одни писали для современников, другие – для потомков, но никто никогда не писал для предков или существ, подобных их диким, отдаленным предкам…
| Some of them wrote for contemporaries, some for the future generations but none of them ever wrote for their ancestors, or beings like their primitive, distant ancestors. |
Запись 6‑я
| RECORD SIX |
Конспект: Случай. Проклятое «ясно». 24 часа
| An Accident The Cursed "It's Clear" Twenty-four Hours |
Повторяю: я вменил себе в обязанность писать, ничего не утаивая.
| I must repeat, I made it my duty to write concealing nothing. |
Поэтому, как ни грустно, должен отметить здесь, что, очевидно, даже у нас процесс отвердения, кристаллизации жизни ещё не закончился, до идеала ещё несколько ступеней.
| Therefore I must point out now that sad as it may be, the process of hardening and crystallization of life has evidently not been completed even here in our State. A few steps remain to be made before we reach the ideal. |
Идеал (это ясно) там, где уже ничего не случается, а у нас…
| The ideal (it's clear), is to be found where nothing happens , but here.... |
Вот не угодно ли:
| I will give you an example: |
в Государственной Газете сегодня читаю, что на площади Куба через два дня состоится праздник Правосудия.
| in the State paper I read that in two days the holiday of Justice will be celebrated on the Plaza of the Cube. |
Стало быть, опять какой-то из нумеров нарушил ход великой Государственной Машины, опять случилось что-то непредвиденное, непредвычислимое.
| This means that again some Number has impeded the smooth run of the great State machine. Again something that was not foreseen, or forecalculated happened.. Besides, something happened to me. |
И, кроме того, нечто случилось со мной. Правда, это было в течение Личного Часа, то есть в течение времени, специально отведённого для непредвиденных обстоятельств, но все же…
| True, it occurred during the personal hour, that is during the time specifically assigned to unforeseen circumstances, yet.... |
Около 16 (точнее, без десяти 16) я был дома.
| At about sixteen (to be exact, ten minutes to sixteen), I was at home. |
Вдруг – телефон.
| Suddenly the telephone: " |
– Д-503? –
| "D-503?"-- |
женский голос.
| -503?"--a woman's voice. |
– Да.
| "Yes." |
– Свободны?
| "Are you free?" |
– Да.
| "Yes." |
– Это я, I-330. Я сейчас залечу за вами, и мы отправимся в Древний Дом.
| "It is I, I-330. I shall run over to you immediately. We shall go together to the Ancient House. |
Согласны?
| Agreed?" |
I-330… Эта I меня раздражает, отталкивает – почти пугает.
| I-330!... This I- irritates me, repels me. |
Но именно потому-то я и сказал: да.
| She almost frightens me; but just because of that I answered, "Yes." |
Через 5 минут мы были уже на аэро.
| In five minutes we were in an aero. |
Синяя майская майолика неба и лёгкое солнце на своём золотом аэро жужжит следом за нами, не обгоняя и не отставая.
| Blue sky of May. The light sun in its golden aero buzzed behind us without catching up and without lagging behind. |
Но там, впереди, белеет бельмом облако, нелепое, пухлое, как щеки старинного «купидона», и это как-то мешает.
| Ahead of us a white cataract of a cloud. Yes, a white cataract of a cloud nonsensically fluffy like the cheeks of an ancient cupid. That cloud was disturbing. |
Переднее окошко поднято, ветер, сохнут губы, поневоле их все время облизываешь и все время думаешь о губах.
| The front window was open; it was windy; lips were dry. Against one's will one passed the tongue constantly over them and thought about lips. |
Вот уже видны издали мутно-зелёные пятна – там, за Стеною.
| Already we saw in the distance the hazy green spots on the other side of the Wall. |
Затем лёгкое, невольное замирание сердца – вниз, вниз, вниз, как с крутой горы, – и мы у Древнего Дома.
| Then a slight involuntary sinking of the heart, down — down — down, as if from a steep mountain, and we were at the Ancient House. |
Все это странное, хрупкое, слепое сооружение одето кругом в стеклянную скорлупу: иначе оно, конечно, давно бы уже рухнуло.
| That strange, delicate, blind establishment is covered all around with a glass shell, otherwise it would undoubtedly have fallen to pieces long ago. |
У стеклянной двери – старуха, вся сморщенная, и особенно рот: одни складки, сборки, губы уже ушли внутрь, рот как-то зарос – и было совсем невероятно, чтобы она заговорила.
| At the glass door we found an old woman all wrinkles, especially her mouth which was all made up of folds and pleats. |
И все же заговорила.
| Her lips had disappeared, having folded inward; her mouth seemed grown together. It seemed incredible that she should be able to talk and yet she did: |
– Ну что, милые, домик мой пришли поглядеть? –
| "Well, dear, come again to see my little house?" |
И морщины засияли (т. е., вероятно, сложились лучеобразно, что и создало впечатление «засияли»).
| Her wrinkles shone, that is, her wrinkles diverged like rays, which created the impression of shining. |
– Да, бабушка, опять захотелось, – сказала ей I.
| "Yes, grandmother," answered I-330. |
Морщинки сияли:
| The wrinkles continued to shine. |
– Солнце-то, а? Ну что, что? Ах, проказница, ах, проказница!
| "And the sun, eh,--do you see it, you rogue, you! |
Знаю, знаю!
| I know, I know. |
Ну, ладно:
| It's all right. |
одни идите, я уж лучше тут, на солнце…
| Go all by yourselves,--I shall remain here in the sunshine." |
Гм…
| Hmm.... |
Вероятно, моя спутница – тут частый гость.
| Apparently my companion was a frequent guest here. |
Мне хочется что-то с себя стряхнуть – мешает: вероятно, все тот же неотвязный зрительный образ: облако на гладкой синей майолике.
| Something disturbed me; probably that unpleasant optical impression,--the cloud on the smooth blue surface of the sky. |
Когда поднимались по широкой, тёмной лестнице, I сказала: – Люблю я её – старуху эту.
| While we were ascending the wide, dark stairs, I-330 said, "I love her, that old woman." |
– За что?
| "Why?" |
– А не знаю.
| "I don't know. |
Может быть – за её рот. А может быть – ни за что. Просто так.
| Perhaps for her mouth,--or perhaps for nothing, just so." |
Я пожал плечами.
| I shrugged my shoulders. |
Она продолжала, улыбаясь чуть-чуть, а может быть, даже совсем не улыбаясь:
| She continued walking upstairs with a faint smile or perhaps without a smile at all. |
– Я чувствую себя очень виноватой.
| I felt very guilty. |
Ясно, что должна быть не «просто-так-любовь», а «потому-что-любовь».
| It is clear that there must not be "love, just so," but "love because of." |
Все стихии должны быть.
| For all elements of nature should be.... |
– Ясно… –
| "It's clear...." |
начал я, тотчас же поймал себя на этом слове и украдкой заглянул на I:
| I began, but I stopped at that word and cast a furtive look at I-330. |
заметила или нет?
| Did she notice it or not? |
Она смотрела куда-то вниз; глаза были опущены – как шторы.
| She looked somewhere, down; her eyes were closed like curtains. |
Вспомнилось:
| It struck me suddenly: |
вечером, около 22, проходишь по проспекту, и среди ярко освещённых, прозрачных клеток – тёмные, с опущенными шторами, и там, за шторами – Что у ней там, за шторами?
| evening about twenty-two; you walk on the avenue and among the brightly lighted, transparent, cubic cells, are dark spaces, lowered curtains, and there behind the curtains.... What has she behind her curtains? |
Зачем она сегодня позвонила и зачем все это?
| Why did she phone me today? Why did she bring me here? and all this.... |
Я открыл тяжёлую, скрипучую, непрозрачную дверь – и мы в мрачном, беспорядочном помещении (это называлось у них «квартира»).
| She opened a heavy, squeaking, opaque door and we found ourselves in a sombre disorderly space (they called it an "apartment"). |
Тот самый, странный, «королевский» музыкальный инструмент – и дикая, неорганизованная, сумасшедшая, как тогдашняя музыка, пестрота красок и форм.
| The same strange "royal" musical instrument and a wild, unorganized, crazy loudness of colors and forms like their ancient music. |
Белая плоскость вверху; темно-синие стены; красные, зелёные, оранжевые переплеты древних книг; жёлтая бронза – канделябры, статуя Будды; исковерканные эпилепсией, не укладывающиеся ни в какие уравнения линии мебели.
| A white plane above, dark blue walls, red, green, orange bindings of ancient books, yellow bronze candelabras, a statue of Buddha, furniture with lines distorted by epilepsy, impossible to reduce to any clear equation. |
Я с трудом выносил этот хаос.
| I could hardly bear that chaos. |
Но у моей спутницы был, по-видимому, более крепкий организм.
| But my companion apparently possessed a stronger constitution. |
– Это – самая моя любимая… – и вдруг будто спохватилась – укус-улыбка, белые острые зубы. – Точнее: самая нелепая из всех их «квартир». – Или ещё точнее:
| "This is my most beloved — " she suddenly caught herself (again a smile,--bite, and white sharp teeth), "to be more exact, the most nonsensical of all 'apartments'." |
государств, – поправил я. – Тысячи микроскопических, вечно воюющих государств, беспощадных, как…
| "Or to be most exact, of all the States. Thousands of microscopic States, fighting eternal wars, pitiless like — " |
– Ну да, ясно… – по-видимому, очень серьезно сказала I.
| "Oh yes, it's clear," said I-330 with apparent sincerity. |
Мы прошли через комнату, где стояли маленькие, детские кровати (дети в ту эпоху были тоже частной собственностью).
| We passed through a room where we found a few small children's beds (children in those days were also private property). |
И снова комнаты, мерцание зеркал, угрюмые шкафы, нестерпимо пёстрые диваны, громадный «камин», большая, красного дерева кровать.
| Then more rooms, glimmering mirrors, sombre closets, unbearably loud-colored divans, an enormous "fireplace," a large mahogany bed. |
Наше теперешнее – прекрасное, прозрачное, вечное – стекло было только в виде жалких, хрупких квадратиков-окон.
| Our contemporary beautiful, transparent, eternal glass was represented here only by pitiful, delicate, tiny squares of windows. |
– И подумать: здесь «просто-так-любили», горели, мучились… (опять опущенная штора глаз). – Какая нелепая, нерасчётливая трата человеческой энергии, не правда ли?
| "And to think; here there was love 'just so'; they burned and tortured themselves" (again the curtain of the eyes was lowered), "What a stupid, uneconomical spending of human energy. |
Она говорила как-то из меня, говорила мои мысли.
| Am I not right?" |
Но в улыбке у ней был все время этот раздражающий икс.
| She spoke as though reading my thoughts but in her smile there remained always that irritating X. |
Там, за шторами, в ней происходило что-то такое – не знаю что, что выводило меня из терпения; мне хотелось спорить с ней, кричать на неё (именно так), но приходилось соглашаться – не согласиться было нельзя.
| There behind the curtains something was going on, I don't know what, but something that made me lose my patience. I wanted to quarrel with her, to scream at her (exactly, to scream), but I had to agree. It was impossible not to agree. |
Вот остановились перед зеркалом.
| We stopped in front of a mirror. |
В этот момент я видел только её глаза.
| At that moment I saw only her eyes. |
Мне пришла идея:
| An idea came to me: |
ведь человек устроен так же дико, как эти вот нелепые «квартиры», – человеческие головы непрозрачны, и только крошечные окна внутри: глаза.
| human beings are built as nonsensically as these stupid "apartments," human heads are opaque, and there are only two very small windows that lead inside,--the eyes. |
Она как будто угадала – обернулась.
| She seemed to have guessed my thoughts; she turned around: " |
«Ну, вот мои глаза. Ну?» (Это, конечно, молча.)
| "Well, here they are, my eyes,--well" (this suddenly, then silence). |
Передо мною два жутко-тёмных окна, и внутри такая неведомая, чужая жизнь.
| There were in front of me two gloomy dark windows and behind them inside, such strange hidden life. |
Я видел только огонь – пылает там какой-то свой «камин» – и какие-то фигуры, похожие…
| I saw there only fire, burning like a peculiar "fireplace" and unknown figures resembling.... |
Это, конечно, было естественно: я увидел там отражённым себя.
| All this was certainly very natural; I saw in her eyes the reflection of my own face. |
Но было неестественно и непохоже на меня (очевидно, это было удручающее действие обстановки) – я определённо почувствовал себя пойманным, посаженным в эту дикую клетку, почувствовал себя захваченным в дикий вихрь древней жизни.
| But my feelings were unnatural and not like me. Evidently the depressing influence of the surroundings was beginning to tell on me. I felt definitely fear. I felt as if I were trapped and caged in a strange cage. I felt that I was caught in the wild hurricane of ancient life. |
– Знаете что, – сказала I, – выйдите на минуту в соседнюю комнату. –
| "Do you know...." said I-330, "step out for a moment into the next room." |
Голос её был слышен оттуда, изнутри, из-за тёмных окон-глаз, где пылал камин.
| Her voice came from there,--from inside, from behind the dark window-eyes,--where the fireplace was blazing. |
Я вышел, сел.
| I went out, sat down. |
С полочки на стене прямо в лицо мне чуть приметно улыбалась курносая асимметрическая физиономия какого-то из древних поэтов (кажется, Пушкина).
| From a shelf on the wall there looked straight into my face, somewhat smiling, a snub-nosed, asymmetrical physiognomy of one of the ancient poets; I think it was Pushkin. |
Отчего я сижу вот – и покорно выношу эту улыбку, и зачем все это:
| "Why do I sit here enduring this smile with such resignation and what is this all about? |
зачем я здесь, отчего это нелепое состояние?
| Why am I here? |
Эта раздражающая, отталкивающая женщина, странная игра…
| And why all these strange sensations, this irritating, repellent female, this strange game?" |
Там стукнула дверь шкафа, шуршал шёлк, я с трудом удерживался, чтобы не пойти туда, и – точно не помню:
| The door of the closet slammed; there was the rustle of silk. I felt it difficult to restrain myself from getting up and, and.... |
вероятно, хотелось наговорить ей очень резких вещей.
| I don't remember exactly; probably I wanted to tell her a number of disagreeable things. |
Но она уже вышла.
| But she had already appeared. |
Была в коротком, старинном ярко-жёлтом платье, чёрной шляпе, чёрных чулках.
| She was dressed in a short bright-yellowish dress, black hat, black stockings. |
Платье лёгкого шелка – мне было ясно видно: чулки очень длинные, гораздо выше колен, и открытая шея, тень между…
| The dress was of light silk,--I saw clearly very long black stockings above the knees, an uncovered neck and the shadow between.... |
– Послушайте, вы, ясно, хотите оригинальничать, но неужели вы…
| "It's clear that you want to seem original. But is it possible that you — ?" |
– Ясно, – перебила I, – быть оригинальным – это значит как-то выделиться среди других. Следовательно, быть оригинальным – это нарушить равенство…
| "It is clear," interrupted I-330, "that to be original means to stand out among others; consequently to be original means to violate the law of equality. |
И то, что на идиотском языке древних называлось «быть банальным», у нас значит: только исполнять свой долг.
| What was called in the language of the ancients 'to be common' is with us only the fulfilling of one's duty. |
Потому что…
| For — " |
– Да, да, да! Именно. – Я не выдержал. – И вам нечего, нечего…
| "Yes, yes, exactly," I interrupted impatiently, "and there is no use, no use...." |
Она подошла к статуе курносого поэта и, завесив шторой дикий огонь глаз, там, внутри, за своими окнами, сказала на этот раз, кажется, совершенно серьезно (может быть, чтобы смягчить меня), сказала очень разумную вещь:
| She came near the bust of the snub-nosed poet, lowered the curtains on the wild fire of her eyes and said, this time I think she was really in earnest, or perhaps she merely wanted to soften my impatience with her, but she said a very reasonable thing: |
– Не находите ли вы удивительным, что когда-то люди терпели вот таких вот?
| "Don't you think it surprising that once people could stand types like this? |
И не только терпели – поклонялись им.
| Not only stand them but worship them. |
Какой рабский дух! Не правда ли?
| What a slavish spirit, don't you think so?" |
– Ясно…
| "It's clear.... |
То есть я хотел… (
| that is...!" I wanted.... ( |
(Это проклятое «ясно»!)
| (damn that cursed "it's clear!"). |
– Ну да, я понимаю.
| "Oh, yes, I understand. |
Но ведь, в сущности, это были владыки посильнее их коронованных.
| But in fact these were rulers stronger than the crowned ones. |
Отчего они не изолировали, не истребили их?
| Why were they not isolated and exterminated? |
У нас…
| In our State — " |
– Да, у нас… –
| "Oh, yes, in our State — " I began. |
начал я. И вдруг она рассмеялась.
| Suddenly she laughed. |
Я просто вот видел глазами этот смех:
| I saw the laughter in her eyes. |
звонкую, крутую, гибко-упругую, как хлыст, кривую этого смеха.
| I saw the resounding sharp curve of that laughter, flexible, tense like a whip. |
Помню – я весь дрожал.
| I remember my whole body shivered. |
Вот – её схватить – и уж не помню что…
| I thought of grasping her.... and I don't know what.... |
Надо было что-нибудь – все равно что – сделать. Я машинально раскрыл свою золотую бляху, взглянул на часы. Без десяти 17.
| I had to do something, mattered little what; automatically I looked at my golden badge, glanced at my watch,--ten minutes to seventeen! |
– Вы не находите, что уже пора? –
| "Don't you think it is time to go?" |
сколько мог вежливо сказал я.
| I said in as polite a tone as possible. |
– А если бы я вас попросила остаться здесь со мной?
| "And if I should ask you to stay here with me?" "What? |
– Послушайте: вы… вы сознаете, что говорите?
| Do you realize what you are saying? |
Через десять минут я обязан быть в аудиториуме…
| In ten minutes I must be in the auditorium." |
– …И все нумера обязаны пройти установленный курс искусства и наук… – моим голосом сказала I.
| "And 'all the Numbers must take the prescribed courses in art and science'," said I-330 with my voice. |
Потом отдёрнула штору – подняла глаза: сквозь тёмные окна пылал камин. –
| Then she lifted the curtain, opened her eyes,--through the dark windows the fire was blazing. |
В Медицинском Бюро у меня есть один врач – он записан на меня. И если я попрошу – он выдаст вам удостоверение, что вы были больны.
| "I have a physician in the Medical Bureau; he is registered to me; if I ask him, he will give you a certificate declaring that you are ill. |
Ну?
| All right?" |
Я понял.
| Understood! |
Я наконец понял, куда вела вся эта игра.
| At last I understood where this game was leading. |
– Вот даже как!
| "Ah, so! |
А вы знаете, что, как всякий честный нумер, я, в сущности, должен немедленно отправиться в Бюро Хранителей и…
| But you know that every honest Number as a matter of course must immediately go to the office of the Guardians and — " "And as a matter not of course?" ( |
– А не в сущности (острая улыбка-укус). Мне страшно любопытно: пойдёте вы в Бюро или нет?
| (Sharp smile-bite) "I am very curious to know; will you or will you not go to the Guardians?" |
– Вы остаётесь? –
| "Are you going to remain here?" |
я взялся за ручку двери.
| I grasped the knob of the door. |
Ручка была медная, и я слышал: такой же медный у меня голос.
| It was a brass knob, a cold, brass knob and I heard, cold like brass, her voice: |
– Одну минутку… Можно?
| "Just a minute, may I?" |
Она подошла к телефону. Назвала какой-то нумер – я был настолько взволнован, что не запомнил его, и крикнула:
| She went to the telephone, called a Number,--I was so upset it escaped me,--and spoke loudly: " |
– Я буду вас ждать в Древнем Доме.
| "I shall be waiting for you in the Ancient House. |
Да, да, одна…
| Yes, yes, alone." |
Я повернул медную холодную ручку:
| I turned the cold brass knob. |
– Вы позволите мне взять аэро?
| "May I take the aero?" |
– О да, конечно! Пожалуйста…
| "Oh yes, certainly, please!" |
Там, на солнце, у выхода, как растение, дремала старуха.
| In the sunshine at the gate the old woman was dozing like a plant. |
Опять было удивительно, что раскрылся её заросший наглухо рот и что она заговорила:
| Again I was surprised to see her grown-together mouth open, and to hear her say: |
– А эта ваша – что же, там одна осталась?
| "And your lady, did she remain alone?" |
– Одна.
| "Alone." |
Старухин рот снова зарос. Она покачала головой. По-видимому, даже её слабеющие мозги понимали всю нелепость и рискованность поведения этой женщины.
| The mouth of the old woman grew together again; she shook her head; apparently even her weakening brain understood the stupidity and the danger of the behaviour of that woman. |
Ровно в 17 я был на лекции.
| At seventeen o'clock exactly, I was at the lecture. |
И тут почему-то вдруг понял, что сказал старухе неправду: I
| There I suddenly realized that I did not tell the whole truth to the old woman. |
была там теперь не одна.
| I-330 was not there alone now.. |
Может быть, именно это – что я невольно обманул старуху – так мучило меня и мешало слушать.
| Possibly this fact, that I involuntarily told the old woman a lie, was torturing me now and distracting my attention. |
Да, не одна: вот в чем дело.
| Yes, not alone,--that was the point. |
После 21.30 у меня был свободный час.
| After twenty-one-thirty o'clock I had a free hour. |
Можно было бы уже сегодня пойти в Бюро Хранителей и сделать заявление. Но я после этой глупой истории так устал.
| I could therefore have gone to the office of the Guardians to make my report; but after that stupid adventure I was so tired — besides, the law provides two days. |
И потом, законный срок для заявления двое суток. Успею завтра: ещё целых 24 часа.
| I shall have time tomorrow; I have another twenty-four hours. |
Запись 7‑я
| RECORD SEVEN |
Конспект: Ресничный волосок. Тэйлор. Белена и ландыш
| An Eyelash Taylor Henbane and Lily of the Valley |
Ночь.
| Night. |
Зелёное, оранжевое, синее; красный королевский инструмент; жёлтое, как апельсин, платье.
| Green, orange, blue. The red royal instrument. The yellow dress. Then a brass Buddha. |
Потом – медный Будда; вдруг поднял медные веки – и полился сок: из Будды.
| Suddenly it lifted the brass eyelids and sap began to flow from it, from Buddha. |
И из жёлтого платья – сок, и по зеркалу капли сока, и сочится большая кровать, и детские кроватки, и сейчас я сам – и какой-то смертельно-сладостный ужас…
| Sap also from the yellow dress. Even in the mirror,--drops of sap, and from the large bed and from the children's bed and soon from myself.... It is horror, mortally sweet horror!... |
Проснулся:
| I woke up. |
умеренный, синеватый свет; блестит стекло стен, стеклянные кресла, стол.
| Soft blue light, the glass of the walls, of the chairs, of the table was glimmering. |
Это успокоило, сердце перестало колотиться.
| This calmed me. My heart stopped palpitating. |
Сок, Будда…
| Sap! Buddha! |
что за абсурд?
| How absurd! |
Ясно: болен. Раньше я никогда не видел снов.
| I am sick, it is clear; I never saw dreams before. |
Говорят, у древних это было самое обыкновенное и нормальное – видеть сны. Ну да:
| They say that to see dreams was a common normal thing with the ancients. |
ведь и вся жизнь у них была вот такая ужасная карусель:
| Yes, after all, their life was a whirling carousel: |
зелёное – оранжевое – Будда – сок. Но мы-то знаем, что сны – это серьезная психическая болезнь. И я знаю:
| green, orange, Buddha, sap,--but we, people of today, we know all too well that dreaming is a serious mental disease. |
до сих пор мой мозг был хронометрически выверенным, сверкающим, без единой соринки механизмом, а теперь…
| I.... Is it possible that my brain, this precise, clean, glittering mechanism, like a chronometer without a speck of dust on it, is...? |
Да, теперь именно так:
| Yes it is, now. |
я чувствую там, в мозгу, какое-то инородное тело – как тончайший ресничный волосок в глазу:
| I really feel there in the brain some foreign body like an eyelash in the eye. |
всего себя чувствуешь, а вот этот глаз с волоском – нельзя о нем забыть ни на секунду…
| One does not feel one's whole body but this eye with a hair in it, one cannot forget it for a second.... |
Бодрый, хрустальный колокольчик в изголовье: 7,
| The cheerful, crystalline sound of the bell at my head. |
вставать.
| Seven o'clock. Time to get up. |
Справа и слева сквозь стеклянные стены я вижу как бы самого себя, свою комнату, своё платье, свои движения – повторенными тысячу раз. Это бодрит:
| To the right and to the left as in mirrors, to the right and to the left through the glass walls I see others like myself, other rooms like my own, other clothes like my own, movements like mine, duplicated thousands of times. |
видишь себя частью огромного, мощного, единого. И такая точная красота:
| This invigorates me; I see myself as a part of an enormous, vigorous, united body; and what precise beauty! |
ни одного лишнего жеста, изгиба, поворота.
| Not a single superfluous gesture, or bow, or turn. |
Да, этот Тэйлор был, несомненно, гениальнейшим из древних.
| Yes, this Taylor was undoubtedly the greatest genius of the ancients. |
Правда, он не додумался до того, чтобы распространить свой метод на всю жизнь, на каждый шаг, на круглые сутки – он не сумел проинтегрировать своей системы от часу до 24. Но все же как они могли писать целые библиотеки о каком-нибудь там Канте – и едва замечать Тэйлора – этого пророка, сумевшего заглянуть на десять веков вперёд.
| True, he did not come to the idea of applying his method to the whole life, to every step throughout the twenty-four hours of the day; he was unable to integrate his system from one o'clock to twenty-four. I cannot understand the ancients. How could they write whole libraries about some Kant and take notice only slightly of Taylor, of this prophet who saw ten centuries ahead? |
Кончен завтрак.
| Breakfast was over. |
Стройно пропет Гимн Единого Государства. Стройно, по четыре – к лифтам. Чуть слышное жужжание моторов – и быстро вниз, вниз, вниз – лёгкое замирание сердца…
| The hymn of the United State had been harmoniously sung; rhythmically, four abreast we walked to the elevators, the motors buzzed faintly and swiftly we went down — down — down, the heart sinking slightly. |
И тут вдруг почему-то опять этот нелепый сон – или какая-то неявная функция от этого сна.
| Again that stupid dream or some unknown function of that dream. |
Ах да, вчера так же на аэро – спуск вниз.
| Oh, yes! Yesterday in the aero, then down — down! |
Впрочем, все это кончено:
| Well, it is all over, anyhow. |
точка.
| Period. |
И очень хорошо, что я был с нею так решителен и резок.
| It is very fortunate that I was so firm and brusque with her. |
В вагоне подземной дороги я нёсся туда, где на стапеле сверкало под солнцем ещё недвижное, ещё не одухотворённое огнём, изящное тело «Интеграла».
| The car of the underground railway carried me swiftly to the place where the motionless, beautiful body of the Integral , not yet spiritualized by fire, was glittering in the docks in the sunshine. |
Закрывши глаза, я мечтал формулами:
| With closed eyes I dreamed in formulae. |
я ещё раз мысленно высчитывал, какая нужна начальная скорость, чтобы оторвать «Интеграл» от земли.
| Again I calculated in my mind what was the initial velocity required to tear away the Integral from the earth. |
Каждый атом секунды – масса «Интеграла» меняется (расходуется взрывное топливо).
| Every second the mass of the Integral would change because of the expenditure of the explosive fuel. |
Уравнение получалось очень сложное, с трансцендентными величинами.
| The equation was very complex with transcendant figures. |
Как сквозь сон: здесь, в твёрдом числовом мире, кто-то сел рядом со мной, кто-то слегка толкнул, сказал «простите».
| As in a dream I felt, right here in the firm calculated world, how someone sat down at my side, barely touching me and saying, "Pardon." |
Я приоткрыл глаза – и сперва (ассоциация от «Интеграла») что-то стремительно несущееся в пространство:
| I opened my eyes. At first, apparently because of an association with the Integral , I saw something impetuously flying into the distance: |
голова – и она несётся, потому что по бокам – оттопыренные розовые крылья-уши. И затем кривая нависшего затылка – сутулая спина – двоякоизогнутое – буква S…
| a head; I saw pink wing-ears sticking out on the sides of it, then the curve of the overhanging back of the head, the double-curved letter S. |
И сквозь стеклянные стены моего алгебраического мира – снова ресничный волосок – что-то неприятное, что я должен сегодня –
| Through the glass walls of my algebraic world, again I felt the eyelash in my eye. I felt something disagreeable, I felt that today I must.... |
– Ничего, ничего, пожалуйста, – я улыбнулся соседу, раскланялся с ним.
| "Certainly, please,"--I smiled at my neighbor and bowed. |
На бляхе у него сверкнуло: S-4711 (понятно, почему от самого первого момента был связан для меня с буквой S:
| Number S-4711 I saw glittering on his golden badge (that is why I associated him with the letter S from the very first moment: |
это было не зарегистрированное сознанием зрительное впечатление).
| an optical impression which remained unregistered by consciousness). |
И сверкнули глаза – два острых буравчика, быстро вращаясь, ввинчивались все глубже, и вот сейчас довинтятся до самого дна, увидят то, что я даже себе самому…
| His eyes sparkled, two sharp little drills; they were revolving swiftly, drilling in deeper and deeper. It seemed that in a moment they would drill in to the bottom and would see something that I do not even dare to confess to myself.... |
Вдруг ресничный волосок стал мне совершенно ясен:
| That bothersome eyelash became wholly clear to me. |
один из них, из Хранителей, и проще всего, не откладывая, сейчас же сказать ему все.
| S- was one of them, one of the Guardians, and it would be the simplest thing immediately, without deferring to tell him everything! |
– Я, видите ли, вчера был в Древнем Доме… –
| "I went yesterday to the Ancient House...." |
Голос у меня странный, приплюснутый, плоский, я пробовал откашляться.
| my voice was strange, husky, flat,--I tried to cough. |
– Что же, отлично.
| "That is good. |
Это даёт материал для очень поучительных выводов.
| It must have given you material for some instructive deductions." |
– Но, понимаете, был не один, я сопровождал нумер I-330, и вот…
| "Yes.... but.... You see, I was not alone; I was in the company of I-330, and then...." |
– I-330? Рад за вас.
| "I-330? You are fortunate. |
Очень интересная, талантливая женщина. У неё много почитателей.
| She is a very interesting, gifted woman; she has a host of admirers." |
…Но ведь и он – тогда на прогулке – и, может быть, он даже записан на неё?
| But he too — then during the promenade.... Perhaps he is even assigned as her he-Number! |
Нет, ему об этом – нельзя, немыслимо:
| No, it is impossible to tell him, unthinkable. |
это ясно.
| This was perfectly clear. |
– Да, да! Как же, как же! Очень, – я улыбался все шире, нелепей и чувствовал: от этой улыбки я голый, глупый…
| "Yes, yes, certainly, very," I smiled, broader and broader, more stupidly, and felt as if my smile made me look foolish, naked. |
Буравчики достали во мне до дна, потом, быстро вращаясь, ввинтились обратно в глаза; S – двояко улыбнулся, кивнул мне, проскользнул к выходу.
| The drills reached the bottom; revolving continually they screwed themselves back into his eyes. S- smiled double-curvedly, nodded and slid to the exit. |
Я закрылся газетой (мне казалось, все на меня смотрят) и скоро забыл о ресничном волоске, о буравчиках, обо всем: так взволновало меня прочитанное. Одна короткая строчка:
| I covered my face with the newspaper (I felt as if everybody were looking at me), and soon I forgot about the eyelash, about the little drills, about everything, I was so upset by what I read in the paper: " |
«По достоверным сведениям, вновь обнаружены следы до сих пор неуловимой организации, ставящей себе целью освобождение от благодетельного ига Государства».
| "According to authentic information, traces of an organization which still remains out of reach, have again been discovered. This organization aims at liberation from the beneficial yoke of the State." |
«Освобождение»? Изумительно:
| Liberation! |
до чего в человеческой породе живучи преступные инстинкты.
| It is remarkable how persistent human criminal instincts are! |
Я сознательно говорю: «преступные». Свобода и преступление так же неразрывно связаны между собой, как… ну, как движение аэро и его скорость:
| I use deliberately the word "criminal," for freedom and crime are as closely related as — well, as the movement of an aero and its speed: |
скорость аэро = 0, и он не движется; свобода человека = 0, и он не совершает преступлений.
| if the speed of an aero equals zero, the aero is motionless; if human liberty is equal to zero, man does not commit any crime. |
Это ясно.
| That is clear. |
Единственное средство избавить человека от преступлений – это избавить его от свободы.
| The way to rid man of criminality is to rid him of freedom. |
И вот едва мы от этого избавились (в космическом масштабе века это, конечно, «едва»), как вдруг какие-то жалкие недоумки…
| No sooner did we rid ourselves of freedom (in the cosmic sense centuries are only a "no sooner"), than suddenly some unknown pitiful degenerates.... |
Нет, не понимаю: почему я немедленно, вчера же, не отправился в Бюро Хранителей.
| No, I cannot understand why I did not go immediately yesterday to the Bureau of the Guardians. |
Сегодня после 16 иду туда непременно…
| Today, after sixteen o'clock, I shall go there without fail. |
В 16.10 вышел – и тотчас же на углу увидал О, всю в розовом восторге от этой встречи.
| At sixteen-ten I was in the street; at once I noticed O-90 at the corner; she was all rosy with delight at the encounter. |
«Вот у неё простой круглый ум. Это кстати:
| She has a simple, round mind. |
она поймёт и поддержит меня…»
| A timely meeting; she would understand and lend me support. Or,.... |
Впрочем, нет, в поддержке я не нуждался: я решил твердо.
| no, I did not need any support; my decision was firm. |
Стройно гремели Марш трубы Музыкального Завода – все тот же ежедневный Марш.
| The pipes of the Musical Tower thundered out harmoniously the March — the same daily March. |
Какое неизъяснимое очарование в этой ежедневности, повторяемости, зеркальности!
| How wonderful the charm of this dailiness, of this constant repetition and mirror-like smoothness! |
О схватила меня за руку.
| "Out for a walk?" |
– Гулять, – круглые синие глаза мне широко раскрыты – синие окна внутрь, – и я проникаю внутрь, ни за что не зацепляясь: ничего – внутри, то есть ничего постороннего, ненужного.
| Her round blue eyes opened toward me widely, blue windows leading inside; I penetrate there unhindered; there is nothing in there, I mean nothing foreign, nothing superfluous. |
– Нет, не гулять.
| "No, not for a walk. |
Мне надо… –
| I must go." |
я сказал ей куда.
| I told her where. |
И, к изумлению своему, увидел: розовый круг рта сложился в розовый полумесяц, рожками книзу – как от кислого.
| And to my astonishment I saw her rosy round mouth form a crescent with the horns downward as if she tasted something sour. |
Меня взорвало.
| This angered me. |
– Вы, женские нумера, кажется, неизлечимо изъедены предрассудками.
| "You she-Numbers seem to be incurably eaten up by prejudices. |
Вы совершенно неспособны мыслить абстрактно.
| You are absolutely unable to think abstractly. |
Извините меня, но это просто тупость.
| Forgive me the word but this I call bluntness of mind." |
– Вы идёте к шпионам…
| "You?.... to the spies? |
фу!
| How ugly! |
А я было достала для вас в Ботаническом Музее веточку ландышей…
| And I went to the Botanical Garden and brought you a branch of lily-of-the-valley...." |
– Почему «А я» – почему это «А»?
| "Why, 'and I'? Why this 'and'? |
Совершенно по-женски. –
| Just like a woman!" |
Я сердито (сознаюсь) схватил её ландыши. –
| Angrily (this I must confess), I snatched the flowers. " |
Ну вот он, ваш ландыш, ну?
| "Here they are, your lilies-of-the-valley. Well, smell them! |
Нюхайте:
| Good? Yes? |
хорошо, да?
| Why not use a little bit of logic? |
Так имейте же логики хоть настолько вот. Ландыш пахнет хорошо: так.
| The lilies-of-the-valley smell good; all right! |
Но ведь не можете же вы сказать о запахе, о самом понятии «запах», что это хорошо или плохо?
| But you cannot say about an odor, about the conception of an odor, that it is good or bad, can you? |
Не мо-же-те, ну?
| You can't, can you? |
Есть запах ландыша – и есть мерзкий запах белены:
| There is the smell of lilies-of-the-valley and there is the disagreeable smell of henbane. |
и то и другое запах.
| Both are odors. |
Были шпионы в древнем государстве – и есть шпионы у нас…
| The ancient States had their spies; we have ours.... |
да, шпионы.
| yes, spies! |
Я не боюсь слов.
| I am not afraid of words. |
Но ведь ясно же: там шпион – это белена, тут шпион – ландыш.
| But is it not clear to you that there the spies were henbane; here they are lilies-of-the-valley? |
Да, ландыш, да!
| Yes, lilies-of-the-valley, yes!" |
Розовый полумесяц дрожал.
| The rosy crescent quivered. |
Сейчас я понимаю: это мне только показалось, но тогда я был уверен, что она засмеётся.
| Now I understand that it was only my impression but at that moment I was certain she was going to laugh. |
И я закричал ещё громче:
| I shouted still louder: |
– Да, ландыш.
| "Yes, lilies-of-the-valley! |
И ничего смешного, ничего смешного.
| And there is nothing funny about it, nothing funny!" |
Круглые, гладкие шары голов плыли мимо и оборачивались.
| The smooth round globes of heads passing by were turning towards us. |
О ласково взяла меня за руку:
| O-90 gently took my hand. |
– Вы какой-то сегодня…
| "You are so strange today.... |
Вы не больны?
| are you ill?" |
Сон – жёлтое – Будда…
| My dream.... Yellow color.... Buddha.... |
Мне тотчас стало ясно: я должен пойти в Медицинское Бюро.
| It was at once born clearly upon me that I must go to the Medical Bureau. |
– Да ведь и правда я болен, – сказал я очень радостно (тут совершенно необъяснимое противоречие: радоваться было нечему).
| "Yes, you are right, I am sick," I said with joy (that seems to me an inexplicable contradiction; there was nothing to be joyful about). |
– Так вам надо сейчас же идти к врачу.
| "You must go at once to the doctor. |
Ведь вы же понимаете: вы обязаны быть здоровым – смешно доказывать вам это.
| You understand that; you are obliged to be healthy; it seems strange to have to prove it to you." |
– Ну, О, милая, – ну, конечно же, вы правы.
| "My dear O-, of course you are right. |
Абсолютно правы!
| Absolutely right." |
Я не пошёл в Бюро Хранителей: делать нечего, пришлось идти в Медицинское Бюро; там меня задержали до 17.
| I did not go to the Bureau of the Guardians; I could not; I had to go to the Medical Bureau; they kept me there until seventeen o'clock. |
А вечером (впрочем, все равно вечером там уже было закрыто) – вечером пришла ко мне О. Шторы не были спущены.
| In the evening (incidentally, the Bureau of Guardians is closed evenings)--in the evening O- came to see me. The curtains were not lowered. |
Мы решали задачи из старинного задачника: это очень успокаивает и очищает мысли.
| We busied ourselves with the arithmetical problems of an ancient text-book. This occupation always calms and purifies our thoughts. |
О-90 сидела над тетрадкой, нагнув голову к левому плечу и от старания подпирая изнутри языком левую щеку.
| O- sat over her note book, her head slightly inclined to the left; she was so assiduous that she poked out her left cheek with the tongue from within. |
Это было так по-детски, так очаровательно.
| She looked so child-like, so charming.... |
И так во мне все хорошо, точно, просто…
| I felt everything in me was pleasant, precise and simple. |
Ушла.
| She left. |
Я один.
| I remained alone. |
Два раза глубоко вздохнул (это очень полезно перед сном).
| I breathed deeply two times (it is very good exercise before retiring for the night). |
И вдруг какой-то непредусмотренный запах – и о чем-то таком очень неприятном…
| Suddenly,--an unexpected odor reminiscent of something very disagreeable! |
Скоро я нашёл:
| I soon found out what was the matter: |
у меня в постели была спрятана веточка ландышей.
| a branch of lily-of-the-valley was hidden in my bed. |
Сразу все взвихрилось, поднялось со дна.
| Immediately everything was aroused again, came up from the bottom. |
Нет, это было просто бестактно с её стороны – подкинуть мне эти ландыши. Ну да:
| Decidedly, it was tactless on her part surreptitiously to put these lilies-of-the-valley there. |
я не пошёл, да. Но ведь не виноват же я, что болен. Запись 8‑я
| Well, true I did not go; I didn't, but was it my fault that I felt indisposed? |
Конспект:
| RECORD EIGHT |
Иррациональный корень. R-13. Треугольник
| An Irrational Root R-13 The Triangle |
Это – так давно, в школьные годы, когда со мной случился.
| It was long ago during my school-days, when I first encountered the square-root of minus one. |
Так ясно, вырезанно помню: светлый шаро-зал, сотни мальчишеских круглых голов – и Пляпа, наш математик.
| I remember it all very clearly; a bright globe-like class hall, about a hundred round heads of children and Plappa — our mathematician. |
Мы прозвали его Пляпой: он был уже изрядно подержанный, разболтанный, и когда дежурный вставлял в него сзади штепсель, то из громкоговорителя всегда сначала:
| We nicknamed him Plappa; it was a very much used-up mathematician, loosely screwed together; as the member of the class who was on duty that day would be putting the plug into the socket behind we would hear at first from the megaphone, "Plap-plap-plap-plap — tshshsh...." |
«Пля-пля-пля-тшшш», а потом уже урок.
| Only then the lesson would follow. |
Однажды Пляпа рассказал об иррациональных числах – и, помню, я плакал, бил кулаками об стол и вопил: «Не хочу! Выньте из меня!»
| One day Plappa told us about irrational numbers, and I remember I wept and banged the table with my fist and cried, "I do not want that square-root of minus one; take that square-root of minus one away!" |
Этот иррациональный корень врос в меня, как что-то чужое, инородное, страшное, он пожирал меня – его нельзя было осмыслить, обезвредить, потому что он был вне ratio.
| This irrational root grew into me as something strange, foreign, terrible; it tortured me; it could not be thought out. It could not be defeated because it was beyond reason. |
И вот теперь снова.
| Now that square-root of minus one is here again. |
Я пересмотрел свои записи – и мне ясно: я хитрил сам с собой, я лгал себе – только чтобы не увидеть. Это все пустяки – что болен и прочее:
| I read over what I have written and I clearly see that I was insincere with myself, that I lied to myself in order to avoid seeing that square-root of minus one. |
я мог пойти туда; неделю назад – я знаю, пошёл бы не задумываясь.
| My sickness, etc., is all nonsense; I could go there.. I feel sure that if such a thing had happened a week ago I should have gone without hesitating. |
Почему же теперь…
| Why then am I unable to go now?... |
Почему?
| Why? |
Вот и сегодня. Ровно в 16.10 – я стоял перед сверкающей стеклянной стеной.
| Today, for instance, at exactly sixteen-ten I stood before the glittering Glass Wall. |
Надо мной – золотое, солнечное, чистое сияние букв на вывеске Бюро.
| Above was the shining, golden, sun-like sign: "Bureau of Guardians." |
В глубине сквозь стекла длинная очередь голубоватых юниф.
| Inside, a long queue of bluish-gray unifs awaiting their turns, faces shining like the oil lamps in an ancient temple. |
Как лампады в древней церкви, теплятся лица:
| They came to accomplish a great thing: |
они пришли, чтобы совершить подвиг, они пришли, чтобы предать на алтарь Единого Государства своих любимых, друзей – себя. А я – я рвался к ним, с ними.
| they came to put on the altar of the United State their beloved ones, their friends, their own selves. |
И не могу:
| My whole being craved to join them, yet.... |
ноги глубоко впаяны в стеклянные плиты – я стоял, смотрел тупо, не в силах двинуться с места…
| I could not; my feet were as though melted into the glass plates of the sidewalk. I simply stood there looking foolish. |
– Эй, математик, замечтался!
| "Heh, mathematician! |
Я вздрогнул.
| Dreaming?" I shivered. |
На меня – чёрные, лакированные смехом глаза, толстые, негрские губы.
| Black eyes varnished with laughter looked at me,--thick negro lips! |
Поэт R-13, старый приятель, и с ним розовая О. Я обернулся сердито (думаю, если бы они не помешали, я бы в конце концов с мясом вырвал из себя, я бы вошёл в Бюро).
| It was my old friend the poet, R-13, and with him rosy O-. I turned around angrily (I still believe that if they had not appeared I should have entered the Bureau and have torn the square-root of minus one out of my flesh). |
– Не замечтался, а уж если угодно – залюбовался, – довольно резко сказал я.
| "Not dreaming at all; if you will, 'standing in adoration'," I retorted quite brusquely. |
– Ну да, ну да!
| "Oh, certainly, certainly! |
Вам бы, милейший, не математиком быть, а поэтом, поэтом, да!
| You, my friend, should never have become a mathematician; you should have become a poet, a great poet! |
Ей-ей, переходите к нам – в поэты, а?
| Yes, come over to our trade, to the poets. Heh? |
Ну, хотите – мигом устрою, а?
| If you will, I can arrange it in a jiffy. Heh?" |
R-13 говорит захлёбываясь, слова из него так и хлещут, из толстых губ – брызги; каждое «п» – фонтан, «поэты» – фонтан.
| R-13 usually talks very fast: His words run in torrents, his thick lips sprinkle. Every P is a fountain, every "poets" a fountain. |
– Я служил и буду служить знанию, – нахмурился я:
| "So far I have served knowledge, and I shall continue to serve knowledge." I frowned. |
шуток я не люблю и не понимаю, а у R-13 есть дурная привычка шутить.
| I do not like, I do not understand jokes, and R-13 has the bad habit of joking. |
– Ну что там:
| "Heh, to the deuce with knowledge. |
знание!
| Your much-heralded knowledge is but a form of cowardice. It is a fact! |
Знание ваше это самое – трусость. Да уж чего там: верно. Просто вы хотите стенкой обгородить бесконечное, а за стенку-то и боитесь заглянуть.
| Yes, you want to encircle the infinite with a wall and you fear to cast a glance behind the wall. |
Да!
| Yes, sir! |
Выгляните – и глаза зажмурите. Да!
| And if ever you should glance beyond the wall you would be dazzled and close your eyes,--yes,--" |
– Стены – это основа всякого человеческого… – начал я.
| "Walls are the foundation of every human — " I began. |
R – брызнул фонтаном, О – розово, кругло смеялась.
| R-13 sprinkled his fountain. O- laughed rosily and roundly. |
Я махнул рукой:
| I waved my hand: " |
смейтесь, все равно. Мне было не до этого.
| "Well, you may laugh, I don't care." |
Мне надо было чем-нибудь заесть, заглушить этот проклятый.
| I was busy with something else. |
– Знаете что, – предложил я, – пойдёмте, посидим у меня, порешаем задачки (вспомнился вчерашний тихий час – может быть, такой будет и сегодня).
| I had to find a way of eating up, of crushing down, that square-root of minus one. "Suppose," I offered, "we go to my place and do some arithmetical problems." (The quiet hour of yesterday afternoon came to my memory; perhaps today also....) |
О взглянула на R; ясно, кругло взглянула на меня, щеки чуть-чуть окрасились нежным, волнующим цветом наших талонов.
| O- glanced at R-, then serenely and roundly at me; the soft, endearing color of our pink checks came to her cheeks. |
– Но сегодня я…
| "But today I am.... |
У меня сегодня – талон к нему, – кивнула на R, – а вечером он занят…
| I have a check to him today." ( |
Так что…
| (A glance at R-.) "And tonight he is busy, so that — " |
Мокрые, лакированные губы добродушно шлёпнули:
| The moist varnished lips whispered good-naturedly: " |
– Ну чего там: нам с нею и полчаса хватит. Так ведь, О?
| "Half an hour is plenty for us, is it not, O-? |
До задачек ваших – я не охотник, а просто – пойдём ко мне, посидим.
| I am not a great lover of your problems; let us simply go over to my place and chat." |
Мне было жутко остаться с самим собой – или, вернее, с этим новым, чужим мне, у кого только будто по странной случайности был мой нумер – Д-503. И я пошёл к нему, к R. Правда, он не точен, не ритмичен, у него какая-то вывороченная, смешливая логика, но все же мы – приятели.
| I was afraid to remain alone with myself, or to be more correct, with that new strange self, who by some curious coincidence bore my number, D-503. So I went with R-. True, he is not precise, not rhythmic, his logic is jocular and turned inside out, yet we are.... |
Недаром же три года назад мы с ним вместе выбрали эту милую, розовую О. Это связало нас как-то ещё крепче, чем школьные годы.
| Three years ago we both chose our dear, rosy O-. This tied our friendship more firmly together than our school-days did. |
Дальше – в комнате R. Как будто – все точно такое, что и у меня: Скрижаль, стекло кресел, стола, шкафа, кровати.
| In R-'s room everything seems like mine; the Tables, the glass of the chairs, the table, the closet, the bed. |
Но чуть только вошёл – двинул одно кресло, другое – плоскости сместились, все вышло из установленного габарита, стало неэвклидным. R –
| But as we entered, R- moved one chair out of place, then another,--the room became confused, everything lost the established order and seemed to violate every rule of Euclid's geometry. |
все тот же, все тот же. По Тэйлору и математике – он всегда шёл в хвосте.
| R- remained the same as before; in Taylor and in mathematics he always lagged at the tail of the class. |
Вспомнили старого Пляпу: как мы, мальчишки, бывало, все его стеклянные ноги обклеим благодарственными записочками (мы очень любили Пляпу).
| We recalled Plappa, how we boys used to paste the whole surface of his glass legs with paper notes expressing our thanks (we all loved Plappa). |
Вспомнили Законоучителя.💬
| We recalled our priest (it goes without saying that we were taught not the "law" of ancient religion but the law of the United State). |
Законоучитель у нас был громогласен необычайно – так и дуло ветром из громкоговорителя, – а мы, дети, во весь голос орали за ним тексты.
| Our priest had a very powerful voice; a real hurricane would come out of the megaphone. And we children would yell the prescribed texts after him with all our lung-power. |
И как отчаянный R-13 напихал ему однажды в рупор жёваной бумаги: что ни текст – то выстрел жёваной бумагой. R,
| We recalled how our scapegrace, R-13, used to stuff the priest with chewed paper; every word was thus accompanied by a paper wad shot out. |
конечно, был наказан, то, что он сделал, было, конечно, скверно, но сейчас мы хохотали – весь наш треугольник, – и, сознаюсь, я тоже.
| Naturally, R- was punished, for what he did was undoubtedly wrong, but now we laughed heartily;--by we I mean our triangle, R-, O-, and I, I must confess, I too. |
– А что, если бы он был живой – как у древних, а?
| "And what if he had been a living one? Like the ancient ones, heh?" We'd have b... b..., |
Вот бы – «б» – фонтан из толстых, шлёпающих губ…
| a fountain running from the fat bubbling lips. |
Солнце – сквозь потолок, стены; солнце сверху, с боков, отражённое – снизу.
| The sun was shining through the ceiling, the sun above, the sun from the sides, its reflection from below. |
О – на коленях у R-13, и крошечные капельки солнца у ней в синих глазах.
| O- on R-13's lap and minute drops of sunlight in O-'s blue eyes. |
Я как-то угрелся, отошёл; заглох, не шевелился…
| Somehow my heart warmed up. The square-root of minus one became silent and motionless.... |
– Ну, а как же ваш «Интеграл»?
| "Well, how is your Integral ? |
Планетных-то жителей просвещать скоро полетим, а?
| Will you soon hop off to enlighten the inhabitants of the planets? |
Ну, гоните, гоните! А то мы, поэты, столько вам настрочим, что и вашему «Интегралу» не поднять.
| You'd better hurry up, my boy, or we poets will have produced such a devilish lot that even your Integral will be unable to lift the cargo. ' |
Каждый день от 8 до 11… – R
| 'Every day from eight to eleven'...." |
мотнул головой, почесал в затылке:
| R- wagged his head and scratched the back of it. |
затылок у него – это какой-то четырёхугольный, привязанный сзади чемоданчик (вспомнилась старинная картина – «в карете»).
| The back of his head is square; it looks like a little valise (I recalled for some reason an ancient painting "In the Cab"). |
Я оживился:
| I felt more lively. |
– А, вы тоже пишете для «Интеграла»?
| "You too are writing for the Integral ? |
Ну, а скажите, о чем?
| Tell me about it. What are you writing about? |
Ну вот хоть, например, сегодня.
| What did you write today, for instance?" |
– Сегодня – ни о чем. Другим занят был… –
| "Today I did not write; today I was busy with something else." " |
«б» брызнуло прямо в меня.
| "B-b-busy" sprinkled straight into my face. |
– Чем другим?
| "What else?" |
R сморщился:
| R- frowned. " |
– Чем-чем!
| "What? What? Well, if you insist I'll tell you. |
Ну, если угодно – приговором.
| I was busy with the Death Sentence. |
Приговор поэтизировал.
| I was putting the Death Sentence into verse. |
Один идиот, из наших же поэтов…
| An idiot — and to be frank, one of our poets.... |
Два года сидел рядом, как будто ничего.
| For two years we all lived side by side with him and nothing seemed wrong. |
И вдруг – на тебе:
| Suddenly he went crazy. ' |
«Я, – говорит, – гений, гений – выше закона».
| 'I,' said he, 'am a genius! And I am above the law.' |
И такое наляпал… Ну, да что…
| All that sort of nonsense.... |
Эх!
| But it is not a thing to talk about." |
Толстые губы висели, лак в глазах съело. R-13
| The fat lips hung down. The varnish disappeared from the eyes. |
вскочил, повернулся, уставился куда-то сквозь стену.
| He jumped up, turned around and stared through the wall. |
Я смотрел на его крепко запертый чемоданчик и думал: что он сейчас там перебирает – у себя в чемоданчике?
| I looked at his tightly closed little "valise" and thought, "What is he handling in his little valise now?" |
Минута неловкого асимметричного молчания.
| A moment of awkward asymmetric silence. |
Мне было неясно, в чем дело, но тут было что-то.
| I could not see clearly what was the matter but I was certain there was something.... |
– К счастью, допотопные времена всевозможных шекспиров и достоевских – или как их там – прошли, – нарочно громко сказал я.
| "Fortunately the antediluvian time of those Shakespeares and Dostoyevskis (or what were their names?) is past," I said in a voice deliberately loud. |
R повернулся лицом.
| R- turned his face to me. |
Слова по-прежнему брызгали, хлестали из него, но мне показалось – весёлого лака в глазах уже не было.
| Words sprinkled and bubbled out of him as before, but I thought I noticed there was no more joyful varnish to his eyes. |
– Да, милейший математик, к счастью, к счастью, к счастью!
| "Yes, dear mathematician, fortunately, fortunately. |
Мы – счастливейшее среднее арифметическое…
| We are the happy arithmetical mean. |
Как это у вас говорится: проинтегрировать от нуля до бесконечности – от кретина до Шекспира… Так!
| As you would put it, the integration from zero to infinity, from imbeciles to Shakespeare. |
Не знаю почему – как будто это было совершенно некстати – мне вспомнилась та, её тон, протягивалась какая-то тончайшая нить между нею и R. (Какая?)
| Do I put it right?" I do not know why (it seemed to me absolutely uncalled for) I recalled suddenly the other one, her tone. A thin invisible thread stretched between her and R- (what thread?). |
Опять заворочался.
| The square-root of minus one began to bother me again. |
Я раскрыл бляху: 25 минут 17‑го.
| I glanced at my badge; sixteen-twenty-five o'clock! |
У них на розовый талон оставалось 45 минут.
| They had only thirty-five minutes for the use of the pink check. |
– Ну, мне пора… –
| "Well, I must go." |
и я поцеловал О, пожал руку R, пошёл к лифту.
| I kissed O-, shook hands with R- and went to the elevator. |
На проспекте, уже перейдя на другую сторону, оглянулся:
| As I crossed the avenue I turned around. |
в светлой, насквозь просолнеченной стеклянной глыбе дома – тут, там были серо-голубые, непрозрачные клетки спущенных штор – клетки ритмичного тэйлоризованного счастья.
| Here and there in the huge mass of glass penetrated by sunshine there were grayish-blue squares, the opaque squares of lowered curtains,--the squares of rhythmic, Taylorized happiness. |
В седьмом этаже я нашёл глазами клетку R-13:
| On the seventh floor I found R-13's square. |
он уже опустил шторы.
| The curtains were already lowered. |
Милая О…
| Dear O-.... |
Милый R…
| Dear R-.... |
В нем есть тоже (не знаю, почему «тоже», – но пусть пишется, как пишется) – в нем есть тоже что-то, не совсем мне ясное.
| He also has (I do not know why I write this "also," but I write as it comes from my pen), he too has something which is not entirely clear in him. |
И все-таки я, он и О – мы треугольник, пусть даже и неравнобедренный, а все-таки треугольник.
| Yet I, he and O-, we are a triangle; I confess, not an isosceles triangle but a triangle nevertheless. |
Мы, если говорить языком наших предков (быть может, вам, планетные мои читатели, этот язык – понятней), мы – семья.
| We, to speak in the language of our ancestors (perhaps to you, my planetary readers, this is the more comprehensible language) we are a family. |
И так хорошо иногда хоть ненадолго отдохнуть, в простой, крепкий треугольник замкнуть себя от всего, что…
| And one feels so good at times, when one is able for a short while, at least, to close oneself within a firm triangle, to close oneself away from anything that.... |
Запись 9‑я
| RECORD NINE |
Конспект: Литургия. Ямбы и хорей. Чугунная рука
| Liturgy Iambus The Cast-Iron Hand |
Торжественный, светлый день.
| A solemn bright day. |
В такой день забываешь о своих слабостях, неточностях, болезнях – и все хрустально-неколебимое, вечное – как наше, новое стекло…
| On such days one forgets one's weaknesses, inexactitudes, illnesses, and everything is crystalline and imperturbable like our new glass.... |
Площадь Куба.
| The Plaza of the Cube. |
Шестьдесят шесть мощных концентрических кругов: трибуны.
| Sixty-six imposing concentric circles — stands. |
И шестьдесят шесть рядов:
| Sixty-six rows of quiet serene faces. |
тихие светильники лиц, глаза, отражающие сияние небес – или, может быть, сияние Единого Государства.
| Eyes reflecting the shining of the sky,--or perhaps it is the shining of the United State. |
Алые, как кровь, цветы – губы женщин.
| Red like blood, are the flowers — the lips of the women. |
Нежные гирлянды детских лиц – в первых рядах, близко к месту действия.
| Like soft garlands the faces of the children in the first rows, nearest the place of action. |
Углубленная, строгая, готическая тишина.
| Profound, austere, gothic silence. |
Судя по дошедшим до нас описаниям, нечто подобное испытывали древние во время своих «богослужений».
| To judge by the descriptions which reach us from the ancients, they felt somewhat like this during their "Church services," but they served their nonsensical unknown god; we serve our rational god, whom we most thoroughly know. |
Но они служили своему нелепому, неведомому Богу – мы служим лепому и точнейшим образом ведомому; их Бог не дал им ничего, кроме вечных, мучительных исканий; их Бог не выдумал ничего умнее, как неизвестно почему принести себя в жертву – мы же приносим жертву нашему Богу, Единому Государству, – спокойную, обдуманную, разумную жертву.
| Their god gave them nothing but eternal, torturing seeking; our god gives us absolute truth, that is, he has rid us of any kind of doubt. Their god did not invent anything cleverer than sacrificing oneself, nobody knows what for; we bring to our god, The United State, a quiet, rational, carefully thought-out sacrifice. |
Да, это была торжественная литургия Единому Государству, воспоминание о крёстных днях-годах Двухсотлетней Войны, величественный праздник победы всех над одним, суммы над единицей…
| Yes, it was a solemn liturgy for the United State, a reminiscence of the great days, years, of the Two Hundred Years' War,--a magnificent celebration of the victory of all over one , of the sum over the individual! |
Вот один – стоял на ступенях налитого солнцем Куба.
| That one stood on the steps of the Cube which was filled with sunlight. |
Белое… и даже нет – не белое, а уж без цвета – стеклянное лицо, стеклянные губы.
| A white, no not even white, but already colorless glass face, lips of glass. |
И только одни глаза, чёрные, всасывающие, глотающие дыры и тот жуткий мир, от которого он был всего в нескольких минутах.
| And only the eyes — thirsty, swallowing, black holes leading into that dreadful world from which he was only a few minutes away. |
Золотая бляха с нумером – уже снята.
| The golden badge with the number already had been taken off. |
Руки перевязаны пурпурной лентой (старинный обычай:
| His hands were tied with a red ribbon. (A symbol of ancient custom. |
объяснение, по-видимому, в том, что в древности, когда все это совершалось не во имя Единого Государства, осужденные, понятно, чувствовали себя вправе сопротивляться, и руки в них обычно сковывались цепями).
| The explanation of it is that in the old times when this sort of thing was not done in the name of the United State, the convicted naturally considered that they had the right to resist, hence their hands were usually bound with chains.) |
А наверху, на Кубе, возле Машины – неподвижная, как из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем.
| On the top of the Cube, next to the Machine, the motionless, metallic figure of him whom we call the Well-Doer. |
Лица отсюда, снизу, не разобрать:
| One could not see his face from below. |
видно только, что оно ограничено строгими, величественными квадратными очертаниями.
| All one could see was that it was bounded by austere, magnificent, square lines. |
Но зато руки…
| And his hands.... |
Так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане поставленные руки – выходят огромными, приковывают взор – заслоняют собою все.
| Did you ever notice how sometimes in a photograph the hands, if they were too near the camera, come out enormous? |
Эти тяжкие, пока ещё спокойно лежащие на коленях руки – ясно:
| They then compel your attention, overshadow everything else. |
они – каменные, и колени – еле выдерживают их вес…
| Those hands of his, heavy hands, quiet for the time being, were stony hands,--it seemed the knees on which they rested must have had pains to bear their weight. |
И вдруг одна из этих громадных рук медленно поднялась – медленный, чугунный жест – и с трибун, повинуясь поднятой руке, подошёл к Кубу нумер.
| Suddenly one of those hands rose slowly. A slow cast-iron gesture; obeying the will of the lifted hand, a Number came out on the platform. |
Это был один из Государственных Поэтов, на долю которого выпал счастливый жребий – увенчать праздник своими стихами.
| It was one of the State poets, whose fortunate lot it was to crown our celebration with his verses. |
И загремели над трибунами божественные медные ямбы – о том, безумном, со стеклянными глазами, что стоял там, на ступенях, и ждал логического следствия своих безумств.
| Divine iambic brass verses thundered over the many stands. They dealt with the man, who, his reason lost and lips like glass, stood on the steps and waited for the logical consequences of his own insane deeds. |
…Пожар.
| .... A blaze.... |
В ямбах качаются дома, взбрызгивают вверх жидким золотом, рухнули.
| Buildings were swaying in those iambic lines, and sprinkling upward their liquified golden substance, they broke and fell. |
Корчатся зелёные деревья, каплет сок – уж одни чёрные кресты склепов.
| The green trees were scorched, their sap slowly ran out and they remained standing like black crosses, like skeletons. |
Но явился Прометей (это, конечно, мы) –
| Then appeared Prometheus (that meant us ). |
«И впряг огонь в машину, сталь, И хаос заковал законом».
| "... he harnessed fire With machines and steel And fettered chaos with Law...." |
Все новое, стальное: стальное солнце, стальные деревья, стальные люди.
| The world was renovated; it became like steel,--a sun of steel, trees of steel, men of steel. |
Вдруг какой-то безумец – «огонь с цепи спустил на волю» – и опять все гибнет…
| Suddenly an insane man, "Unchained the fire and set it free," and again the world had perished.... |
У меня, к сожалению, плохая память на стихи, но одно я помню:
| Unfortunately I have a bad memory for poetry, but one thing I am sure of: |
нельзя было выбрать более поучительных и прекрасных образов.
| one could not choose more instructive or more beautiful parables. |
Снова медленный, тяжкий жест – и на ступеньках Куба второй поэт.
| Another slow, heavy gesture of the cast-iron hand and another poet appeared on the steps of the Cube. |
Я даже привстал:
| I stood up! |
быть не может!
| Impossible! |
Нет, его толстые, негрские губы, это он…
| But.... thick negro lips,--it was he. |
Отчего же он не сказал заранее, что ему предстоит высокое…
| Why did he not tell me that he was to be invested with such high.... |
Губы у него трясутся, серые.
| His lips trembled; they were gray. |
Я понимаю: пред лицом Благодетеля, пред лицом всего сонма Хранителей – но все же:
| Oh, I certainly understood; to be face to face with the Well-Doer, face to face with the hosts of Guardians! |
так волноваться…
| Yet one should not allow oneself to be so upset. |
Резкие, быстрые – острым топором – хореи.
| Swift sharp verses like an axe.... |
О неслыханном преступлении: о кощунственных стихах, где Благодетель именовался…
| They told about an unheard-of crime, about sacrilegious poems in which the Well-Doer was called.... |
нет, у меня не поднимается рука повторить.
| But no, I do not dare to repeat.... |
R-13, бледный, ни на кого не глядя (не ждал от него этой застенчивости), – спустился, сел.
| R-13 was pale when he finished, and looking at no one (I did not expect such bashfulness of him) he descended and sat down. |
На один мельчайший дифференциал секунды мне мелькнуло рядом с ним чьё-то лицо – острый, чёрный треугольник – и тотчас же стёрлось: мои глаза – тысячи глаз – туда, наверх, к Машине.
| For an infinitesimal fraction of a second I saw right beside him somebody's face — a sharp, black triangle — and instantly I lost it; my eyes, thousands of eyes, were directed upward toward the Machine. |
Там – третий чугунный жест нечеловеческой руки.
| Then — again the superhuman, cast-iron, gesture of the hand. |
И, колеблемый невидимым ветром, – преступник идёт, медленно, ступень – ещё – и вот шаг, последний в его жизни – и он лицом к небу, с запрокинутой назад головой – на последнем своём ложе.
| Swayed by an unknown wind the criminal moved; one step.... one more,.... then the last step in his life. His face was turned to the sky, his head thrown backward — he was on his last.--.... |
Тяжкий, каменный, как судьба, Благодетель обошёл Машину кругом, положил на рычаг огромную руку…
| Heavy, stony like fate, the Well-Doer went around the machine, put his enormous hand on the lever.... |
Ни шороха, ни дыхания: все глаза – на этой руке.
| Not a whisper, not a breath around; all eyes were upon that hand.... |
Какой это, должно быть, огненный, захватывающий вихрь – быть орудием, быть равнодействующей сотен тысяч вольт.
| What crushing, scorching power one must feel to be the tool, to be the resultant of hundreds of thousands of wills! |
Какой великий удел!
| How great his lot! |
Неизмеримая секунда.
| Another second. |
Рука, включая ток, опустилась.
| The hand moved down, switching in the current. |
Сверкнуло нестерпимо-острое лезвие луча – как дрожь, еле слышный треск в трубках Машины.
| The lightning-sharp blade of the electric ray.... A faint crack like a shiver, in the tubes of the Machine.... |
Распростертое тело – все в лёгкой, светящейся дымке – и вот на глазах тает, тает, растворяется с ужасающей быстротой.
| The prone body, covered with a light phosphorescent smoke; then suddenly, under the eyes of all, it began to melt,--to melt, to dissolve with terrible speed. |
И – ничего: только лужа химически чистой воды, ещё минуту назад буйно и красно бившая в сердце…
| And then nothing; just a pool of chemically pure water which only a moment ago was so red and pulsated in his heart.... |
Все это было просто, все это знал каждый из нас: да, диссоциация материи, да, расщепление атомов человеческого тела.
| All this was simple; all of us were familiar with the phenomenon, dissociation of matter,--yes, the splitting of the atoms of the human body! |
И тем не менее это всякий раз было – как чудо, это было – как знамение нечеловеческой мощи Благодетеля.
| Yet every time we witnessed it, it seemed a miracle; it was a symbol of the superhuman power of the Well-Doer. |
Наверху, перед Ним – разгоревшиеся лица десяти женских нумеров, полуоткрытые от волнения губы, колеблемые ветром цветы.
| Above, in front of Him, the burning faces of the female numbers, mouths half open from emotion, flowers swaying in the wind. |
По старому обычаю – десять женщин увенчивали цветами ещё не высохшую от брызг юнифу Благодетеля.
| According to custom, ten women were covering with flowers the unif of the Well-Doer, which was still wet with spray. |
Величественным шагом первосвященника Он медленно спускается вниз, медленно проходит между трибун – и вслед Ему поднятые вверх нежные белые ветви женских рук и единомиллионная буря кликов.
| With the magnificent step of a supreme priest He slowly descended, slowly passed between the rows of stands; and like tender white branches there rose toward Him the arms of the women; and, millions like one, our tempestuous cheers! |
И затем такие же клики в честь сонма Хранителей, незримо присутствующих где-то здесь же, в наших рядах.
| Then cheers in honor of the Guardians, who all unseen, were present among us.... |
Кто знает: может быть, именно их, Хранителей, провидела фантазия древнего человека, создавая своих нежно-грозных «архангелов», приставленных от рождения к каждому человеку.
| Who knows, perhaps the fancy of the ancient man foresaw them centuries ahead, when he created the gentle and formidable "guardian-angels" assigned to each one from the day of his birth? |
Да, что-то от древних религий, что-то очищающее, как гроза и буря – было во всем торжестве.
| These flowers naturally were brought from the Botanical Museum. I, personally, am unable to see anything beautiful in flowers, or in anything else that belongs to the lower kingdom which now exists only beyond the Green Wall. Only rational and useful things are beautiful: machines, boots, formulae, food, etc. Yes, there was in our celebration something of the ancient religions, something purifying like a storm.... |
Вы, кому придётся читать это, – знакомы ли вам такие минуты?
| You whose lot it may be to read this, are you familiar with such emotions? |
Мне жаль вас, если вы их не знаете…
| I am sorry for you if you are not. |
Запись 10‑я
| RECORD TEN |
Конспект: Письмо. Мембрана. Лохматый я
| A Letter A Manhunt Hairy I |
Вчерашний день был для меня той самой бумагой, через которую химики фильтруют свои растворы: все взвешенные частицы, все лишнее остаётся на этой бумаге.
| Yesterday was for me a kind of filter-paper which chemists use for filtering their solutions (all suspended and superfluous particles remain on the paper). |
И утром я спустился вниз начисто отдистиллированный, прозрачный.
| This morning I went downstairs all purified and distilled, transparent. |
Внизу, в вестибюле, за столиком, контролёрша, поглядывая на часы, записывала нумера входящих.
| Downstairs in the hall the controller sat at a small table, constantly looking at her watch and recording the Numbers who were leaving. |
Её имя – Ю…
| Her name is U-.... |
впрочем, лучше не назову её цифр, потому что боюсь, как бы не написать о ней чего-нибудь плохого.
| well, I prefer not to give her Number, for I fear I may not write kindly about her. |
Хотя, в сущности, это – очень почтенная пожилая женщина.
| Although, as a matter of fact, she is a very respectable, mature woman. |
Единственное, что мне в ней не нравится, – это то, что щеки у ней несколько обвисли – как рыбьи жабры (казалось бы: что тут такого?).
| The only thing I do not like in her is that her cheeks fold down a little like gills of a fish (although I do not see anything wrong in this appearance). |
Она скрипнула пером, я увидел себя на странице:
| She scratched with her pen and I saw on the page "D-503"--and suddenly, splash! |
«Д-503» – и – рядом клякса.
| an ink-blot. |
Только что я хотел обратить на это её внимание, как вдруг она подняла голову – и капнула в меня чернильной этакой улыбочкой:
| No sooner did I open my mouth to call her attention to that, than she raised her head and blotted me with an inky smile. " |
– А вот письмо. Да. Получите, дорогой, – да, да, получите.
| "There is a letter for you. You will receive it, dear. Yes, yes, you will." |
Я знал: прочтённое ею письмо – должно ещё пройти через Бюро Хранителей (думаю, излишне объяснять этот естественный порядок) и не позже 12 будет у меня.
| I knew a letter, after she had read it, must go through the Bureau of the Guardians (I think it is unnecessary to explain in detail this natural order of things); I would receive it not later than twelve o'clock. |
Но я был смущен этой самой улыбочкой, чернильная капля замутила мой прозрачный раствор.
| But that tiny smile confused me; the drop of ink clouded the transparency of the distilled solution. |
Настолько, что позже на постройке «Интеграла» я никак не мог сосредоточиться – и даже однажды ошибся в вычислениях, чего со мной никогда не бывало.
| At the dock of the Integral I could not concentrate; I even made a mistake in my calculations,--that never happened to me before. |
В 12 часов – опять розовато-коричневые рыбьи жабры, улыбочка – и наконец письмо у меня в руках.
| At twelve o'clock, again the rosy-brown fish-gills' smile, and at last the letter was in my hands. |
Не знаю почему, я не прочёл его здесь же, а сунул в карман – и скорее к себе в комнату.
| I cannot say why I did not read it right there, but I put it in my pocket and ran into my room. |
Развернул, пробежал глазами и – сел…
| I opened it and glanced it over and.... |
Это было официальное извещение, что на меня записался нумер I-330 и что сегодня в 21 я должен явиться к ней – внизу адрес…
| and sat down. It was the official notification advising me that Number I-330 had had me assigned to her and that today at twenty-one o'clock, I was to go to her. Her address was given. |
Нет:
| "No! |
после всего, что было, после того как я настолько недвусмысленно показал своё отношение к ней.
| After all that happened! After I showed her frankly my attitude toward her! Besides, how could she know that I did not go to the Bureau of the Guardians? |
Вдобавок ведь она даже не знала: был ли я в Бюро Хранителей, – ведь ей неоткуда было узнать, что я был болен, – ну, вообще не мог…
| She had no way of knowing that I was ill and could not.... |
И несмотря на все –
| And despite all this...." |
В голове у меня крутилось, гудело динамо.
| A dynamo was whirling and buzzing in my head. |
Будда – жёлтое – ландыши – розовый полумесяц…
| Buddha.... yellow.... lilies-of-the-valley.... rosy crescent.... |
Да, и вот это – и вот это ещё: сегодня хотела ко мне зайти О. Показать ей это извещение – относительно I-330?
| Besides,--besides, O- wanted to come to see me today! |
Я не знаю: она не поверит (да и как, в самом деле, поверить?),
| I am sure she would not believe (how could one believe), that I had absolutely nothing to do with the matter, that.... |
что я здесь ни при чем, что я совершенно… И знаю: будет трудный, нелепый, абсолютно нелогичный разговор…
| I am sure also that we (O- and I) will have a difficult, foolish and absolutely illogical conversation. |
Нет, только не это.
| No, anything but that! |
Пусть все решится механически: просто пошлю ей копию с извещения.
| Let the situation solve itself mechanically; I shall send her a copy of this official communication. |
Я торопливо засовывал извещение в карман – и увидел эту свою ужасную, обезьянью руку.
| While I was hastily putting the paper in my pocket, I noticed my terrible ape-like hand. |
Вспомнилось, как она, I, тогда на прогулке взяла мою руку, смотрела на неё.
| I remembered how that day during our walk, she took my hand and looked at it. |
Неужели она действительно…
| Is it possible that she really.... |
И вот без четверти 21. Белая ночь.
| that she.... A quarter to twenty-one. A white northern night. |
Все зеленовато-стеклянное.
| Everything was glass,--greenish. |
Но это какое-то другое, хрупкое стекло – не наше, не настоящее, это – тонкая стеклянная скорлупа, а под скорлупой крутится, несётся, гудит…
| But it was a different kind of glass, not like ours, not genuine but very breakable,--a thin glass shell and within that shell things were flying, whirling, buzzing. |
И я не удивлюсь, если сейчас круглыми медленными дымами подымутся вверх купола аудиториумов, и пожилая луна улыбнётся чернильно – как та, за столиком нынче утром, и во всех домах сразу опустятся все шторы, и за шторами –
| I should not have been surprised if suddenly the cupola of the auditorium had risen in slow, rolling clouds of smoke; or if the ripe moon had sent an inky smile,--like that one at the little table this morning; or if in all the houses suddenly all the curtains had been lowered and behind the curtains.... |
Странное ощущение: я чувствовал ребра – это какие-то железные прутья и мешают – положительно мешают сердцу, тесно, не хватает места.
| I felt something peculiar; my ribs were like iron bars that interfered, decidedly interfered, with my heart, giving it too little space. |
Я стоял у стеклянной двери с золотыми цифрами: I-330. I, спиною ко мне, над столом, что-то писала.
| I stood at a glass door on which were the golden letters I-330 ; I-330 sat at the table with her back to me; she was writing something. |
Я вошёл…
| I stepped in. |
– Вот… –
| "Here...." |
протянул я ей розовый билет. –
| I held out the pink check, "... |
Я получил сегодня извещение и явился.
| I received the notification this noon and here I am!" |
– Как вы аккуратны!
| "How punctual you are! |
Минутку – можно?
| Just a minute please, may I? |
Присядьте, я только кончу.
| Sit down. |
Опять опустила глаза в письмо – и что там у ней внутри за опущенными шторами?
| I shall finish in a minute." She lowered her eyes to the letter. What had she there, behind her lowered curtains? What would she say? |
Что она скажет – что сделает через секунду?
| What would she do in a second? |
Как это узнать, вычислить, когда вся она – оттуда, из дикой, древней страны снов.
| How to learn it? How to calculate it, since she comes from beyond, from the wild ancient land of dreams? |
Я молча смотрел на неё.
| I looked at her in silence. |
Ребра – железные прутья, тесно…
| My ribs were iron bars. The space for the heart was too small.... |
Когда она говорит – лицо у ней как быстрое, сверкающее колесо: не разглядеть отдельных спиц.
| When she speaks her face is like a swiftly revolving, glittering wheel; you cannot see the separate bars. |
Но сейчас колесо – неподвижно.
| But at that moment the wheel was motionless. |
И я увидел странное сочетание:
| I saw a strange combination: |
высоко вздёрнутые у висков тёмные брови – насмешливый острый треугольник, обращенный вершиною вверх – две глубокие морщинки, от носа к углам рта.
| dark eyebrows running right to the temples — a sharp, mocking triangle; and still another dark triangle with its apex upward — two deep wrinkles from the nose to the angles of the mouth. |
И эти два треугольника как-то противоречили один другому, клали на все лицо этот неприятный, раздражающий X – как крест:
| And these two triangles somehow contradicted each other. They gave the whole face that disagreeable, irritating X, or cross; a face obliquely marked by a cross. |
перечёркнутое крестом лицо. Колесо завертелось, спицы слились…
| The wheel started to turn; its bars blurred. |
– А ведь вы не были в Бюро Хранителей?
| "So you did not go to the Bureau of Guardians after all?" |
– Да. Ну, я так и думала: что-нибудь вам должно было помешать – все равно что (острые зубы, улыбка).
| I thought so; something must have prevented you, matters little what (sharp teeth — a smile). |
Но зато теперь вы – в моих руках.
| But now you are in my hands. |
Вы помните:
| You remember: ' |
«Всякий нумер, в течение 48 часов не заявивший Бюро, считается…»
| 'Any Number who within forty-eight hours fails to report to the Bureau is considered....'" |
Сердце стукнуло так, что прутья согнулись.
| My heart banged so forcibly that the iron bars bent. |
Как мальчишка, – глупо, как мальчишка, попался, глупо молчал.
| If I were not sitting.... like a little boy, how stupid! I was caught like a little boy and stupidly I kept silent. |
И чувствовал: запутался – ни рукой, ни ногой…
| I felt I was in a net; neither my legs nor my arms.... |
Она встала, потянулась лениво.
| She stood up and stretched herself lazily. |
Надавила кнопку, с лёгким треском упали со всех сторон шторы.
| She pressed the button and the curtains on all four walls fell with a slight rustle. |
Я был отрезан от мира – вдвоём с ней.
| I was cut off from the rest of the world, alone with her. |
I была где-то там, у меня за спиной, возле шкафа.
| She was somewhere behind me, near the closet door. |
Юнифа шуршала, падала – я слушал – весь слушал.
| The unif was rustling, falling. I was listening, all listening. |
И вспомнилось… нет: сверкнуло в одну сотую секунды… Мне пришлось недавно исчислить кривизну уличной мембраны нового типа (теперь эти мембраны, изящно задекорированные, на всех проспектах записывают для Бюро Хранителей уличные разговоры). И помню:
| I remembered,--no, it glistened in my mind for one hundredth of a second,--I once had to calculate the curve of a street membrane of a new type. ( |
вогнутая, розовая трепещущая перепонка – странное существо, состоящее только из одного органа – уха.
| (These membranes are handsomely decorated and are placed on all the avenues, registering all street conversations for the Bureau of Guardians.) I remembered a rosy concave, trembling membrane,--a strange being consisting of one organ only, an ear. |
Я был сейчас такой мембраной.
| I was at that moment such a membrane. |
Вот теперь щёлкнула кнопка у ворота – на груди – ещё ниже.
| Now the "click" of the snap-button at her collar, at her breast, and.... lower. |
Стеклянный шёлк шуршит по плечам, коленям – по полу.
| The glassy silk rustled over her shoulders and knees, over the floor. |
Я слышу – и это ещё яснее, чем видеть, – из голубовато-серой шёлковой груды вышагнула одна нога и другая…
| I heard — and this was clearer than actual seeing — I heard how one foot stepped out of the grayish-blue heap of silk, then the other.... Soon I'd hear the creak of the bed and.... |
Туго натянутая мембрана дрожит и записывает тишину. Нет: резкие, с бесконечными паузами – удары молота о прутья.
| The tensely stretched membrane trembled and registered the silence,--no, the sharp hammer-like blows of the heart against the iron bars and endless pauses between beats. |
И я слышу – я вижу: она, сзади, думает секунду.
| And I heard, saw, how she, behind me hesitated for a second, thinking. |
Вот – двери шкафа, вот – стукнула какая-то крышка – и снова шёлк, шёлк…
| The door of the closet.... It slammed; again silk.... silk.... |
– Ну, пожалуйста.
| "Well, all right." |
Я обернулся.
| I turned around. |
Она была в лёгком, шафранно-жёлтом, древнего образца платье.
| She was dressed in a saffron-yellow dress of an ancient style. |
Это было в тысячу раз злее, чем если бы она была без всего.
| This was a thousand times worse than if she had not been dressed at all. |
Две острые точки – сквозь тонкую ткань, тлеющие розовым – два угля сквозь пепел. Два нежно-круглых колена…
| Two sharp points, through the thin tissue glowing with rosiness, two burning embers piercing through ashes; two tender, round knees.... |
Она сидела в низеньком кресле.
| She was sitting in a low armchair. |
На четырёхугольном столике перед ней – флакон с чем-то ядовито-зелёным, два крошечных стаканчика на ножках.
| In front of her on a small square table, I noticed a bottle filled with something poisonously green and two small glasses on thin legs. |
В углу рта у неё дымилось – в тончайшей бумажной трубочке это древнее курение (как называется – сейчас забыл).
| In the corner of her mouth she had a very thin paper tube; she was ejecting smoke formed by the burning of that ancient smoking substance whose name I do not now remember. |
Мембрана все ещё дрожала.
| The membrane was still vibrating. |
Молот бил там – внутри у меня – в накалённые докрасна прутья.
| Within the sledge-hammer was pounding the red-hot iron bars of my chest. |
Я отчётливо слышал каждый удар и…
| I heard distinctly every blow of the hammer, and.... |
и вдруг она это тоже слышит?
| what if she too heard it? |
Но она спокойно дымила, спокойно поглядывала на меня и небрежно стряхнула пепел – на мой розовый билетик.
| But she continued to produce smoke very calmly; calmly she looked at me; and nonchalantly she flicked ashes on the pink check! |
Как можно хладнокровнее – я спросил: – Послушайте, в таком случае – зачем же вы записались на меня?
| With as much self-control as possible I asked, "If you still feel that way, why did you have me assigned to you? |
И зачем заставили меня прийти сюда?
| And why did you make me come here?" |
Будто и не слышит. Налила из флакона в стаканчик, отхлебнула.
| As if she had not heard at all, she poured some of the green liquid from the bottle into a small glass and sipped it. |
– Прелестный ликёр.
| "Wonderful liqueur! |
Хотите?
| Want some?" |
Тут только я понял: алкоголь.
| Then I understood; alcohol! |
Молнией мелькнуло вчерашнее:
| Like lightning there came to memory what I saw yesterday: |
каменная рука Благодетеля, нестерпимое лезвие луча, но там: на Кубе – это вот, с закинутой головой, распростертое тело.
| the stony hand of the Well-Doer, the unbearable blade of the electric ray; there on the Cube, the head thrown backward, the stretched-out body! |
Я вздрогнул.
| I shivered. |
– Слушайте, – сказал я, – ведь вы же знаете: всех отравляющих себя никотином и особенно алкоголем – Единое Государство беспощадно…
| "Please listen," I said, "You know, do you not, that any one who poisons himself with nicotine, more particularly with alcohol, is severely treated by the United State?" |
Тёмные брови – высоко к вискам, острый насмешливый треугольник:
| Dark brows raised high to the temples, the sharp mocking triangle. |
– Быстро уничтожить немногих – разумней, чем дать возможность многим губить себя – и вырождение – и так далее.
| "'It is more reasonable to annihilate a few than to allow many to poison themselves.... And degeneration,'.... etc.... |
Это до непристойности верно.
| This is true to the point of indecency." |
– Да…
| "Indecency?" |
до непристойности.
| "Yes. |
– Да компанийку вот этаких вот лысых, голых истин – выпустить на улицу…
| To let out into the street such a group of bald-headed naked little truths. |
Нет, вы представьте себе…
| Only imagine please. |
ну, хоть этого неизменнейшего моего обожателя – ну, да вы его знаете, – представьте, что он сбросил с себя всю эту ложь одежд – и в истинном виде среди публики…
| Imagine, say, that persistent admirer of mine, S-, well, you know him. Then imagine: if he should discard the deception of clothes and appear in public in his true form.... |
Ох!
| oh!" |
Она смеялась.
| She laughed. |
Но мне ясно был виден её нижний скорбный треугольник: две глубоких складки от углов рта к носу.
| But I clearly saw her lower, sorrowful triangle; two deep grooves from the nose to the mouth. |
И почему-то от этих складок мне стало ясно:
| And for some reason these grooves made me think: |
тот, двоякоизогнутый, сутулый и крылоухий – обнимал её – такую…
| that double-curved being, half-hunched, with wing-like ears,--he embraced her? |
Он…
| her, such.... |
Впрочем, сейчас я стараюсь передать тогдашние свои – ненормальные – ощущения.
| Oh! Naturally, I try now merely to express my abnormal feelings of that moment. |
Теперь, когда я это пишу, я сознаю прекрасно: все это так и должно быть, и он, как всякий честный нумер, имеет право на радости – и было бы несправедливо…
| Now, as I write, I understand perfectly that all this is as it should be; that he, S-4711, like any other honest Number has a perfect right to the joys of life and that it would be unjust.... |
Ну, да это ясно.
| But I think the point is quite clear. |
I смеялась очень странно и долго.
| I-330 laughed a long, strange laugh. |
Потом пристально посмотрела на меня – внутрь:
| Then she cast a look at me, into me. |
– А главное – я с вами совершенно спокойна.
| "The most curious thing is that I am not in the least afraid of you. |
Вы такой милый – о, я уверена в этом, – вы и не подумаете пойти в Бюро и сообщить, что вот я – пью ликёр, я – курю.
| You are such a dear, I am sure of it! You would never think of going to the Bureau and reporting that I drink liqueurs and smoke. |
Вы будете больны – или вы будете заняты – или уж не знаю что. Больше:
| You will be sick or busy, or I don't know what.... |
я уверена – вы сейчас будете пить со мной этот очаровательный яд…
| Furthermore, I am sure you will drink this charming poison with me." |
Какой наглый, издевающийся тон.
| What an impertinent, mocking tone! |
Я определённо чувствовал: сейчас опять ненавижу её.
| I felt definitely that in a moment I should hate her. ( |
Впрочем, почему «сейчас»?
| (Why in a moment? |
Я ненавидел её все время.
| In fact I hated her all the time.) |
Опрокинула в рот весь стаканчик зелёного яду, встала и, просвечивая сквозь шафранное розовым, – сделала несколько шагов – остановилась сзади моего кресла…
| I-330 turned over the little glass of green poison straight into her mouth. Then she stood up, and all rosy through the translucent saffron-yellow tissue, she made a few steps and stopped behind my chair.... |
Вдруг – рука вокруг моей шеи – губами в губы…
| Suddenly her arms were about my neck.... |
нет, куда-то ещё глубже, ещё страшнее…
| her lips grew into mine, no, even somewhere much deeper, much more terribly.... |
Клянусь, это было совершенно неожиданно для меня, и, может быть, только потому…
| I swear all this was very unexpected for me. That is why perhaps.... |
Ведь не мог же я – сейчас я это понимаю совершенно отчётливо – не мог же я сам хотеть того, что потом случилось.
| for I could not (at this moment I see clearly) I could not myself have the desire to.... |
Нестерпимо-сладкие губы (я полагаю – это был вкус «ликёра») – и в меня влит глоток жгучего яда – и ещё – и ещё…
| Unbearably sweet lips. (I suppose it was the taste of the liqueur.) It was as though burning poison were being poured into me, and more and more.... |
Я отстегнулся от земли и самостоятельной планетой, неистово вращаясь, понёсся вниз, вниз – по какой-то невычисленной орбите…
| I tore away from the earth and began revolving as an independent planet,--down — down — following an uncalculable curve.... |
Дальнейшее я могу описать только приблизительно, только путём более или менее близких аналогий.
| What happened next I am able to describe only in an approximate way, only by way of more or less corresponding analogies. |
Раньше мне это как-то никогда не приходило в голову – но ведь это именно так:
| It never occurred to me before but it is true: |
мы, на земле, все время ходим над клокочущим, багровым морем огня, скрытого там – в чреве земли.
| we who live on the earth, we are always walking over a seething red sea of fire which is hidden in the womb of the earth. |
Но никогда не думаем об этом.
| We never think of it. |
И вот вдруг бы тонкая скорлупа у нас под ногами стала стеклянной, вдруг бы мы увидели…
| But imagine the ground under our feet suddenly transformed into a thin glass shell; suddenly we should behold...! |
Я стал стеклянным. Я увидел – в себе, внутри.
| I became glass-like and saw within myself. |
Было два меня.
| There were two selves in me. |
Один я – прежний, Д-503, нумер Д-503, а другой…
| One, the former D-503, Number D-503; and the other.... |
Раньше он только чуть высовывал свои лохматые лапы из скорлупы, а теперь вылезал весь, скорлупа трещала, вот сейчас разлетится в куски и…
| Before, that other used only to show his hairy paws from time to time, but now the whole other self left his shell. That shell was breaking, and in a moment.... |
и что тогда? Изо всех сил ухватившись за соломинку – за ручки кресла – я спросил, чтобы услышать себя – того, прежнего: – Где… где вы достали этот…
| Grasping with all my strength the last straw (the arms of the chair), I asked loudly (so as to hear my first self), "Where, where did you get this poison?" |
этот яд?
| "Oh, this? |
– О, это! Просто один медик, один из моих…
| A physician, one of my...." |
– «Из моих»?
| "'One of my! |
«Из моих» – кого?
| one of my' what?" |
И этот другой – вдруг выпрыгнул и заорал:
| And my other self jumped up suddenly and yelled: " |
– Я не позволю!
| "I won't allow it! |
Я хочу, чтоб никто, кроме меня.
| I want no one but me.... |
Я убью всякого, кто…
| I shall kill any one who.... |
Потому что вас – я вас –
| Because I.... You.".... |
Я увидел: лохматыми лапами он грубо схватил её, разодрал у ней тонкий шёлк, впился зубами – я точно помню: именно зубами.
| I saw my other self grasp her rudely with his hairy paws, tear the silk, and put his teeth in her flesh!... |
Уж не знаю как – I выскользнула.
| I remember exactly, his teeth!... |
И вот – глаза задёрнуты этой проклятой непроницаемой шторой – она стояла, прислонившись спиной к шкафу, и слушала меня.
| I do not remember how, but I-330 slipped away and I saw her straightened, her head raised high, her eyes overlain by that cursed impenetrable curtain. She stood leaning with her back against the closet door and listening to me. |
Помню: я был на полу, обнимал её ноги, целовал колени. И молил: «Сейчас – сейчас же – сию же минуту…»
| I remember I was on the floor; I embraced her limbs, kissed her knees and cried supplicatingly, "At once, right away, right away." |
Острые зубы – острый, насмешливый треугольник бровей.
| Sharp teeth.... The sharp mocking triangle of the brows.... |
Она наклонилась, молча отстегнула мою бляху.
| She bent over and in silence unbuttoned my badge. |
«Да!
| "Yes, yes, dear — dear." |
Да, милая – милая», – я стал торопливо сбрасывать с себя юнифу.
| I began hastily to remove my unif. |
Но I – так же молчаливо – поднесла к самым моим глазам часы на моей бляхе.
| But I-330, silent as before, lifted my badge to my eyes, showing me the clock upon it. |
Было без пяти минут 22.30.
| It was twenty-two-twenty-five. |
Я похолодел.
| I became cold. |
Я знал, что это значит – показаться на улице позже 22.30. Все моё сумасшествие – сразу как сдунуло.
| I knew what it meant to be out in the street after twenty-two-thirty. My insanity disappeared at once. |
Я – был я. Мне было ясно одно:
| I was again I. I saw clearly one thing: |
я ненавижу её, ненавижу, ненавижу!
| I hated her, hated her, hated —..... |
Не прощаясь, не оглядываясь – я кинулся вон из комнаты.
| Without saying good-bye, without looking back, I ran out of the room. |
Кое-как прикалывая бляху на бегу, через ступени – по запасной лестнице (боялся – кого-нибудь встречу в лифте) – выскочил на пустой проспект.
| Hurriedly trying to fasten the badge back in its place, I ran down the stairs (I was afraid lest some one notice me in the elevator), and jumped out into a deserted street. |
Все было на своём месте – такое простое, обычное, закономерное:
| Everything was in its place; life so simple, ordinary, orderly. |
стеклянные, сияющие огнями дома, стеклянное бледное небо, зеленоватая неподвижная ночь.
| Glittering glass houses, pale glass sky, a greenish, motionless night. |
Но под этим тихим прохладным стеклом – неслось неслышно буйное, багровое, лохматое.
| But under that cool glass something wild, something red and hairy, was silently seething. |
И я, задыхаясь, мчался – чтобы не опоздать.
| I was gasping for breath but I continued to run, so as not to be late. |
Вдруг почувствовал: наспех приколотая бляха – отстёгивается – отстегнулась, звякнула о стеклянный тротуар.
| Suddenly I felt that my badge which I had hurriedly pinned on, was detaching itself; it came off and fell to the sidewalk. |
Нагнулся поднять – и в секундной тишине: чей-то топот сзади.
| I bent over to pick it up and in the momentary silence I heard somebody's steps. |
Обернулся:
| I turned. |
из-за угла поворачивало что-то маленькое, изогнутое.
| Someone small and hunched was disappearing around the corner. |
Так, по крайней мере, мне тогда показалось.
| At least so it seemed. |
Я понёсся во весь дух – только в ушах свистело.
| I started to run as fast as I could. The wind whistled in my ears. |
У входа остановился: на часах было без одной минуты 22.30. Прислушался:
| At the entrance of my house I stopped and looked at the clock; one minute to twenty-two-thirty! |
сзади никого.
| I listened; nobody behind. |
Все это – явно была нелепая фантазия, действие яда.
| It was my foolish imagination, the effect of the poison. |
Ночь была мучительна.
| The night was full of torture. |
Кровать подо мною подымалась, опускалась и вновь подымалась – плыла по синусоиде.
| My bed seemed to lift itself under me, then to fall again, then up again! |
Я внушал себе:
| I used autosuggestion: " |
«Ночью – нумера обязаны спать; это обязанность – такая же, как работа днём.
| "At night all the Numbers must sleep; sleeping at night is a duty just like working during the day. |
Это необходимо, чтобы работать днём.
| To sleep at night is necessary for the next day's work. |
Не спать ночью – преступно…»
| Not to sleep at night is criminal." |
И все же не мог, не мог.
| Yet I could not sleep — I could not. |
Я гибну.
| I was perishing! |
Я не в состоянии выполнять свои обязанности перед Единым Государством… Я…
| I was unable to fulfill my duties to the United State! |
Запись 11‑я
| I.... |
Конспект:
| RECORD ELEVEN |
…Нет, не могу, пусть так, без конспекта
| No, I Can't; Let It Be without Headings! |
Вечер.
| Evening. |
Лёгкий туман.
| It is somewhat foggy. |
Небо задёрнуто золотисто-молочной тканью, и не видно: что там – дальше, выше.
| The sky is covered with a milky-golden tissue, and one cannot see what is there, beyond, on the heights. |
Древние знали, что там их величайший, скучающий скептик – Бог.
| The ancients "knew" that the greatest, bored skeptic — their God, lived there. |
Мы знаем, что там хрустально-синее, голое, непристойное ничто.
| We know that crystalline, blue, naked, indecent Nothing is there. |
Я теперь не знаю, что там я слишком много узнал.
| I do not know any more what is there. I have learned too many things of late. |
Знание, абсолютно уверенное в том, что оно безошибочно, – это вера.
| Knowledge, self-confident knowledge which is sure that it is faultless, is faith. |
У меня была твёрдая вера в себя, я верил, что знаю в себе все.
| I had firm faith in myself; I believed that I knew all about myself. |
И вот –
| But then.... I look in the mirror. |
Я – перед зеркалом. И первый раз в жизни – именно так первый раз в жизни – вижу себя ясно, отчётливо, сознательно – с изумлением вижу себя, как кого-то «его».
| And for the first time in my life, yes, for the first time in my life , I see clearly, precisely, consciously and with surprise, I see myself as some "him!" |
Вот я – он:
| I am "he." |
чёрные, прочерченные по прямой брови; и между ними – как шрам – вертикальная морщина (не знаю, была ли она раньше).
| Frowning, black, straight brows; between them like a scar, there is a vertical wrinkle. (Was there that wrinkle before?) |
Стальные, серые глаза, обведённые тенью бессонной ночи; и за этой сталью…
| Steel gray eyes encircled by the shadow of a sleepless night. And behind that steel.... |
оказывается, я никогда не знал, что там.
| I understand; I never before knew what there was behind that steel. |
И из «там» (это «там» одновременно и здесь, и бесконечно далеко) – из «там» я гляжу на себя – на него и твердо знаю:
| From there (this "there" is at once so near and so infinitely distant!) I look at myself — at "him." |
он – с прочерченными по прямой бровями – посторонний, чужой мне, я встретился с ним первый раз в жизни.
| And I know surely that "he" with his straight brows is a stranger, that I meet him here for the first time in my life. |
А я настоящий, я – не – он… Нет:
| The real I is not he. |
точка.
| No. Period. |
Все это – пустяки, и все эти нелепые ощущения – бред, результат вчерашнего отравления…
| All this is nonsense. And all these foolish emotions are only delirium, the result of last night's poisoning.... |
Чем:
| Poisoning with what? |
глотком зелёного яда – или ею?
| With a sip of that green poison or with her? |
Все равно.
| It matters little. |
Я записываю это, только чтобы показать, как может странно запутаться и сбиться человеческий – такой точный и острый – разум.
| I write all this merely in order to demonstrate how strangely the precise and sharp human reason may become confused. |
Тот разум, который даже эту, пугавшую древних, бесконечность сумел сделать удобоваримой – посредством…
| This reason, strong enough to make infinity which the ancients feared so much, understandable by means of.... |
Щёлк нумератора – и цифры: R-13. Пусть, я даже рад: сейчас одному мне было бы…
| The switch buzzes, "Number R-13." Well, I am even glad; alone I should.... |
Через 20 минут:
| Twenty minutes later : |
На плоскости бумаги, в двухмерном мире – эти строки рядом, но в другом мире…
| On the plane of this paper, in a world of two dimensions, these lines follow each other, but in another world they.... |
Я теряю цифроощущение: 20
| I am losing the sense for figures.... |
минут – это может быть 200 или 200 000. И это так дико:
| Twenty minutes! Perhaps two hundred or two hundred thousand!... |
спокойно, размеренно, обдумывая каждое слово, записывать то, что было у меня с R. Все равно как если бы вы, положив нога на ногу, сели в кресло у собственной своей кровати – и с любопытством смотрели, как вы, вы же – корчитесь на этой кровати.
| It seems so strange, quietly, deliberately, measuring every word, to write down my adventure with R-. Imagine yourself sitting down at your own bed, crossing your legs, watching curiously how you yourself shrivel in the very same bed. My mental state is similar to that. |
Когда вошёл R-13, я был совершенно спокоен и нормален.
| When R-13 came in I was perfectly quiet and normal. |
С чувством искреннего восхищения я стал говорить о том, как великолепно ему удалось хореизировать приговор и что больше всего именно этими хореями был изрублен, уничтожен тот безумец.
| I began with sincere admiration to tell him how wonderfully he succeeded in versifying the death sentence of that insane man, and that his poem more than anything else had smothered and annihilated the transgressor of the law. |
– …И даже так: если бы мне предложили сделать схематический чертёж Машины Благодетеля, я бы непременно – непременно как-нибудь нанёс на этом чертеже ваши хореи, – закончил я.
| "More than that," I said, "if I were ordered to prepare a mathematical draught of the Machine of the Well-Doer, I should undoubtedly,--undoubtedly, put on that draught some of your verses!"-- |
Вдруг вижу: у R – матовеют глаза, сереют губы.
| !"--Suddenly I saw R-'s eyes becoming more and more opaque, his lips acquiring a gray tint. |
– Что с вами?
| "What is the matter?" |
– Что-что?
| "What?-- |
Ну…
| ?--Well.... |
Ну просто надоело:
| Merely that I am dead sick of it; everybody keeps on: ' |
все кругом – приговор, приговор.
| 'the death-sentence, the death-sentence!' |
Не желаю больше об этом – вот и все.
| I want to hear no more of it! You understand? |
Ну, не желаю!
| I do not want...." |
Он насупился, тер затылок – этот свой чемоданчик с посторонним, непонятным мне багажом.
| He became serious, rubbing his neck — that little valise filled with luggage which I cannot understand. |
Пауза.
| A silence. |
Вот нашёл в чемоданчике что-то, вытащил, развёртывает, развернул – залакировались смехом глаза, вскочил.
| There! He found something in that little valise of his, removed it, unwrapped it, spread it out; his eyes became covered with the varnish of laughter. He began: |
– А вот для вашего «Интеграла» я сочиняю…
| "I am writing something for your Integral.. |
это – да!
| Yes.... |
Это вот да!
| I am!" |
Прежний: губы шлёпают, брызжут, слова хлещут фонтаном.
| He was himself again; bubbling, sprinkling lips; words splashing like a fountain. |
– Понимаете («п» – фонтан) – древняя легенда о рае…
| "You see, it is the ancient legend of paradise." ("p" like a fountain.) " |
Это ведь о нас, о теперь.
| "That legend referred to us of today, did it not? |
Да!
| Yes. Only think of it, think of it a moment! |
Вы вдумайтесь. Тем двум в раю – был предоставлен выбор:
| There were two in paradise and the choice was offered to them: |
или счастье без свободы – или свобода без счастья; третьего не дано.
| happiness without freedom, or freedom without happiness. No other choice. Tertium non datur.. |
Они, олухи, выбрали свободу – и что же:
| They, fools that they were, chose freedom. |
понятно – потом века тосковали об оковах.
| Naturally, they longed for centuries afterwards for fetters, for the fetters of yore. |
Об оковах – понимаете, – вот о чем мировая скорбь.
| This was the meaning of their world-weariness, Weltschmerz.. |
Века!
| For centuries! |
И только мы снова догадались, как вернуть счастье…
| And only we found a way to regain happiness.... |
Нет, вы дальше – дальше слушайте!
| No, listen, follow me! |
Древний Бог и мы – рядом, за одним столом. Да!
| The ancient god and we, side by side at the same table! |
Мы помогли Богу окончательно одолеть диавола – это ведь он толкнул людей нарушить запрет и вкусить пагубной свободы, он – змий ехидный.
| Yes, we helped god definitely and finally to defeat the devil. It was he, the devil, who lead people to transgression, to taste pernicious freedom, he the cunning serpent? |
А мы сапожищем на головку ему – тррах!
| And we came along, planted a boot on his head and.... squash! |
И готово:
| Done with him! |
опять рай.
| Paradise again! |
И мы снова простодушны, невинны, как Адам и Ева.
| We returned to the simple-mindedness and innocence of Adam and Eve. |
Никакой этой путаницы о добре, зле: все – очень просто, райски, детски просто.
| No more meddling with good and evil and all that; everything is simple again, heavenly, childishly simple! |
Благодетель, Машина, Куб, Газовый Колокол, Хранители – все это добро, все это – величественно, прекрасно, благородно, возвышенно, кристально-чисто.
| The Well-Doer, The Machine, The Cube, the giant Gas Bell, The Guardians,--all these are good. All this is magnificent, beautiful, noble, lofty, crystalline, pure. |
Потому что это охраняет нашу несвободу – то есть наше счастье.
| For all this preserves our non-freedom, that is, our happiness. |
Это древние стали бы тут судить, рядить, ломать голову – этика, неэтика…
| In our place those ancients would indulge in discussions, deliberations, etc. They would break their heads trying to make out what was moral or unmoral. But we.... |
Ну, да ладно; словом, вот этакую вот райскую поэмку, а?
| Well, in short, these are the highlights of my little paradise poem. What do you think of it? |
И при этом тон серьёзнейший…
| And above all the style is most solemn, pious. |
понимаете?
| Understand me? |
Штучка, а?
| Nice little idea, is it not? |
Ну ещё бы не понять.
| Do you understand?" Of course I understood. |
Помню, я подумал:
| I remember my thoughts at that moment: " |
«Такая у него нелепая, асимметричная внешность и такой правильно мыслящий ум».
| "his appearance is nonsensical and lacking in symmetry, yet what an orderly-working mind he has!" |
И оттого он так близок мне – настоящему мне (я все же считаю прежнего себя – настоящим, все теперешнее – это, конечно, только болезнь).
| This made him dear to me, that is to the real me.. (I still insist that I of before is the real one; my I of late is, certainly, only an illness.) |
R, очевидно, прочёл это у меня на лбу, обнял меня за плечи, захохотал.
| Apparently R- read my thought in my face; he put his hand on my shoulders and laughed: " |
Он порылся в кармане, вытащил записную книжку, перелистал. – Послезавтра… нет: через два дня – у О розовый талон к вам.
| He searched for something in his pockets, took out a little book, turned over a few leaves and said, "For the day-after-tomorrow,--oh, no, two days from now,--O-90 has a pink check on you. |
Так как вы?
| How about it?... |
По-прежнему?
| As before?... |
Хотите, чтобы она…
| You want her to?" |
– Ну да, ясно.
| "Of course, of course!" |
– Так и скажу.
| "All right then, I'll tell her. |
А то сама она, видите ли, стесняется…
| You see she herself is very bashful.... |
Такая, я вам скажу, история!
| What a funny story! |
Меня она только так, розово-талонно, а вас…
| You see, for me she has only a pink-check affection, but for you!... |
И не говорит, что это четвёртый влез в наш треугольник.
| And you, you did not even come to tell us how a fourth member sneaked into our triangle! |
Кто – кайтесь, греховодник, ну?
| Who is it? |
Во мне взвился занавес, и – шелест шелка, зелёный флакон, губы…
| Repent, sinner! Come on!" A curtain rose inside me; rustle of silk, green bottle, lips.... |
И ни к чему, некстати – у меня вырвалось (если бы я удержался!):
| Without any reason whatever I exclaimed (oh, why didn't I restrain myself at that moment?), " |
– А скажите: вам когда-нибудь случалось пробовать никотин или алкоголь?
| "Tell me, R-, did you ever have the opportunity to try nicotine or alcohol?" |
R подобрал губы, поглядел на меня исподлобья.
| R- sucked in his lips, looked at me from under his brows. |
Я совершенно ясно слышал его мысли:
| I distinctly heard his thoughts: " |
«Приятель-то ты – приятель… А все-таки…»
| "Friend though he is, yet...." |
И ответ:
| And he answered: |
– Да как сказать?
| "What shall I say? |
Собственно – нет.
| Strictly speaking, no. |
Но я знал одну женщину…
| But I know a woman...." |
– I, – закричал я.
| "I-330?" I cried. |
– Как…
| "What! |
вы – вы тоже с нею? –
| You? You too?" |
налился смехом, захлебнулся и сейчас брызнёт.
| R- was full of laughter; he chuckled, ready to splash over. |
Зеркало у меня висело так, что смотреться в него надо было через стол:
| My mirror was hanging in such a way that in order to see R- clearly I had to turn and look across the table. |
отсюда, с кресла, я видел только свой лоб и брови.
| From my armchair I could see now only my own forehead and eyebrows. |
И вот я – настоящий – увидел в зеркале исковерканную прыгающую прямую бровей, и я настоящий – услышал дикий, отвратительный крик:
| Then I, the real I, suddenly saw in the mirror a broken, quivering line of brow; I, the real I, heard suddenly a wild disgusting cry: " |
– Что «тоже»?
| "What? |
Нет:
| What does that 'also' mean? |
что такое «тоже»?
| What does that 'also' mean? |
Нет – я требую.
| I demand...." |
Распяленные негрские губы.
| Widely parted negro lips.... |
Вытаращенные глаза…
| Eyes bulging. |
Я – настоящий крепко схватил за шиворот этого другого себя – дикого, лохматого, тяжело дышащего.
| I (the real I) grasped my other wild, hairy, heavily breathing self forcibly. |
Я – настоящий – сказал ему, R: – Простите меня, ради Благодетеля.
| I (the real I) said to him, to R-, "In the name of the Well-Doer, please forgive me. |
Я совсем болен, не сплю. Не понимаю, что со мной…
| I am very sick; I don't sleep; I do not know what is the matter with me." |
Толстые губы мимолётно усмехнулись:
| A swiftly passing smile appeared on the thick lips. |
– Да-да-да! Я понимаю – я понимаю!
| "Yes, yes, I understand, I understand. |
Мне все это знакомо… разумеется, теоретически.
| I am familiar with all this, theoretically, of course. |
Прощайте!
| Good-bye." |
В дверях повернулся чёрным мячиком – назад к столу, бросил на стол книгу:
| At the door he turned around like a little black ball, came back to the table and put a book upon it. " |
– Последняя моя…
| "This is my latest book. I came to bring it to you. |
Нарочно принёс – чуть не забыл.
| Almost forgot. |
Прощайте… –
| Good-bye." (" |
«п» брызнуло в меня, укатился…
| ("b" like a splash.) The little ball rolled out. |
Я – один. Или вернее:
| I am alone. |
наедине с этим, другим «я». Я – в кресле, и, положив нога на ногу, из какого-то «там» с любопытством гляжу, как я – я же – корчусь на кровати.
| Or, to be more exact, I am tête-à-tête with that other self. I sit in the armchair and having crossed my legs, I watch curiously from some indefinite "there," how I (myself) am shrivelling in my bed! |
Отчего – ну отчего целых три года я и О – жили так дружески – и вдруг теперь одно только слово о той, об…
| Why, oh, why is it, that for three years R-, O-, and I were so friendly together and now suddenly — one word only about that other female, about I-330, and.... |
Неужели все это сумасшествие – любовь, ревность – не только в идиотских древних книжках?
| Is it possible that that insanity called love and jealousy does exist not only in the idiotic books of the ancients? |
И главное – я!
| What seems most strange is that I, I!... |
Уравнения, формулы, цифры – и…
| Equations, formulae, figures, and suddenly this! |
это – ничего не понимаю!
| I can't understand it, I can't! |
Ничего… Завтра же пойду к R и скажу, что –
| Tomorrow I shall go to R- and tell him.... |
Неправда: не пойду. И завтра, и послезавтра – никогда больше не пойду.
| No, it isn't true; I shall not go; neither tomorrow nor day after tomorrow, nor ever.... |
Не могу, не хочу его видеть.
| I can't, I do not want to see him. |
Конец!
| This is the end. |
Треугольник наш – развалился.
| Our triangle is broken up. |
Я – один.
| I am alone. |
Вечер.
| It is evening. |
Лёгкий туман.
| There is a light fog. |
Небо задёрнуто молочно-золотистой тканью, если бы знать:
| The sky is covered by a thin milky-golden tissue. |
что там – выше?
| If I only knew what is there — higher. |
И если бы знать:
| If I only knew who I am. |
кто – я, какой – я?
| Which I am I? |
Запись 12‑я
| RECORD TWELVE |
Конспект: Ограничение бесконечности. Ангел. Размышления о поэзии
| The Delimitation of the Infinite Angel Meditations on Poetry |
Мне все же кажется – я выздоровею, я могу выздороветь.
| I continue to believe that I shall recover, that I may recover. |
Прекрасно спал.
| I slept very well. |
Никаких этих снов или иных болезненных явлений.
| No dreams or any other symptoms of disease. |
Завтра придёт ко мне милая О, все будет просто, правильно и ограничено, как круг.
| Dear O-90 will come tomorrow. Everything will again be simple, regular and limited like a circle. |
Я не боюсь этого слова – «ограниченность»:
| I am not afraid of this word "limited." |
работа высшего, что есть в человеке, – рассудка – сводится именно к непрерывному ограничению бесконечности, к раздроблению бесконечности на удобные, легко переваримые порции – дифференциалы.
| The work of the highest faculty of man, judgment, is always directed toward the constant limiting of the infinite, toward the breaking up of the infinite into comfortably digestible portions,--differentials. |
В этом именно божественная красота моей стихии – математики.
| This is what gives divine beauty to my element, mathematics. |
И вот понимания этой самой красоты как раз и не хватает той.
| And it is exactly this beauty that that other female lacks. |
Впрочем, это так – случайная ассоциация.
| But this last thought of mine is only an accidental mental association. |
Все это – под мерный, метрический стук колёс подземной дороги.
| These thoughts swarmed in my mind while I was listening to the regular, rhythmic sounds of the underground railway. |
Я про себя скандирую колеса – и стихи (его вчерашняя книга). И чувствую: сзади, через плечо, осторожно перегибается кто-то и заглядывает в развёрнутую страницу.
| Silently I followed the rhythm of its wheels and recited to myself R-'s verses (from the book which he gave me yesterday), and I felt that behind me some one was leaning over my shoulder and looking at the open pages. |
Не оборачиваясь, одним только уголком глаза я вижу: розовые, распростертые крылья-уши, двоякоизогнутое…
| I did not turn around but with the corner of my eye I noticed pink ears, spread like wings, the double-curved.... |
он!
| like the letter.... |
Не хотелось мешать ему – и я сделал вид, что не заметил.
| It was he, but I did not want to disturb him. I feigned not to have noticed him. |
Как он очутился тут – не знаю:
| How he came in, I do not know. |
когда я входил в вагон – его как будто не было.
| I did not see him when I got into the car. |
Это незначительное само по себе происшествие особенно хорошо подействовало на меня, я бы сказал: укрепило.
| This incident, insignificant in itself, had an especially good effect upon me; it invigorated me, I should say. |
Так приятно чувствовать чей-то зоркий глаз, любовно охраняющий от малейшей ошибки, от малейшего неверного шага.
| It is pleasant to feel that somebody's penetrating eye is watching you from behind your shoulder, lovingly guarding you from making the most minute mistake, from the most minute incorrect step. |
Пусть это звучит несколько сентиментально, но мне приходит в голову опять все та же аналогия: ангелы-хранители, о которых мечтали древние.
| It may seem to you too sentimental but I see in all this the materialization of the dream of the ancients about a Guardian-Angel. |
Как много из того, о чем они только мечтали, в нашей жизни материализовалось.
| How many things about which the ancients had only dreams, are materialized in our life! |
В тот момент, когда я ощутил ангела-хранителя у себя за спиной, я наслаждался сонетом, озаглавленным «Счастье».
| At the moment when I became aware of the presence of the Guardian-Angel behind me I was enjoying a poem entitled "Happiness." |
Думаю – не ошибусь, если скажу, что это редкая по красоте и глубине мысли вещь.
| I think I am not mistaken when I say that it is a piece of rare beauty and depth of thought. |
Вот первые четыре строчки:
| Here are the first four lines: |
Вечно влюблённые дважды два, Вечно слитые в страстном четыре,
| "Two times two — eternal lovers; Inseparable in passion four.... |
Самые жаркие любовники в мире – Неотрывающиеся дважды два…
| Most flaming lovers in the world, Eternally welded, two times two." |
И дальше все об этом:
| And the rest is in the same vein: |
о мудром, вечном счастье таблицы умножения.
| on the wisdom and the eternal happiness of the multiplication table. |
Всякий подлинный поэт – непременно Колумб.
| Every poet is inevitably a Columbus. |
Америка и до Колумба существовала века, но только Колумб сумел отыскать её.
| America existed before Columbus for ages, but only Columbus found it. |
Таблица умножения и до R-13 существовала века, но только R-13 сумел в девственной чаще цифр найти новое Эльдорадо.
| The multiplication table existed before R-13 for ages, but only R-13 could find in the virginal forest of figures a new Eldorado. |
В самом деле:
| Is it not true? |
есть ли где счастье мудрее, безоблачнее, чем в этом чудесном мире.
| Is there any happiness more wise and cloudless in this wonderful world? |
Сталь – ржавеет; древний Бог – создал древнего, т. е. способного ошибаться человека – и, следовательно, сам ошибся.
| Steel may rust. The ancient god created the ancient man, i.e., the man capable of mistakes, ergo the ancient god himself made a mistake. |
Таблица умножения мудрее, абсолютнее древнего Бога: она никогда – понимаете: никогда – не ошибается.
| The multiplication table is more wise and more absolute than the ancient god, for the multiplication table never (do you understand — never ) makes mistakes! |
И нет счастливее цифр, живущих по стройным вечным законам таблицы умножения.
| There are no more fortunate and happy people than those who live according to the correct, eternal laws of the multiplication table. |
Ни колебаний, ни заблуждений.
| No hesitation! No errors! |
Истина – одна, и истинный путь – один; и эта истина – дважды два, и этот истинный путь – четыре.
| There is but one truth, and there is but one path to it; and that truth is: four, and that path is: two times two. |
И разве не абсурдом было бы, если бы эти счастливо, идеально перемноженные двойки – стали думать о какой-то свободе, т. е. ясно – об ошибке?
| Would it not seem preposterous for these happily multiplied twos suddenly to begin thinking of some foolish kind of freedom? i.e. (is it not clear?) of a mistake? |
Для меня – аксиома, что R-13 сумел схватить самое основное, самое…
| It seems undeniable, axiomatic, that R-13 knows how to grasp the most fundamental, the most.... |
Тут я опять почувствовал – сперва на своём затылке, потом на левом ухе – тёплое, нежное дуновение ангела-хранителя.
| At that moment again I felt (first near the back of my head, then on my left ear) the warm, tender breath of the Guardian-Angel. |
Он явно приметил, что книга на коленях у меня – уже закрыта и мысли мои – далеко.
| He apparently noticed that the book on my lap had long been closed and that my thoughts were somewhere very far.... |
Что ж, я хоть сейчас готов развернуть перед ним страницы своего мозга:
| Well, I am ready this minute to spread before him the pages of my brain. |
это такое спокойное, отрадное чувство.
| This gives one such a feeling of tranquility and joy. |
Помню: я даже оглянулся, я настойчиво, просительно посмотрел ему в глаза, но он не понял – или не захотел понять – он ни о чем меня не спросил…
| I remember I even turned around and gazed long and questioningly into his eyes; but either he did not understand, or he did not want to understand me. |
Мне остаётся одно:
| He did not ask me anything.... |
все рассказывать вам, неведомые мои читатели (сейчас вы для меня так же дороги, и близки, и недосягаемы – как был он в тот момент).
| The only thing left for me is to relate everything to you, my unknown readers. You are to me now as dear and as near and as far out of reach as he was at that moment. |
Вот был мой путь:
| This was my way of thinking: |
от части к целому; часть – R-13, величественное целое – наш Институт Государственных Поэтов и Писателей.
| from the part to the whole,--R-13 is the part; the whole is our Institution of State Poets and Authors. |
Я думал:
| I thought: |
как могло случиться, что древним не бросалась в глаза вся нелепость их литературы и поэзии.
| how was it that the ancients did not notice the utter absurdity of their prose and poetry? |
Огромнейшая великолепная сила художественного слова – тратилась совершенно зря.
| The gigantic, magnificent power of the artistic word was spent by them in vain. |
Просто смешно: всякий писал – о чем ему вздумается.
| It is really droll; anybody wrote whatever happened to come into his head! |
Так же смешно и нелепо, как то, что море у древних круглые сутки тупо билось о берег, и заключенные в волнах силлионы килограммометров – уходили только на подогревание чувств у влюблённых.
| It was as foolish as the fact that in the days of the ancients the ocean blindly splashed at the shore for twenty-four hours without interruption or use. The millions of kilogram-meters of energy which were hidden in the waves were used only for the stimulation of sweethearts! |
Мы из влюблённого шёпота волн – добыли электричество, из брызжущего бешеной пеной зверя – мы сделали домашнее животное:
| We obtained electricity from the amorous whisper of the waves! We made a domestic animal out of that sparkling, foaming, rabid one! |
и точно так же у нас приручена и оседлана когда-то дикая стихия поэзии.
| And in the same manner we domesticated and harnessed the wild element of poetry. |
Теперь поэзия – уже не беспардонный соловьиный свист: поэзия – государственная служба, поэзия – полезность.
| Now poetry is no longer the unpardonable whistling of nightingales but a State Service! |
Наши знаменитые «Математические Нонны»:
| Poetry is a commodity. Our famous "Mathematical Norms"! |
без них – разве могли бы мы в школе так искренне и нежно полюбить четыре правила арифметики?
| Without them in our schools, how could we love so sincerely and dearly our four rules of arithmetic? |
А «Шипы» – это классический образ:
| And "Thorns!" This is a classical image: |
Хранители – шипы на розе, охраняющие нежный Государственный Цветок от грубых касаний…
| the Guardians are thorns about a rose; thorns that guard our tender State-Flower from coarse hands. |
Чьё каменное сердце останется равнодушным при виде невинных детских уст, лепечущих как молитву:
| Whose heart could resist, could remain indifferent to see and hear the lips of our children recite like a prayer: " |
«Злой мальчик розу хвать рукой. Но шип стальной кольнул иглой, шалун – ой, ой – бежит домой» и так далее?
| "A bad boy caught the rose with his hand but the thorn of steel pricked him like a needle; the bad boy cried and ran home," etc., |
А «Ежедневные оды Благодетелю»?
| etc. And the "Daily Odes to the Well-Doer!" |
Кто, прочитав их, не склонится набожно перед самоотверженным трудом этого Нумера из Нумеров?
| Who, having read them, will not bow piously before the unselfish service of that Number of all Numbers? |
А жуткие красные «Цветы Судебных приговоров»?
| And the dreadful red "Flowers of Court Sentences!" |
А бессмертная трагедия «Опоздавший на работу»?
| And the immortal tragedy, "Those Who Come Late to Work!" |
А настольная книга «Стансов о половой гигиене»?
| And the popular book, "Stanzas on Sex-Hygiene!" |
Вся жизнь во всей её сложности и красоте – навеки зачеканена в золоте слов. Наши поэты уже не витают более в эмпиреях:
| Our whole life in all its complexity and beauty is thus stamped forever in the gold of words. |
они спустились на землю; они с нами в ногу идут под строгий механический марш Музыкального Завода; их лира – утренний шорох электрических зубных щёток и грозный треск искр в Машине Благодетеля, и величественное эхо Гимна Единому Государству, и интимный звон хрустально-сияющей ночной вазы, и волнующий треск падающих штор, и весёлые голоса новейшей поваренной книги, и еле слышный шёпот уличных мембран.
| Our poets do not soar any longer in the unknown; they have descended to earth and they march with us, keeping step to the accompaniment of our austere and mechanical March of the musical State Tower. Their lyre is the morning rubbing-sound of the electric tooth-brushes, and the threatening crack of the electric sparks coming from the Machine of the Well-Doer, and the magnificent echo of the Hymn of the United State, and the intimate ringing of the crystalline, shining wash-basins, and the stimulating rustle of the falling curtains, and the joyous voices of the newest cook-books, and the almost imperceptible whisper of the street membranes.... |
Наши боги – здесь, с нами – в Бюро, в кухне, в мастерской, в уборной; боги стали, как мы:
| Our gods are here, below. They are with us in the Bureau, in the kitchen, in the shops, in the rest-rooms. The gods have become like us, ergo we have become like gods. |
эрго – мы стали, как боги. И к вам, неведомые мои планетные читатели, к вам мы придём, чтобы сделать вашу жизнь божественно-разумной и точной, как наша…
| And we shall come to you, my unknown readers on another planet, we shall come to you to make your life as god-like, as rational and as correct as ours.... |
Запись 13‑я
| RECORD THIRTEEN |
Конспект: Туман. Ты. Совершенно нелепое происшествие
| Fog Thou A Decidedly Absurd Adventure |
На заре проснулся – в глаза мне розовая, крепкая твердь.
| I awoke at dawn. The rose-colored firmament looked into my eyes. |
Все хорошо, кругло.
| Everything was beautiful, round. " |
Вечером придёт О. Я – несомненно уже здоров.
| "O-90 is to come tonight. Surely I am healthy again." |
Улыбнулся, заснул.
| I smiled and fell asleep. |
Утренний звонок – встаю – и совсем другое:
| The Morning Bell! |
сквозь стекла потолка, стен, всюду, везде, насквозь – туман.
| I got up; everything looked different. |
Сумасшедшие облака, все тяжёлее – и легче, и ближе, и уже нет границ между землёю и небом, все летит, тает, падает, не за что ухватиться.
| Through the glass of the ceiling, through the walls, nothing could be seen but fog,--fog everywhere, strange clouds, becoming heavier and nearer; the boundary between earth and sky disappeared. Everything seemed to be floating and thawing and falling.... |
Нет больше домов:
| Not a thing to hold to. |
стеклянные стены распустились в тумане, как кристаллики соли в воде.
| No houses to be seen; they all were dissolved in the fog like crystals of salt in water. |
Если посмотреть с тротуара – тёмные фигуры людей в домах – как взвешенные частицы в бредовом, молочном растворе – повисли низко, и выше, и ещё выше – в десятом этаже.
| On the sidewalks and inside the houses dark figures like suspended particles in a strange milky solution, were hanging, below, above,--up to the tenth floor. |
И все дымится – может быть, какой-то неслышно бушующий пожар.
| Everything seemed to be covered with smoke, as though a fire were somewhere raging noiselessly. |
Ровно в 11.45: я тогда нарочно взглянул на часы – чтоб ухватиться за цифры – чтоб спасли хоть цифры. В 11.45, перед тем как идти на обычные, согласно Часовой Скрижали, занятия физическим трудом, я забежал к себе в комнату.
| At eleven-forty-five exactly (I looked at the clock particularly at that time to catch the figures, to save at least the figures) at eleven-forty-five, just before leaving, according to our Table of Hours, to go and occupy myself with physical labor, I dropped into my room for a moment. |
Вдруг телефонный звонок, голос – длинная, медленная игла в сердце:
| Suddenly the telephone rang. A voice,--a long needle slowly penetrating my heart: |
– Ага, вы дома?
| "Oh, you are at home? |
Очень рада.
| I am very glad! |
Ждите меня на углу.
| Wait for me at the corner. |
Мы с вами отправимся…
| We shall go together.... |
ну, там увидите куда.
| Where? Well, you'll see." |
– Вы отлично знаете: я сейчас иду на работу.
| "You know perfectly well that I am going to work now." |
– Вы отлично знаете, что сделаете так, как я вам говорю.
| "You know perfectly well that you'll do as I say! |
До свидания.
| Au-revoir. |
Через две минуты…
| In two minutes!..." |
Через две минуты я стоял на углу.
| I stood at the corner. |
Нужно же было показать ей, что мною управляет Единое Государство, а не она.
| I had to wait to try to make clear to her that only the United State directs me, not she. " |
«Так, как я вам говорю…»
| "You'll do as I say!" |
И ведь уверена:
| How sure she is! |
слышно по голосу. Ну, сейчас я поговорю с ней по-настоящему…
| One hears it in her voice. |
Серые, из сырого тумана сотканные юнифы торопливо существовали возле меня секунду и неожиданно растворялись в туман.
| And what if...? Unifs, dull gray as if woven of damp fog would appear for a second at my side and then soundlessly redissolve. |
Я не отрывался от часов, я был – острая, дрожащая секундная стрелка.
| I was unable to turn my eyes away from the clock.... I seemed myself to have become that sharp, quivering hand which marked the seconds. |
Восемь, десять минут…
| Ten, eight minutes.... |
Без трёх, без двух двенадцать…
| three.... two minutes to twelve.... |
Конечно.
| Of course! |
На работу – я уже опоздал.
| I was late! |
Как я её ненавижу. Но надо же мне было показать…
| Oh, how I hated her, yet I had to wait to prove that I.... |
На углу в белом тумане – кровь – разрез острым ножом – губы.
| A red line in the milky whiteness of the fog — like blood, like a wound made by a sharp knife — her lips. |
– Я, кажется, задержала вас.
| "I made you wait, I think? |
Впрочем, все равно. Теперь вам поздно уже.
| And now you are late for your work anyway?" |
Как я её – впрочем, да:
| "How...? |
поздно уж.
| Well, yes, it is too late now." |
Я молча смотрел на губы.
| I glanced at her lips in silence. |
Все женщины – губы, одни губы.
| All women are lips, lips only. |
Чьи-то розовые, упруго-круглые: кольцо, нежная ограда от всего мира.
| Some are rosy lips, tense and round, a ring, a tender fence separating one from the world. |
И эти:
| But these! |
секунду назад их не было, и только вот сейчас – ножом, – и ещё каплет сладкая кровь.
| A second ago they were not here, and suddenly.... the slash of a knife! I seemed to see even the dripping sweet blood.... |
Ближе – прислонившись ко мне плечом – и мы одно, из неё переливается в меня – и я знаю, так нужно.
| She came nearer. She leaned gently against my shoulder; we became one. Something streamed from her into me. I felt, I knew, it should be so. |
Знаю каждым нервом, каждым волосом, каждым до боли сладким ударом сердца.
| Every fibre of my nervous system told me this, every hair on my head, every painfully sweet heartbeat. |
И такая радость покориться этому «нужно».
| And what a joy it was to submit to what should be. |
Вероятно, куску железа так же радостно покориться неизбежному, точному закону – и впиться в магнит.
| A fragment of iron-ore probably feels the same joy of submission to precise, inevitable law, when it clings to a loadstone. |
Камню, брошенному вверх, секунду поколебаться – и потом стремглав вниз, наземь.
| The same joy is in a stone which thrown aloft, hesitates a little at the height of its flight and then rushes down to the ground. |
И человеку, после агонии, наконец вздохнуть последний раз – и умереть.
| It is the same with a man when in his final convulsion he takes a last deep breath and dies. |
Помню: я улыбнулся растерянно и ни к чему сказал: – Туман…
| I remember I smiled vaguely and said for no reason at all, "Fog.... |
Очень.
| very." |
– Ты любишь туман?
| "Thou lovest fog, dost thou?" |
Это древнее, давно забытое «ты», «ты» властелина к рабу – вошло в меня остро, медленно:
| This ancient, long-forgotten thou --the thou of a master to his slave — penetrated me slowly, sharply.... |
да, я раб, и это – тоже нужно, тоже хорошо.
| Yes, I was a slave.... This too was inevitable, was good. |
– Да, хорошо… –
| "Yes, good...." |
вслух сказал я себе. И потом ей: – Я ненавижу туман.
| I said aloud to myself, and then to her, "I hate fog. |
Я боюсь тумана.
| I am afraid of fog." |
– Значит – любишь.
| "Then you love it. |
Боишься – потому что это сильнее тебя, ненавидишь – потому что боишься, любишь – потому что не можешь покорить это себе.
| For if you fear it because it is stronger than you, hate it because you fear it, you love it. For you cannot subject it to yourself. |
Ведь только и можно любить непокорное.
| One loves only the things one cannot conquer." |
Да, это так.
| "Yes, that is so. |
И именно потому – именно потому я…
| That is why.... that is precisely why I...." |
Мы шли двое – одно.
| We were walking — as one. |
Где-то далеко сквозь туман чуть слышно пело солнце, все наливалось упругим, жемчужным, золотым, розовым, красным.
| Somewhere beyond the fog the sun was singing in a faint tone, gradually swelling, filling the air with tension and with pearl and gold and rose and red.... |
Весь мир – единая необъятная женщина, и мы – в самом её чреве, мы ещё не родились, мы радостно зреем.
| The whole world seemed to be one unembraceable woman, and we who were in her body were not yet born; we were ripening in joy. |
И мне ясно, нерушимо ясно:
| It was clear to me, absolutely clear, that everything existed only for me: |
все – для меня, солнце, туман, розовое, золотое – для меня…
| the sun, the fog, the gold — for me. |
Я не спрашивал, куда мы шли. Все равно:
| I did not ask where we were going; what did it matter? |
только бы идти, идти, зреть, наливаться все упруже –
| It was pleasure to walk, to ripen, to become stronger and more tense.... |
– Ну вот… – I
| "Here...." |
остановилась у дверей. –
| I-330 stopped at a door. " |
Здесь сегодня дежурит как раз один…
| "It so happens that today there is some one on duty who.... |
Я о нем говорила тогда, в Древнем Доме.
| I told you about him in the Ancient House." |
Я издали, одними глазами, осторожно сберегая зреющее – прочёл вывеску:
| Carefully guarding the forces ripening within me, I read the sign: " |
«Медицинское Бюро».
| "Medical Bureau." |
Все понял.
| Automatically only I understood. |
Стеклянная, полная золотого тумана, комната. Стеклянные потолки с цветными бутылками, банками. Провода. Синеватые искры в трубках. И человечек – тончайший.
| .... A glass room, filled with golden fog; shelves of glass, colored bottles, jars, electric wires, bluish sparks in tubes; and a male Number — a very thinly flattened man. |
Он весь как будто вырезан из бумаги, и как бы он ни повернулся – все равно у него только профиль, остро отточенный:
| He might have been cut out of a sheet of paper. Wherever he was, whichever way he turned, he showed only a profile, a sharply pointed, glittering blade of a nose and lips like scissors. |
сверкающее лезвие – нос, ножницы – губы. Я не слышал, что ему говорила I: я смотрел, как она говорила – и чувствовал: улыбаюсь неудержимо, блаженно.
| I could not hear what I-330 told him; I merely saw her lips when she was talking; and I felt that I was smiling, irrepressibly, blissfully. |
Сверкнули лезвием ножницы-губы, и врач сказал:
| The scissors-like lips glittered and the doctor said, "Yes, yes, I see. |
– Так, так.
| A most dangerous disease. |
Понимаю. Самая опасная болезнь – опаснее я ничего не знаю… –
| I know of nothing more dangerous." |
засмеялся, тончайшей бумажной рукой быстро написал что-то, отдал листок I; написал – отдал мне.
| And he laughed. With his thin, flat, papery hand he wrote something on a piece of paper and gave it to I-330; he wrote on another piece of paper and handed it over to me. |
Это были удостоверения, что мы – больны, что мы не можем явиться на работу.
| He had given us certificates, testifying that we were ill, that we were unable to go to work. |
Я крал свою работу у Единого Государства, я – вор, я – под Машиной Благодетеля.
| Thus I stole my work from the United State; I was a thief; I deserved to be put beneath the Machine of the Well-Doer. |
Но это мне – далеко, равнодушно, как в книге…
| Yet I was indifferent to this thought; it was as distant from me as though it were written in a novel. |
Я взял листок, не колеблясь ни секунды; я – мои глаза, губы, руки – я знал:
| I took the certificate without an instant's hesitation. I, all my being, my eyes, my lips, my hands.... |
так нужно.
| knew it was as it should be. |
На углу, в полупустом гараже мы взяли аэро, I опять, как тогда, села за руль, подвинула стартер на «вперёд», мы оторвались от земли, поплыли.
| At the corner, from a half empty garage we took an aero. I-330 took the wheel as she had done before, pressed the starter and we tore away from the earth. We soared. |
И следом за нами все:
| Behind us the golden haze; the Sun. |
розово-золотой туман; солнце, тончайше-лезвийный профиль врача, вдруг такой любимый и близкий.
| The thin, blade-like profile of the doctor seemed to me suddenly so dear, so beloved. |
Раньше – все вокруг солнца; теперь я знал, все вокруг меня – медленно, блаженно, с зажмуренными глазами…
| Formerly I knew everything was revolving around the Sun. Now I knew everything was revolving around me. Slowly, blissfully, with half-closed eyes.... |
Старуха у ворот Древнего Дома.
| At the gate of the Ancient House we found the same old woman. |
Милый, заросший, с лучами-морщинами рот.
| What a dear mouth, with lips grown together and ray-like wrinkles around it! |
Вероятно, был заросшим все эти дни – и только сейчас раскрылся, улыбнулся:
| Probably those lips have remained grown together all these days; but now they parted and smiled: |
– А-а, проказница!
| "Ah! you mischievous girl, you! |
Нет чтобы работать, как все…
| Work is too much for you? |
ну уж ладно!
| Well, all right, all right. |
Если что – я тогда прибегу, скажу…
| If anything happens I'll run up and warn you." |
Тяжёлая, скрипучая, непрозрачная дверь закрылась, и тотчас же с болью раскрылось сердце широко – ещё шире: –
| A heavy, squeaky, opaque door. It closed behind us, and at once my heart opened painfully, widely, still wider.... My lips.... |
настежь.
| hers.... |
Её губы – мои, я пил, пил, отрывался, молча глядел в распахнутые мне глаза – и опять…
| I drank and drank from them. I tore myself away; in silence I looked into her widely open eyes, and then again.... |
Полумрак комнат, синее, шафранно-жёлтое, темно-зелёный сафьян, золотая улыбка Будды, мерцание зеркал.
| The room in half dusk.... Blue and saffron-yellow lights, dark green morocco leather, the golden smile of Buddha, a wide mahogany bed, a glimmer of mirrors.... |
И – мой старый сон, такой теперь понятный: все напитано золотисто-розовым соком, и сейчас перельётся через край, брызнёт –
| And my dream of a few days before became so comprehensible, so clear to me; everything seemed saturated with the golden prime-juice of life, and it seemed that I was overflowing with it,--one second more and it would splash out.... |
Созрело. И неизбежно, как железо и магнит, с сладкой покорностью точному непреложному закону – я влился в неё.
| Like iron-ore to a loadstone, in sweet submission to the precise and unchangeable law, inevitably, I clung to her.... |
Не было розового талона, не было счета, не было Единого Государства, не было меня.
| There was no pink check, no counting, no United State; I myself was no more. |
Были только нежно-острые, стиснутые зубы, были широко распахнутые мне золотые глаза – и через них я медленно входил внутрь, все глубже.
| Only, drawn together, the tenderly-sharp teeth were there, only her golden, widely open eyes, and through them I saw deeper, within.... |
И тишина – только в углу – за тысячи миль – капают капли в умывальнике, и я – вселенная, и от капли до капли – эры, эпохи…
| And silence.... Only somewhere in a corner, thousands of miles away it seemed, drops of water were dripping from the faucet of the washstand. I was the Universe! .... And between drops whole epochs, eras, were elapsing.... |
Накинув на себя юнифу, я нагнулся к I – и глазами вбирал в себя её последний раз.
| I put on my unif and bent over I-330 to draw her into me with my eyes — for the last time. |
– Я знала это…
| "I knew it.... |
Я знала тебя… – сказала I очень тихо.
| I knew you," said I-330 in a very low voice. |
Быстро поднялась, надела юнифу и всегдашнюю свою острую улыбку-укус. –
| She passed her hand over her face as though brushing something away; then she arose brusquely, put on her unif and her usual sharp, bite-like smile. |
Ну-с, падший ангел.
| "Well, my fallen angel.... |
Вы ведь теперь погибли.
| you perished just now, do you know that? |
Нет, не боитесь?
| No? You are not afraid? |
Ну, до свидания!
| Well, au-revoir.. |
Вы вернётесь один.
| You shall go home alone. |
Ну?
| Well?" |
Она открыла зеркальную дверь, вделанную в стену шкафа; через плечо – на меня, ждала.
| She opened the mirror-door of the cupboard and looking at me over her shoulder, she waited. |
Я послушно вышел.
| I left the room obediently. |
Но едва переступил порог – вдруг стало нужно, чтобы она прижалась ко мне плечом – только на секунду плечом, больше ничего.
| Yet no sooner had I left the room than I felt it was urgent that she touch me with her shoulder — only for one second with her shoulder, nothing more. |
Я кинулся назад – в ту комнату, где она (вероятно) ещё застёгивала юнифу перед зеркалом, вбежал – и остановился.
| I ran back into the room, where (I presumed) she was standing before the mirror, busy buttoning up her unif; I rushed in and stopped abruptly. |
Вот – ясно вижу – ещё покачивается старинное кольцо на ключе в двери шкафа, а I – нет.
| I saw (I remember it clearly), I saw the key in the keyhole of the closet and the ancient ring upon it was still swinging but I-330 was not there. |
Уйти она никуда не могла – выход из комнаты только один – и все-таки её нет.
| She could not have left the room as there was but one exit.... Yet I-330 was not there! I looked around everywhere. |
Я обшарил все, я даже открыл шкаф и ощупал там пёстрые, древние платья: никого…
| I even opened the cupboard and felt of the different ancient dresses; nobody.... |
Мне как-то неловко, планетные мои читатели, рассказывать вам об этом совершенно невероятном происшествии.
| I feel somewhat ridiculous, my dear planetary readers, relating to you this most improbable adventure. |
Но что ж делать, если все это было именно так.
| But what else can I do since it all happened exactly as I relate it? |
А разве весь день с самого утра не был полон невероятностей, разве не похоже все на эту древнюю болезнь сновидений?
| Was not the whole day from early morning, full of improbable adventures? Does it not all resemble the ancient disease of dream-seeing? |
И если так – не все ли равно: одной нелепостью больше или меньше?
| If this be so, what does it matter if I relate one absurdity more, or one less? |
Кроме того, я уверен: раньше или позже всякую нелепость мне удастся включить в какой-нибудь силлогизм.
| Moreover, I am convinced that sooner or later I shall be able to include all these absurdities in some kind of a logical sequence. |
Это меня успокаивает, надеюсь, успокоит и вас.
| This thought comforts me as I hope it will comfort you. |
…Как я полон!
| .... How overwhelmed I am! |
Если бы вы знали: как я полон!
| If only you knew how overwhelmed! |
Запись 14‑я
| RECORD FOURTEEN |
Конспект: «Мой». Нельзя. Холодный пол
| "Mine" Impossible A Cold Floor |
Все ещё о вчерашнем.
| I shall continue to relate my adventures of yesterday. |
Личный час перед сном у меня был занят, и я не мог записать вчера.
| I was busy during the personal hour before retiring to bed, and thus I was unable to record everything last night. |
Но во мне все это – как вырезано, и потому-то особенно – должно быть, навсегда – этот нестерпимо-холодный пол…
| But everything is graven in me; especially, for some reason, and apparently forever, I shall remember that unbearably cold floor.... |
Вечером должна была ко мне прийти О – это был её день.
| I was expecting O-90 last evening as it was her regular day. |
Я спустился к дежурному взять право на шторы.
| I went downstairs to the controller on duty to get a permit for the lowering of my curtains. |
– Что с вами, – спросил дежурный. –
| "What is the matter with you?" asked the controller. " |
Вы какой-то сегодня…
| "You seem so peculiar tonight." |
В сущности, это была правда:
| Strictly speaking, I told her the truth. |
я, конечно, болен.
| I certainly am sick. |
Все это болезнь.
| All this is an illness. |
И тотчас же вспомнилось: да, ведь удостоверение…
| Presently I remembered; of course, my certificate! |
Пощупал в кармане:
| I touched it in my pocket. |
вот – шуршит.
| Yes, there it was, rustling. |
Значит – все было, все было действительно…
| Then all this did happen! It did actually happen! |
Я протянул бумажку дежурному.
| I held out the paper to the controller. |
Чувствовал, как загорелись щеки; не глядя видел:
| As I did so, I felt the blood rushing to my cheeks. Without looking directly at her, I noticed with what an expression of surprise she gazed at me. |
дежурный удивленно смотрит на меня.
| Then at twenty-one-thirty o'clock.... |
И вот – 21.30. В комнате слева – спущены шторы.
| In the room to the left the curtains were lowered, and in the room to the right my neighbor was sitting over a book. His head is bald and covered with bulging lumps. |
В комнате справа – я вижу соседа: над книгой – его шишковатая, вся в кочках, лысина и лоб – огромная, жёлтая парабола.
| His forehead is enormous — a yellow parabola. |
Я мучительно хожу, хожу:
| I was walking up and down the room — suffering. |
как мне – после всего – с нею, с О?
| How could I meet her, after all that happened! O-90, I mean. |
И справа – ясно чувствую на себе глаза, отчётливо вижу морщины на лбу – ряд жёлтых, неразборчивых строк; и мне почему-то кажется – эти строки обо мне.
| I felt plainly to my right, how the eyes of my neighbor were staring at me. I clearly saw the wrinkles on his forehead like a row of yellow, illegible lines; and for some reason I was certain that those lines dealt with me. |
Без четверти 22 в комнате у меня – радостный розовый вихрь, крепкое кольцо розовых рук вокруг моей шеи.
| A quarter of an hour before twenty-two, the cheerful, rosy whirlwind was in my room; the firm ring of her rosy arms closed about my neck. |
И вот чувствую: все слабее кольцо, все слабее – разомкнулось – руки опустились…
| Then I felt how that ring grew weaker and weaker, and then it broke and her arms dropped.... |
– Вы не тот, вы не прежний, вы не мой!
| "You are not the same, not the same man! You are no longer mine!" |
– Что за дикая терминология:
| "What curious terminology: ' |
«мой».
| 'mine.' |
Я никогда не был… –
| I never belonged — " I faltered. |
и запнулся:
| It suddenly occurred to me: |
мне пришло в голову – раньше не был, верно, но теперь… Ведь я теперь живу не в нашем разумном мире, а в древнем, бредовом, в мире корней из минус единицы.
| true, I belonged to no one before, but now — Is it not clear that now I do not live any more in our rational world but in the ancient delirious world, in a world of square-root of minus one? |
Шторы падают.
| The curtains fell. |
Там, за стеной направо, сосед роняет книгу со стола на пол, и в последнюю, мгновенную узкую щель между шторой и полом – я вижу:
| There to my right my neighbor let his book drop at that moment from the table to the floor. And through the last narrow space between the curtain and the floor I saw a yellow hand pick up the book. Within I felt: " |
жёлтая рука схватила книгу, и во мне:
| "Only to seize that hand with all my power." |
изо всех сил ухватиться бы за эту руку…
| "I thought.... |
– Я думала – я хотела встретить вас сегодня на прогулке.
| I wanted to meet you during the hour for the walk. I wanted.... |
Мне о многом – мне надо вам так много…
| I must talk to you about so many things, so many...." |
Милая, бедная О! Розовый рот – розовый полумесяц рожками книзу.
| Poor, dear, O-90. Her rosy mouth was a crescent with its horns downward. |
Но не могу же я рассказать ей все, что было, – хотя б потому, что это сделает её соучастницей моих преступлений:
| But I could not tell her everything, could I, if for no other reason than that it would make her an accomplice of my crimes? |
ведь я знаю, у ней не хватит силы пойти в Бюро Хранителей, и следовательно –
| I knew that she would not have the courage to report me to the Bureau of Guardians, consequently.... |
О лежала.
| "My dear O-, I am sick, I am exhausted. I went again today to the Medical Bureau; but it is nothing, it will pass. But let us not talk about it;--let us forget it." O-90 was lying down. |
Я медленно целовал её.
| I kissed her gently. |
Я целовал эту наивную пухлую складочку на запястье, синие глаза были закрыты, розовый полумесяц медленно расцветал, распускался – и я целовал её всю.
| I kissed that childish, fluffy fold at her wrist. Her blue eyes were closed. The pink crescent of her lips was slowly blooming, more and more like a flower. I kissed her.... |
Вдруг ясно чувствую: до чего все опустошено, отдано.
| Suddenly I clearly realized how empty I was, how I had given away.... |
Не могу, нельзя.
| No, I could not — impossible! |
Надо – и нельзя.
| I knew I must.... but no — impossible! I ought.... but no — impossible! |
Губы у меня сразу остыли…
| My lips cooled at once. |
Розовый полумесяц задрожал, померк, скорчился.
| The rosy crescent trembled, darkened, drew together. |
О накинула на себя покрывало, закуталась – лицом в подушку…
| O-90 covered herself with the bedspread, her face hidden in the pillow. |
Я сидел на полу возле кровати – какой отчаянно-холодный пол – сидел молча.
| I was sitting near the bed, on the floor. What a desperately cold floor! I sat there in silence. |
Мучительный холод снизу – все выше, все выше.
| The terrible cold from the floor rose higher and higher. |
Вероятно, такой же молчаливый холод там, в синих, немых междупланетных пространствах.
| There in the blue, silent space among the planets, there probably it is as cold. |
– Поймите же: я не хотел… –
| "Please understand, dear; I did not mean..." |
пробормотал я. – Я всеми силами…
| I muttered, "With all my heart, I...." |
Это правда:
| It was the truth. |
я, настоящий я не хотел.
| I, my real self did not mean.--.... |
И все же: какими словами сказать ей.
| Yet how could I express it in words? |
Как объяснить ей, что железо не хотело, но закон – неизбежен, точен –
| How could I explain to her that the piece of iron did not want to.... But that the law is precise, inevitable! |
О подняла лицо из подушек и, не открывая глаз, сказала:
| O-90 lifted her face from the pillow and without opening her eyes she said, "Go away." |
– Уйдите, – но от слез вышло у неё «ундите» – и вот почему-то врезалась и эта нелепая мелочь.
| But because she was crying she pronounced it "Oo aaa-ay." For some reason this absurd detail will not leave my memory. |
Весь пронизанный холодом, цепенея, я вышел в коридор.
| Penetrated by the cold and torpid, I went out into the hall. |
Там за стеклом – лёгкий, чуть приметный дымок тумана.
| I pressed my forehead against the cold glass. Outside a thin, almost imperceptible film of haze was spread. " |
Но к ночи, должно быть, опять он спустится, налегнёт вовсю.
| "Towards night," I thought, "it will descend again and drown the world. |
Что будет за ночь?
| How sad a night it will be!" |
О молча скользнула мимо меня, к лифту – стукнула дверь.
| O-90 passed swiftly by, going toward the elevator. The door slammed. |
– Одну минутку, – крикнул я:
| "Wait a minute!" I screamed. |
стало страшно.
| I was frightened. |
Но лифт уже гудел вниз, вниз, вниз…
| But the elevator was already groaning, going down — down — down.... |
Она отняла у меня R. Она отняла у меня О. И все-таки, и все-таки.
| "She robbed me of R-, she robbed me of O-90, yet, yet.... |
Запись 15‑я
| nevertheless...." |
Конспект:
| RECORD FIFTEEN |
Колокол. Зеркальное море. Мне вечно гореть
| The Bell The Mirror-Like Sea I Am To Burn Eternally |
Только вошёл в эллинг, где строится «Интеграл», – как навстречу Второй Строитель. Лицо у него как всегда:
| I was walking upon the dock where the Integral is being built, when the Second Builder came to meet me. |
круглое, белое, фаянсовое – тарелка, и говорит – подносит на тарелке что-то такое нестерпимо-вкусное:
| His face as usual was round and white,--a porcelain plate. When he speaks it seems as though he serves you a plate of something unbearably tasty. |
– Вы вот болеть изволили, а тут без вас, без начальства, вчера, можно сказать, – происшествие.
| "You chose to be ill, and without the Chief we had an accident, as it were, yesterday." |
– Происшествие?
| "An accident?" |
– Ну да!
| "Yes, sir. |
Звонок, кончили, стали всех с эллинга выпускать – и представьте:
| We finished the bell and started to let it down, and imagine! |
выпускающий изловил ненумерованного человека.
| the men caught a male without a number. |
Уж как oн пробрался – понять не могу.
| How he got in, I cannot make out. |
Отвели в Операционное.
| They took him to the Operation Department. |
Там из него, голубчика, вытянут, как и зачем… (
| Oh, they'll draw the mystery out of the fellow there; 'why' and 'how,' etc...." |
(Улыбка – вкусная…)
| He smiled delightedly. |
В Операционном – работают наши лучшие и опытнейшие врачи, под непосредственным руководством самого Благодетеля.
| Our best and most experienced physicians work in the Operation Department under the direct supervision of the Well-Doer himself. |
Там – разные приборы и, главное, знаменитый Газовый Колокол.
| They have all kinds of instruments, but the best of all is the Gas Bell. |
Это, в сущности, старинный школьный опыт:
| The procedure is taken from an ancient experiment of elementary physics: |
мышь посажена под стеклянный колпак; воздушным насосом воздух в колпаке разрежается все больше…
| they used to put a rat under a gas bell and gradually pump out the air; the air becomes more and more rarified, and.... |
Ну и так далее.
| you know the rest. |
Но только, конечно, Газовый Колокол значительно более совершенный аппарат – с применением различных газов, и затем – тут, конечно, уже не издевательство над маленьким беззащитным животным, тут высокая цель – забота о безопасности Единого Государства, другими словами, о счастии миллионов.
| But our Gas Bell is certainly a more perfect apparatus and it is used in combination with different gasses. Furthermore, we don't torture a defenseless animal as the ancients did; we use it for a higher purpose: to guard the security of the United State, in other words, the happiness of millions. |
Около пяти столетий назад, когда работа в Операционном ещё только налаживалась, нашлись глупцы, которые сравнивали Операционное с древней инквизицией, но ведь это так нелепо, как ставить на одну точку хирурга, делающего трахеотомию, и разбойника с большой дороги:
| About five centuries ago when the work of the Operation Department was only beginning, there were yet to be found some fools who compared our Operation Department with the ancient Inquisition. But this is as absurd as to compare a surgeon performing a tracheotomy with a highway cut-throat. |
у обоих в руках, быть может, один и тот же нож, оба делают одно и то же – режут горло живому человеку.
| Both use a knife, perhaps the same kind of a knife, both do the same thing, viz., |
И все-таки один – благодетель, другой – преступник, один со знаком +, другой со знаком – …
| cut the throat of a living man, yet one is a well-doer, the other is a murderer; one is marked plus, the other minus.... |
Все это слишком ясно, все это в одну секунду, в один оборот логической машины, а потом тотчас же зубцы зацепили минус – и вот наверху уж другое:
| All this becomes perfectly clear in one second, in one turn of our logical wheel, the teeth of which engage that minus , turn it upward and thus change its aspect. |
ещё покачивается кольцо в шкафу. Дверь, очевидно, только захлопнули – а её, I, нет: исчезла.
| That other matter is somewhat different; the ring in the door was still oscillating, apparently the door had just closed, yet she, I-330, had disappeared; she was not there! |
Этого машина никак не могла провернуть.
| The logical wheel could not turn this fact. |
Сон?
| A dream? |
Но я ещё и сейчас чувствую: непонятная сладкая боль в правом плече – прижавшись к правому плечу, I – рядом со мной в тумане.
| But even now I feel still in my right shoulder that incomprehensible sweet pain of I-330 near me in the fog, pressing herself against me. " |
«Ты любишь туман?»
| "Thou lovest fog?" |
Да, и туман…
| Yes, I love the fog too. |
все люблю, и все – упругое, новое, удивительное, все – хорошо…
| I love everything and everything appears to me wonderful, new, tense; everything is so good!... |
– Все – хорошо, – вслух сказал я.
| "So good," I said aloud. |
– Хорошо? –
| "Good?" |
кругло вытаращились фаянсовые глаза. –
| The porcelain eyes bulged out. " |
То есть что же тут хорошего?
| "What good do you find in that? |
Если этот ненумерованный умудрился… стало быть, они – всюду, кругом, все время, они тут, они – около «Интеграла», они…
| If that man without a number contrived to sneak in, it means that there are others around here, everywhere, all the time, here around the Integral , they — " |
– Да кто они?
| "Whom do you mean by 'they'?" |
– А почём я знаю, кто.
| "How do I know who? |
Но я их чувствую – понимаете? Все время.
| But I sense them, all the time." |
– А вы слыхали:
| "Have you heard about the new operation which has been invented? |
будто какую-то операцию изобрели – фантазию вырезывают? (
| I mean the surgical removal of fancy?" ( |
(На днях в самом деле я что-то вроде этого слышал.)
| (There really were rumors of late about something of the sort.) |
– Ну, знаю.
| "No, I haven't. What has that to do with it?" |
При чем же это тут?
| "Merely this: |
– А при том, что я бы на вашем месте – пошёл и попросил сделать себе эту операцию.
| if I were you, I should go and ask to have this operation performed upon me." |
На тарелке явственно обозначилось нечто лимонно-кислое.
| The plate expressed distinctly something lemon-like, sour. Poor fellow! |
Милый – ему показался обидным отдаленный намёк на то, что у него может быть фантазия…
| He took offence if one even hinted that he might possess imagination. |
Впрочем, что же: неделю назад, вероятно, я бы тоже обиделся.
| Well, a week ago I too should have taken offence at such a hint. |
А теперь – теперь нет: потому что я знаю, что это у меня есть, – что я болен. И знаю ещё – не хочется выздороветь.
| Not so now, for I know that I have imagination, that is what my illness consists in, and more than that: |
Вот не хочется, и все.
| I know that it is a wonderful illness,--one does not want to be cured, simply does not want to! |
По стеклянным ступеням мы поднялись наверх. Все – под нами внизу – как на ладони…
| We ascended the glass steps; the world spread itself below us like the palm of a hand. |
Вы, читающие эти записки, – кто бы вы ни были, но над вами солнце.
| You, readers of these records, whoever you be, you have the sun above you. |
И если вы тоже когда-нибудь были так больны, как я сейчас, вы знаете, какое бывает – какое может быть – утром солнце, вы знаете это розовое, прозрачное, тёплое золото. И самый воздух – чуть розовый, и все пропитано нежной солнечной кровью, все – живое: живые и все до одного улыбаются – люди.
| And if you ever were ill, as I am now, then you know what kind of a sun there is or may be in the morning; you know that pinkish, lucid, warm gold; the air itself looks a little pinkish; everything seems permeated by the tender blood of the sun; everything is alive; the stones seem soft and living; iron living and warm; people all full of life and smiles. |
Может случиться, через час исчезнет, через час выкаплет розовая кровь, но пока – живое.
| It may be that in a short while all this will disappear, that in an hour the pinkish blood of the sun will be drained out, but in the meantime everything is alive. |
И я вижу: пульсирует и переливается что-то в стеклянных соках «Интеграла»; я вижу: «Интеграл» мыслит о великом и страшном своём будущем, о тяжком грузе неизбежного счастья, которое он понесёт туда вверх, вам, неведомым, вам, вечно ищущим и никогда не находящим.
| And I see how something flows and pulsates in the sides of the Integral ; I see the Integral think of its great and lofty future, of the heavy load of inevitable happiness which it is to carry up there into the heights, to you, unseen ones, to you who seek eternally and who never find. |
Вы найдёте, вы будете счастливы – вы обязаны быть счастливыми, и уже недолго вам ждать.
| You shall find! You shall be happy! You must be happy, and you have now not very long to wait! |
Корпус «Интеграла» почти готов: изящный удлинённый эллипсоид из нашего стекла – вечного, как золото, гибкого, как сталь. Я видел:
| The body of the Integral is almost ready; it is an exquisite, oblong ellipsoid, made of our glass, which is everlasting like gold and flexible like steel. |
изнутри крепили к стеклянному телу поперечные ребра – шпангоуты, продольные – стрингера; в корме ставили фундамент для гигантского ракетного двигателя.
| I watched them within, fixing its transverse ribs and its longitudinal stringers; in the stern they were erecting the base of the gigantic motor. |
Каждые 3 секунды могучий хвост «Интеграла» будет низвергать пламя и газы в мировое пространство – и будет нестись, нестись – огненный Тамерлан счастья…
| Every three seconds the powerful tail of the Integral will eject flame and gasses into the universal space, and the Integral will soar forward and higher,--like a flaming Tamerlane of happiness! |
Я видел: по Тэйлору, размеренно и быстро, в такт, как рычаги одной огромной машины, нагибались, разгибались, поворачивались люди внизу.
| I watched how the workers, true to the Taylor system, would bend down, then unbend and turn around swiftly and rhythmically like levers of an enormous engine. |
В руках у них сверкали трубки: огнём резали, огнём спаивали стеклянные стенки, угольники, ребра, кницы. Я видел:
| In their hands they held glittering glass pipes which emitted bluish streaks of flame; the glass walls were being cut into with flame; with flame there were being welded the angles, the ribs, the bars. |
по стеклянным рельсам медленно катились прозрачно-стеклянные чудовища-краны, и так же, как люди, послушно поворачивались, нагибались, просовывали внутрь, в чрево «Интеграла», свои грузы.
| I watched the monstrous glass cranes easily rolling over the glass rails; like the workers themselves they would obediently turn, bend down and bring their loads inward into the bowels of the Integral.. |
И это было одно: очеловеченные, совершенные люди.
| All seemed one, humanized machine and mechanized humans. |
Это была высочайшая, потрясающая красота, гармония, музыка…
| It was the most magnificent, the most stirring beauty, harmony, music! |
Скорее – вниз, к ним, с ними!
| Quick! Down! To them, and with them! |
И вот – плечом к плечу, сплавленный с ними, захваченный стальным ритмом…
| And I descended and mingled with them, fused with their mass, caught in the rhythm of steel and glass. |
Мерные движения:
| Their movements were measured, tense and round. |
упруго-круглые, румяные щеки; зеркальные, не омрачённые безумием мыслей лбы.
| Their cheeks were colored with health, their mirror-like foreheads not clouded by the insanity of thinking. |
Я плыл по зеркальному морю.
| I was floating upon a mirror-like sea. |
Я отдыхал.
| I was reposing.... |
И вдруг один безмятежно обернулся ко мне:
| Suddenly one of them turned toward me his care-free face. |
– Ну как: ничего, лучше сегодня?
| "Well, better today?" |
– Что лучше?
| "What better?" |
– Да вот – не было-то вас вчера.
| "You were not here yesterday. |
Уж мы думали – у вас опасное что… –
| And we thought something serious...." |
сияет лоб, улыбка – детская, невинная.
| His forehead was shining; a childish and innocent smile. |
Кровь хлестнула мне в лицо.
| My blood rushed to my face. |
Я не мог, не мог солгать этим глазам.
| No, I could not lie, facing those eyes. |
Я молчал, тонул…
| I remained silent; I was drowning.... |
Сверху просунулось в люк, сияя круглой белизной, фаянсовое лицо.
| Above, the shiny round white porcelain face appeared in the hatchway. |
– Эй, Д-503!
| "Eh! D-503! |
Пожалуйте-ка сюда!
| Come up here! |
Тут у нас, понимаете, получилась жёсткая рама с консолями и узловые моменты дают напряжение на квадратной.
| Something is wrong with a frame and brackets here, and...." |
Не дослушав, я опрометью бросился к нему наверх – я позорно спасался бегством.
| Not waiting until he had finished, I rushed to him, upstairs; I was shamefully saving myself by flight. |
Не было силы поднять глаза – рябило от сверкающих, стеклянных ступеней под ногами, и с каждой ступенью все безнадёжней:
| I had not the power to raise my eyes. I was dazed by the sparkling glass steps under my feet, and with every step I made I felt more and more hopeless. |
мне, преступнику, отравленному, – здесь не место.
| I, a corrupted man, a criminal, was out of place here. |
Мне никогда уж больше не влиться в точный механический ритм, не плыть по зеркально-безмятежному морю.
| No, I shall probably never again be able to fuse myself into this mechanical rhythm, nor to float over this mirror-like, untroubled sea. |
Мне – вечно гореть, метаться, отыскивать уголок, куда бы спрятать глаза, – вечно, пока я наконец не найду силы пройти и –
| I am to burn eternally from now on, running from place to place, seeking a nook where I may hide my eyes, eternally, until I.... |
И ледяная искра – насквозь:
| A spark cold as ice pierced me: " |
я – пусть; я – все равно; но ведь надо будет и о ней, и её тоже…
| "I myself, I matter little, but is it necessary that she also...? I must see that she...." |
Я вылез из люка на палубу и остановился:
| I crawled through the hatchway to the deck and stood there; where was I to go now? |
не знаю, куда теперь, не знаю, зачем пришёл сюда.
| I did not know what I had come for! |
Посмотрел вверх.
| I looked aloft. |
Там тускло подымалось измученное полднем солнце.
| The midday sun exhausted by its march, was fuming dimly. |
Внизу – был «Интеграл», серо-стеклянный, неживой.
| Below was the Integral , a gray mass of glass,--dead. |
Розовая кровь вытекла, мне ясно, что все это – только моя фантазия, что все осталось по-прежнему, и в то же время ясно…
| The pink blood was drained out! It was clear to me that all this was my imagination and that everything remained as before, yet it was also clear to me that.... |
– Да вы что, 503, оглохли?
| "What is the matter with you, D-503? Are you deaf? |
Зову, зову…
| I call you and call.... |
Что с вами? –
| What is the matter with you?" |
Это Второй Строитель – прямо над ухом у меня: должно быть, уж давно кричит.
| It was the Second Builder yelling directly into my ear; he must have been yelling that way for quite a while. |
Что со мной?
| What was the matter with me? |
Я потерял руль. Мотор гудит вовсю, аэро дрожит и мчится, но руля нет – и я не знаю, куда мчусь:
| I had lost my rudder, the motor was groaning as before, the aero was quivering and rushing on but it had no rudder. |
вниз – и сейчас обземь или вверх – и в солнце, в огонь…
| I did not even know where I was rushing, down to the earth or up to the sun, to its flame.... |
Запись 16‑я
| RECORD SIXTEEN |
Конспект: Жёлтое. Двухмерная тень. Неизлечимая душа
| Yellow A Two-dimensional Shadow An Incurable Soul |
Не записывал несколько дней. Не знаю сколько:
| I have not written for several days, for I don't know how many. |
все дни – один.
| All my days are alike. |
Все дни – одного цвета – жёлтого, как иссушенный, накалённый песок, и ни клочка тени, ни капли воды, и по жёлтому песку без конца.
| All are of one color,--yellow like dry, overheated sand. Not a patch of shade, not a drop of water, only an infinity of yellow sand. |
Я не могу без неё – а она, с тех пор как тогда непонятно исчезла в Древнем Доме…
| I cannot live without her, but she, since she disappeared that day so mysteriously in the Ancient House.... |
С тех пор я видел её только один раз на прогулке. Два, три, четыре дня назад – не знаю:
| Since that time I have seen her only once, during the hour for the Walk, two, three, four days ago, I do not remember exactly. |
все дни – один.
| All my days are alike. |
Она промелькнула, на секунду заполнила жёлтый, пустой мир.
| She only passed swiftly by and for a second filled up the yellow, empty world. |
С нею об руку – по плечо ей – двоякий S, и тончайше-бумажный доктор, и кто-то четвёртый – запомнились только его пальцы: они вылетали из рукавов юнифы, как пучки лучей – необычайно тонкие, белые, длинные. I
| With her, arm in arm, reaching not higher than her shoulder, were the double-curved S- and the thin papery doctor, and a fourth person whose fingers only I remember well; they streamed out, those fingers, from the sleeve of the unif like a bundle of rays, uncommonly thin, white, long. |
подняла руку, помахала мне; через голову I – нагнулась к тому с пальцами-лучами. Мне послышалось слово «Интеграл»:
| I-330 raised her hand and waved to me, then she bent toward the one with the ray-like fingers, over the head of S-. I overheard the word Integral.. |
все четверо оглянулись на меня; и вот уже потерялись в серо-голубом небе, и снова – жёлтый, иссушенный путь.
| All four turned around to look at me,--and then they disappeared in the bluish-gray sea and my road was once more dry and yellow. |
Вечером в тот день у неё был розовый билет ко мне.
| That same evening she had a pink check on me. |
Я стоял перед нумератором – и с нежностью, с ненавистью умолял его, чтобы щёлкнул, чтобы в белом прорезе появилось скорее: I-330.
| I stood before the switchboard and with hatred and tenderness I implored it to click and soon to show the number I-330. |
Хлопала дверь, выходили из лифта бледные, высокие, розовые, смуглые; падали кругом шторы.
| I would jump out into the hall at every sound of the elevator. The door of the latter would open heavily. Pale, tall, blonde and dark they would come out of the elevator, and here and there curtains were falling.... |
Её не было.
| But she was not there. |
Не пришла.
| She did not come. |
И может быть, как раз сию минуту, ровно в 22, когда я пишу это – она, закрывши глаза, так же прислоняется к кому-то плечом и так же говорит кому-то:
| And it is quite possible that now, at this minute, as I write these lines, at twenty-two o'clock exactly, with her eyes closed, she is pressing her shoulder against somebody else in the same way and in the same way she may be asking someone: " |
«Ты любишь?»
| "Do you love me?" |
Кому?
| Whom? |
Кто он?
| Who is he? |
Этот, с лучами-пальцами, или губастый, брызжущий R?
| That one with ray-like fingers or that thick-lipped, sprinkling R-? |
Или S?
| Or S-? |
S… Почему все дни я слышу за собой его плоские, хлюпающие, как по лужам, шаги?
| S-! Why is it that I have heard his steps splashing behind me as though in a ditch all these days? |
Почему он все дни за мной – как тень?
| Why has he been following me all these days like a shadow? |
Впереди, сбоку, сзади, серо-голубая, двухмерная тень: через неё проходят, на неё наступают, но она все так же неизменно здесь, рядом, привязанная невидимой пуповиной.
| Ahead of me, to my side, behind me, a grayish-blue, two-dimensional shadow; people cross it, people step on it but it remains nearby, attached to me by unseen ties. |
Быть может, эта пуповина – она, I?
| Perhaps that tie is I-330. |
Не знаю.
| I do not know. |
Или, быть может, им, Хранителям, уже известно, что я…
| Or perhaps they, the Guardians I mean, already know that I.... |
Если бы вам сказали: ваша тень видит вас, все время видит. Понимаете?
| If some one should tell you your shadow sees you, sees you all the time, would you understand? |
И вот вдруг – у вас странное ощущение:
| All at once peculiar sensations arise in you; your arms seem to belong to someone else, they are in the way. |
руки – посторонние, мешают, и я ловлю себя на том, что нелепо, не в такт шагам, размахиваю руками.
| That is how I feel; very frequently now I notice how absurdly I wave my hands without any rhythm. I have an irresistible desire to glance behind me but I am unable to do so, my neck might as well be forged of iron. |
Или вдруг – непременно оглянуться, а оглянуться нельзя, ни за что, шея – закована. И я бегу, бегу все быстрее и спиною чувствую: быстрее за мною тень, и от неё – никуда, никуда…
| I flee, I run faster and faster, and even with my back I feel that shadow following me as fast as I can run, and there is no place to hide myself, no place! |
У себя в комнате – наконец один.
| At length I reach my room. Alone at last! |
Но тут другое: телефон.
| But here I find another thing, the telephone. |
Опять беру трубку:
| I pick up the receiver. " |
«Да, I-330, пожалуйста».
| "Yes, I-330 please." |
И снова в трубке – лёгкий шум, чьи-то шаги в коридоре – мимо дверей её комнаты, и молчание…
| And again I hear a light noise through the receiver; some one's step in the hall there, passing the door of her room, and — silence.... |
Бросаю трубку – и не могу, не могу больше.
| I drop the receiver. |
Туда – к ней.
| I cannot, cannot bear it any longer, and I run to see her! |
Это было вчера.
| This happened yesterday. |
Побежал туда и целый час, от 16 до 17, бродил около дома, где она живет.
| I ran there and for a whole hour from sixteen to seventeen I wandered near the house in which she lives. |
Мимо, рядами, нумера.
| Numbers were passing by in rows. |
В такт сыпались тысячи ног, миллионноногий левиафан, колыхаясь, плыл мимо.
| Thousands of feet were beating the time like a behemoth with a million legs passing by. |
А я один, выхлестнут бурей на необитаемый остров, и ищу, ищу глазами в серо-голубых волнах.
| I was alone, thrown out by a storm on an uninhabited island, and my eyes were seeking and seeking among the grayish-blue waves. " |
Вот сейчас откуда-нибудь – остро-насмешливый угол поднятых к вискам бровей и тёмные окна глаз, и там, внутри, пылает камин, движутся чьи-то тени.
| "There soon," I thought, "will appear from somewhere the sharp mocking angles of the brows lifted to the temples, and the dark window-eyes, and there behind them a flaming fireplace and someone's shadow.... |
И я прямо туда, внутрь, и скажу ей «ты» – непременно «ты»: «Ты же знаешь – я не могу без тебя. Так зачем же?»
| And I will rush straight in behind those windows and say to her, 'Thou' (yes, 'thou' without fail), 'Thou knowest I cannot live without thee any longer, then why —.....?'" |
Но она молчит.
| But silence reigned. |
Я вдруг слышу тишину, вдруг слышу – Музыкальный Завод и понимаю:
| Suddenly I heard the silence; suddenly I heard the Musical Tower silenced, and I understood! |
уже больше 17, все давно ушли, я один, я опоздал.
| It was after seventeen already; every one had already left. I was alone. It was too late to return home. |
Кругом – стеклянная, залитая жёлтым солнцем пустыня. Я вижу:
| Around me,--a desert made of glass and bathed with yellow sunshine. |
как в воде – стеклянной глади подвешены вверх ногами опрокинутые, сверкающие стены, и опрокинуто, насмешливо, вверх ногами подвешен я.
| I saw, as if in water, the reflection of the walls in the glass smoothness of the street, sparkling walls, hanging upside down. Myself also upside down, hanging absurdly in the glass. |
Мне нужно скорее, сию же секунду – в Медицинское Бюро получить удостоверение, что я болен, иначе меня возьмут и – А может быть, это и будет самое лучшее.
| "I must go at once, this very second, to the Medical Bureau or else.... or perhaps this would be best: |
Остаться тут и спокойно ждать, пока увидят, доставят в Операционное – сразу все кончить, сразу все искупить.
| to remain here, to wait quietly until they see me and come and take me into the Operation Department and put an end to everything at once, redeem everything...." |
Лёгкий шорох, и передо мною – двоякоизогнутая тень.
| A slight rustle! |
Я не глядя чувствовал, как быстро ввинтились в меня два серо-стальных сверла, изо всех сил улыбнулся и сказал – что-нибудь нужно было сказать:
| and the double-curved S- was before me. Without looking I felt his two gray steel-drill eyes bore quickly into me. |
– Мне… мне надо в Медицинское Бюро.
| I plucked up all my strength to show a smile and to say (I had to say something), "I, I must go to the Medical Bureau." |
– За чем же дело?
| "Who is detaining you? |
Чего же вы стоите здесь?
| What are you standing here for?" |
Нелепо опрокинутый, подвешенный за ноги, я молчал, весь полыхая от стыда.
| I was silent, absurdly hanging upside down. |
– Идите за мной, – сурово сказал S.
| "Follow me," said S- austerely. |
Я покорно пошёл, размахивая ненужными, посторонними руками.
| I followed obediently, waving my unnecessary, foreign arms. I could not raise my eyes. |
Глаз нельзя было поднять, все время шёл в диком, перевёрнутом вниз головой мире: вот какие-то машины – фундаментом вверх, и антиподно приклеенные ногами к потолку люди, и ещё ниже – скованное толстым стеклом мостовой небо.
| I walked through a strange world turned upside down, where people had their feet pasted to the ceilings, and where engines stood with their bases upward, and where, still lower, the sky merged in the heavy glass of the pavement. |
Помню: обидней всего было, что последний раз в жизни я увидел это вот так, опрокинуто, не по-настоящему. Но глаз поднять было нельзя.
| I remember what pained me most was the fact that looking at the world for the last time in my life, I should see it upside down rather than in its natural state; but I could not raise my eyes. |
Остановились.
| We stopped. |
Передо мною – ступени.
| Steps. One step.... |
Один шаг – и я увижу: фигуры в белых докторских фартуках, огромный немой Колокол…
| and I should see the figures of the doctors in their white aprons and the enormous dumb Bell. |
С силой, каким-то винтовым приводом, я наконец оторвал глаза от стекла под ногами – вдруг в лицо мне брызнули золотые буквы «Медицинское»…
| With force, with some sort of an inner screw, at length I succeeded in tearing my eyes away from the glass beneath my feet, and I noticed the golden letters, "Medical Bureau." |
Почему он привёл меня сюда, а не в Операционное, почему он пощадил меня – об этом я в тот момент даже и не подумал:
| Why did he bring me here rather than to the Operation Department? Why did he spare me?--about this I did not even think at that moment. |
одним скачком – через ступени, плотно захлопнул за собой дверь – и вздохнул. Так: будто с самого утра я не дышал, не билось сердце – и только сейчас вздохнул первый раз, только сейчас раскрылся шлюз в груди…
| I made one jump over all the steps, firmly closed the door behind me and took a very deep breath, as if I had not breathed since morning and as if my heart had not beaten for the same length of time, as if only now I started to breathe and only now there opened a sluice in my chest.... |
Двое: один – коротенький, тумбоногий – глазами, как на рога, подкидывал пациентов, и другой – тончайший, сверкающие ножницы-губы, лезвие-нос… Тот самый.
| Inside there were two of them, one a short specimen with heavy legs, his eyes like the horns of a bull tossing the patients up, the other extremely thin with lips like sparkling scissors, a nose like a blade — it was the same man who.... |
Я кинулся к нему, как к родному, прямо на лезвия – что-то о бессоннице, снах, тени, жёлтом мире.
| I ran to him as to a dear friend, straight over close to the blade, and muttered something about insomnia, dreams, shadows, yellow sand. |
Ножницы-губы сверкали, улыбались.
| The scissors-lips sparkled and smiled. |
– Плохо ваше дело!
| "Yes, it is too bad. |
По-видимому, у вас образовалась душа.
| Apparently a soul has formed in you." |
Душа?
| A soul?-- |
Это странное, древнее, давно забытое слово. Мы говорили иногда «душа в душу», «равнодушно», «душегуб», но душа –
| ?--that strange ancient word that was forgotten long ago.... |
– Это…
| "Is it.... |
очень опасно, – пролепетал я.
| v-very dangerous?" I stuttered. |
– Неизлечимо, – отрезали ножницы.
| "Incurable," was the cut of the scissors. |
– Но… собственно, в чем же суть?
| "But more specifically, what is it? |
Я как-то не… не представляю.
| Somehow I cannot imagine — " |
– Видите…
| "You see.... |
как бы это вам…
| how shall I put it? |
Ведь вы математик?
| Are you a mathematician?" |
– Да.
| "Yes." |
– Так вот – плоскость, поверхность, ну вот это зеркало.
| "Then you see.... imagine a plane, let us say this mirror. |
И на поверхности мы с вами, вот – видите, и щурим глаза от солнца, и эта синяя электрическая искра в трубке, и вон – мелькнула тень аэро.
| You and I are on its surface. You see? there we are, squinting our eyes to protect ourselves from the sunlight, or here is the bluish electric spark in that tube, there the shadow of that aero that just passed. |
Только на поверхности, только секундно.
| All this is on the surface, is momentary only. |
Но представьте – от какого-то огня эта непроницаемая поверхность вдруг размягчилась, и уж ничто не скользит по ней – все проникает внутрь, туда, в этот зеркальный мир, куда мы с любопытством заглядываем детьми – дети вовсе не так глупы, уверяю вас.
| Now imagine this very same surface softened by a flame so that nothing can any longer glide over it, so everything instead will penetrate into that mirror world which excites such curiosity in children. I assure you, children are not so foolish as we think they are! |
Плоскость стала объёмом, телом, миром, и это внутри зеркала – внутри вас – солнце, и вихрь от винта аэро, и ваши дрожащие губы, и ещё чьи-то. И понимаете:
| The surface becomes a volume, a body, a world; and inside the mirror,--within you, there is the sunshine, and the whirlwind caused by the aero propeller, and your trembling lips and someone else's lips also. |
холодное зеркало отражает, отбрасывает, а это – впитывает, и от всего след – навеки.
| You see, the cold mirror reflects, throws out, while this one absorbs; it keeps forever a trace of everything that touches it. |
Однажды еле заметная морщинка у кого-то на лице – и она уже навсегда в вас; однажды вы услышали: в тишине упала капля – и вы слышите сейчас…
| Once you saw an imperceptible wrinkle on some one's face, and this wrinkle is forever preserved within you; you may happen to hear in the silence a drop of water falling,--and you will hear it forever!" |
– Да, да, именно… –
| "Yes, yes, that is it!" |
я схватил его за руку.
| I grasped his hand. |
Я слышал сейчас: из крана умывальника – медленно капают капли в тишину. И я знал, это – навсегда.
| I could hear drops of water dripping in the silence from the faucet of a washstand and at once I knew it was forever. |
Но все-таки почему же вдруг душа?
| "But tell me please, why suddenly.... suddenly a soul? |
Не было, не было – и вдруг…
| There was none, yet suddenly.... |
Почему ни у кого нет, а у меня…
| Why is it that no one has it, yet I...." |
Я ещё крепче вцепился в тончайшую руку: мне жутко было потерять спасательный круг.
| I pressed the thin hand; I was afraid to loosen the safety belt. |
– Почему?
| "Why? |
А почему у нас нет перьев, нет крыльев – одни только лопаточные кости – фундамент для крыльев?
| Well, why don't we grow feathers or wings, but only shoulder blades, bases for wings? |
Да потому что крылья уже не нужны – есть аэро, крылья только мешали бы.
| We have aeros; wings would only be in the way. Wings are needed in order to fly, but we don't need to fly anywhere. |
Крылья – чтобы летать, а нам уже некуда:
| We have arrived at the terminus. |
мы – прилетели, мы – нашли.
| We have found what we wanted. |
Не так ли?
| Is that not so?" |
Я растерянно кивнул головой.
| I nodded vaguely. |
Он посмотрел на меня, рассмеялся остро, ланцетно.
| He glanced at me and laughed a scalpel-like metallic laugh. |
Тот, другой, услышал, тумбоного протопал из своего кабинета, глазами подкинул на рога моего тончайшего доктора, подкинул меня.
| The other doctor overheard us and stamped out of his room on his heavy legs. He picked up the thin doctor with his horn-eyes, then picked me up. |
– В чем дело? Как: душа?
| "What is the matter, a soul? |
Душа, вы говорите?
| You say a soul? |
Черт знает что!
| Oh, damn it! |
Этак мы скоро и до холеры дойдём.
| We may soon retrogress even to the cholera epidemics. |
Я вам говорил (тончайшего на рога) – я вам говорил: надо у всех – у всех фантазию…
| I told you," he tossed the thin one on the horns, "I told you the only thing to do is to operate on them all, wholesale! |
Экстирпировать фантазию.
| simply extirpate the centre for fancy. |
Тут только хирургия, только одна хирургия…
| Only surgery can help here, only surgery." |
Он напялил огромные рентгеновские очки, долго ходил кругом и вглядывался сквозь кости черепа – в мой мозг, записывал что-то в книжку.
| He put on a pair of enormous X-ray spectacles and remained thus for a long while, looking into my skull, through the bones into my brain and making notes. |
– Чрезвычайно, чрезвычайно любопытно!
| "Very, very curious! |
Послушайте:
| Listen." He looked firmly into my eyes. " |
а не согласились бы вы… заспиртоваться?
| "Would you not consent to have me perform an extirpation on you? |
Это было бы для Единого Государства чрезвычайно… это помогло бы нам предупредить эпидемию…
| It would be invaluable to the United State; it might help us to prevent an epidemic. |
Если у вас, разумеется, нет особых оснований…
| If you have no special reasons, of course...." Some time ago I should probably have said without hesitation, "I am willing," but now,--I was silent. I caught the profile of the thin doctor; I implored him! |
– Видите ли, – сказал он, – нумер Д-503 – строитель «Интеграла», и я уверен – это нарушило бы…
| "You see," he said at last, "Number D-530 is building the Integral and I am sure the operation would interfere...." |
– А-а, – промычал тот и затумбовал назад в свой кабинет.
| "Ah-h!" grumbled the other and stamped back into his room. |
Мы остались вдвоём.
| We remained alone. |
Бумажная рука легко, ласково легла на мою руку, профильное лицо близко нагнулось ко мне; он шепнул:
| The paper-like hand was put lightly and caressingly upon mine, the profile-like face came nearer and he said in a very low voice: " |
– По секрету скажу вам – это не у вас одного.
| "I shall tell you a secret. You are not the only one. |
Мой коллега недаром говорит об эпидемии.
| My colleague is right when he speaks of an epidemic. |
Вспомните-ка, разве вы сами не замечали у кого-нибудь похожее – очень похожее, очень близкое… –
| Try to remember, have you not noticed yourself, some one with something similar, very similar, identical?" |
он пристально посмотрел на меня.
| He looked at me closely. |
На что он намекает – на кого?
| What was he alluding to? |
Неужели –
| To whom?... |
– Слушайте… –
| Is it possible?... |
я вскочил со стула.
| "Listen," I jumped up from my seat. |
Но он уже громко заговорил о другом:
| But he had already changed the subject. In a loud metallic tone: |
– …А от бессонницы, от этих ваших снов – могу вам одно посоветовать: побольше ходите пешком.
| "... As to the insomnia and for the dreams you complain of, I advise you to walk a great deal. |
Вот возьмите и завтра же с утра прогуляйтесь…
| Tomorrow morning you must begin taking long walks.... |
ну хоть бы к Древнему Дому.
| say as far as the Ancient House." |
Он опять проколол меня глазами, улыбался тончайше.
| Again he pierced me with his eyes and he smiled thinly. |
И мне показалось: я совершенно ясно увидел завёрнутое в тонкую ткань этой улыбки слово – букву – имя, единственное имя…
| It seemed to me that I saw enveloped in the tender tissue of that smile a word, a letter, a name, the only name.... |
Или это опять только фантазия?
| Or was it only my imagination? |
Я еле дождался, пока написал он мне удостоверение о болезни на сегодня и на завтра, ещё раз молча крепко сжал ему руку и выбежал наружу.
| I waited impatiently while he wrote a certificate of illness for today and tomorrow. Once more I gently and firmly pressed his hand, then I ran out. |
Сердце – лёгкое, быстрое, как аэро, и несёт, несёт меня вверх.
| My heart now feels light and swift like an aero; it carries me higher and higher.... |
Я знал: завтра – какая-то радость. Какая?
| I know joy will come tomorrow. |
Запись 17‑я
| What joy?... |
Конспект:
| RECORD SEVENTEEN |
Сквозь стекло. Я умер. Коридоры
| Through Glass I Died The Corridor |
Я совершенно озадачен.
| I am puzzled. |
Вчера, в этот самый момент, когда я думал, что все уже распуталось, найдены все иксы – в моем уравнении появились новые неизвестные.
| Yesterday, at the very moment when I thought everything was untangled, and that all the X's were at last found, new unknowns appeared in my equation. |
Начало координат во всей этой истории – конечно, Древний Дом.
| The origin of the coordinates of the whole story is of course the Ancient Home. |
Из этой точки – оси Х-ов, Y-ов, Z-ов, на которых для меня с недавнего времени построен весь мир.
| From this centre the axes of all the X's, Y's, and Z's radiate, and recently they have entered into the formation of my whole life. |
По оси Х-ов (Проспекту 59‑му) я шёл пешком к началу координат.
| I walked along the X-axis (Avenue 59) towards the centre. |
Во мне – пёстрым вихрем вчерашнее: опрокинутые дома и люди, мучительно-посторонние руки, сверкающие ножницы, остро-капающие капли из умывальника – так было, было однажды.
| The whirlwind of yesterday still raged within me; houses and people upside down; my own hands torturingly foreign to me; glimmering scissors; the sharp sound of drops dripping from the faucet;--all this existed, all this existed once! |
И все это, разрывая мясо, стремительно крутится там – за расплавленной от огня поверхностью, где «душа».
| All these things were revolving wildly, tearing my flesh, rotating wildly beneath the molten surface, there where the "soul" is located. |
Чтобы выполнить предписание доктора, я нарочно выбрал путь не по гипотенузе, а по двум катетам.
| In order to follow the instructions of the doctor I chose the road which followed not the hypotenuse but the two legs of a triangle. |
И вот уже второй катет: круговая дорога у подножия Зелёной Стены.
| Soon I reached the road running along the Green Wall. |
Из необозримого зелёного океана за Стеной катился на меня дикий вал из корней, цветов, сучьев, листьев – встал на дыбы – сейчас захлестнёт меня, и из человека – тончайшего и тончайшего из механизмов – я превращусь…
| From beyond the Wall, from the infinite ocean of green there rose toward me an immense wave of roots, branches, flowers, leaves. It rose higher and higher; it seemed as though it would splash over me and that from a man, from the finest and most precise mechanism which I am, I would be transformed into.... |
Но, к счастью, между мной и диким зелёным океаном – стекло Стены.
| But fortunately there was the Green Wall between me and that wild green sea. |
О великая, божественно-ограничивающая мудрость стен, преград!
| Oh, how great and divinely limiting is the wisdom of walls and bars! |
Это, может быть, величайшее из всех изобретений.
| This Green Wall is I think the greatest invention ever conceived. |
Человек перестал быть диким животным только тогда, когда он построил первую стену. Человек перестал быть диким человеком только тогда, когда мы построили Зелёную Стену, когда мы этой Стеной изолировали свой машинный, совершенный мир – от неразумного, безобразного мира деревьев, птиц, животных…
| Man ceased to be a wild animal the day he built the first wall; man ceased to be a wild man only on the day when the Green Wall was completed, when by this wall we isolated our machine-like, perfect world from the irrational, ugly world of trees, birds and beasts.... |
Сквозь стекло на меня – туманно, тускло – тупая морда какого-то зверя, жёлтые глаза, упорно повторяющие одну и ту же непонятную мне мысль.
| The blunt snout of some unknown beast was to be seen dimly through the glass of the Wall; its yellow eyes kept repeating the same thought which remained incomprehensible to me. |
Мы долго смотрели друг другу в глаза – в эти шахты из поверхностного мира в другой, заповерхностный.
| We looked into each other's eyes for a long while. Eyes are shafts which lead from the superficial world into a world which is beneath the surface. |
И во мне копошится:
| A thought awoke in me: " |
«А вдруг он, желтоглазый, – в своей нелепой, грязной куче листьев, в своей невычисленной жизни – счастливее нас?»
| "what if that yellow-eyed one, sitting there on that absurd dirty heap of leaves, is happier than I, in his life which cannot be calculated in figures!" |
Я взмахнул рукой, жёлтые глаза мигнули, попятились, пропали в листве.
| I waved my hand. The yellow eyes twinkled, moved back and disappeared in the foliage. |
Жалкое существо!
| What a pitiful being! |
Какой абсурд: он – счастливее нас!
| How absurd the idea that he might be happier! |
Может быть, счастливее меня – да; но ведь я – только исключение, я болен.
| Happier than I he may be, but I am an exception, am I not? |
Да и я…
| I am sick. |
Я уже вижу темно-красные стены Древнего Дома – и милый заросший старушечий рот – я кидаюсь к старухе со всех ног:
| I noticed that I was approaching the dark red walls of the Ancient House and I saw the grown-together lips of the old woman. I ran to her with all speed. |
– Тут она?
| "Is she here?" |
Заросший рот раскрылся медленно:
| The grown-together lips opened slowly: |
– Это кто же такое – она?
| "Who is 'she'?" |
– Ах, ну кто-кто?
| "Who? |
Да I, конечно…
| I-330, of course. |
Мы же вместе с ней тогда – на аэро…
| You remember we came together, she and I, in an aero the other day." |
– А-а, так, так… Так-так-так…
| "Oh, yes, yes, yes,--yes." |
Лучи-морщины около губ, лукавые лучи из жёлтых глаз, пробирающихся внутрь меня, – все глубже…
| Ray-wrinkles around the lips, artful rays radiating from the eyes. |
И наконец:
| They were making their way deeper and deeper into me. |
– Ну, ладно уж…
| "Well, she is here, all right. |
тут она, недавно прошла.
| Came in a while ago." |
Тут. Я увидел:
| "Here!" |
у старухиных ног – куст серебристо-горькой полыни (двор Древнего Дома – это тот же музей, он тщательно сохранен в доисторическом виде), полынь протянула ветку на руку старухе, старуха поглаживает ветку, на коленях у ней – от солнца жёлтая полоса.
| I noticed at the feet of the old woman a bush of silver,--bitter wormwood. (The court of the Ancient House, being a part of the museum is carefully kept in its prehistoric state.) A branch of the bush touched the old woman, she caressed that branch; upon her knees lay stripes of sunshine. |
И на один миг: я, солнце, старуха, полынь, жёлтые глаза – мы все одно, мы прочно связаны какими-то жилками, и по жилкам – одна общая, буйная, великолепная кровь…
| For a second I myself, the sun, the old woman, the wormwood, those yellow eyes, all seemed to be one; we were firmly united by common veins and one common blood, boisterous, magnificent blood, was running through those veins. |
Мне сейчас стыдно писать об этом, но я обещал в этих записках быть откровенным до конца. Так вот:
| I am ashamed now to write down all this, but I promised to be frank to the end of these records: |
я нагнулся – и поцеловал заросший, мягкий, моховой рот.
| yes, I bent over and kissed that soft, grown-together mouth of the old woman. |
Старуха утёрлась, засмеялась…
| She wiped it with her hand and laughed. |
Бегом через знакомые полутесные гулкие комнаты – почему-то прямо туда, в спальню.
| Running, I passed through familiar, half-dark, echoing rooms, and for some reason I ran straight to the bedroom. |
Уже у дверей схватился за ручку и вдруг:
| When I had reached the door, a thought flashed: " |
«А если она там не одна?»
| "And if she is there.... not alone?" |
Стал, прислушался.
| I stopped and listened. |
Но слышал только: тукало около – не во мне, а где-то около меня – моё сердце.
| But all I heard was the tick-tock of my heart, not within me, but somewhere near, outside me. |
Вошёл.
| I entered. |
Широкая, несмятая кровать.
| The large bed,--untouched. |
Зеркало.
| A mirror.... |
Ещё зеркало в двери шкафа, и в замочной скважине там – ключ со старинным кольцом.
| another mirror in the door of the cupboard, and in the keyhole an ancient key upon an ancient ring. |
И никого.
| No one was there. |
Я тихонько позвал:
| I called softly: " |
– I! Ты здесь? –
| "I-330, are you here?"-- |
И ещё тише, с закрытыми глазами, не дыша, – так, как если бы я стоял уже на коленях перед ней: – I! Милая!
| ?"--and then in a still lower voice with closed eyes, holding my breath,--in a voice as though I were kneeling before her, "I-, dear." |
Тихо.
| Silence. |
Только в белую чашку умывальника из крана каплет вода, торопливо.
| Only the water was dripping fast into the white basin of the washstand. |
Не могу сейчас объяснить почему, но только это было мне неприятно; я крепко завернул кран, вышел.
| I cannot now explain why, but I disliked that sound. I turned the faucet hard and went out. |
Тут её нет: ясно.
| She was not there, so much was clear. |
И значит, она в какой-нибудь другой «квартире».
| She must be in another "apartment." |
По широкой сумрачной лестнице сбежал ниже, потянул одну дверь, другую, третью: заперто.
| I ran down a wide, sombre stairway, pulled one door, another, a third,--locked. |
Все было заперто, кроме только той одной «нашей» квартиры, и там – никого.
| Every room was locked save that of "our" apartment. And she was not there. |
И все-таки – опять туда, сам не знаю зачем.
| I went back again to the same apartment without knowing why. |
Я шёл медленно, с трудом – подошвы вдруг стали чугунными.
| I walked slowly, with difficulty; my shoe-soles suddenly became as heavy as cast-iron. |
Помню отчётливо мысль: «Это ошибка, что сила тяжести – константна. Следовательно, все мои формулы –»
| I remember distinctly my thought, "It is a mistake that the force of gravity is a constant; consequently all my formulae...." |
Тут – разрыв; в самом низу хлопнула дверь, кто-то быстро протопал по плитам.
| Suddenly — an explosion! A door slammed down below; some one stamped quickly over the flagstones. I again became lightfooted, extremely light! |
Я – снова лёгкий, легчайший – бросился к перилам – перегнуться, в одном слове, в одном крике «Ты!» –
| I dashed to the railing to bend over, and in one word, one exclamation, expressed everything: " |
выкрикнуть все…
| "You!" |
И захолонул:
| I became cold. |
внизу – вписанная в тёмный квадрат тени от оконного переплета, размахивая розовыми крыльями-ушами, неслась голова S.
| Below in the square shadow of the window-frame, flapping its pink wing-ears, the head of S- passed by! |
Молнией – один только голый вывод, без посылок (предпосылок я не знаю и сейчас):
| Like lightning I saw only the naked conclusion. Without any premises (I don't recall any premises even now) the conclusion: |
«Нельзя – ни за что – чтобы он меня увидел».
| he must not see me here! |
И на цыпочках, вжимаясь в стену, я скользнул вверх к той незапертой квартире.
| And on the tips of my toes, pressing myself against the wall, I sneaked upstairs into the unlocked apartment. |
На секунду у двери.
| I stopped for a second at the door. |
Тот – тупо топает вверх, сюда.
| He was stamping upward, here. |
Только бы дверь!
| If only the door.... |
Я умолял дверь, но она деревянная; заскрипела, взвизгнула.
| I prayed to the door but it was a wooden one,--It squeaked, it squealed. |
Вихрем мимо – зелёное, красное, жёлтый Будда – я перед зеркальной дверью шкафа:
| Like a wind something red passed my eyes, something green, and the yellow Buddha. |
моё бледное лицо, прислушивающиеся глаза, губы… Я слышу – сквозь шум крови – опять скрипит дверь…
| In front of the mirror-door of the cupboard, my pale face; my ears still following those steps, my lips.... |
Это он, он.
| Now he was already passing the green and yellow, now he was passing Buddha, now at the doorsill of the bedroom.... |
Я ухватился за ключ в двери шкафа – и вот кольцо покачивается.
| I grasped the key of the cupboard; the ring oscillated. |
Это что-то напоминает мне – опять мгновенный, голый, без посылок, вывод – вернее, осколок:
| This oscillation reminded me of something. Again a conclusion, a naked conclusion without premises; a conclusion, or to be more exact, a fragment of one: " |
«В тот раз I –».
| "Now I-330 is...." |
Я быстро открываю дверь в шкаф – я внутри, в темноте, захлопываю её плотно.
| I brusquely opened the cupboard and when inside in the darkness shut the door firmly. |
Один шаг – под ногами качнулось.
| One step! The floor shook under my feet. |
Я медленно, мягко поплыл куда-то вниз, в глазах потемнело, я умер.
| Slowly and softly I floated somewhere downward; my eyes were dimmed,--I died! |
Позже, когда мне пришлось записывать все эти странные происшествия, я порылся в памяти, в книгах – и теперь я, конечно, понимаю:
| Later when I sat down to describe all these adventures, I sought in my memory and consulted some books; and now I understand, of course! |
это было состояние временной смерти, знакомое древним и – сколько я знаю – совершенно неизвестное у нас.
| I was in a state of temporary death. This state was known to the ancients, but as far as I am informed it is unknown to us. |
Не имею представления, как долго я был мёртв, скорее всего 5 – 10 секунд, но только через некоторое время я воскрес, открыл глаза:
| I have no conception of how long I was dead, probably not longer than five or ten seconds, but after awhile I arose from the dead and opened my eyes. It was dark. |
темно и чувствую – вниз, вниз…
| But I felt I was falling down — down — down. |
Протянул руку – ухватился – царапнула шершавая, быстро убегающая стенка, на пальце кровь, ясно – все это не игра моей больной фантазии.
| I stretched out my hand to attach myself to something but the rough wall scratched my fingers; it was running away from me, upward. I felt blood on my fingers. It was clear that all this was not merely a play of my sick imagination. |
Но что же, что?
| But what was it? |
Я слышал своё пунктирное, трясущееся дыхание (мне стыдно сознаться в этом – так все было неожиданно и непонятно).
| What? I heard my own frequent, trembling breaths. (I am not ashamed to confess this, it was all unexpected and incomprehensible.) |
Минута, две, три – все вниз.
| A minute, two, three passed; I was still going down. |
Наконец мягкий толчок:
| Then a soft bump. |
то, что падало у меня под ногами, – теперь неподвижно.
| The thing that had been falling away from under my feet was motionless. |
В темноте я нашарил какую-то ручку, толкнул – открылась дверь – тусклый свет. Увидел:
| I found in the darkness a knob, and turned it; a door opened; there was a dim light. |
сзади меня быстро уносилась вверх небольшая квадратная платформа.
| I now noticed behind me a square platform, travelling upward. |
Кинулся – но уже было поздно:
| I tried to run back to it but it was too late. " |
я был отрезан здесь…
| "I am cut off here," I thought. |
где это «здесь» – не знаю.
| Where "here" might be, I did not know. |
Коридор.
| A corridor. |
Тысячепудовая тишина.
| A heavy silence. |
На круглых сводах – лампочки, бесконечный, мерцающий, дрожащий пунктир.
| The small lamps on the vaulted ceiling resembled an endless, twinkling, dotted line. |
Походило немного на «трубы» наших подземных дорог, но только гораздо уже и не из нашего стекла, а из какого-то другого старинного материала.
| The corridor was similar to the "tube" of our underground railways but it was much narrower, and made not of our glass but of some other, very ancient material. |
Мелькнуло – о подземельях, где будто бы спасались во время Двухсотлетней Войны… Все равно:
| For a moment I thought of the underground caves where they say many tried to save themselves during the Two Hundred Years' War. |
надо идти.
| There was nothing to do but to walk ahead. |
Шёл, полагаю, минут двадцать.
| I walked, I think, for about twenty minutes. |
Свернул направо, коридор шире, лампочки ярче. Какой-то смутный гул.
| A turn to the right, the corridor became wider, the small lamps brighter. |
Может быть, машины, может быть, голоса – не знаю, но только я – возле тяжёлой непрозрачной двери:
| There was a dim droning somewhere.... Was it a machine or voices? I did not know. I stood before a heavy, opaque door, from behind which came the noise. |
гул оттуда.
| I knocked. |
Постучал, ещё раз – громче.
| Then I knocked again, louder. |
За дверью – затихло.
| Now there was silence behind the door. |
Что-то лязгнуло, дверь медленно, тяжело растворилась.
| Something clanked; the door opened slowly and heavily. |
Я не знаю, кто из нас двоих остолбенел больше, – передо мной был мой лезвиеносый, тончайший доктор.
| I don't know which of us was the more dumbfounded; the thin blade-like doctor stood before me! |
– Вы? Здесь? –
| "You here!" |
и ножницы его так и захлопнулись.
| his scissors opened and remained open. |
А я – я будто никогда и не знал ни одного человеческого слова: я молчал, глядел и совершенно не понимал, что он говорил мне.
| And I, as if I did not know a human word, stood silent, merely stared, without comprehending that he was talking to me. |
Должно быть, что мне надо уйти отсюда; потому что потом он быстро своим плоским бумажным животом оттеснил меня до конца этой, более светлой части коридора – и толкнул в спину.
| He must have told me to leave, for with his thin paper stomach he slowly pressed me to the side, to the more brightly lighted end of the corridor and poked me in the back. |
– Позвольте…
| "Beg your pardon.... |
я хотел…
| I wanted.... |
я думал, что она, I-330.
| I thought that she, I-330.... |
Но за мной…
| but behind me...." |
– Стойте тут, – отрезал доктор и исчез…
| "Stay where you are," said the doctor brusquely, and he disappeared. |
Наконец!
| At last! |
Наконец она рядом, здесь – и не все ли равно, где это «здесь».
| At last she was nearby, here, and what did it matter where "here" was? |
Знакомый, шафранно-жёлтый шёлк, улыбка-укус, задёрнутые шторой глаза…
| I saw the familiar saffron-yellow silk, the smile-bite, the eyes with their curtains drawn.... |
У меня дрожат губы, руки, колени – а в голове глупейшая мысль:
| My lips quivered, so did my hands and knees, and I had a most stupid thought: " |
«Колебания – звук.
| "Vibrations make sounds. |
Дрожь должна звучать.
| Shivering must make a sound. |
Отчего же не слышно?»
| Why then don't I hear it?" |
Её глаза раскрылись мне – настежь, я вошёл внутрь…
| Her eyes opened for me widely. I entered into them. "I could not.... |
– Я не мог больше!
| any longer!... |
Где вы были?
| Where have you been?... |
Отчего… –
| Why?..." |
ни на секунду не отрывая от неё глаз, я говорил как в бреду – быстро, несвязно, – может быть, даже только думал. –
| I was unable to tear my eyes away from her for a second, and I talked as if in a delirium, fast and incoherently, or perhaps I only thought without speaking out: " |
Тень – за мною…
| "A shadow.... |
Я умер – из шкафа…
| behind me. I died. And from the cupboard.... |
Потому что этот ваш…
| Because that doctor of yours.... |
говорит ножницами:
| speaks with his scissors.... |
у меня душа…
| I have a soul.... |
Неизлечимая…
| incurable.... |
– Неизлечимая душа!
| and I must walk...." "An incurable soul? |
Бедненький мой! – I
| My poor boy!" |
рассмеялась – и меня сбрызнула смехом:
| I-330 laughed. |
весь бред прошёл, и всюду сверкают, звенят смешинки, и как – как все хорошо.
| She covered me with the sparkles of her laughter; my delirium left me. Everywhere around her little laughs were sparkling! How good it was! |
Из-за угла снова вывернулся доктор – чудесный, великолепный, тончайший доктор.
| The doctor reappeared from around the turn, the wonderful, magnificent, thinnest doctor. |
– Ну-с, – остановился он возле неё.
| "Well?" He was already beside her. |
– Ничего, ничего!
| "Oh, nothing, nothing. |
Я вам потом расскажу.
| I shall tell you later. |
Он случайно…
| He got here by accident. |
Скажите, что я вернусь через… минут пятнадцать…
| Tell them that I shall be back in about a quarter of an hour." |
Доктор мелькнул за угол.
| The doctor slid around the corner. |
Она ждала.
| She lingered. |
Глухо стукнула дверь.
| The door closed with a heavy thud. |
Тогда I медленно, медленно, все глубже вонзая мне в сердце острую, сладкую иглу – прижалась плечом, рукою, вся – и мы пошли вместе с нею, вместе с нею – двое – одно…
| Then slowly, very slowly, piercing my heart with a sharp sweet needle, I-330 pressed against me with her shoulder and then with her arm, with her whole body, and we walked away as if fused into one. |
Не помню, где мы свернули в темноту – и в темноте по ступеням вверх, без конца, молча.
| I do not remember now where we turned into darkness; in the darkness we walked up some endless stairway in silence. |
Я не видел, но знал: она шла так же, как и я, – с закрытыми глазами, слепая, закинув вверх голову, закусив губы, – и слушала музыку: мою чуть слышную дрожь.
| I did not see but I knew, I knew that she walked as I did, with closed eyes, blind, her head thrown a little backward, biting her lips and listening to the music, that is to say, to my almost audible tremor. |
Я очнулся в одном из бесчисленных закоулков во дворе Древнего Дома:
| I returned to consciousness in one of the innumerable nooks in the courtyard of the Ancient House. |
какой-то забор, из земли – голые, каменистые ребра и жёлтые зубы развалившихся стен.
| There was a fence of earth with naked stone ribs and yellow teeth of walls half fallen to pieces. |
Она открыла глаза, сказала: «Послезавтра в 16». Ушла.
| She opened her eyes and said, "Day-after-tomorrow at sixteen." |
Было ли все это на самом деле?
| She was gone. Did all this really happen? |
Не знаю.
| I do not know. |
Узнаю послезавтра.
| I shall learn day-after-tomorrow. |
Реальный след только один:
| One real sign remains: |
на правой руке – на концах пальцев – содрана кожа.
| on my right hand the skin has been rubbed from the tips of three fingers. |
Но сегодня на «Интеграле» Второй Строитель уверял меня, будто он сам видел, как я случайно тронул этими пальцами шлифовальное кольцо – в этом и все дело.
| But today, on the Integral the Second Builder assured me that he saw me touch the polishing wheel with those very same fingers. |
Что ж, может быть, и так.
| Perhaps I did. |
Очень может быть.
| It is quite probable. |
Не знаю – ничего не знаю.
| I don't know. |
Запись 18‑я
| I don't know anything. |
Конспект:
| RECORD EIGHTEEN |
Логические дебри. Раны и пластырь. Больше никогда
| Logical Debris Wounds and Plaster Never Again |
Вчера лёг – и тотчас же канул на сонное дно, как перевернувшийся, слишком загруженный корабль.
| Last night as soon as I had gone to bed, I fell momentarily to the bottom of the ocean of sleep like an overloaded ship which has been wrecked. |
Толща глухой колыхающейся зелёной воды.
| The heavy thicket of wavy green water enveloped me. |
И вот медленно всплываю со дна вверх и где-то на средине глубины открываю глаза:
| Then slowly I floated from the bottom upward, and somewhere in the middle of that course, I opened my eyes,--my room! |
моя комната, ещё зелёное, застывшее утро.
| The morning was still green and motionless. |
На зеркальной двери шкафа – осколок солнца – в глаза мне.
| A fragment of sunshine coming from the mirror on my closet door shone into my eyes. |
Это мешает в точности выполнить установленные Скрижалью часы сна.
| This fragment does not permit me to sleep, being thus an obstacle in the way of exactly fulfilling the rules of the Tables which prescribe so many hours of sleep. |
Лучше бы всего – открыть шкаф. Но я весь – как в паутине, и паутина на глазах, нет сил встать…
| I should have opened the closet but I felt as though I were in a spider web, and cobweb covered my eyes; I had no power to sit up. |
Все-таки встал, открыл – и вдруг за зеркальной дверью, выпутываясь из платья, вся розовая – I.
| Yet I got up and opened the closet door; suddenly, there behind that door, making her way through the mass of garments which hung there, was I-330! |
Я так привык теперь к самому невероятному, что, сколько помню, – даже совершенно не удивился, ни о чем не спросил:
| I have become so accustomed of late to most improbable things, that as far as I remember I was not even surprised; I did not even ask a question. |
скорей в шкаф, захлопнул за собою зеркальную дверь – и, задыхаясь, быстро, слепо, жадно соединился с I. Как сейчас вижу:
| I jumped into the closet, slammed the mirror-door behind me and breathlessly, brusquely, blindly, avidly I clung to her. I remember clearly even now:-- |
сквозь дверную щель в темноте – острый солнечный луч переламывается молнией на полу, на стенке шкафа, выше – и вот это жестокое, сверкающее лезвие упало на запрокинутую, обнажённую шею I… и в этом для меня такое что-то страшное, что я не выдержал, крикнул – и ещё раз открыл глаза.
| :--through the narrow crack of the door a sharp sun-ray like lightning broke into the darkness and played on the floor and walls of the closet, and a little higher the cruel ray-blade fell upon the naked neck of I-330, and this for some reason seemed to me so terrible that I could not bear it, and I screamed;--and again I opened my eyes. |
Моя комната.
| My room! |
Ещё зелёное, застывшее утро.
| The morning was still green and motionless. |
На двери шкафа осколок солнца.
| On the door of my closet was a fragment of the sunshine. |
Я – в кровати.
| I was in bed. |
Сон.
| A dream? |
Но ещё буйно бьётся, вздрагивает, брызжет сердце, ноет в концах пальцев, в коленях.
| Yet my heart was still wildly beating, quivering and twitching; there was a dull pain in the tips of my fingers and in my knees. |
Это – несомненно было.
| This undoubtedly did happen! |
И я не знаю теперь: что сон – что явь; иррациональные величины прорастают сквозь все прочное, привычное, трёхмерное, и вместо твёрдых, шлифованных плоскостей – кругом что-то корявое, лохматое…
| And now I am unable any more to distinguish what is dream from what is actuality; irrational numbers grow through my solid, habitual, tri-dimensional life; and instead of firm, polished surfaces — there is something shaggy and rough.... |
До звонка ещё далеко.
| I waited long for the Bell to ring. |
Я лежу, думаю – и разматывается чрезвычайно странная, логическая цепь.
| I was lying thinking, untangling a very strange logical chain. |
Всякому уравнению, всякой формуле в поверхностном мире соответствует кривая или тело.
| In our superficial life, every formula, every equation, corresponds to a curve or a solid. |
Для формул иррациональных, для моего, мы не знаем соответствующих тел, мы никогда не видели их…
| We have never seen any curve or solid corresponding to my square-root of minus one. |
Но в том-то и ужас, что эти тела – невидимые – есть, они непременно, неминуемо должны быть: потому что в математике, как на экране, проходят перед нами их причудливые, колючие тени – иррациональные формулы; и математика, и смерть – никогда не ошибаются.
| The horrifying part of the situation is that there exist such curves or solids; unseen by us they do exist, they must, inevitably; for in mathematics as on a screen, strange sharp shadows appear before us. |
И если этих тел мы не видим в нашем мире, на поверхности, для них есть – неизбежно должен быть – целый огромный мир там, за поверхностью…
| One must remember that mathematics like death, never makes mistakes, never plays tricks. If we are unable to see those irrational curves or solids, it only means that they inevitably possess a whole immense world somewhere beneath the surface of our life.... |
Я вскочил, не дожидаясь звонка, и забегал по комнате.
| I jumped up without waiting for the waking Bell and began to pace up and down the room. |
Моя математика – до сих пор единственный прочный и незыблемый остров во всей моей свихнувшейся жизни – тоже оторвалась, поплыла, закружилась.
| My mathematics, the only firm and immovable island of my shaken life, this too was torn from its anchor and was floating, whirling. |
Что же, значит, эта нелепая «душа» – так же реальна, как моя юнифа, как мои сапоги – хотя я их и не вижу сейчас (они за зеркальной дверью шкафа)?
| Then it means that that absurd thing, the "soul," is as real as my unif, as my boots, although I do not see them since they are behind the door of the closet. |
И если сапоги не болезнь – почему же «душа» болезнь?
| If boots are not a sickness, why should the "soul" be one? |
Я искал и не находил выхода из дикой логической чащи.
| I sought, but I could not find, a way out of the logical confusion. |
Это были такие же неведомые и жуткие дебри, как те – за Зелёной Стеной, – и они так же были необычайными, непонятными, без слов говорящими существами.
| It looked to me like that strange and sad debris beyond the Green Wall; my logical debris too, is filled with extraordinary, incomprehensible, wordless but speaking beings. |
Мне чудилось – сквозь какое-то толстое стекло – я вижу: бесконечно огромное, и одновременно бесконечно малое, скорпионообразное, со спрятанным и все время чувствуемым минусом-жалом: …
| It occurred to me for a moment that through some strange, thick glass I saw it ; I saw it at once infinitely large and infinitely small, scorpion-like with hidden but ever perceptible sting; I saw the square-root of minus one. |
А может быть, это не что иное, как моя «душа», подобно легендарному скорпиону древних добровольно жалящих себя всем тем, что…
| Perhaps it was nothing else but my "soul," which like the legendary scorpion of the ancients, was voluntarily stinging itself with.... |
Звонок.
| The Bell! |
День.
| The day began. |
Все это, не умирая, не исчезая, – только прикрыто дневным светом; как видимые предметы, не умирая, – к ночи прикрыты ночной тьмой.
| All I saw and felt neither died, nor disappeared, it merely became covered with daylight, as our visible world does not die or disappear at the end of the day but merely becomes covered with the darkness of night. |
В голове – лёгкий, зыбкий туман.
| My head was filled by a light, thin haze. |
Сквозь туман – длинные, стеклянные столы; медленно, молча, в такт жующие шаро-головы.
| Through that haze I perceived the long glass tables and the globe-like heads busy chewing, slowly, silently, in unison. |
Издалека, сквозь туман потукивает метроном, и под эту привычно-ласкающую музыку я машинально, вместе со всеми, считаю до пятидесяти:
| At a distance, through the haze, the metronome was slowly beating its tick-tock, and to the accompaniment of this customary and caressing music I joined with the others in counting automatically to fifty: |
пятьдесят узаконенных жевательных движений на каждый кусок.
| fifty is the number of chewing movements required by the law of the State for every piece of food. |
И, машинально отбивая такт, опускаюсь вниз, отмечаю своё имя в книге уходящих – как все.
| And automatically then, keeping time, I went downstairs and put my name down in the book for the outgoing Numbers,--as everyone did. |
Но чувствую: живу отдельно от всех, один, огороженный мягкой, заглушающей звуки, стеной, и за этой стеной – мой мир…
| But I felt I lived separately from everybody; I lived by myself separated by a soft wall which absorbs noises; beyond that wall there was my world. |
Но вот что:
| Here a thought occurred to me. |
если этот мир – только мой, зачем же он в этих записях?
| If that world is only my own, why should I tell about it in these records? |
Зачем здесь эти нелепые «сны», шкафы, бесконечные коридоры?
| Why should I recount all these absurd "dreams" about closets, endless corridors? |
Я с прискорбием вижу, что вместо стройной и строго математической поэмы в честь Единого Государства – у меня выходит какой-то фантастический авантюрный роман.
| With great sorrow I notice that instead of a correct and strictly mathematical poem in honor of the United State, I am writing a fantastic novel. |
Ах, если бы и в самом деле это был только роман, а не теперешняя моя, исполненная иксов, и падений, жизнь.
| Oh! if only it were a novel and not my actual life, full of X's, square-roots of minus one and down-fallings! |
Впрочем, может быть, все к лучшему.
| Yet all may be for the best. |
Вероятнее всего, вы, неведомые мои читатели, – дети по сравнению с нами (ведь мы взращены Единым Государством – следовательно, достигли высочайших, возможных для человека вершин).
| Probably you, my unknown readers, are children still as compared with us. We are brought up by the United State; consequently we have reached the highest summits attainable by man. |
И как дети – только тогда вы без крика проглотите все горькое, что я вам дам, когда это будет тщательно обложено густым приключенческим сиропом…
| And you, being children, may swallow without crying all the bitter things I am to give you only if they be coated with the syrup of adventures. |
Вечером:
| The Same Evening |
Знакомо ли вам это чувство:
| Are you familiar with the following sensation? |
когда на аэро мчишься ввысь по синей спирали, окно открыто, в лицо свистит вихрь – земли нет, о земле забываешь, земля так же далеко от нас, как Сатурн, Юпитер, Венера?
| You are in an aero and you dash upward along a blue spiral line; the window is open and the wind rushes past your face, whistling. There is no earth. The earth is forgotten. The earth is as far from you as Venus, Saturn or Jupiter. That is how I live now. |
Так я живу теперь, в лицо – вихрь, и я забыл о земле, я забыл о милой, розовой О. Но все же земля существует, раньше или позже – надо спланировать на неё, и я только закрываю глаза перед тем днём, где на моей Сексуальной Табели стоит её имя – имя О-90…
| A hurricane wind beats into my face; I forget the earth, forget rosy, dear O-90. Yet the earth does exist and sooner or later I must plane down to that earth; only I close my eyes to avoid seeing the date at which there is the name O-90 written on my Tables. |
Сегодня вечером далёкая земля напомнила о себе.
| This evening the distant earth reminded me of itself. |
Чтобы выполнить предписание доктора (я искренне, искренне хочу выздороветь), я целых два часа бродил по стеклянным, прямолинейным пустыням проспектов.
| In order to fulfill the recommendation of the doctor (I desire sincerely, most sincerely I desire to be cured), I wandered for two hours and eight minutes over the straight lines of the deserted avenues. |
Все, согласно Скрижали, были в аудиториумах, и только я один…
| Everybody was in the auditoriums, in accordance with the Table. Only I, cut off from the rest, I was alone. |
Это было, в сущности, противоестественное зрелище:
| Strictly speaking, it was a very unnatural situation. |
вообразите себе человеческий палец, отрезанный от целого, от руки – отдельный человеческий палец, сутуло согнувшись, припрыгивая бежит по стеклянному тротуару.
| Imagine a finger cut off from the whole, from the hand; a separate human finger, somewhat hunched, running over the glass sidewalk. |
Этот палец – я. И страннее, противоестественнее всего, что пальцу вовсе не хочется быть на руке, быть с другими:
| I was such a finger. What seemed most strange and unnatural was that the finger had no desire to be with its hand, with its fellows. |
или – вот так, одному, или… Ну да, мне уж больше нечего скрывать: или вдвоём с нею – с той, опять так же переливая в неё всего себя сквозь плечо, сквозь сплетённые пальцы рук…
| I want either to be alone or with her ; to transfuse my whole being into hers through a contact with her shoulder or through our interwoven fingers. |
Домой я вернулся, когда солнце уже садилось.
| I came home as the sun was setting. |
Вечерний розовый пепел – на стекле стен, на золоте шпица аккумуляторной башни, на голосах и улыбках встречных нумеров.
| The pink dust of evening was covering the glass of the walls, the golden peak of the Accumulating Tower, the voices and smiles of the Numbers. |
Не странно ли:
| Is it not strange: |
потухающие солнечные лучи падают под тем же точно углом, что и загорающиеся утром, а все – совершенно иное, иная эта розовость – сейчас очень тихая, чуть-чуть горьковатая, а утром – опять будет звонкая, шипучая.
| the passing rays of the evening sun fall to the earth at the same angle as the awakening rays of the morning, yet they make everything seem so different; the pink tinge is different. At sunset it is so quiet, somewhat melancholy; at sunrise it is resounding, boisterous. |
И вот внизу, в вестибюле, из-под груды покрытых розовым пеплом конвертов – Ю, контролёрша, вытащила и подала мне письмо. Повторяю:
| In the hall downstairs when I entered, I saw U-, the controller. She took a letter from the heaps of envelopes covered with pink dust and handed it to me. I repeat: |
это очень почтенная женщина, и я уверен – у неё наилучшие чувства ко мне.
| she is a very respectable woman and I am sure she has only the very best feelings towards me.... |
И все же, всякий раз, как я вижу эти обвисшие, похожие на рыбьи жабры щеки, мне почему-то неприятно.
| Yet, every time I see those cheeks hanging down, which look like the gills of a fish, I.... |
Протягивая ко мне сучковатой рукой письмо, Ю вздохнула.
| Holding out her dry hand with the letter, U- sighed. |
Но этот вздох только чуть колыхнул ту занавесь, какая отделяла меня от мира:
| But that sigh only very slightly moved in me the curtains which separate me from the rest of the world. |
я весь целиком спроектирован был на дрожавший в моих руках конверт, где – я не сомневался – письмо от I.
| I was completely projected upon the envelope which trembled in my hand. I had no doubt but that it was a letter from I-330. |
Здесь – второй вздох, настолько явно, двумя чертами подчёркнутый, что я оторвался от конверта – и увидел: между жабер, сквозь стыдливые жалюзи спущенных глаз – нежная, обволакивающая, ослепляющая улыбка.
| At that moment I heard another sigh, such a deliberate one, underscored with two lines, that I raised my eyes from the envelope and saw a tender, cloudy smile coming from between the gills, through the bashful jalousies of lowered eyes. |
А затем:
| And then: |
– Бедный вы, бедный, – вздох с тремя чертами и кивок на письмо, чуть приметный (содержание письма она, по обязанности, естественно, знала).
| "You poor, poor, dear!..." a sigh underscored with three lines, and a glance at the letter, an imperceptible glance. (What was in the letter she naturally knew, ex officio..) |
– Нет, право, я…
| "No, really?... |
Почему же?
| Why?" |
– Нет, нет, дорогой мой: я знаю вас лучше, чем вы сами.
| "No, no, dear, I know better than you. |
Я уж давно приглядываюсь к вам – и вижу: нужно, чтобы об руку с вами в жизни шёл кто-нибудь, уж долгие годы изучавший жизнь…
| For a long time I have watched you and I see that you need some one with years of experience of life to accompany you." |
Я чувствую:
| I felt all pasted around by her smile. |
весь облеплен её улыбкой – это пластырь на те раны, какими сейчас покроет меня это дрожащее в моих руках письмо. И наконец – сквозь стыдливые жалюзи – совсем тихо:
| It was like a plaster upon the wounds which were to be inflicted upon me by the letter I held in my hand. Finally, through the bashful jalousies of her eyes, she said in a very low voice: " |
– Я подумаю, дорогой, я подумаю. И будьте покойны:
| "I shall think about it, dear. |
если я почувствую в себе достаточно силы – нет-нет, я сначала ещё должна подумать…
| I shall think it over. And be sure that if I feel myself strong enough...." |
Благодетель великий!
| "Great Well-Doer! |
Неужели мне суждено…
| Is it possible that my lot is?... |
неужели она хочет сказать, что –
| Is it possible that she means to say, that she?..." |
В глазах у меня – рябь, тысячи синусоид, письмо прыгает.
| My eyes were dimmed and filled with thousands of sinusoids; the letter was trembling. |
Я подхожу ближе к свету, к стене.
| I went near the light, to the wall. |
Там потухает солнце, и оттуда – на меня, на пол, на мои руки, на письмо все гуще темно-розовый, печальный пепел.
| There the light of the sun was going out; from the sun was falling thicker and thicker the dark, sad, pink dust, covering the floor, my hands, the letter. I opened the envelope and found the signature as fast as I could,--the first wound! |
Конверт взорван – скорее подпись – и рана – это не I, это…
| It was not I-330; it was O-90! |
О. И ещё рана:
| And another wound: |
на листочке снизу, в правом углу – расплывшаяся клякса – сюда капнуло…
| in the right-hand corner a slovenly splash,--a blot! |
Я не выношу клякс – все равно:
| I cannot bear blots. |
от чернил они или от…
| It matters little whether they are made by ink or by.... |
все равно от чего.
| well, it matters not by what. |
И знаю – раньше – мне было бы просто неприятно, неприятно глазам – от этого неприятного пятна. Но почему же теперь это серенькое пятнышко – как туча, и от него – все свинцовее и все тёмнее?
| Heretofore, such a blot would have had only a disagreeable effect, disagreeable to the eyes; but now — why did that small gray blot seem to be like a cloud and seem to spread about me a leaden, bluish darkness? |
Или это опять – «душа»?
| Or was it again the "soul" at work? |
Письмо:
| Here is a transcript of the letter: |
«Вы знаете…
| "You know, or perhaps you don't.... |
или, может быть, вы не знаете – я не могу как следует писать – все равно:
| I cannot write well. Little it matters! |
сейчас вы знаете, что без вас у меня не будет ни одного дня, ни одного утра, ни одной весны. Потому что R для меня только…
| Now you know that without you there is for me not a single day, a single morning, a single spring, for R- is only.... |
ну, да это не важно вам.
| well, that is of no importance to you. |
Я ему, во всяком случае, очень благодарна: одна без него, эти дни – я бы не знаю что…
| At any rate, I am very grateful to him, for without him, alone all these days, I don't know what would.... |
За эти дни и ночи я прожила десять или, может быть, двадцать лет.
| During these last few days and nights I have lived through ten years, or perhaps twenty years. |
И будто комната у меня – не четырёхугольная, а круглая, и без конца – кругом, кругом, и все одно и то же, и нигде никаких дверей.
| My room seemed to me not square but round; I walk around without end, round after round, always the same thing, not a door to escape through. |
Я не могу без вас – потому что я вас люблю.
| I cannot live without you because I love you; and I should not, I cannot be with you any more,--because I love you! |
Потому что я вижу, я понимаю: вам теперь никто, никто на свете не нужен, кроме той, другой, и – понимаете: именно, если я вас люблю, я должна –
| Because I see and I understand that you need no one now, no one in the world save that other, and you must realize that it is precisely because I love you I must.... |
Мне нужно ещё только два-три дня, чтобы из кусочков меня кой-как склеить хоть чуть похожее на прежнюю О-90, – и я пойду и сделаю сама заявление, что снимаю свою запись на вас, и вам должно быть лучше, вам должно быть хорошо.
| "I need another two or three days in order to paste together the fragments of myself and thus restore at least something similar to the O-90 of old. Then I shall go myself, and myself I shall state that I take your name from my list, and this will be better for you; you must feel happy now. |
Больше никогда не буду, простите.».
| I shall never again...." "Good-bye, O-." |
Больше никогда.
| Never again. |
Так, конечно, лучше:
| Yes, that is better. |
она права.
| She is right. |
Но отчего же – отчего –
| But, why then?... |
Запись 19‑я
| Why then?... |
Конспект:
| RECORD NINETEEN |
Бесконечно малая третьего порядка. Исподлобный. Через парапет
| The Infinitesimal of the Third Order From Under the Forehead Over the Railing |
Там, в странном коридоре с дрожащим пунктиром тусклых лампочек…
| There in the strange corridor lighted by the dotted line of dim little electric lamps.... |
или нет, нет – не там: позже, когда мы уже были с нею в каком-то затерянном уголке на дворе Древнего Дома, – она сказала:
| or no, no, later, when we had already reached one of the nooks in the courtyard of the Ancient House, she said, "Day-after-tomorrow." |
«послезавтра».
| That "day-after-tomorrow" is today. |
Это «послезавтра» – сегодня, и все – на крыльях, день – летит, и наш «Интеграл» уже крылатый:
| And everything seems to have wings and to fly; the day flies; and our Integral too already has wings. |
на нем кончили установку ракетного двигателя и сегодня пробовали его вхолостую.
| We finished placing the motor and tried it out today, without switching it in. |
Какие великолепные, могучие залпы, и для меня каждый из них – салют в честь той, единственной, в честь сегодня.
| What magnificent, powerful salvos! Each of them sounded for me like a salute in honor of her , the only one,--in honor of today! |
При первом ходе (= выстреле) под дулом двигателя оказался с десяток зазевавшихся нумеров из нашего эллинга – от них ровно ничего не осталось, кроме каких-то крошек и сажи.
| At the time of the first explosion about a dozen loafing Numbers from the docks stood near the main tube — and nothing was left of them save a few crumbs and a little soot. |
С гордостью записываю здесь, что ритм нашей работы не споткнулся от этого ни на секунду, никто не вздрогнул:
| With pride I write down now that this occurrence did not disturb the rhythm of our work even for a second. Not a man shrank. |
и мы, и наши станки – продолжали своё прямолинейное и круговое движение все с той же точностью, как будто бы ничего не случилось.
| We and our lathes continued our rectilinear or curved motions with the same sparkling and polished precision as before, as if nothing had happened. As a matter of fact, what did happen? |
Десять нумеров – это едва ли одна стомиллионная часть массы Единого Государства, при практических расчетах – это бесконечно малая третьего порядка.
| A dozen Numbers represent hardly one hundred millionth part of the United State. For practical consideration, that is but an infinitesimal of the third order. |
Арифметически-безграмотную жалость знали только древние: нам она смешна.
| That pity , a result of arithmetical ignorance, was known to the ancients; to us it seems absurd. |
И мне смешно, что вчера я мог задумываться – и даже записывать на эти страницы – о каком-то жалком сереньком пятнышке, о какой-то кляксе.
| It seems droll to me also, that yesterday I was thinking, even relating in these pages about a gray blot! |
Это – все то же самое «размягчение поверхности», которая должна быть алмазно-твёрда – как наши стены (древняя поговорка:
| All that was only the "softening of the surface" which is normally as hard as diamond, like our walls. (There is an ancient saying: " |
«как об стену горох»).
| "Shooting beans at a stone wall — ") |
Шестнадцать часов.
| Sixteen o'clock. |
На дополнительную прогулку я не пошёл: как знать, быть может, ей вздумается именно сейчас, когда все звенит от солнца…
| I did not go for the supplementary walk; who knows, she might come now, when the sun is so noisily bright. |
Я почти один в доме.
| I am almost the only one in his room. |
Сквозь просолнеченные стены – мне далеко видно вправо и влево и вниз – повисшие в воздухе, пустые, зеркально повторяющие одна другую комнаты.
| Through the walls full of sunshine I see for a distance to the right and to the left and below strings of other rooms, repeating each other as if in a mirror, hanging in the air and empty. |
И только по голубоватой, чуть прочерченной солнечной тушью лестнице медленно скользит вверх тощая, серая тень.
| Only on the bluish stairway, striped by the golden ink of the sun, is seen rising a thin, gray shadow. |
Вот уже слышны шаги – и я вижу сквозь дверь – я чувствую:
| Already I hear steps, and I see through the door and I feel a smile pasted to my face like a plaster. |
ко мне прилеплена пластырь-улыбка – и затем мимо, по другой лестнице – вниз…
| But it passed to another stairway and down. |
Щёлк нумератора.
| The click of the switchboard! |
Я весь кинулся в узенький белый прорез – и…
| I threw myself to that little white slit and.... |
и какой-то незнакомый мне мужской (с согласной буквой) нумер.
| an unfamiliar male Number! (A consonant means a male Number.) |
Прогудел, хлопнул лифт.
| The elevator groaned and stopped. |
Передо мною – небрежно, набекрень нахлобученный лоб, а глаза…
| A big, slovenly, slanting forehead stood before me, and the eyes.... |
очень странное впечатление: как будто он говорил оттуда, исподлобья, где глаза.
| They impressed me strangely; it seemed as if the man talked with his eyes which were deep under the forehead. |
– Вам от неё письмо… (
| "Here is a letter from her, for you." ( |
(исподлобья, из-под навеса).
| (From under the awning of that forehead.) " |
Просила, чтобы непременно – все, как там сказано.
| "She asked that everything.... as requested in the letter.... without fail." |
Исподлобья, из-под навеса – кругом.
| This too, from under the forehead, from under the awning, and he turned, looked about. |
Да никого, никого нет, ну, давай же!
| "No, there is nobody, nobody. Quickly! |
Нет, не один:
| He put the letter in my hand and went out without a word. |
из конверта – розовый талон, и – чуть приметный – её запах.
| A pink check fell out of the envelope. |
Это она, она придёт, придёт ко мне.
| It was hers, her check! |
Скорее – письмо, чтобы прочитать это своими глазами, чтобы поверить в это до конца…
| Her tender perfume! I felt like running to catch up with that wonderful under-the-forehead one. |
Что? Не может быть! Я читаю ещё раз – перепрыгиваю через строчки:
| A tiny note followed the check from the envelope; three lines: " |
«Талон…
| "The check.... |
и непременно спустите шторы, как будто я и в самом деле у вас…
| Lower the curtains without fail, as if I were actually with you. |
Мне необходимо, чтобы думали, что я…
| It is necessary that they should think that I.... |
мне очень, очень жаль…»
| I am very, very sorry." |
Письмо – в клочья.
| I tore the note into small bits. |
В зеркале на секунду – мои исковерканные, сломанные брови.
| A glance at the mirror revealed my distorted, broken eyebrows. |
Я беру талон, чтобы и его так же, как её записку –
| I took the check and was ready to do with it as I had done with the note. "She asked that everything.... |
– «Просила, чтоб непременно – все, как там сказано».
| as requested in the letter.... without fail." |
Руки ослабели, разжались.
| My arms weakened and the hands loosened. |
Талон выпал из них на стол.
| The check was back on the table. |
Она сильнее меня, и я, кажется, сделаю так, как она хочет.
| She is stronger than I, stronger than I. It seemed as though I were going to act as she wished. |
А впрочем…
| Besides.... |
впрочем, не знаю: увидим – до вечера ещё далеко…
| however, it is a long time before evening. |
Талон лежит на столе.
| The check remained on the table. |
В зеркале – мои исковерканные, сломанные брови.
| In the mirror — my distorted, broken eyebrows. |
Отчего и на сегодня у меня нет докторского свидетельства:
| Oh, why did I not have a doctor's certificate for today? |
пойти бы ходить, ходить без конца, кругом всей Зелёной Стены – и потом свалиться в кровать – на дно…
| I should like to go and walk, walk without end around the Green Wall and then to fall on my bed.... to the bottom of.... |
А я должен – в 13‑й аудиториум, я должен накрепко завинтить всего себя, чтобы два часа – два часа не шевелясь…
| Yet I had to go to Auditorium No. 13, and I should have to grip myself, so as to bear up for two hours! |
когда надо кричать, топать.
| Two hours without motion, at a time when I wanted to scream and stamp my feet! |
Лекция.
| The lecture was on. |
Очень странно, что из сверкающего аппарата – не металлический, как обычно, а какой-то мягкий, мохнатый, моховой голос.
| It was very strange to hear from the sparkling tube of the phono-lecturer not the usual metallic voice but a soft, velvety, mossy one. |
Женский – мне мелькает она такою, какою когда-то жила маленькая – крючочек-старушка, вроде той – у Древнего Дома.
| It was a woman's voice and I seemed to have a vision of the woman: a little hook-like old woman, like the one of the Ancient House. |
Древний Дом…
| The Ancient House! |
и все сразу – фонтаном – снизу, и мне нужно изо всех сил завинтить себя, чтобы не затопить криком весь аудиториум.
| Suddenly from within me a powerful fountain of.... I had to use all my strength to control myself, so as not to fill the auditorium with screams. |
Мягкие, мохнатые слова – сквозь меня, и от всего остаётся только одно: что-то – о детях, о детоводстве.
| The soft mossy words were piercing me, yet only empty words about children and child-production reached my ear. |
Я – как фотографическая пластинка:
| I was like a photographic plate: |
все отпечатываю в себе с какой-то чужой, посторонней, бессмысленной точностью:
| everything was making its imprint with a strange, senseless precision on me; the golden scythe which was nothing more than the reflection of light from the megaphone of the lecture apparatus, under the megaphone a child, a living illustration. |
золотой серп – световой отблеск на громкоговорителе; под ним – ребёнок, живая иллюстрация – тянется к сердцу; засунут в рот подол микроскопической юнифы; крепко стиснутый кулачок, большой (вернее, очень маленький) палец зажат внутрь – лёгкая, пухлая тень-складочка на запястье.
| It was leaning toward the megaphone, the angle of its infinitesimal unif in its mouth, its little fist clenched firmly, its thumb squeezed into the fist, a light fluffy pleat of skin at the wrist. |
Как фотографическая пластинка – я отпечатываю:
| Like a photographic plate I was taking the impression of all this. |
вот теперь голая нога – перевесилась через край, розовый веер пальцев ступает на воздух – вот сейчас, сейчас об пол –
| Now I saw how its naked leg hung over the edge of the platform, the pink fan of its finger waved in the air.... |
И – женский крик, на эстраду взмахнула прозрачными крыльями юнифа, подхватила ребёнка – губами – в пухлую складочку на запястье, сдвинула на середину стола, спускается с эстрады.
| One minute more, one second and the child would be on the floor! A female's scream, a wave of translucent wings, her unif on the platform! She caught the child, her lips clung to the fluffy pleat of the baby's wrist; she moved the child to the middle of the table and left the platform. |
Во мне печатается:
| The imprints were registering in me: |
розовый – рожками книзу – полумесяц рта, налитые до краев синие блюдечки-глаза.
| a pink crescent of a mouth, the horns downward! Eyes like small blue saucers filled with liquid! |
Это – О. И я, как при чтении какой-нибудь стройной формулы, – вдруг ощущаю необходимость, закономерность этого ничтожного случая.
| It was O-90. And as if reading a consequential formula, I suddenly felt the necessity, the naturalness of that insignificant occurrence. |
Она села чуть-чуть сзади меня и слева.
| She sat down behind me, somewhat to my left. |
Я оглянулся; она послушно отвела глаза от стола с ребёнком, глазами – в меня, во мне, и опять:
| I looked back. She quietly removed her gaze from the table and the child and looked straight into me. Within again: |
она, я и стол на эстраде – три точки, и через эти точки – прочерчены линии, проекции каких-то неминуемых, ещё невидимых событий.
| She, I, the table on the platform,--three points: and through those three points lines were drawn, a projection of some as yet unforeseen events! |
Домой – по зелёной, сумеречной, уже глазастой от огней улице. Я слышал:
| Then I went home through the green dusky street which seemed many-eyed because of the electric lights. |
весь тикаю – как часы.
| I heard myself tick-tocking like a clock. |
И стрелки во мне – сейчас перешагнут через какую-то цифру, я сделаю что-то такое, что уже нельзя будет назад.
| And the hands of that clock seemed to be about to pass a figure: I was going to do something, something that would cut off every way of retreat. |
Ей нужно, чтобы кто-то там думал: она – у меня.
| She wants somebody, whom I do not know, to think she is with me. |
А мне нужна она, и что мне за дело до её «нужно».
| I want her; what do I care what she wants? |
Я не хочу быть чужими шторами – не хочу, и все.
| I do not want to be alone behind the curtains and that is all there is to it! |
Сзади – знакомая, плюхающая, как по лужам, походка. Я уже не оглядываюсь, знаю: S.
| From behind came sounds of a familiar gait, like splashing in a ditch. |
Пойдёт за мною до самых дверей – и потом, наверное, будет стоять внизу, на тротуаре, и буравчиками ввинчиваться туда, наверх, в мою комнату – пока там не упадут, скрывая чьё-то преступление, шторы…
| I did not need to look back, I knew it was S-. He would follow me to the very door, probably. Then he would stay below on the sidewalk, and he would try to drill upward into my room with his boring eyes, until the curtains would fall, concealing something criminal. |
Он, Ангел-Хранитель, поставил точку. Я решил:
| Was he my Guardian-Angel? |
нет.
| No! |
Я решил.
| My decision was made. |
Когда я поднялся в комнату и повернул выключатель – я не поверил глазам:
| When I came into my room and turned on the light, I could not believe my eyes! |
возле моего стола стояла О. Или вернее, – висела:
| O-90 stood at my table, or to be more exact, she was hanging like a creased empty dress. |
так висит пустое, снятое платье – под платьем у неё как будто уж не было ни одной пружины, беспружинными были руки, ноги, беспружинный, висячий голос.
| She seemed to have no tensity, no spring beneath the dress; her arms and legs were springless, her voice was hanging and springless. |
– Я – о своём письме. Вы получили его?
| "About my letter, did you receive it? |
Да?
| Yes? |
Мне нужно знать ответ, мне нужно – сегодня же.
| I must know your answer, I must — today." |
Я пожал плечами.
| I shrugged my shoulders. |
Я с наслаждением – как будто она была во всем виновата – смотрел на её синие, полные до краев глаза – медлил с ответом.
| I enjoyed looking into her blue eyes which were filled with tears as if she were the guilty one. I lingered over my answer. |
И, с наслаждением, втыкая в неё по одному слову, сказал:
| With pleasure I pricked her: |
– Ответ?
| "Answer? |
Что ж…
| Well.... |
Вы правы.
| You are right. |
Безусловно.
| Undoubtedly. |
Во всем.
| In everything." |
– Так значит… (
| "Then...." ( |
(Улыбкою прикрыта мельчайшая дрожь, но я вижу.)
| (She tried to cover the minute tremor with a smile but it did not escape me.) " |
Ну, очень хорошо!
| "Well, all right. |
Я сейчас – я сейчас уйду.
| I shall.... I shall leave you at once." |
И висела над столом.
| Yet she remained drooping over the table. |
Опущенные глаза, ноги, руки.
| Drooping eyelids, drooping arms and legs. |
На столе ещё лежит скомканный розовый талон т о й. Я быстро развернул эту свою рукопись – «МЫ» – её страницами прикрыл талон (быть может, больше от самого себя, чем от О).
| The pink check of the other was still on the table. I quickly opened this manuscript, "WE," and with its pages I covered the check, trying to hide it from myself, rather than from O-. |
– Вот – все пишу.
| "See, here, I am still busy writing. |
Уже сто семьдесят страниц…
| Already 101 pages! |
Выходит такое что-то неожиданное…
| Something quite unexpected comes out in this writing." |
Голос – тень голоса: – А помните…
| In a voice, in a shadow of a voice, "And do you remember.... |
я вам тогда на седьмой странице…
| how the other day I.... on the seventh page.... |
Я вам тогда капнула – и вы…
| and it dropped...." |
Синие блюдечки – через край, неслышные, торопливые капли – по щекам, вниз, торопливые через край – слова:
| The tiny blue saucers filled to the borders; silently and rapidly the tears ran down her cheeks. And suddenly, like the dropping of the tears,--rushing forth,--words: |
– Я не могу, я сейчас уйду…
| "I cannot.... I shall leave you in a moment. I shall never again.... |
я никогда больше, и пусть.
| and I don't care.... |
Но только я хочу – я должна от вас ребёнка – оставьте мне ребёнка, и я уйду, я уйду!
| Only I want, I must have a child! From you! Give me a child and I will leave. I will!" |
Я видел: она вся дрожала под юнифой, и чувствовал:
| I saw she was trembling all over beneath her unif, and I felt.... |
я тоже сейчас – Я заложил назад руки, улыбнулся:
| I too, would soon.... would.... I put my hands behind my back and smiled. |
– Что?
| "What? |
Захотелось Машины Благодетеля?
| You desire to go under the Machine of the Well-Doer?" |
И на меня – все так же, ручьями через плотины – слова:
| Like a stream her words ran over the dam. |
– Пусть!
| "I don't care. |
Но ведь я же почувствую – я почувствую его в себе.
| I shall feel it for a while within me. |
И хоть несколько дней… Увидеть – только раз увидеть у него складочку вот тут – как там – как на столе.
| I want to see, to see only once the little fold of skin here at the wrist, like that one on the table in the Auditorium. |
Один день!
| Only for one day!" |
Три точки:
| Three points: |
она, я – и там на столе кулачок с пухлой складочкой…
| she, I and a little fist with a fluffy fold of skin there on the table! |
Однажды в детстве, помню, нас повели на аккумуляторную башню.
| I remember how once when I was a child they took me up on the Accumulating Tower. |
На самом верхнем пролете я перегнулся через стеклянный парапет, внизу – точки-люди, и сладко тикнуло сердце:
| At the very top I bent over the glass railing of an opening in the Tower. Below people seemed like dots; my heart contracted sweetly. " |
«А что, если?»
| "What if...." |
Тогда я только ещё крепче ухватился за поручни; теперь – я прыгнул вниз.
| On that occasion I only clenched my hands around the railing; now I jumped over. |
– Так вы хотите?
| "So you desire.... |
Совершенно сознавая, что…
| being perfectly aware that...." |
Закрытые – как будто прямо в лицо солнцу – глаза.
| Her eyes were closed as if the sun were beating straight into her face. |
Мокрая, сияющая улыбка.
| A wet, shining smile! |
Я выхватил из-под рукописи розовый талон – той – и побежал вниз, к дежурному.
| Quickly I took out the pink check of the other from under the manuscript and down I went to the controller on duty. |
О схватила меня за руку, что-то крикнула, но что – я понял только потом, когда вернулся.
| O-90 caught my hand, screamed out something, but what it was I understood only later, when I returned. |
Она сидела на краю постели, руки крепко зажаты в коленях.
| She was sitting on the edge of the bed, hands firmly clasped about the knees. |
– Это… это её талон?
| "Is it, is it her check?" |
– Не все ли равно.
| "What does it matter? |
Ну – её, да.
| Well, it is hers, yes." |
Что-то хрустнуло.
| Something cracked. |
Скорее всего – О просто шевельнулась.
| It must have been the springs of the bed, for O-90 made a slight motion only. |
Сидела, руки в коленях, молчала.
| She remained sitting, her hands upon her knees. |
– Ну? Скорее… –
| "Well, quick...." |
Я грубо стиснул ей руку, и красные пятна (завтра – синяки) у ней на запястье, там – где пухлая детская складочка.
| I roughly pressed her hand. A red spot was left on her wrist (tomorrow it would become purple), where the fluffy, infantile fold.... |
Это – последнее.
| It was the last.... |
Затем – повернут выключатель, мысли гаснут, тьма, искры – и я через парапет вниз…
| I turned the switch, my thoughts went out with the light. Darkness, a spark! and I had jumped over the railing, down.... |
Запись 20‑я
| RECORD TWENTY |
Конспект: Разряд. Материал идей. Нулевой утёс
| Discharge The Material of a Idea The Zero Rock |
Разряд – самое подходящее определение.
| Discharge is the best word for it. |
Теперь я вижу, что это было именно как электрический разряд.
| Now I see that it was actually like an electric discharge. |
Пульс моих последних дней становится все суше, все чаще, все напряженней – полюсы все ближе – сухое потрескивание – ещё миллиметр:
| The pulse of my last few days had been becoming dryer and dryer, more and more frequent, more intense. The opposite poles had been drawing nearer and nearer and already I could hear the dry crackling; one millimeter more, and — an explosion! |
взрыв, потом – тишина.
| Then silence. |
Во мне теперь очень тихо и пусто – как в доме, когда все ушли и лежишь один, больной, и так ясно слышишь отчётливое металлическое постукивание мыслей.
| Within me there is quiet now and emptiness like that of a house after everybody has left, when one lies ill, all alone and hears so clearly the distinct, metallic, tick-tock of thoughts. |
Быть может, этот «разряд» излечил меня наконец от моей мучительной «души» – и я снова стал, как все мы.
| Perhaps that "discharge" cured me at last of my torturing "soul." Again I am like all of us. |
По крайней мере, сейчас я без всякой боли мысленно вижу О на ступенях Куба, вижу её в Газовом Колоколе.
| At least at this moment as I write, I can see as it were, without any pain in my mental eye, how O-90 is brought to the steps of the Cube; or I see her in the Gas Bell. |
И если там, в Операционном, она назовёт моё имя – пусть:
| And if there in the Operation Department she should give my name,--I do not care. |
в последний момент – я набожно и благодарно лобызну карающую руку Благодетеля.
| Piously and gratefully I should kiss the punishing hand of the Well-Doer at the last moment. |
У меня по отношению к Единому Государству есть это право – понести кару, и этого права я не уступлю.
| I have this right in regard to the United State: to receive my punishment. And I shall not give up this right. |
Никто из нас, нумеров, не должен, не смеет отказаться от этого единственного своего – тем ценнейшего – права.
| No Number ought, or dares, to refuse this only personal, and therefore, most precious, privilege. |
…Тихонько, металлически-отчётливо постукивают мысли; неведомый аэро уносит меня в синюю высь моих любимых абстракций.
| .... Quickly, metallically, distinctly, do the thoughts rap in the head. An invisible aero carries me into the blue height of my beloved abstractions. |
И я вижу, как здесь – в чистейшем, разреженном воздухе – с лёгким треском, как пневматическая шина, – лопается моё рассуждение «о действенном праве».
| And I see how there in the height, in the purest rarified air, my judgment about the only "right" bursts with a crack, like a pneumatic tire. |
И я вижу ясно, что это только отрыжка нелепого предрассудка древних – их идеи о «праве».
| I see clearly that only an atavism, the absurd superstition of the ancients, gives me this idea of "right." |
Есть идеи глиняные – и есть идеи, навеки изваянные из золота или драгоценного нашего стекла.
| There are ideas of clay and ideas moulded of gold, or of our precious glass. |
И чтобы определить материал идеи, нужно только капнуть на него сильнодействующей кислотой.
| In order to know the material of which an idea is made, one needs only to let fall upon it a drop of strong acid. |
Одну из таких кислот знали и древние: reductio ad finem.
| One of these acids was known to the ancients under the name of reductio ad absurdum.. |
Кажется, это называлось у них так; но они боялись этого яда, они предпочитали видеть хоть какое-нибудь, хоть глиняное, хоть игрушечное небо, чем синее ничто.
| This was the name of it, I think. But they were afraid of this poison; they preferred to believe that they saw heaven , even though it was a toy made of clay, rather than confess to themselves that it was only a blue nothing. |
Мы же – слава Благодетелю – взрослые, и игрушки нам не нужны.
| We on the other hand (Glory to the Well-Doer!), we are adults and we have no need of toys. |
Так вот – если капнуть на идею «права».
| Now if we put a drop of acid on the idea of "right".... |
Даже у древних – наиболее взрослые знали:
| Even the ancients (the most mature of them) knew that the source of right was — might! |
источник права – сила, право – функция от силы.
| Right is a function of might. |
И вот – две чашки весов!
| Here we have our scale: |
На одной – грамм, на другой – тонна, на одной – «я», на другой – «мы», Единое Государство.
| on the one side an ounce, on the other a ton. On one side "I," on the other "we," the United State. |
Не ясно ли:
| Is it not clear? |
допускать, что у «я» могут быть какие-то «права» по отношению к Государству, и допускать, что грамм может уравновесить тонну, – это совершенно одно и то же.
| To assume that I may have any "right" as far as the State is concerned, is like assuming that an ounce may equilibrate a ton in a scale! |
Отсюда – распределение:
| Hence the natural distribution: |
тонне – права, грамму – обязанности; и естественный путь от ничтожества к величию:
| tons — rights, grams — duties. |
забыть, что ты – грамм, и почувствовать себя миллионной долей тонны…
| And the natural road from nothingness to greatness, is to forget that one is a gram and to feel that one is one-millionth of a ton! |
Вы, пышнотелые, румяные венеряне, вы, закопчённые, как кузнецы, ураниты – я слышу в своей синей тишине ваш ропот. Но поймите же вы:
| You ripe-bodied, bright Venerians; you sooty, blacksmith-like Uranians, I almost hear your protests in this silence. |
все великое – просто; поймите же:
| But only think, everything that is great is simple. |
незыблемы и вечны только четыре правила арифметики.
| Remember, only the four rules of arithmetic are unshakeable and eternal! |
И великой, незыблемой, вечной – пребудет только мораль, построенная на четырёх правилах.
| And only that mortality will be unshakeable and eternal which is built upon those four rules. |
Это – последняя мудрость, это – вершина той пирамиды, на которую люди – красные от пота, брыкаясь и хрипя, карабкались веками.
| This is the superior wisdom, this is the summit of that pyramid around which people red with sweat, fought and battled for centuries trying to crawl up! |
И с этой вершины – там, на дне, где ничтожными червями ещё копошится нечто, уцелевшее в нас от дикости предков, – с этой вершины одинаковы:
| Looking from this summit down to the bottom, where something is still left swarming like worms, from this summit all that is left over in us from the ancients seems alike. |
и противозаконная мать – О, и убийца, и тот безумец, дерзнувший бросить стихом в Единое Государство; и одинаков для них суд: довременная смерть.
| Alike are the unlawful coming motherhood of O-90, a murder, and the insanity of that Number who dared to throw verses into the face of the United State; and alike is the judgment for them — premature death. |
Это – то самое божественное правосудие, о каком мечтали каменнодомовые люди, освещённые розовыми наивными лучами утра истории:
| This is that divine justice of which those stone-housed ancients dreamed, lit by the naive pink rays of the dawn of history. |
их «Бог» – хулу на Святую Церковь – карал так же, как убийство.
| Their "God" punished sacrilege as a capital crime. |
Вы, ураниты, – суровые и чёрные, как древние испанцы, мудро умевшие сжигать на кострах, – вы молчите, мне кажется, вы – со мною.
| You Uranians, morose and as black as the ancient Spaniards, who were wise in knowing so well how to burn at the stake, you are silent; I think you agree with me. |
Но я слышу: розовые венеряне – что-то там о пытках, казнях, о возврате к варварским временам.
| But I hear you, pink Venerians, saying something about "tortures, executions, return to barbarism." |
Дорогие мои:
| My dear Venerians, I pity you! |
мне жаль вас – вы не способны философски-математически мыслить.
| You are incapable of philosophical, mathematical thinking. |
Человеческая история идёт вверх кругами – как аэро.
| Human history moves upward in circles, like an aero. |
Круги разные – золотые, кровавые, но все они одинаково разделены на 360 градусов.
| The circles are at times golden, sometimes they are bloody, but all have 360 degrees. |
И вот от нуля – вперёд: 10, 20, 200, 360 градусов – опять нуль. Да, мы вернулись к нулю – да.
| They go from 0° to 10°, 20°, 200°, 360°,--and then again 0°. Yes, we have returned to zero. |
Но для моего математически мыслящего ума ясно: нуль – совсем другой, новый.
| But for a mathematically working mind it is clear that this zero is different; it is a perfectly new zero. |
Мы пошли от нуля вправо – мы вернулись к нулю слева, и потому:
| We started from zero to the right and came to zero on the left. |
вместо плюса нуль – у нас минус нуль.
| Hence instead of plus zero, we are at minus zero. |
Понимаете?
| Do you understand? |
Этот Нуль мне видится каким-то молчаливым, громадным, узким, острым, как нож, утёсом.
| This zero appears to me now as a silent, immense, narrow rock, sharp as a blade. |
В свирепой, косматой темноте, затаив дыхание, мы отчалили от чёрной ночной стороны Нулевого Утёса.
| In cruel darkness, holding our breath, we set sail from the black night-side of the zero rock. |
Века – мы, Колумбы, плыли, плыли, мы обогнули всю землю кругом, и, наконец, ура!
| For centuries we, Columbuses, floated and floated; we made the circuit of the whole world and at last! Hurrah! Salute! |
Салют – и все на мачты: перед нами – другой, дотоле неведомый бок Нулевого Утёса, озарённый полярным сиянием Единого Государства, голубая глыба, искры радуги, солнца – сотни солнц, миллиарды радуг…
| We climbed up the masts; before us now was a new side of the zero rock, hitherto unknown, bathed in the Polar light of the United State; a blue mass covered with rainbow sparkles! |
Что из того, что лишь толщиною ножа отделены мы от другой стороны Нулевого Утёса.
| Suns!--a hundred suns! A million rainbows! What does it matter if we are separated from the other, black side of the zero rock only by the thickness of a blade? |
Нож – самое прочное, самое бессмертное, самое гениальное из всего, созданного человеком.
| A knife is the most solid, the most immortal, the most inspired invention of man. |
Нож – был гильотиной, нож – универсальный способ разрешить все узлы, и по острию ножа идёт путь парадоксов – единственно достойный бесстрашного ума путь…
| The knife served on the guillotine. The knife is the universal tool for cutting knots. |
Запись 21‑я
| The way of paradoxes follows its sharp edge, the only way becoming to a fearless mind.... |
Конспект:
| RECORD TWENTY-ONE |
Авторский долг. Лёд набухает. Самая трудная любовь
| The Duty of an Author The Ice-swells The Most Difficult Love |
Вчера был её день, а она – опять не пришла, и опять от неё – невнятная, ничего не разъясняющая записка.
| Yesterday was her day and again she did not come. Again there came her incoherent note, explaining nothing. |
Но я спокоен, совершенно спокоен.
| But I am tranquil, perfectly tranquil. |
Если я все же поступаю так, как это продиктовано в записке, если я все же отношу к дежурному её талон и затем, опустив шторы, сижу у себя в комнате один – так это, разумеется, не потому, чтобы я был не в силах идти против её желания.
| If I do act as I am told to in the note, if I do go to the controller on duty, produce the pink check and then, having lowered the curtains if I do sit alone in my room, I do all this of course not because I have no power to act contrary to her desire. |
Смешно!
| It seems funny? |
Конечно, нет.
| Decidedly not! |
Просто – отделенный шторами от всех пластыре-целительных улыбок, я могу спокойно писать вот эти самые страницы, это первое.
| It is quite simple: separated from all curative, plaster-like smiles I am enabled quietly to write these very lines. This first. |
И второе:
| And second: |
в ней, в I, я боюсь потерять, быть может, единственный ключ к раскрытию всех неизвестных (история со шкафом, моя временная смерть и так далее).
| I am afraid to lose in her, in I-330, perhaps the only clue I shall ever have to the understanding of all the unknowns, like the story of the cupboard, or my temporary death, for instance. |
А раскрыть их – я теперь чувствую себя обязанным, просто даже как автор этих записей, не говоря уже о том, что вообще неизвестное органически враждебно человеку, и homo sapiens – только тогда человек в полном смысле этого слова, когда в его грамматике совершенно нет вопросительных знаков, но лишь одни восклицательные, запятые и точки.
| To understand, to discover these unknowns as the author of these records, I feel it simply my duty. Moreover, the unknown is naturally the enemy of man. And Homo Sapiens only then becomes Man in the complete sense of the word, when his punctuation includes no question marks, only exclamation points, commas and periods. |
И вот, руководимый, как мне кажется, именно авторским долгом, сегодня в 16 я взял аэро и снова отправился в Древний Дом.
| Thus, guided by what seems to me simply my duty as an author, I took an aero today at sixteen o'clock and went to the Ancient House. |
Был сильный встречный ветер.
| A strong wind was blowing against me. |
Аэро с трудом продирался сквозь воздушную чащу, прозрачные ветви свистели и хлестали.
| The aero advanced with difficulty through the thicket of air, its transparent branches whistling and whipping. |
Город внизу – весь будто из голубых глыб льда.
| The city below seemed a heap of blue blocks of ice. |
Вдруг – облако, быстрая косая тень, лёд свинцовеет, набухает, как весной, когда стоишь на берегу и ждёшь:
| Suddenly — a cloud, a swift, oblique shadow. The ice became leaden; it swelled. As in springtime when you happen to stand at the shore and wait; in one more minute everything will move and pull and crack! |
вот сейчас все треснет, хлынет, закрутится, понесёт; но минута за минутой, а лёд все стоит, и сам набухаешь, сердце бьётся все беспокойней, все чаще (впрочем, зачем пишу я об этом и откуда эти странные ощущения?
| But the minute passes and the ice remains motionless; you feel as though you yourself are swelling, your heart beats more restlessly, more frequently.... But why do I write about all this? And whence all these strange sensations? |
Потому что ведь нет такого ледокола, какой мог бы взломать прозрачнейший и прочнейший хрусталь нашей жизни…).
| For is there such an iceberg as could ever break the most lucid, solid crystal of our life? |
У входа в Древний Дом – никого.
| At the entrance of the Ancient House I found no one. |
Я обошёл кругом и увидел старуху привратницу возле Зелёной Стены:
| I went around it and found the old janitress near the Green Wall. |
приставила козырьком руку, глядит вверх.
| She held her hand above her eyes, looking upward. |
Там над Стеной – острые, чёрные треугольники каких-то птиц: с карканием бросаются на приступ – грудью о прочную ограду из электрических волн – и назад и снова над Стеною.
| Beyond the Wall, sharp black triangles of some birds; they would rush, cawing, in onslaught on the invisible fence of electric waves, and as they felt the electricity against their breasts, they would recoil and soar once more beyond the Wall. |
Я вижу: по тёмному, заросшему морщинами лицу – косые, быстрые тени, быстрый взгляд на меня.
| I noticed oblique, swift shadows on the dark, wrinkled face, a quick glance at me. |
– Никого, никого, никого нету!
| "Nobody here, nobody, nobody! |
Да!
| No! |
И ходить незачем. Да…
| And no use coming here...." |
То есть как это незачем? И что это за странная манера – считать меня только чьей-то тенью.
| In what respect is it "no use" and what a strange idea, to consider me somebody's shadow. |
А может быть, сами вы все – мои тени.
| Perhaps all of you are only my shadows. |
Разве я не населил вами эти страницы – ещё недавно четырёхугольные белые пустыни.
| Did I not populate these pages which only recently were white quadrangular deserts, with you? |
Без меня разве бы увидели вас все те, кого я поведу за собой по узким тропинкам строк?
| Without me would they whom I shall guide over the narrow paths of my lines, could they ever see you? |
Всего этого я, разумеется, не сказал ей; по собственному опыту я знаю:
| Of course I did not say all this to the old woman. |
самое мучительное – это заронить в человека сомнение в том, что он – реальность, трёхмерная – а не какая-либо иная – реальность.
| From experience I know that the most torturing thing is to inoculate someone with a doubt as to the fact that he or she is a three-dimensional reality and not some other reality. |
Я только сухо заметил ей, что её дело открывать дверь, и она впустила меня во двор.
| I remarked only, quite drily, that her business was to open the gate, and she let me into the courtyard. |
Пусто.
| It was empty. |
Тихо.
| Quiet. |
Ветер – там, за стенами, далёкий, как тот день, когда мы плечом к плечу, двое-одно, вышли снизу, из коридоров – если только это действительно было.
| The wind remained beyond the walls, distant as on that day, when shoulder to shoulder, two like one, we came out from beneath, from the corridors,--if it ever really happened. |
Я шёл под какими-то каменными арками, где шаги, ударившись о сырые своды, падали позади меня – будто все время другой шагал за мной по пятам.
| I walked under stone arches, my steps resounded against the damp vaults and fell behind me, sounding as though someone were continually following me. |
Жёлтые – с красными кирпичными прыщами – стены следили за мной сквозь тёмные квадратные очки окон, следили, как я открывал певучие двери сараев, как я заглядывал в углы, тупики, закоулки.
| The yellow walls with patches of red brick were watching me through their square spectacles, windows,--watching me open the squeaky doors of a barn, look into corners, nooks and hidden places.... |
Калитка в заборе и пустырь – памятник Великой Двухсотлетней Войны:
| A gate in the fence and a lonely spot. The monument of the Two Hundred Years' War. |
из земли – голые каменные ребра, жёлтые оскаленные челюсти стен, древняя печь с вертикалью трубы – навеки окаменевший корабль среди каменных жёлтых и красных кирпичных всплесков.
| From the ground naked, stone ribs were sticking out. The yellow jaws of the wall. An ancient oven with a chimney like a ship petrified forever among red-brick waves. |
Показалось:
| It seemed to me that I had seen those yellow teeth once before. |
именно эти жёлтые зубы я уже видел однажды – неясно, как на дне, сквозь толщу воды – и я стал искать.
| I saw them still dimly in my mind, as at the bottom of a barrel, through water. And I began to search. |
Проваливался в ямы, спотыкался о камни, ржавые лапы хватали меня за юнифу, по лбу ползли вниз, в глаза, остросолёные капли пота…
| I fell into caves occasionally; I stumbled over stones; rusty jaws caught my unif a few times; salt drops of sweat ran from my forehead into my eyes. |
Нигде!
| Nowhere! |
Тогдашнего выхода снизу из коридоров я нигде не мог найти – его не было.
| I could find that exit from below, from the corridors, nowhere! There was none. |
А впрочем – так, может быть, и лучше:
| Well, perhaps it was better that it happened so. |
больше вероятия, что все это – был один из моих нелепых «снов».
| Probably that all was only one of my absurd "dreams." |
Усталый, весь в какой-то паутине, в пыли, – я уже открыл калитку – вернуться на главный двор.
| Tired out, covered with cobweb and dust, I opened the gate to return to the main yard, when suddenly.... |
Вдруг сзади – шорох, хлюпающие шаги, и передо мною – розовые крылья-уши, двоякоизогнутая улыбка S. Он, прищурившись, ввинтил в меня свои буравчики и спросил:
| a rustle behind me, splashing steps, and there before me were the pink wing-like ears and the double-curved smile of S-. Half closing his eyes, he bored his little drills into me and asked: |
– Прогуливаетесь?
| "Taking a walk?" |
Я молчал.
| I was silent. |
Руки мешали.
| My arms were heavy. |
– Ну, что же, теперь лучше себя чувствуете?
| "Well, do you feel better now?" |
– Да, благодарю вас.
| "Yes, thank you. |
Кажется, прихожу в норму.
| I think I am getting normal again." |
Он отпустил меня – поднял глаза вверх.
| He let me go. |
Голова запрокинута – и я в первый раз заметил его кадык.
| He lifted his eyes, looked upward, and I noticed his Adam's apple for the first time; it resembles a broken spring, sticking out from beneath the upholstery of a divan. |
Вверху невысоко – метрах в 50 – жужжали аэро.
| Above us, not very high (about 50 meters) aeros were buzzing. |
По их медленному низкому лету, по спущенным вниз чёрным хоботам наблюдательных труб – я узнал аппараты Хранителей.
| By their low, slow flight and by the observation tubes which hung down, I recognized them. They were the aeros of the Guardians. |
Но их было не два и не три, как обычно, а от десяти до двенадцати (к сожалению, должен ограничиться приблизительной цифрой).
| But there were not two or three, as usual, there were about ten or twelve (I regret to have to confine myself to an approximate figure). |
– Отчего их так сегодня много? –
| "Why are there so many today?" |
взял я на себя смелость спросить.
| I dared to ask S-. |
– Отчего?
| "Why? |
Гм…
| Hm.... |
Настоящий врач начинает лечить ещё здорового человека, такого, какой заболеет ещё только завтра, послезавтра, через неделю.
| A real physician begins to treat a patient when he is still well but on the way to becoming sick tomorrow, day-after-tomorrow or within a week. |
Профилактика, да!
| Prophylaxis! |
Он кивнул, заплюхал по каменным плитам двора.
| Yes!" He nodded and went splashing over the stones of the yard. |
Потом обернулся – и через плечо мне: – Будьте осторожны!
| Then he turned his head and said over his shoulder, "Be careful!" |
Я один.
| Again I was alone. |
Тихо.
| Silence. |
Пусто.
| Emptiness. |
Далеко над Зелёной Стеной мечутся птицы, ветер.
| Far beyond the Green Wall the birds and the wind. |
Что он этим хотел сказать?
| What did he mean? |
Аэро быстро скользит по течению.
| My aero ran very fast with the wind. |
Лёгкие, тяжёлые тени от облаков, внизу – голубые купола, кубы из стеклянного льда – свинцовеют, набухают…
| Light and heavy shadows from the clouds. Below blue cupolas, cubes of glass-ice were becoming leaden and swelling.... |
Вечером:
| The Same Evening |
Я раскрыл свою рукопись, чтобы занести на эти страницы несколько, как мне кажется, полезных (для вас, читатели) мыслей о великом Дне Единогласия – этот день уже близок.
| I took up my pen just now in order to write upon these pages a few thoughts which, it seems to me, will prove useful for you, my readers. These thoughts are concerned with the great Day of Unanimity which is now not far away. |
И увидел: не могу сейчас писать. Все время вслушиваюсь, как ветер хлопает тёмными крыльями о стекло стен, все время оглядываюсь, жду.
| But as I sat down, I discovered that I cannot write at present; instead I sit and listen to the wind beating the glass with its dark wings; all the while I am busy looking about and I am waiting, expecting.... |
Чего?
| What? |
Не знаю.
| I do not know. |
И когда в комнате у меня появились знакомые коричневато-розовые жабры – я был очень рад, говорю чистосердечно.
| So I was very glad when I saw the brownish-pink gills enter my room, heartily glad I may say. |
Она села, целомудренно оправила запавшую между колен складку юнифы, быстро обклеила всего меня улыбками – по кусочку на каждую из моих трещин, – и я почувствовал себя приятно, крепко связанным.
| She sat down and innocently smoothed a fold of her unif that fell between her knees, and very soon she pasted upon me, all over me, a host of smiles,--a bit of a smile on each crack of my face and this gave me pleasant sensations, as if I were tightly bound like an infant of the ancients in a swaddling-cloth. |
– Понимаете, прихожу сегодня в класс (она работает на Детско-воспитательном Заводе) – и на стене карикатура.
| "Imagine! Today, when I entered the classroom" (she works in the Child-Educational Refinery), "I suddenly noticed a caricature upon the blackboard. Indeed! |
Да, да, уверяю вас!
| I assure you! |
Они изобразили меня в каком-то рыбьем виде.
| They had pictured me in the form of a fish! |
Быть может, я и на самом деле…
| Perhaps I really — " |
– Нет, нет, что вы, – поторопился я сказать (вблизи в самом деле ясно, что ничего похожего на жабры нет, и у меня о жабрах – это было совершенно неуместно).
| "No, no! Why do you say that?" I hastily exclaimed. When one was near her, it was clear indeed that she had nothing resembling gills. No. When I referred to gills in these pages I was certainly irreverent. |
– Да в конце концов – это и не важно.
| "Oh, after all it does not matter. |
Но понимаете: самый поступок.
| But the act as such, think of it! |
Я, конечно, вызвала Хранителей.
| Of course I called the Guardians at once. |
Я очень люблю детей, и я считаю, что самая трудная и высокая любовь – это жестокость – вы понимаете?
| I love children very much and I think that the most difficult and the most exalted love is — cruelty. You understand me, of course." |
Ещё бы!
| "Certainly!" |
Это так пересекалось с моими мыслями.
| Her sentence so closely resembled my thoughts! |
Я не утерпел и прочитал ей отрывок из своей 20‑й записи, начиная отсюда:
| I could not refrain from reading to her a passage from my Record No. 20, |
«Тихонько, металлически-отчётливо постукивают мысли…»
| beginning "Quietly, metallically, distinctly, do the thoughts".... |
Не глядя я видел, как вздрагивают коричнево-розовые щеки, и они двигаются ко мне все ближе, и вот в моих руках – сухие, твёрдые, даже слегка покалывающие пальцы.
| etc. I felt her brownish-pink cheeks twitching and coming closer and closer to me. Suddenly I felt in my hands her firm, dry, even slightly prickling fingers. |
– Дайте, дайте это мне!
| "Give, give this to me please. |
Я сфонографирую это и заставлю детей выучить наизусть.
| I shall have it phonographed and make the children learn it by heart. |
Это нужно не столько вашим венерянам, сколько нам, нам – сейчас, завтра, послезавтра.
| Not only your Venerians need all this, but we ourselves right now, tomorrow, day-after-tomorrow." |
Она оглянулась – и совсем тихо:
| She glanced around and said in a very low voice: |
– Вы слышали: говорят, что в День Единогласия…
| "Have you heard, they say that on the Day of Unanimity — " |
Я вскочил:
| I sprang to my feet. |
– Что – что говорят?
| "What? What do they say? |
Что – в день Единогласия?
| What — on the Day of Unanimity?" |
Уютных стен уже не было.
| The coziness of my room, its very walls, seemed to have vanished. |
Я мгновенно почувствовал себя выброшенным туда, наружу, где над крышами метался огромный ветер, и косые сумеречные облака – все ниже…
| I felt myself thrown outside, where the tremendous, shaggy wind was tossing about and where the slanting clouds of dusk were descending lower and lower.... |
Ю обхватила меня за плечи решительно, твердо (хотя я заметил:
| U- boldly and firmly grasped me by the shoulders. |
резонируя моё волнение – косточки её пальцев дрожали).
| I even noticed how her fingers, responding to my emotion, trembled slightly. |
– Сядьте, дорогой, не волнуйтесь.
| "Sit down, dear, and don't be upset. |
Мало ли что говорят…
| They say many things; must we believe them all? |
И потом, если только вам это нужно – в этот день я буду около вас, я оставлю своих детей из школы на кого-нибудь другого – и буду с вами, потому что ведь вы, дорогой, вы – тоже дитя, и вам нужно…
| Moreover, if only you need me, I shall be near you on that day. I shall leave the school-children with someone else and I shall stay with you, for you, dear, you too are a child and you need...." |
– Нет, нет, – замахал я, – ни за что!
| "No, no!" (I raised my hands in protest). "Not for anything! |
Тогда вы в самом деле будете думать, что я какой-то ребёнок – что я один не могу…
| You really think then that I am a child and that I cannot do without a.... |
Ни за что! (
| Oh, no! Not for anything in the world." ( |
(Сознаюсь у меня были другие планы относительно этого дня.)
| (I must confess I had other plans for that day!) |
Она улыбнулась; неписаный текст улыбки, очевидно, был:
| She smiled. The wording of that smile apparently was: " |
«Ах, какой упрямый мальчик!»
| "Oh, what a stubborn, what a stubborn boy!" |
Потом села. Глаза опущены.
| She sat down, eyelids lowered. |
Руки стыдливо оправляют снова запавшую между колен складку юнифы – и теперь о другом:
| Her hands modestly busied themselves with fixing the fold of the unif which fell again between her knees, and suddenly, about something entirely different, she said: |
– Я думаю, что я должна решиться…
| "I think I must decide.... |
ради вас…
| for your sake.... |
Нет, умоляю вас:
| But I implore you, do not hurry me. |
не торопите меня, я ещё должна подумать…
| I must think it over." |
Я не торопил. Хотя и понимал, что должен быть счастлив и что нет большей чести, чем увенчать собою чьи-нибудь вечерние годы.
| I did not hurry her, although I realized that I ought to have been delighted, as there is no greater honor than to crown someone's evening years. |
…Всю ночь – какие-то крылья, и я хожу и закрываю голову руками от крыльев.
| .... All night strange wings were about. I walked and protected my head with my hands from those wings. |
А потом – стул. Но стул – не наш, теперешний, а древнего образца, из дерева.
| And a chair, not like ours, but an ancient chair, came in with a horse-like gait: |
Я перебираю ногами, как лошадь (правая передняя – и левая задняя, левая передняя – и правая задняя), стул подбегает к моей кровати, влезает на неё – и я люблю деревянный стул:
| first the right fore- and left hind-leg, then the left fore- and right hind-leg. It rushed to my bed and crawled into it, and I liked that wooden chair, although it made me uncomfortable and caused me some pain. |
неудобно, больно. Удивительно: неужели нельзя придумать никакого средства, чтобы излечить эту сноболезнь или сделать её разумной – может быть, даже полезной.
| It is very strange; is it really impossible to find any cure for this dream-sickness, or to make it rational, perhaps even useful? |
Запись 22‑я
| RECORD TWENTY-TWO |
Конспект: Оцепеневшие волны. Все совершенствуется. Я – микроб
| The Benumbed Waves Everything Is Improving I Am a Microbe |
Вы представьте себе, что стоите на берегу:
| Please imagine that you stand at the seashore. |
волны – мерно вверх; и поднявшись – вдруг так и остались, застыли, оцепенели.
| The waves go rhythmically up, down, up.... Suddenly when they have risen they remain in that position, benumbed, torpid! |
Вот так же жутко и неестественно было и это – когда внезапно спуталась, смешалась, остановилась наша, предписанная Скрижалью, прогулка.
| It was just as weird and unnatural when everything became confused and our regular walk which is prescribed by the Tables, suddenly came to an end. |
Последний раз нечто подобное, как гласят наши летописи, произошло 119 лет назад, когда в самую чащу прогулки, со свистом и дымом, свалился с неба метеорит.
| The last time such a thing happened was 119 years ago, when according to our historians a meteorite fell hissing and fuming into the very midst of the marchers. |
Мы шли так, как всегда, т. е. так, как изображены воины на ассирийских памятниках: тысяча голов – две слитных, интегральных ноги, две интегральных, в размахе, руки.
| We were walking yesterday as usual, that is like warriors on the Assyrian monuments, a thousand heads and two composite, integrated legs and two swinging integrated arms. |
В конце проспекта – там, где грозно гудела аккумуляторная башня, – навстречу нам четырёхугольник:
| At the end of the avenue where the Accumulating Tower was formidably resounding, a quadrangle appeared: |
по бокам, впереди, сзади – стража; в середине трое, на юнифах этих людей – уже нет золотых нумеров – и все до жути ясно.
| on the sides, in front and behind — guards; in the centre three Numbers. Their unifs were already stripped of the golden State badges; everything was painfully clear. |
Огромный циферблат на вершине башни – это было лицо:
| The enormous dial on the top of the Tower looked like a face; it bent down from the clouds and spitting down its seconds, it waited with indifference. |
нагнулось из облаков и, сплевывая вниз секунды, равнодушно ждало.
| It showed six minutes past thirteen exactly. |
И вот ровно в 13 часов и 6 минут – в четырёхугольнике произошло замешательство.
| There was some confusion in the quadrangle. |
Все это было совсем близко от меня, мне видны были мельчайшие детали, и очень ясно запомнилась тонкая, длинная шея и на виске – путаный переплет голубых жилок, как реки на географической карте маленького неведомого мира, и этот неведомый мир – видимо, юноша.
| I was very close and I saw the most minute details. I clearly remember a thin, long neck and on the temple a confused net of small blue veins like rivers on the map of a small unfamiliar world, and that unknown world was apparently still a very young man. |
Вероятно, он заметил кого-то в наших рядах: поднялся на цыпочки, вытянул шею, остановился.
| He evidently noticed someone in our ranks; he stopped, rose upon his tip-toes and stretched his neck. |
Один из стражи щёлкнул по нему синеватой искрой электрического кнута; он тонко, по-щенячьи, взвизгнул.
| One of the guards snapped his back with the bluish spark of the electric whip — he squealed in a thin voice like a puppy. |
И затем – чёткий щёлк, приблизительно каждые 2 секунды – и взвизг, щёлк – взвизг.
| The distinct snaps followed each other at intervals of approximately two seconds; a snap and a squeal, a snap and a squeal.... |
Мы по-прежнему мерно, ассирийски, шли – и я, глядя на изящные зигзаги искр, думал:
| We continued to walk as usual, rhythmically, in our Assyrian manner. I watched the graceful zigzags of the electric sparks and thought: " |
«Все в человеческом обществе безгранично совершенствуется – и должно совершенствоваться.
| "Human society is constantly improving, as it should. |
Каким безобразным орудием был древний кнут – и сколько красоты…»
| How ugly a tool was the ancient whip and how much beauty there is — " |
Но здесь, как соскочившая на полном ходу гайка, от наших рядов оторвалась тонкая, упруго-гибкая женская фигура и с криком: «Довольно!
| At that moment, like a nut flying from a wheel revolving at full speed, a female Number, thin, flexible and tense, tore herself from our rows, and with a cry, "Enough! |
Не сметь!» –
| Don't you dare!" |
бросилась прямо туда, в четырёхугольник.
| she threw herself straight into the quadrangle. |
Это было – как метеор – 119 лет назад: вся прогулка застыла, и наши ряды – серые гребни скованных внезапным морозом волн.
| It was like the meteorite of 119 years ago; our march came to a standstill and our rows appeared like the gray crests of waves frozen by sudden cold. |
Секунду я смотрел на неё посторонне, как и все:
| For a second I looked at that woman's figure with the eye of a stranger as all the others did. |
она уже не была нумером – она была только человеком, она существовала только как метафизическая субстанция оскорбления, нанесённого Единому Государству.
| She was no Number any longer; she was only a human being and she existed for us only as a substantiation of the insult which she cast upon the United State. |
Но одно какое-то её движение – заворачивая, она согнула бедра налево – и мне вдруг ясно:
| But a motion of hers, her bending while twisting to the left upon her hips, revealed to me clearly who she was. |
я знаю, я знаю это гибкое, как хлыст, тело – мои глаза, мои губы, мои руки знают его, – в тот момент я был в этом совершенно уверен.
| I knew, I knew that body, flexible as a whip! My eyes, my lips, my hands knew it; at that moment I was absolutely certain.... |
Двое из стражи – наперерез ей.
| Two of the guards dashed to catch her. |
Сейчас – в пока ещё ясной, зеркальной точке мостовой – их траектории пересекутся, – сейчас её схватят…
| One more moment and that limpid mirror-like point on the pavement would have become the point of meeting of their trajectories, and she would have been caught! My heart fell, stopped. |
Сердце у меня глотнуло, остановилось – и не рассуждая: можно, нельзя, нелепо, разумно, – я кинулся в эту точку…
| Without thinking whether it was permissible or not, whether it was reasonable or absurd, I threw myself straight to that point. |
Я чувствовал на себе тысячи округленных от ужаса глаз, но это только давало ещё больше какой-то отчаянно-весёлой силы тому дикому, волосаторукому, что вырвался из меня, и он бежал все быстрее.
| I felt thousands of eyes bulging with horror fixed upon me but that only added a sort of desperately joyful power to that wild being with hairy paws which arose in me and ran faster and faster. |
Вот уже два шага, она обернулась –
| Two more steps — she turned around — |
Передо мною дрожащее, забрызганное веснушками лицо, рыжие брови…
| I saw a quivering face covered with freckles, red eyebrows.... |
Не она!
| It was not she! |
Не I.
| Not I-330! |
Бешеная, хлещущая радость.
| A rabid, quivering joy took hold of me. |
Я хочу крикнуть что-то вроде:
| I wanted to shout something like: " |
«Так её!»,
| "Catch her! |
«Держи её!» – но слышу только свой шёпот.
| Get her, that — " But I heard only my whisper. |
А на плече у меня – уже тяжёлая рука, меня держат, ведут, я пытаюсь объяснить им…
| A heavy hand was already upon my shoulder; I was caught and led away. I tried to explain to them: |
– Послушайте, но ведь вы же должны понять, что я думал, что это…
| "But listen, you must understand that I thought that...." |
Но как объяснить всего себя, всю свою болезнь, записанную на этих страницах.
| But could I explain even to myself all the sickness which I have described in these pages? |
И я потухаю, покорно иду…
| My light went out; I waited obediently. |
Лист, сорванный с дерева неожиданным ударом ветра, покорно падает вниз, но по пути кружится, цепляется за каждую знакомую ветку, развилку, сучок: так я цеплялся за каждую из безмолвных шаров-голов, за прозрачный лёд стен, за воткнутую в облако голубую иглу аккумуляторной башни.
| As a leaf that is torn from its branch by a sudden gust of wind falls humbly, but on its way down turns and tries to catch every little branch, every fork, every knot; so I tried to catch every one of the silent, globe-like heads, or the transparent ice of the walls, or the blue needle of the Accumulating Tower which seemed to pierce the clouds. |
В этот момент, когда глухой занавес окончательно готов был отделить от меня весь этот прекрасный мир, я увидел: невдалеке, размахивая розовыми руками-крыльями, над зеркалом мостовой скользила знакомая, громадная голова.
| At that moment, when a heavy curtain was about to separate from me this beautiful world, I noticed not far away a familiar, enormous head gliding over the mirror surface of the pavement and wagging its wing-like ears. |
И знакомый, сплющенный голос:
| I heard a familiar, flat voice: |
– Я считаю долгом засвидетельствовать, что нумер Д-503 – болен и не в состоянии регулировать своих чувств.
| "I deem it my duty to testify that Number D-503 is ill and is unable to regulate his emotions. |
И я уверен, что он увлечён был естественным негодованием…
| Moreover, I am sure that he was led by natural indignation — " "Yes! Yes!" |
– Да, да, – ухватился я. – Я даже крикнул: держи её!
| I exclaimed, "I even shouted 'catch her!'" |
Сзади, за плечами:
| From behind me: " |
– Вы ничего не кричали.
| "You did not shout anything." |
– Да, но я хотел – клянусь Благодетелем, я хотел.
| "No, but I wanted to. I swear by the Well-Doer, I wanted to!" |
Я на секунду провинчен серыми, холодными буравчиками глаз.
| For a second I was bored through by the gray, cold, drill-eyes. |
Не знаю, увидел ли он во мне, что это (почти) правда, или у него была какая-то тайная цель опять на время пощадить меня, но только он написал записочку, отдал её одному из державших меня – и я снова свободен, т. е., вернее, снова заключён в стройные, бесконечные, ассирийские ряды.
| I don't know whether he believed that what I said was the truth (almost!), or whether he had some secret reason for sparing me for a while, but he wrote a short note, handed it to one of those who had held me and again I was free. That is, I was again included in the orderly, endless, Assyrian rows of Numbers. |
Четырёхугольник, и в нем веснушчатое лицо и висок с географической картой голубых жилок – скрылись за углом, навеки.
| The quadrangle, the freckled face and the temple with the map of blue veinlets disappeared forever around the corner. |
Мы идём – одно миллионноголовое тело, и в каждом из нас – та смиренная радость, какою, вероятно, живут молекулы, атомы, фагоциты.
| We walked again — a million-headed body; and in each one of us resided that humble joyfulness with which in all probability molecules, atoms and phagocytes live. |
В древнем мире – это понимали христиане, единственные наши (хотя и очень несовершенные) предшественники:
| In the ancient days the Christians understood this feeling; they are our only (though very imperfect) direct forerunners. The greatness of the "Church of the United Flock" was known to them. |
смирение – добродетель, а гордыня – порок, и что «МЫ» – от Бога, а «Я» – от диавола.
| They knew that resignation is virtue, and pride — a vice; that "We" is from God, "I" from the devil. |
Вот я – сейчас в ногу со всеми – и все-таки отдельно от всех.
| I was walking, keeping step with the others yet separated from them. |
Я ещё весь дрожу от пережитых волнений, как мост, по которому только что прогрохотал древний железный поезд.
| I was still trembling from the emotion just felt, like a bridge over which a thundering ancient steel train has passed a moment before. |
Я чувствую себя.
| I felt myself. |
Но ведь чувствуют себя, сознают свою индивидуальность – только засорённый глаз, нарывающий палец, больной зуб:
| To feel one's self, to be conscious of one's personality, is the lot of an eye inflamed by a cinder, or an infected finger, or a bad tooth. |
здоровый глаз, палец, зуб – их будто и нет.
| A healthy eye, or finger, or tooth is not felt; it is non-existent as it were. |
Разве не ясно, что личное сознание – это только болезнь?
| Is it not clear then, that consciousness of oneself is a sickness? |
Я, быть может, уже не фагоцит, деловито и спокойно пожирающий микробов (с голубым виском и веснушчатых):
| Apparently I am no longer a phagocyte which quietly, in a business-like way devours microbes (microbes with freckled faces and blue temples); apparently I am myself a microbe, and she too, I-330, is a microbe, a wonderful, diabolic microbe! |
я, быть может, микроб, и, может быть, их уже тысяча среди нас, ещё прикидывающихся, как и я, фагоцитами…
| It is quite possible that there are already thousands of such microbes among us, still pretending to be phagocytes, as I pretend. |
Что, если сегодняшнее, в сущности, маловажное происшествие, – что, если все это только начало, только первый метеорит из целого ряда грохочущих горящих камней, высыпанных бесконечностью на наш стеклянный рай?
| What if today's accident, although in itself not important, is only a beginning, only the first meteorite of a shower of burning and thundering stones which the infinite may have poured out upon our glass paradise? |
Запись 23‑я
| RECORD TWENTY-THREE |
Конспект: Цветы. Растворение кристалла. Если только
| Flowers The Dissolution of a Crystal If only (?) |
Говорят, есть цветы, которые распускаются только раз в сто лет.
| They say there are flowers that bloom only once in a hundred years. |
Отчего же не быть и таким, какие цветут раз в тысячу – в десять тысяч лет.
| Why not suppose the existence of flowers that bloom only once a thousand years? |
Может быть, об этом до сих пор мы не знали только потому, что именно сегодня пришло это раз-в-тысячу-лет.
| We may have known nothing about them until now only because today is the "once in a thousand years"? |
И вот, блаженно и пьяно, я иду по лестнице вниз, к дежурному, и быстро у меня на глазах, всюду кругом неслышно лопаются тысячелетние почки и расцветают кресла, башмаки, золотые бляхи, электрические лампочки, чьи-то тёмные лохматые глаза, гранёные колонки перил, обронённый на ступенях платок, столик дежурного, над столиком – нежно-коричневые, с крапинками, щеки Ю. Все – необычайное, новое, нежное, розовое, влажное.
| Happy and dizzy I walked downstairs to the controller on duty and quickly under my gaze all around me and silently the thousand-year-old buds burst, and everything was blooming: armchairs, shoes, golden badges, electric bulbs, someone's dark heavy eyes, the polished columns of the banisters, the handkerchief which someone lost on the stairs, the small, ink-blotted desk of the controller and the tender brown, somewhat freckled cheeks of U-. Everything seemed not ordinary, new, tender, rosy, moist. |
Ю берет у меня розовый талон, а над головой у ней – сквозь стекло стены – свешивается с невиданной ветки луна, голубая, пахучая. Я с торжеством показываю пальцем и говорю:
| U- took the pink stub from me while the blue, aromatic moon, hanging from an unseen branch, shone through the glass of the wall and over the head of U-. With a solemn gesture I pointed my finger and said: |
– Луна, – понимаете?
| "The moon. You see?" |
Ю взглядывает на меня, потом на нумер талона – и я вижу это её знакомое, такое очаровательно целомудренное движение: поправляет складки юнифы между углами колен.
| U- glanced at me, then at the number of the stub and again made that familiar, charmingly innocent movement with which she fixes the fold of the unif between her knees. |
– У вас, дорогой, ненормальный, болезненный вид – потому что ненормальность и болезнь одно и то же.
| "You look abnormal and ill, dear. Abnormality and illness are the same thing. |
Вы себя губите, и вам этого никто не скажет – никто.
| You are killing yourself. And no one would tell you that, no one!" |
Это «никто» – конечно, равняется нумеру на талоне: I-330.
| That "No one" was certainly equivalent to the number on the stub,--I-330. |
Милая, чудесная Ю!
| This thought was confirmed by an ink-blot which fell close to the figure 330. Dear, wonderful U-! |
Вы, конечно, правы:
| You are right, of course. |
я – неблагоразумен, я – болен, у меня – душа, я – микроб.
| I am not reasonable. I am sick. I have a soul. I am a microbe. |
Но разве цветение – не болезнь?
| But is blooming — not a sickness? |
Разве не больно, когда лопается почка?
| Is it not painful when the buds are bursting? |
И не думаете ли вы, что сперматозоид – страшнейший из микробов?
| And don't you think that spermatozoa are the most terrible of all microbes? |
Я – наверху, у себя в комнате.
| Back upstairs to my room. |
В широко раскрытой чашечке кресла I.
| In the widely open cup of the armchair was I-330. |
Я на полу, обнял её ноги, моя голова у ней на коленях, мы молчим.
| I, on the floor, embracing her limbs, my head on her lap. We were silent. |
Тишина, пульс…
| Everything was silent. |
и так:
| Only the pulse was audible. |
я – кристалл, и я растворяюсь в ней, в I. Я совершенно ясно чувствую, как тают, тают ограничивающие меня в пространстве шлифованные грани – я исчезаю, растворяюсь в её коленях, в ней, я становлюсь все меньше – и одновременно все шире, все больше, все необъятней.
| Like a crystal I was dissolving in her, in I-330. I felt most distinctly how the polished facets which limited me in space were slowly thawing, melting away. I was dissolving in her lap, in her, and I became at once smaller and larger and larger, unembraceable. |
Потому что она – это не она, а Вселенная.
| For she was not she but the whole universe. |
А вот на секунду я и это пронизанное радостью кресло возле кровати – мы одно:
| For a second I and that armchair near the bed, transfixed with joy, we were one. |
и великолепно улыбающаяся старуха у дверей Древнего Дома, и дикие дебри за Зелёной Стеной, и какие-то серебряные на чёрном развалины, дремлющие, как старуха, и где-то, невероятно далеко, сейчас хлопнувшая дверь – это все во мне, вместе со мною, слушает удары пульса и несётся сквозь блаженную секунду…
| And the wonderfully smiling old woman at the gate of the Ancient House, and the wild debris beyond the Green Wall, and some strange silver wreckage on a black background, dozing like the old woman and the slam of a door in the distance,--all this was within me, was listening to my pulse and soaring through the happiest of seconds. |
В нелепых, спутанных, затопленных словах я пытаюсь рассказать ей, что я – кристалл, и потому во мне – дверь, и потому я чувствую, как счастливо кресло.
| In absurd, confused, overflowing words I attempted to tell her that I was a crystal and that there was a door in me, and that I felt how happy the armchair was. |
Но выходит такая бессмыслица, что я останавливаюсь, мне просто стыдно:
| But something nonsensical came out of the attempt and I stopped. |
я – и вдруг…
| I was ashamed. And suddenly: |
– Милая I, прости меня!
| "Dear I-! Forgive me! |
Я совершенно не понимаю:
| I understand nothing. |
я говорю такие глупости…
| I talk so foolishly!" |
– Отчего же ты думаешь, что глупость – это нехорошо?
| "And why should you think that foolishness is not fine? |
Если бы человеческую глупость холили и воспитывали веками так же, как ум, может быть, из неё получилось бы нечто необычайно драгоценное.
| If we had taken pains to educate human foolishness through centuries, as we have done with our intelligence, it might perhaps have been transformed into something very precious." Yes, I think she is right! |
– Да… (Мне кажется, она права – как она может сейчас быть не права?)
| How could she be wrong at that moment? |
– И за одну твою глупость – за то, что ты сделал вчера на прогулке, – я люблю тебя ещё больше – ещё больше.
| "... And for this foolishness of yours and for what you did yesterday during the walk, I love you the more, much more." |
– Но зачем же ты меня мучила, зачем же не приходила, зачем присылала свои талоны, зачем заставляла меня…
| "Then why did you torture me? Why would you not come? Why did you send me the pink check and make me — ?" |
– А может быть, мне нужно было испытать тебя?
| "Perhaps I wanted to test you. |
Может быть, мне нужно знать, что ты сделаешь все, что я захочу, – что ты уж совсем мой?
| Perhaps I must be sure that you will do anything I wish, that you are completely mine." |
– Да, совсем!
| "Yes, completely." |
Она взяла моё лицо – всего меня – в свои ладони, подняла мою голову:
| She took my face, my whole self, between her palms, lifted my head: |
– Ну, а как же ваши «обязанности всякого честного нумера»?
| "And how about 'It is the duty of every honest Number'? |
А?
| Eh?" |
Сладкие, острые, белые зубы; улыбка.
| Sweet, sharp, white teeth,--a smile. |
Она в раскрытой чашечке кресла – как пчела: в ней жало и мед.
| In the open cup of the armchair she was like a bee,--sting and honey combined. |
Да, обязанности…
| Yes, duty.... |
Я мысленно перелистываю свои последние записи: в самом деле, нигде даже и мысли о том, что, в сущности, я бы должен…
| I turned over in my mind the pages of my records; indeed there is not a thought about the fact that strictly speaking I should.... |
Я молчу.
| I was silent. |
Я восторженно (и, вероятно, глупо) улыбаюсь, смотрю в её зрачки, перебегаю с одного на другой, и в каждом из них вижу себя:
| Exaltedly (and probably stupidly) I smiled, looking into the pupils of her eyes. I followed first one eye and then the other and in each of them I saw myself, a millimetric self imprisoned in those tiny rainbow cells. |
я – крошечный, миллиметровый – заключён в этих крошечных, радужных темницах. И затем опять – пчелы – губы, сладкая боль цветения…
| Then again the lips and the sweet pain of blooming. |
В каждом из нас, нумеров, есть какой-то невидимый, тихо тикающий метроном, и мы, не глядя на часы, с точностью до 5 минут знаем время.
| In each Number of the United State there is an unseen metronome which tick-tocks silently; without looking at the clock we know exactly the time of day within five minutes. |
Но тогда – метроном во мне остановился, я не знал, сколько прошло, в испуге схватил из-под подушки бляху с часами…
| But now my metronome had stopped and I did not know how much time had passed. In fright I grasped my badge with its clock from under the pillow. |
Слава Благодетелю:
| Glory be to the Well-Doer! |
ещё двадцать минут!
| I had twenty minutes more! |
Но минуты – такие до смешного коротенькие, куцые – бегут, а мне нужно столько рассказать ей – все, всего себя:
| But those minutes were such tiny, short ones! They ran! And I wanted to tell her so many things. |
о письме О, и об ужасном вечере, когда я дал ей ребёнка; и почему-то о своих детских годах – о математике Пляпе, о и как я в первый раз был на празднике Единогласия и горько плакал, потому что у меня на юнифе – в такой день – оказалось чернильное пятно.
| I wanted to tell her all about myself; about the letter from O- and about that terrible evening when I gave her a child; and for some reason also about my childhood, about our mathematician Plappa and about the square-root of minus one; and how, when I attended the glorification on the Day of Unanimity for the first time in my life, I wept bitterly because there was an ink-stain on my unif — on such a holy day! |
I подняла голову, опёрлась на локоть.
| I-330 lifted her head. She leaned on her elbow. |
По углам губ – две длинные, резкие линии – и тёмный угол поднятых бровей: крест.
| In the corners of her lips two long, sharp lines and the dark angle of lifted eyebrows — a cross. |
– Может быть, в этот день… –
| "Perhaps on that day...." |
остановилась, и брови ещё тёмнее. Взяла мою руку, крепко сжала её. –
| her brow grew darker; she took my hand and pressed it hard. " |
Скажи, ты меня не забудешь, ты всегда будешь обо мне помнить?
| "Tell me, will you ever forget me? Will you always remember me?" |
– Почему ты так?
| "But why such talk? |
О чем ты? I, милая?
| What is it, I-, dear?" |
I молчала, и её глаза уже – мимо меня, сквозь меня, далёкиё.
| She was silent. And her eyes were already sliding past me, through me, away into the distance. |
Я вдруг услышал, как ветер хлопает о стекло огромными крыльями (разумеется, это было и все время, но услышал я только сейчас), и почему-то вспомнились пронзительные птицы над вершиной Зелёной Стены.
| I suddenly heard the wind beating the glass with its enormous wings. Of course it had been blowing all the while but I had not noticed it until then. And for some reason those cawing birds over the Green Wall came to my mind. |
I встряхнула головой, сбросила с себя что-то.
| I-330 shook her head with a gesture of throwing something off. |
Ещё раз, секунду, коснулась меня вся – так аэро секундно, пружинно касается земли перед тем, как сесть.
| Once more she touched me for a second with her whole body, as an aero before landing touches the ground for a second with all the tension of a recoiling spring. |
– Ну, давай мои чулки! Скорее! Чулки – брошены у меня на столе, на раскрытой (193‑й) странице моих записей.
| "Well, give me my stockings, quick!" |
Второпях я задел за рукопись, страницы рассыпались, и никак не сложить по порядку, а главное – если и сложить, все равно не будет настоящего порядка, все равно – останутся какие-то пороги, ямы, иксы.
| The stockings were on the desk, on the open manuscript, on page 124. Being in haste I caught some of the pages and they were scattered over the floor so that it was hard to put them back in the proper order. Moreover, even if I put them in that order there will be no real order; there are obstacles to that anyway, some undiscoverable unknowns. |
– Я не могу так, – сказал я. – Ты – вот – здесь, рядом, и будто все-таки за древней непрозрачной стеной: я слышу сквозь стены шорохи, голоса – и не могу разобрать слов, не знаю, что там.
| "I can't bear it," I said, "You are here, near me, yet you seem to be behind an opaque ancient wall; through that wall I hear a rustle and voices; I cannot make out the words, I don't know what is there. |
Я не могу так.
| I cannot bear it. |
Ты все время что-то недоговариваешь, ты ни разу не сказала мне, куда я тогда попал в Древнем Доме, и какие коридоры, и почему доктор – или, может быть, ничего этого не было?
| You seem always to withhold something from me; you have never told me what kind of a place it was where I found myself that day beneath the Ancient House. Where did those corridors lead? Why was the doctor there,--or perhaps all that never happened?" |
I положила мне руки на плечи, медленно, глубоко вошла в глаза:
| I-330 put her hands on my shoulders and slowly entered deeply into my eyes. |
– Ты хочешь узнать все?
| "You want to know all?" |
– Да, хочу. Должен.
| "Yes, I do." |
– И ты не побоишься пойти за мной всюду, до конца – куда бы я тебя ни повела?
| "And you would not be afraid to follow me anywhere? Wherever I should lead you?" |
– Да, всюду!
| "Anywhere!" |
– Хорошо.
| "All right then. |
Обещаю тебе: когда кончится праздник, если только…
| I promise you, after the holiday, if only.... |
Ах да:
| Oh yes, there is your Integral.. |
а как ваш «Интеграл» – все забываю спросить – скоро?
| I always forget to ask; will it soon be completed?" |
Она (уже у двери):
| She, already at the door: " |
– Сам увидишь…
| "You shall see." |
Я – один.
| I was again alone. |
Все, что от неё осталось, – это чуть слышный запах, похожий на сладкую, сухую, жёлтую пыль каких-то цветов из-за Стены. И ещё: прочно засевшие во мне крючочки-вопросы – вроде тех, которыми пользовались древние для охоты на рыбу (Доисторический Музей).
| All that she left behind her was a barely perceptible scent, similar to that of a sweet, dry, yellow dust of flowers from behind the Green Wall; also, sunk deeply within me, question marks like small hooks similar to those the ancients used for fishing ( vide the Prehistoric Museum). |
…Почему она вдруг об «Интеграле»?
| ... Why did she suddenly ask about the Integral ? |
Запись 24‑я
| RECORD TWENTY-FOUR |
Конспект: Предел функции. Пасха. Все зачеркнуть
| The Limit of the Function Easter To Cross Out Everything |
Я – как машина, пущенная на слишком большое число оборотов; подшипники накалились, ещё минута – закапает расплавленный металл, и все – в ничто.
| I am like a motor set in motion at a speed of too many revolutions per second, the bearings have become too hot and in one more minute the molten metal will begin to drip and everything will go to the devil. |
Скорее – холодной воды, логики.
| Cold water! Quick! Some logic! |
Я лью вёдрами, но логика шипит на горячих подшипниках и расплывается в воздухе неуловимым белым паром.
| I pour pailfuls of it, but my logic merely sizzles on the hot metal and disappears in the air in the form of vapor. |
Ну да, ясно: чтобы установить истинное значение функции – надо взять её предел.
| Of course it is clear that in order to establish the true meaning of a function, one must establish its limit. |
И ясно, что вчерашнее нелепое «растворение во вселенной», взятое в пределе, есть смерть.
| It is also clear that yesterday's "dissolution in the universe" taken to its limit is death. |
Потому что смерть – именно полнейшее растворение меня во вселенной.
| For death is exactly the most complete dissolution of the self in the universe. Hence: |
Отсюда, если через «Л» обозначим любовь, а через «С» смерть, то Л=f(С), т. е. любовь и смерть…
| L=f(D), love is the function of death. |
Да, именно, именно.
| Yes, exactly, exactly! |
Потому-то я и боюсь I, я борюсь с ней, я не хочу.
| That is why I am afraid of I-330; I struggle against her, I don't want.... |
Но почему же во мне рядом и «я не хочу» и «мне хочется»?
| But why is it that within me "I don't want to" and "I want to" stand side by side? |
В том-то и ужас, что мне хочется опять этой вчерашней блаженной смерти.
| That is the chief horror of the matter; I continue to long for that happy death of yesterday. |
В том-то и ужас, что даже теперь, когда логическая функция проинтегрирована, когда очевидно, что она неявно включает в себя смерть, я все-таки хочу её губами, руками, грудью, каждым миллиметром…
| The horror of it is that even now, when I have integrated the logical function, when it becomes evident that the latter contains death hidden in it, nevertheless I long for it with my lips, arms, breast, with every millimeter.... |
Завтра – День Единогласия.
| Tomorrow is the Day of Unanimity. |
Там, конечно, будет и она, увижу её, но только издали.
| She will certainly be there and I shall see her, though from a distance. |
Издали – это будет больно, потому что мне надо, меня неудержимо тянет, чтобы – рядом с ней, чтобы – её руки, её плечо, её волосы…
| That distance will be painful to me, for I must be, I am inevitably drawn, close to her, so that her hands, her shoulder, her hair.... |
Но я хочу даже этой боли – пусть.
| I long for even that pain.... Let it come.... |
Благодетель великий!
| Great Well-Doer! |
Какой абсурд – хотеть боли.
| How absurd to desire pain! |
Кому же не понятно, что болевые – отрицательные – слагаемые уменьшают ту сумму, которую мы называем счастьем.
| Who is ignorant of the simple fact that pains are negative items which reduce that sum total we call happiness? |
И следовательно…
| Consequently.... |
Вечером:
| The Same Evening. |
Сквозь стеклянные стены дома – ветреный, лихорадочно-розовый, тревожный закат.
| Through the glass wall of the house I see a disquieting, windy, feverishly pink, sunset. |
Я поворачиваю кресло так, чтобы передо мною не торчало это розовое, перелистываю записи – и вижу: опять я забыл, что пишу не для себя, а для вас, неведомые, кого я люблю и жалею, – для вас, ещё плетущихся где-то в далёких веках, внизу.
| I move my armchair to avoid that pinkness and turn over these pages, and I find I am forgetting that I write this not for myself but for you unknown people whom I love and pity, for you who still lag centuries behind, below. |
Вот – о Дне Единогласия, об этом великом дне. Я всегда любил его – с детских лет.
| Let me tell you about the Day of Unanimity, about that Great Day. |
Мне кажется, для нас – это нечто вроде того, что для древних была их «Пасха».
| I think that day for us is what Easter was for the ancients. |
Помню, накануне, бывало, составишь себе такой часовой календарик – с торжеством вычёркиваешь по одному часу:
| I remember I used to prepare an hour-calendar the eve of that day; solemnly I would cross out every time the figure of the hour elapsed; nearer by one hour! |
одним часом ближе, на один час меньше ждать…
| one hour less to wait!... |
Будь я уверен, что никто не увидит, – честное слово, я бы и нынче всюду носил с собой такой календарик и следил по нему, сколько ещё осталось до завтра, когда я увижу – хоть издали…
| If I were certain that nobody would discover it, I assure you I should now too, make out such a calendar and carry it with me, and I should watch how many hours remain until tomorrow, when I shall see, at least from a distance.... |
(Помешали:
| (I was interrupted. |
принесли новую, только что из мастерской, юнифу.
| They brought me a new unif from the shop. |
По обычаю, нам всем выдают новые юнифы к завтрашнему дню.
| As is customary, new unifs are given to us for tomorrow's celebration. |
В коридоре – шаги, радостные возгласы, шум.)
| Steps in the hall, exclamations of joy, noises.) |
Я продолжаю. Завтра я увижу все то же, из года в год повторяющееся и каждый раз по-новому волнующее зрелище:
| I shall continue; tomorrow I shall see the same spectacle which we see year after year and which always awakes in us fresh emotions, as though we saw it for the first time: |
могучую Чашу Согласия, благоговейно поднятые руки.
| an impressive throng of piously lifted arms. |
Завтра – день ежегодных выборов Благодетеля.
| Tomorrow is the day of the yearly election of the Well-Doer. |
Завтра мы снова вручим Благодетелю ключи от незыблемой твердыни нашего счастья.
| Tomorrow we shall again hand over to our Well-Doer the keys to the impregnable fortress of our happiness. |
Разумеется, это непохоже на беспорядочные, неорганизованные выборы у древних, когда – смешно сказать – даже неизвестен был заранее самый результат выборов.
| Certainly this in no way resembles the disorderly, unorganized election-days of the ancients, on which (it seems so funny!) they did not even know in advance the result of the election. |
Строить государство на совершенно неучитываемых случайностях, вслепую – что может быть бессмысленней?
| To build a state on some non-discountable contingencies, to build blindly,--what could be more nonsensical? |
И вот все же, оказывается, нужны были века, чтобы понять это.
| Yet centuries were required to pass before this was understood! |
Нужно ли говорить, что у нас и здесь, как во всем, – ни для каких случайностей нет места, никаких неожиданностей быть не может.
| Needless to say, we in this respect as in all others have no place for contingencies; nothing unexpected can happen. |
И самые выборы имеют значение скорее символическое:
| The elections themselves have rather a symbolic meaning. |
напомнить, что мы единый, могучий миллионноклеточный организм, что мы – говоря словами «Евангелия» древних – единая Церковь.
| They remind us that we are a united, powerful organism of millions of cells, that — , to use the language of the "gospel" of the ancients, we are a united church. |
Потому что история Единого Государства не знает случая, чтобы в этот торжественный день хотя бы один голос осмелился нарушить величественный унисон.
| The history of the United State knows not a single case in which upon this solemn day even a solitary voice has dared to violate the magnificent unison. |
Говорят, древние производили выборы как-то тайно, скрываясь, как воры; некоторые наши историки утверждают даже, что они являлись на выборные празднества тщательно замаскированными (воображаю это фантастически-мрачное зрелище:
| They say that the ancients used to conduct their elections secretly, stealthily like thieves. Some of our historians assert even that they would come to the electoral celebrations completely masked. Imagine the weird, fantastic spectacle! |
ночь, площадь, крадущиеся вдоль стен фигуры в тёмных плащах; приседающее от ветра багровое пламя факелов…).
| Night. A plaza. Along the walls the stealthily creeping figures covered with mantles. The red flame of torches dancing in the wind.... |
Зачем нужна была вся эта таинственность – до сих пор не выяснено окончательно; вероятней всего, выборы связывались с какими-нибудь мистическими, суеверными, может быть, даже преступными обрядами.
| Why was such secrecy necessary? It has never been satisfactorily explained. Probably it resulted from the fact that elections were associated with some mystic and superstitious, perhaps even criminal ceremonies. |
Нам же скрывать или стыдиться нечего: мы празднуем выборы открыто, честно, днём.
| We have nothing to conceal or to be ashamed of; we celebrate our election openly, honestly, in daylight. |
Я вижу, как голосуют за Благодетеля все; все видят, как голосую за Благодетеля я – и может ли быть иначе, раз «все» и «я» – это единое «Мы». Насколько это облагораживающей, искренней, выше, чем трусливая воровская «тайна» у древних.
| I see them all vote for the Well-Doer and everybody sees me vote for the Well-Doer. How could it be otherwise, since "all" and "I" are one "we"? How ennobling, sincere, lofty, is this compared with the cowardly, thievish "secrecy" of the ancients! |
Потом: насколько это целесообразней.
| Moreover, how much more expedient! |
Ведь если даже предположить невозможное, т. е. какой-нибудь диссонанс в обычной монофонии, так ведь незримые Хранители здесь же, в наших рядах: они тотчас могут установить нумера впавших в заблуждение и спасти их от дальнейших ложных шагов, а Единое Государство – от них самих.
| For even admitting for a moment the impossible, that is the outbreak of some dissonance in our customary unity, in that case our unseen Guardians are always right there among us, are they not, to register the Numbers who would fall into error and save them from any further false steps? |
И наконец, ещё одно…
| The United State is theirs, the Numbers'! And besides.... |
Сквозь стену слева: перед зеркальной дверью шкафа – женщина торопливо расстёгивает юнифу. И на секунду, смутно:
| Through the wall to my left a she-number before the mirror-door of the closet; she is hastily unbuttoning her unif. |
глаза, губы, две острых розовых завязи.
| For a second, swiftly — eyes, lips, two sharp, pink.... |
Затем падает штора, во мне мгновенно все вчерашнее, и я не знаю, что «наконец ещё одно», и не хочу об этом, не хочу!
| the curtains fell. Within me instantly awoke all that happened yesterday and now I no longer know what I meant to say by "besides...." I no longer wish to;--I cannot. I want one thing. |
Я хочу одного: I.
| I want I-330. |
Я хочу, чтобы она каждую минуту, всякую минуту, всегда была со мной – только со мной.
| I want her every minute, every second, to be with me, with no one else. |
И то, что я писал вот сейчас о Единогласии, это все не нужно, не то, мне хочется все вычеркнуть, разорвать, выбросить.
| All that I wrote about Unanimity is of no value; it is not what I want; I have a desire to cross it out, to tear it to pieces and throw it away. |
Потому что я знаю (пусть это кощунство, но это так): праздник только с нею, только тогда, если она будет рядом, плечом к плечу.
| For I know (be it a sacrilege, yet it is the truth), that a glorious Day is possible only with her and only then when we are side by side, shoulder to shoulder. |
А без неё завтрашнее солнце будет только кружочком из жести, и небо – выкрашенная синим жесть, и сам я.
| Without her the Sun of tomorrow will appear to me only as a little circle cut out of a tin sheet, and the sky a sheet of tin painted blue, and I myself.... |
Я хватаюсь за телефонную трубку:
| I snatched the telephone receiver. |
– I, это вы?
| "I-330, are you there?" |
– Да, я. Как вы поздно!
| "Yes, it is I. Why so late?" |
– Может быть, ещё не поздно.
| "Perhaps not too late yet. |
Я хочу вас попросить…
| I want to ask you.... |
Я хочу, чтоб вы завтра были со мной. Милая…
| I want you to be with me tomorrow — dear!" |
«Милая» – я говорю совсем тихо.
| "Dear" I said in a very low voice. |
И почему-то мелькает то, что было сегодня утром на эллинге:
| And for some reason a thing I saw this morning at the docks flashed through my mind: |
в шутку положили под стотонный молот часы – размах, ветром в лицо – и стотонно-нежное, тихое прикосновение к хрупким часам.
| just for fun someone put a watch under the hundred-ton sledge-hammer.... A swing, a breath of wind in the face and the silent hundred-ton, knife-like weight on the breakable watch.... |
Пауза.
| A silence. |
Мне чудится, я слышу там – в комнате I – чей-то шёпот.
| I thought I heard someone's whisper in I-330's room. |
Потом её голос:
| Then her voice: |
– Нет, не могу.
| "No, I cannot. |
Ведь вы понимаете: я бы сама…
| Of course you understand that I myself.... |
Нет, не могу.
| No, I cannot. ' |
Отчего?
| 'Why?' |
Завтра увидите.
| You shall see tomorrow." |
Ночь
| Night. |
Запись 25‑я
| RECORD TWENTY-FIVE |
Конспект: Сошествие с небес. Величайшая в истории катастрофа. Известное кончилось
| The Descent from Heaven The Greatest Catastrophe in History The Known — Is Ended |
Когда перед началом все встали и торжественным медленным пологом заколыхался над головами гимн – сотни труб Музыкального Завода и миллионы человеческих голосов, – я на секунду забыл все:
| At the beginning all arose, and the hymn, like a solemn mantle, slowly waved above our heads. Hundreds of tubes of the Musical Tower and millions of human voices. |
забыл что-то тревожное, что говорила о сегодняшнем празднике I, забыл, кажется, даже о ней самой.
| For a second I forgot everything; I forgot that alarming something at which I-330 hinted in connection with today's celebration; I think I even forgot about her. |
Я был сейчас тот самый мальчик, какой некогда в этот день плакал от крошечного, ему одному заметного пятнышка на юнифе.
| At that moment I was the very same little boy who once wept because of a tiny ink-stain on his unif, which no one else could see. |
Пусть никто кругом не видит, в каких я чёрных несмываемых пятнах, но ведь я-то знаю, что мне, преступнику, не место среди этих настежь раскрытых лиц.
| Even if it be so, if nobody sees that I am covered with black, ineffaceable stains, I know it, do I not? I know that there should be no place for a criminal like me among these frank open faces. |
Ах, встать бы вот сейчас и, захлёбываясь, выкричать все о себе.
| What if I should rush forward and shout out all at once everything about myself! |
Пусть потом конец – пусть! –
| The end might follow. Let it! |
но одну секунду почувствовать себя чистым, бессмысленным, как это детски-синее небо.
| At least for a second I would feel myself clear and clean and senseless like that innocent blue sky.... |
Все глаза были подняты туда, вверх: в утренней, непорочной, ещё не высохшей от ночных слез синеве – едва заметное пятно, то тёмное, то одетое лучами.
| All eyes were directed upward; in the pure morning blue, still moist with the tears of night, a small dark spot appeared. |
Это с небес нисходил к нам Он – новый Иегова на аэро, такой же мудрый и любяще-жестокий, как Иегова древних.
| Now it was dark, now bathed in the rays of the sun. It was He, descending to us from the sky, He — the new Jehovah — in an aero, He, as wise and as lovingly cruel as the Jehovah of the ancients. |
С каждой минутой Он все ближе – и все выше навстречу ему миллионы сердец, – и вот уже Он видит нас.
| Nearer and nearer, and higher toward him were drawn millions of hearts. Already he saw us. |
И я вместе с ним мысленно озираю сверху:
| And in my mind with Him I looked over everything from the heights: |
намеченные тонким голубым пунктиром концентрические круги трибун – как бы круги паутины, осыпанные микроскопическими солнцами (сияние блях); и в центре её – сейчас сядет белый, мудрый Паук – в белых одеждах Благодетель, мудро связавший нас по рукам и ногам благодетельными тенётами счастья.
| concentric circles of stands marked with dotted blue lines of unifs,--like circles of a spider-web strewn with microscopic suns (the shining of the badges). And in the centre there soon the wise white spider would occupy his place — the Well-Doer clad in white, the Well-Doer who wisely tangled our hands and feet in the salutary net of happiness. |
Но вот закончилось это величественное Его сошествие с небес, медь гимна замолкла, все сели – и я тотчас же понял:
| His magnificent descent from the sky was accomplished. The brassy Hymn came to silence; all sat down. |
действительно все – тончайшая паутина, она натянута, и дрожит, и вот-вот порвётся, и произойдёт что-то невероятное…
| At once I perceived that everything was really a very thin spider-web, the threads of which were stretched tense and trembling, and it seemed that in a moment those threads might break and something improbable.... |
Слегка привстав, я оглянулся кругом – и встретился взглядом с любяще-тревожными, перебегающими от лица к лицу глазами.
| I half rose and looked around, and I met many lovingly-worried eyes which passed from one face to another. |
Вот один поднял руку и, еле заметно шевеля пальцами, сигнализирует другому.
| I saw someone lifting his hand and almost imperceptibly waving his fingers — he was making signs to another. |
И вот ответный сигнал пальцем.
| The latter replied with a similar finger-sign. |
И ещё…
| And a third.... |
Я понял: они, Хранители.
| I understood; they were the Guardians. |
Я понял: они чем-то встревожены, паутина натянута, дрожит.
| I understood; they were alarmed by something — the spider-web was stretched and trembling. |
И во мне – как в настроенном на ту же длину волн приёмнике радио – ответная дрожь.
| And within me as if tuned to the same wave-length of a radio, within me there was a corresponding quiver. |
На эстраде поэт читал предвыборную оду, но я не слышал ни одного слова:
| On the platform a poet was reciting his pre-electoral ode. I could not hear a single word; I only felt the rhythmic swing of the hexametric pendulum, and with its every motion I felt how nearer and nearer there was approaching some hour set for.... |
только мерные качания гекзаметрического маятника, и с каждым его размахом все ближе какой-то назначенный час. И я ещё лихорадочно перелистываю в рядах одно лицо за другим – как страницы – и все ещё не вижу того единственного, какое я ищу, и его надо скорее найти, потому что сейчас маятник тикнет, а потом –
| I continued to turn over face after face like pages but I could not find the one, the only one, I was seeking, the one I needed to find at once, as soon as possible, for one more swing of the pendulum and.... |
Он – он, конечно.
| It was he, certainly it was he! |
Внизу, мимо эстрады, скользя над сверкающим стеклом, пронеслись розовые крылья-уши, тёмной, двоякоизогнутой петлёй буквы S отразилось бегущее тело – он стремился куда-то в запутанные проходы между трибун.
| Below, past the main platform, gliding over the sparkling glass, the ear-wings flapped by, the running body gave a reflection of a double-curved S-, like a noose which was rolling toward some of the intricate passages among the stands. |
S, I – какая-то нить (между ними – для меня все время какая-то нить; я ещё не знаю какая – но когда-нибудь я её распутаю).
| S-, I-330,--there is some thread between them. I have always felt some thread between them. I don't know yet what that thread is but some day I shall untangle it. |
Я уцепился за него глазами, он клубочком все дальше, и за ним нить.
| I planted my gaze on him; he was rushing farther away, behind him that invisible thread.... |
Вот остановился, вот…
| There he stopped.... there.... |
Как молнийный, высоковольтный разряд: меня пронзило, скрутило в узел. В нашем ряду, всего в 40 градусах от меня, S остановился, нагнулся.
| I was pierced, twisted together into a knot as if by a lightning-like, many-volted electric discharge; in my row, not more than 40° from me, S- stopped and bowed. |
Я увидел I, а рядом с ней отвратительно негрогубый, ухмыляющийся R-13.
| I saw I-330 and beside her the smiling, repellent, negro-lipped R-13. |
Первая мысль – кинуться туда и крикнуть ей: «Почему ты сегодня с ним?
| My first thought was to rush to her and cry, "Why with him? |
Почему не хотела, чтобы я?»
| Why did you not want...?" |
Но невидимая, благодетельная паутина крепко спутала руки и ноги; стиснув зубы, я железно сидел, не спуская глаз. Как сейчас:
| But the salutary invisible spider-web bound fast my hands and feet; so, gritting my teeth together I sat stiff as iron, my gaze fixed upon them. |
это острая, физическая боль в сердце; я, помню, подумал:
| A sharp physical pain at my heart. I remember my thought: " |
«Если от нефизических причин может быть физическая боль, то ясно, что –»
| "if non-physical causes effect physical pain, then it is clear that...." |
Вывода я, к сожалению, не достроил:
| I regret that I did not come to any conclusion. |
вспоминается только – мелькнуло что-то о «душе», пронеслась бессмысленная древняя поговорка – «душа в пятки».
| I remember only that something about "soul" flashed through my mind, a purely nonsensical ancient expression, "His soul fell into his boots" passed through my head. |
И я замер:
| My heart sank. |
гекзаметр смолк.
| The hexameter came to an end. |
Сейчас начинается…
| It was about to start. |
Что?
| What "It"? |
Установленный обычаем пятиминутный предвыборный перерыв.
| The five minute pre-election recess established by custom. |
Установленное обычаем предвыборное молчание.
| The custom-established pre-electional silence. |
Но сейчас оно не было тем действительно молитвенным, благоговейным, как всегда:
| But now it was not that pious, really prayer-like silence that it usually was. |
сейчас было как у древних, когда ещё не знали наших аккумуляторных башен, когда неприрученное небо ещё бушевало время от времени «грозами».
| Now it was as in the ancient days when there were no Accumulating Towers, when the sky, still untamed in those days, would roar from time to time with its "storms." |
Сейчас было, как у древних перед грозой.
| It was like the "lull before the storm" of the ancient days. |
Воздух – из прозрачного чугуна.
| The air seemed to be made of transparent, vaporized cast-iron. |
Хочется дышать, широко разинувши рот.
| One wanted to breathe with one's mouth wide open. |
До боли напряженный слух записывает: где-то сзади мышино-грызущий, тревожный шёпот.
| My hearing, intense to painfulness, registered from behind a mouse-like, gnawing, worried whisper. |
Неподнятыми глазами вижу все время тех двух – I и R – рядом, плечом к плечу, и у меня на коленях дрожат чужие – ненавистные мои – лохматые руки.
| Without lifting my eyes I saw those two, I-330 and R-13, side by side, shoulder to shoulder,--and on my knees my trembling, foreign, hateful, hairy hands.... |
В руках у всех – бляхи с часами.
| Everybody was holding a badge with a clock in his hands. |
Одна.
| One.... |
Две.
| Two.... |
Три…
| Three.... |
Пять минут…
| Five minutes. |
с эстрады – чугунный, медленный голос:
| From the main platform a cast-iron, slow voice: |
– Кто «за» – прошу поднять руки.
| "Those in favor shall lift their hands." |
Если бы я мог взглянуть Ему в глаза, как раньше, – прямо и преданно:
| If only I dared to look straight into his eyes as formerly! Straight and devotedly, and think: " |
«Вот я весь. Весь.
| "Here I am, my whole self! |
Возьми меня!»
| Take me!" |
Но теперь я не смел.
| But now I did not dare. |
Я с усилием – будто заржавели все суставы – поднял руку.
| I had to make an effort to raise my hand, as if my joints were rusty. |
Шелест миллионов рук.
| A whisper of millions of hands. |
Чей-то подавленный «ах»!
| Someone's subdued "Ah!" |
И я чувствую, что-то уже началось, стремглав падало, но я не понимал – что, и не было силы – я не смел посмотреть…
| and I felt something was coming, falling heavily, but I could not understand what it was, and I did not have the strength or courage to take a look.... |
– Кто – «против»?
| "Those opposed?"... |
Это всегда был самый величественный момент праздника:
| This was always the most magnificent moment of our celebration: |
все продолжают сидеть неподвижно, радостно склоняя главы благодетельному игу Нумера из Нумеров.
| all would remain sitting motionless, joyfully bowing their heads under the salutary yoke of that Number of Numbers. |
Но тут я с ужасом снова услышал шелест: легчайший, как вздох, он был слышнее, чем раньше медные трубы гимна.
| But now, to my horror again I heard a rustle; light as a sigh, yet it was more distinct even than the brass tube of the Hymn. |
Так последний раз в жизни вздохнёт человек еле слышно, – а кругом у всех бледнеют лица, у всех – холодные капли на лбу.
| Thus the last sigh in a man's life, around him people with their faces pale and with drops of cold sweat upon their foreheads.... |
Я поднял глаза – и…
| I lifted my eyes and.... |
Это – сотая доля секунды, волосок.
| It took one hundredth of a second only; I saw thousands of hands arise "opposed" and fall back. |
Я увидел: тысячи рук взмахнули вверх – «против» – упали.
| I saw the pale cross-marked face of I-330 and her lifted hand. |
Я увидел бледное, перечёркнутое крестом лицо I, её поднятую руку. В глазах потемнело.
| Darkness came upon my eyes. |
Ещё волосок; пауза; тихо; пульс.
| Another hundredth of a second, silence. Quiet. The pulse. |
Затем – как по знаку какого-то сумасшедшего дирижёра – на всех трибунах сразу треск, крики, вихрь взвеянных бегом юниф, растерянно мечущиеся фигуры Хранителей, чьи-то каблуки в воздухе перед самыми моими глазами – возле каблуков чей-то широко раскрытый, надрывающийся от неслышного крика рот.
| Then, as if at the sign of some mad conductor, from all the stands rattling, shouting, a whirlwind of unifs lifted by the rush, the perplexed figures of the Guardians running to and fro. Someone's heels in the air near my eyes and close to those heels someone's wide-open mouth tearing itself by an inaudible scream. |
Это почему-то врезалось острее всего:
| For some reason this picture remains particularly distinct in my memory: |
тысячи беззвучно орущих ртов – как на чудовищном экране.
| thousands of mouths noiselessly yelling as if on the screen of a monstrous cinema. |
И как на экране – где-то далеко внизу на секунду передо мной – побелевшие губы О; прижатая к стене в проходе, она стояла, загораживая свой живот сложенными накрест руками.
| Also as if on a screen, somewhere below at a distance, for a second — O-90, pressed against the wall in a passage, her lips white, defending her abdomen with her crossed arms. |
И уже нет её – смыта, или я забыл о ней, потому что…
| She disappeared as if washed away by a wave, or else I simply forgot her because.... |
Это уже не на экране – это во мне самом, в стиснутом сердце, в застучавших часто висках. Над моей головой слева, на скамье, вдруг выскочил R-13 – брызжущий, красный, бешеный.
| This not on the screen any more but within me, within my compressed heart, within the rapidly pulsating temples; over my head, somewhat to the left, R-13 suddenly jumped upon a bench, all sprinkling, red, rabid. |
На руках у него – I, бледная, юнифа от плеча до груди разорвана, на белом – кровь.
| In his arms was I-330, pale, her unif torn from shoulder to breast, red blood on white. |
Она крепко держала его за шею, и он огромными скачками – со скамьи на скамью – отвратительный и ловкий, как горилла, – уносил её вверх.
| She firmly held him round the neck, and he with huge leaps from bench to bench, repellent and agile, like a gorilla, was carrying her away upward. |
Будто пожар у древних – все стало багровым, – и только одно:
| As if it were in a fire of ancient days, everything became red around me. Only one thing in my head: |
прыгнуть, достать их.
| to jump after them, to catch them. |
Не могу сейчас объяснить себе, откуда взялась у меня такая сила, но я, как таран, пропорол толпу – на чьи-то плечи – на скамьи, – и вот уже близко, вот схватил за шиворот R:
| At this moment I cannot explain to myself the source of that strength within me, but like a battering-ram I broke through the crowd, over somebody's shoulders, over a bench and I was there in a moment and caught R-13 by the collar: |
– Не сметь!
| "Don't you dare! |
Не сметь, говорю.
| Don't you dare, I say! Immediately — " |
Сейчас же (к счастью, моего голоса не было слышно – все кричали своё, все бежали).
| Fortunately no one could hear my voice, as everyone was shouting and running. |
– Кто? Что такое?
| "Who is it? |
Что? –
| What is the matter? |
обернулся, губы, брызгая, тряслись – он, вероятно, думал, что его схватил один из Хранителей.
| What — " R-13 turned around; his sprinkling lips were trembling. He apparently thought it was one of the Guardians. |
– Что?
| "What? |
А вот не хочу, не позволю! Долой её с рук – сейчас же!
| I do not want — I won't allow — Put her down at once!" |
Но он только сердито шлёпнул губами, мотнул головой и побежал дальше.
| But he only sprinkled angrily with his lips, shook his head and ran on. |
я все же должен, должен записать, чтобы вы, неведомые мои читатели, могли до конца изучить историю моей болезни – тут я с маху ударил его по голове.
| I am terribly ashamed to write all this down but I believe I must, so that you, my unknown readers, may make a complete study of my disease.... Then I hit him over the head with all my might. |
Вы понимаете – ударил!
| You understand? I hit him. |
Это я отчётливо помню.
| This I remember distinctly. |
И ещё помню: чувство какого-то освобождения, лёгкости во всем теле от этого удара.
| I remember also a feeling of liberation that followed my action, a feeling of lightness in my whole body. |
I быстро соскользнула у него с рук.
| I-330 slid quickly out of his arms. |
– Уходите, – крикнула она R, – вы же видите:
| "Go away!" she shouted to R-, "Don't you see that he — ? |
R, оскалив белые, негрские зубы, брызнул мне в лицо какое-то слово, нырнул вниз, пропал.
| R-13 showed his white negro teeth, sprinkled into my face some word, dived down and disappeared. |
А я поднял на руки I, крепко прижал её к себе и понёс.
| And I picked up I-330, pressed her firmly to myself and carried her away. |
Сердце во мне билось – огромное, и с каждым ударом выхлестывало такую буйную, горячую, такую радостную волну.
| My heart was beating forcibly. It seemed enormous. And with every beat it would splash out such a thundering, such a hot, such a joyful wave! A flash: " |
И пусть там что-то разлетелось вдребезги – все равно!
| "Let them, below there, let them toss and rush and yell and fall; what matter if something has fallen, if something has been shattered to dust?-- Little matter! |
Только бы так вот нести её, нести, нести…
| Only to remain this way and carry her, carry and carry...." |
Вечером, 22 часа
| The Same Evening, Twenty-two o'Clock. |
Я с трудом держу перо в руках:
| I hold my pen with great difficulty. |
такая неизмеримая усталость после всех головокружительных событий сегодняшнего утра.
| Such an extraordinary fatigue after all the dizzying events of this morning. |
Неужели обвалились спасительные вековые стены Единого Государства?
| Is it possible that the strong, salutary, centuries-old walls of the United State have fallen? |
Неужели мы опять без крова, в диком состоянии свободы – как наши далёкиё предки?
| Is it possible that we are again without a roof over our heads, back in the wild state of freedom like our remote ancestors? |
Неужели нет Благодетеля?
| Is it possible that we have lost our Well-Doer? " |
Против…
| "Opposed!" |
в День Единогласия – против?
| On the Day of Unanimity — opposed! |
Мне за них стыдно, больно, страшно.
| I am ashamed of them , painfully, fearfully ashamed.... |
А впрочем, кто «они»?
| But who are "they"? |
И кто я сам:
| And who am I? " |
«они» или «мы» – разве я – знаю?
| "They," "We"...? Do I know? |
Вот:
| I shall continue. |
она сидит на горячей от солнца стеклянной скамье – на самой верхней трибуне, куда я её принёс.
| She was sitting where I had brought her on the uppermost glass bench which was hot from the sun. |
Правое плечо и ниже – начало чудесной невычислимой кривизны – открыты; тончайшая красная змейка крови.
| Her right shoulder and the beginning of the wonderful and incalculable curve were uncovered,--an exceedingly thin serpent of blood. |
Она будто не замечает, что кровь, что открыта грудь…
| She seemed not to be aware of the blood, or that her breast was uncovered. |
нет, больше:
| No, I will say rather: |
она видит все это – но это именно то, что ей сейчас нужно, и если бы юнифа была застёгнута, – она разорвала бы её, она…
| she seemed to see all that and seemed to feel that it was essential to her, that if her unif were buttoned she would have torn it, she would have.... |
– А завтра… –
| "And tomorrow!" |
она дышит жадно сквозь сжатые, сверкающие острые зубы. – А завтра – неизвестно что.
| She breathed the words through sparkling white clenched teeth, "Tomorrow, nobody knows what.... |
Ты понимаешь:
| do you understand? |
ни я не знаю, никто не знает – неизвестно.
| Neither I nor anyone else knows; it is unknown! Do you realize what a joy it is? |
Ты понимаешь, что все известное кончилось?
| Do you realize that all that was certain has come to an end? |
Новое, невероятное, невиданное.
| Now.... |
Там, внизу, пенятся, мчатся, кричат.
| things will be new, improbable, unforeseen!" |
Но это далеко, и все дальше, потому что она смотрит на меня, она медленно втягивает меня в себя сквозь узкие золотые окна зрачков.
| Below the human waves were still foaming, tossing, roaring, but they seemed to be very far away, and to be growing more and more distant. For she was looking at me. She slowly drew me into herself through the narrow, golden windows of her pupils. |
Так – долго, молча.
| We thus remained silent for a long while. |
И почему-то вспоминается, как однажды сквозь Зелёную Стену я тоже смотрел в чьи-то непонятные жёлтые зрачки, а над Стеной вились птицы (или это было в другой раз).
| And for some reason I recalled how once I watched some queer yellow pupils through the Green Wall, while above the Wall birds were soaring (or was this another time?). |
– Слушай: если завтра не случится ничего особенного – я поведу тебя туда – ты понимаешь?
| "Listen, if nothing particular happens tomorrow, I shall take you there; do you understand?" |
Нет, я не понимаю. Но я молча киваю головой.
| No, I did not understand but I nodded in silence. |
Я – растворился, я – бесконечно-малое, я – точка…
| I was dissolved, I became infinitesimal, a geometrical point.... |
В конце концов в этом точечном состоянии есть своя логика (сегодняшняя):
| After all, there is some logic,--a peculiar logic of today, in this state of being a point. |
в точке больше всего неизвестностей; стоит ей двинуться, шевельнуться – и она может обратиться в тысячи разных кривых, сотни тел.
| A point has more unknowns than any other entity. If a point should start to move, it might become thousands of curves, or hundreds of solids. |
Мне страшно шевельнуться:
| I was afraid to budge. |
во что я обращусь?
| What might I have become if I had moved? |
И мне кажется – все так же, как и я, боятся мельчайшего движения.
| It seemed to me that everybody like myself was afraid now of even the most minute of motions. |
Вот сейчас, когда я пишу это, все сидят, забившись в свои стеклянные клетки, и чего-то ждут.
| At this moment, for instance, as I sit and write, everyone is sitting hidden in his glass cell, expecting something. |
В коридоре не слышно обычного в этот час жужжания лифта, не слышно смеха, шагов. Иногда вижу: по двое, оглядываясь, проходят на цыпочках по коридору, шепчутся…
| I do not hear the buzzing of the elevators, usual at this hour, or laughter or steps, from time to time Numbers pass in couples through the hall, whispering, on tip-toe.... |
Что будет завтра?
| What will happen tomorrow? |
Во что я обращусь завтра?
| What will become of me tomorrow? |
Запись 26‑я
| RECORD TWENTY-SIX |
Конспект: Мир существует. Сыпь. 41°
| The World Does Exist Rash Forty-one Degrees Centigrade |
Утро.
| Morning. |
Сквозь потолок – небо по-всегдашнему крепкое, круглое, краснощёкое.
| Through the ceiling the sky is as usual firm, round, red-cheeked. |
Я думаю – меня меньше удивило бы, если бы я увидел над головой какое-нибудь необычайное четырёхугольное солнце, людей в разноцветных одеждах из звериной шерсти, каменные, непрозрачные стены.
| I think I should have been less surprised had I found above some extraordinary quadrangular sun, or people clad in many-colored dresses made of the skins of animals, or opaque walls of stone. |
Так что же, стало быть, мир – наш мир – ещё существует?
| Then the world, our world , does still exist? |
Или это только инерция, генератор уже выключен, а шестерни ещё громыхают и вертятся – два оборота, три оборота – на четвёртом замрут…
| Or is it only inertia? Is the generator already switched out, while the armature is still roaring and revolving;--two more revolutions, or three, and at the fourth will it die away? |
Знакомо ли вам это странное состояние? Ночью вы проснулись, раскрыли глаза в черноту и вдруг чувствуете – заблудились, и скорее, скорее начинаете ощупывать кругом, искать что-нибудь знакомое и твёрдое – стену, лампочку, стул.
| Are you familiar with that strange state in which you wake up in the middle of the night, open your eyes into the darkness and then suddenly feel you are lost in the dark; you quickly, quickly begin to feel around, to seek something familiar and solid, a wall, a lamp, a chair? |
Именно так я ощупывал, искал в Единой Государственной Газете – скорее, скорее – и вот:
| In exactly the same way I felt around, seeking in the Journal of the United State; quickly, quickly — I found this: |
«Вчера состоялся давно с нетерпением ожидавшийся всеми День Единогласия.
| "The celebration of the Day of Unanimity, long awaited by all, took place yesterday. |
В 48‑й раз единогласно избран все тот же, многократно доказавший свою непоколебимую мудрость Благодетель.
| The same Well-Doer who so often proved his unshakeable wisdom, was unanimously re-elected for the forty-eighth time. |
Торжество омрачено было некоторым замешательством, вызванным врагами счастья, которые тем самым, естественно, лишили себя права стать кирпичами обновлённого вчера фундамента Единого Государства.
| The celebration was clouded by a little confusion, created by the enemies of happiness, who by their action naturally lost the right to be the bricks for the foundation of the renovated United State. |
Всякому ясно, что принять в расчёт их голоса было бы так же нелепо, как принять за часть великолепной, героической симфонии – кашель случайно присутствующих в концертном зале больных…»
| It is clear to everybody that to take into consideration their votes would mean to consider as a part of a magnificent, heroic symphony the accidental cough of a sick person who happened to be in a concert hall." |
О мудрый!
| Oh, great Sage! |
Неужели мы все-таки, несмотря ни на что, спасены?
| Is it really true that despite everything we are saved? |
Но что же в самом деле можно возразить на этот кристальнейший силлогизм?
| What objection indeed can one find to this most crystalline syllogism? |
И дальше – ещё две строки:
| And further on a few more lines: |
«Сегодня в 12 состоится соединённое заседание Бюро Административного, Бюро Медицинского и Бюро Хранителей.
| "Today at twelve o'clock a joint meeting of the Administrative Bureau, Medical Bureau, and Bureau of Guardians will take place. |
На днях предстоит важный Государственный акт».
| An important State decree is to be expected shortly." |
Нет, ещё стоят стены – вот они – я могу их ощупать.
| No, the Walls still stand erect. Here they are! I can feel them. |
И уж нет этого странного ощущения, что я потерян, что я неизвестно где, что я заблудился, и нисколько не удивительно, что вижу синее небо, круглое солнце; и все – как обычно – отправляются на работу.
| And that strange feeling of being lost somewhere, of not knowing where I am — that feeling is gone. I am not surprised any longer to see the sky blue and the sun round and all the Numbers going to work as usual.... |
Я шёл по проспекту особенно твердо и звонко – и мне казалось, так же шли все.
| I walked along the avenue with a particularly firm resounding step. It seemed to me that everyone else walked exactly like me. |
Но вот перекрёсток, поворот за угол, и я вижу: все как-то странно, стороной огибают угол здания – будто там в стене прорвало какую-то трубу, брызжет холодная вода, и по тротуару нельзя пройти.
| But at the crossing, on turning the corner, I noticed people strangely shying away, going around the corner of a building sidewise, as if a pipe had burst in the wall, as if cold water were spurting like a fountain on the sidewalk and it was impossible to cross it. |
Ещё пять, десять шагов – и меня тоже облило холодной водой, качнуло, сшибло с тротуара… На высоте примерно 2‑х метров на стене – четырёхугольный листок бумаги, и оттуда – непонятные – ядовито-зелёные буквы: МЕФИ
| Another five or ten steps and I too felt a spurt of cold water that struck me and threw me from the sidewalk; at a height of approximately two meters a quadrangular piece of paper was pasted to the wall and on that sheet of paper,--unintelligible, poisonously green letters: |
А внизу – образно изогнутая спина, прозрачно колыхающиеся от гнева или от волнения крылья-уши.
| MEPHI And under the paper,--an S-like curved back and wing-ears shaking with anger or emotion. |
Поднявши вверх правую руку и беспомощно вытянув назад левую – как больное, подбитое крыло, он подпрыгивал вверх – сорвать бумажку – и не мог, не хватало вот столько.
| His right arm lifted as high as possible, his left arm hopelessly stretched out backward like a hurt wing, he was trying to jump high enough to reach the paper and tear it off but he was unable to do so. He was a fraction of an inch too short. |
Вероятно, у каждого из проходивших мимо была мысль:
| Probably every one of the passers-by had the same thought: " |
«Если подойду я, один из всех, – не подумает ли он: я в чем-нибудь виноват и именно потому хочу…»
| "If I go to help him, I, only one of the many, will he not think that I am guilty of something and that I am therefore anxious to...." |
Сознаюсь: та же мысль была и у меня.
| I must confess, I had that thought. |
Но я вспомнил, сколько раз он был настоящим моим ангелом-хранителем, сколько раз он спасал меня, и смело подошёл, протянул руку, сорвал листок.
| But remembering how many times he had proved my real Guardian-angel and how often he had saved me, I stepped towards him and with courage and warm assurance I stretched out my hand and tore off the sheet. S- turned around. |
S оборотился, быстро-быстро буравчики в меня, на дно, что-то достал оттуда.
| The little drills sank quickly into me to the bottom and found something there. |
Потом поднял вверх левую бровь, бровью подмигнул на стену, где висело «Мефи».
| Then he lifted his left brow, winked toward the wall where "Mephi" had been hanging a minute ago. |
И мне мелькнул хвостик его улыбки – к моему удивлению, как будто даже весёлой.
| The tail of his little smile twinkled even with a certain pleasure which greatly surprised me. |
А впрочем, чего же удивляться.
| But why should I be surprised? |
Томительной, медленно подымающейся температуре инкубационного периода врач всегда предпочтёт сыпь и сорокаградусный жар:
| A doctor always prefers a temperature of 40°C. and a rash to the slow, languid rise of the temperature during the period of incubation of a disease; it enables him to determine the character of the disease. |
тут уж, по крайней мере, ясно, что за болезнь. «Мефи», высыпавшее сегодня на стенах, – это сыпь.
| Mephi broke out today on the walls like a rash. |
Я понимаю его улыбку…
| I understood his smile. |
Спуск в подземку – и под ногами, на непорочном стекле ступеней – опять белый листок: «Мефи».
| In the passage to the underground railway, under our feet on the clean glass of the steps again a white sheet: |
И на стене внизу, на скамейке, на зеркале в вагоне (видимо, наклеено наспех – небрежно, криво) – везде та же самая белая, жуткая сыпь.
| Mephi.. And also on the walls of the tunnel and on the benches and on the mirror of the car. (Apparently pasted on in haste as some were hanging on a slant.) Everywhere the same white gruesome rash. I must confess that the exact meaning of that smile became clear to me only after many days which were overfilled with the strangest and most unexpected events. |
В тишине – явственное жужжание колёс, как шум воспалённой крови.
| The roaring of the wheels, distinct in the general silence, seemed to be the noise of infected streams of blood. |
Кого-то тронули за плечо – он вздрогнул, уронил свёрток с бумагами. И слева от меня – другой:
| Some Number was inadvertently touched on the shoulder and he started so that a package of papers fell out of his hands. |
читает в газете все одну и ту же, одну и ту же, одну и ту же строчку, и газета еле заметно дрожит.
| To my left another Number was reading a paper, his eyes fixed always on the same line; the paper perceptibly trembled in his hands. |
И я чувствую, как всюду – в колёсах, руках, газетах, ресницах – пульс все чаще и, может быть, сегодня, когда я с I попаду туда, – будет 39, 40, 41 градус – отмеченные на термометре чёрной чертой…
| I felt that everywhere, in the wheels, in the hands, in the newspapers, even in the eyelashes, the pulse was becoming more and more rapid and I thought it probable that today when I-330 and I should find ourselves there , the temperature would rise to 39°, 40°, perhaps 41° and.... |
На эллинге – такая же, жужжащая далёким, невидимым пропеллером тишина.
| At the docks — the same silence filled with the buzzing of an invisible propeller. |
Станки молча, насупившись стоят.
| The lathes were silent as if brooding. |
И только краны, чуть слышно, будто на цыпочках, скользят, нагибаются, хватают клешнями голубые глыбы замороженного воздуха и грузят их в бортовые цистерны «Интеграла»:
| Only the cranes were moving almost inaudibly as if on tip-toe, gliding, bending over, picking up with their tentacles the lumps of frozen air and loading the tanks of the Integral.. |
мы уже готовим его к пробному полёту.
| We are already preparing the Integral for a trial flight. |
– Ну что: в неделю кончим погрузку?
| "Well, shall we have her up in a week?" |
Это я Второму Строителю.
| This was my question addressed to the Second Builder. |
Лицо у него – фаянс, расписанный сладко-голубыми, нежно-розовыми цветочками (глаза, губы), но они сегодня какие-то линялые, смытые.
| His face is like porcelain, painted with sweet blue and tender pink little flowers (eyes and lips), but today those little flowers looked faded and washed-out. |
Мы считаем вслух, но я вдруг обрубил на полуслове и стою, разинув рот: высоко под куполом на поднятой краном голубой глыбе – чуть заметный белый квадратик – наклеена бумажка.
| We were counting aloud when suddenly I broke off in the midst of a word and stopped, my mouth wide open; above the cupola, above the blue lump lifted by the crane, there was a scarcely noticeable small white square. |
И меня всего трясёт – может быть, от смеха, – да, я сам слышу, как я смеюсь (знаете ли вы это, когда вы сами слышите свой смех?).
| I felt my whole body trembling — perhaps with laughter. Yes! I myself heard my own laughter. (Did you ever hear your own laughter?) |
– Нет, слушайте… –
| "No, listen," I said. " |
говорю я. – Представьте, что вы на древнем аэроплане, альтиметр пять тысяч метров, сломалось крыло, вы турманом вниз, и по дороге высчитываете:
| "Imagine you are in an ancient aeroplane. The altimeter shows 5000 meters. A wing breaks; you are dashing down like.... And on the way you calculate: ' |
«Завтра – от двенадцати до двух…
| 'Tomorrow from twelve to two.... |
от двух до шести…
| from two to six.... |
в 6 обед…»
| and dinner at five!' |
Ну не смешно ли? А ведь мы сейчас – именно так!
| Would it not be absurd?" |
Голубые цветочки шевелятся, таращатся.
| The little blue flowers began to move and bulge out. |
Что, если б я был стеклянный и не видел, что через каких-нибудь 3–4 часа…
| What if I were made of glass and he could have seen what was going on within me at that moment? If he knew that some three or four hours later.... |
Запись 27‑я
| RECORD TWENTY-SEVEN |
Конспект:
| No Headings. |
Никакого конспекта – нельзя
| It Is Impossible! |
Я один в бесконечных коридорах – тех самых.
| I was alone in the endless corridors. In those same corridors.... |
Немое бетонное небо.
| A mute, concrete sky. |
Где-то капает о камень вода.
| Water was dripping somewhere upon a stone. |
Знакомая, тяжёлая, непрозрачная дверь – и оттуда глухой гул.
| The familiar heavy opaque door,--and the subdued noise from behind it. |
Она сказала, что выйдет ко мне ровно в 16. Но вот уже прошло после 16 пять минут, десять, пятнадцать:
| She said she would come out at sixteen sharp. It was already five minutes, then ten, then fifteen past sixteen. |
никого.
| No one appeared. |
На секунду прежний я, которому страшно, если откроется эта дверь.
| For a second I was my former self, horrified at the thought that the door might open. |
Ещё последние пять минут, и если она не выйдет –
| "Five minutes more, and if she does not come out...." |
Где-то капает о камень вода.
| Water was dripping somewhere upon a stone. |
Никого.
| No one about. |
Я с тоскливой радостью чувствую:
| With melancholy pleasure I felt: " |
спасён. Медленно иду по коридору, назад.
| "saved," and slowly I turned and walked back along the corridor. |
Дрожащий пунктир лампочек на потолке все тусклее, тусклее…
| The trembling dots of the small lamps on the ceiling became dimmer and dimmer. |
Вдруг сзади торопливо брякнула дверь, быстрый топот, мягко отскакивающий от потолка, от стен, – и она, летучая, слегка запыхавшаяся от бега, дышит ртом.
| Suddenly a quick rattle of a door behind me. Quick steps, softly echoing from the ceiling and the walls. |
– Я знала:
| It was she, light as a bird, panting somewhat from running. |
ты будешь здесь, ты придёшь!
| "I knew you would be here, you would come! |
Я знала: ты-ты…
| I knew you,--you...." |
Копья ресниц отодвигаются, пропускают меня внутрь – и…
| The spears of her eyelashes moved apart to let me in and.... |
Как рассказать то, что со мною делает этот древний, нелепый, чудесный обряд, когда её губы касаются моих?
| how can I describe what effect that ancient, absurd and wonderful rite has upon me when her lips touch mine? |
Какой формулой выразить этот, все, кроме неё, в душе выметающий вихрь?
| Can I find a formula to express that whirlwind which sweeps out of my soul everything, everything save her? |
Да, да, в душе – смейтесь, если хотите.
| Yes, yes from my soul.. You may laugh at me if you will. |
Она с усилием, медленно подымает веки – и с трудом, медленно слова:
| She made an effort to raise her eyelids and her slow words too came with an effort: |
– Нет, довольно… после: сейчас – пойдём.
| "No. Now we must go." |
Дверь открылась.
| The door opened. |
Ступени – стёртые, старые.
| Old, worn steps. |
И нестерпимо пёстрый гам, свист, свет…
| An unbearably multicolored noise, whistling and light.... |
С тех пор прошли уже почти сутки, все во мне уже несколько отстоялось – и тем не менее мне чрезвычайно трудно дать хотя бы приближённо-точное описание.
| Twenty-four hours have passed since then and everything seems to have settled in me, yet it is most difficult for me to find words for even an approximate description.... It is as though a bomb had exploded in my head.... |
В голове как будто взорвали бомбу, а раскрытые рты, крылья, крики, листья, слова, камни – рядом, кучей, одно за другим…
| Open mouths, wings, shouts, leaves, words, stones, all these one after another in a heap.... |
Я помню – первое у меня было:
| I remember my first thought was: " |
«Скорее, сломя голову, назад».
| "Fast — back!" |
Потому что мне ясно: пока я там, в коридорах, ждал – они как-то взорвали или разрушили Зелёную Стену – и оттуда все ринулось и захлестнуло наш очищенный от низшего мира город.
| For it was clear to me that while I was waiting there in the corridors, they somehow had blasted and destroyed the Green Wall, and from behind it everything rushed in and splashed over our city which until then had been kept clean of that lower world. |
Должно быть, что-нибудь в этом роде я сказал I.
| I must have said something of this sort to I-330. |
Она засмеялась:
| She laughed. |
– Да нет же! Просто мы вышли за Зелёную Стену…
| "No, we have simply come out beyond the Green Wall.." |
Тогда я раскрыл глаза – и лицом к лицу со мной, наяву то самое, чего до сих пор не видел никто из живых иначе, как в тысячу раз уменьшенное, ослабленное, затушеванное мутным стеклом Стены.
| Then I opened my eyes, and close to me, actually, I saw those very things which until then not a single living Number had ever seen otherwise than depreciated a thousand times, dimmed and hazy through the cloudy glass of the Wall. |
Солнце… это не было наше, равномерно распределённое по зеркальной поверхности мостовых солнце:
| The Sun,--it was no longer our light, evenly diffused over the mirror surface of the pavements; it seemed an accumulation of living fragments, of incessantly oscillating, dizzy spots which blinded the eyes. |
это были какие-то живые осколки, непрестанно прыгающие пятна, от которых слепли глаза, голова шла кругом.
| And the trees! |
И деревья, как свечки, – в самое небо; как на корявых лапах присевшие к земле пауки; как немые зелёные фонтаны…
| Like candles rising into the very sky, or like spiders which squatted upon the earth, supported by their clumsy paws, or like mute green fountains. |
И все это карачится, шевелится, шуршит, из-под ног шарахается какой-то шершавый клубочек, а я прикован, я не могу ни шагу – потому что под ногами не плоскость – понимаете, не плоскость, – а что-то отвратительно-мягкое, податливое, живое, зелёное, упругое.
| And all this was moving, jumping, rustling. Under my feet some strange little ball was crawling.... I stood as though rooted to the ground. I was unable to take a step because under my foot there was not an even plane, but (imagine!), something disgustingly soft, yielding, living, springy, green!... |
Я был оглушён всем этим, я захлебнулся – это, может быть, самое подходящее слово.
| I was dazed; I was strangled,--yes, strangled; it is the best word to express my state. |
Я стоял, обеими руками вцепившись в какой-то качающийся сук.
| I stood holding fast with both hands to a swinging branch. |
– Ничего, ничего!
| "It is nothing. It is all right. |
Это только сначала, это пройдёт.
| It is natural,--for the first time. It will pass. |
Смелее!
| Courage!" |
Рядом с I – на зелёной, головокружительно прыгающей сетке чей-то тончайший, вырезанный из бумаги профиль…
| At I-330's side bouncing dizzily on a green net,--someone's thinnest profile, cut out of paper. |
нет, не чей-то, а я его знаю.
| No, not "someone's." I recognized him. |
Я помню:
| I remembered. |
доктор – нет, нет, я очень ясно все понимаю.
| It was the doctor. I understood everything very clearly. |
И вот понимаю: они вдвоём схватили меня под руки и со смехом тащат вперёд.
| I realized that they both caught me beneath the arms and laughingly dragged me forward. |
Ноги у меня заплетаются, скользят.
| My legs twisted and glided.... |
Там карканье, мох, кочки, клёкот, сучья, стволы, крылья, листья, свист…
| Terrible noise, cawing, stumps, yelling, branches, tree-trunks, wings, leaves, whistling.... |
И – деревья разбежались, яркая поляна, на поляне – люди…
| The trees ran apart. A bright clearing. |
или уж я не знаю как: может быть, правильней – существа.
| In the clearing, people, or perhaps to be more exact, beings.. |
Тут самое трудное. Потому что это выходило из всяких пределов вероятия.
| Now comes the most difficult part to describe for this was beyond any bounds of probability. |
И мне теперь ясно, отчего I всегда так упорно отмалчивалась: я все равно бы не поверил – даже ей.
| It is clear to me now why I-330 was stubbornly silent about it before; I should not have believed it, should not have believed even her. |
Возможно, что завтра я и не буду верить и самому себе – вот этой своей записи.
| It is even possible that tomorrow I shall not believe myself, shall not believe my own description in these pages. |
На поляне вокруг голого, похожего на череп камня шумела толпа в триста – четыреста…
| In the clearing, around a naked, skull-like rock,--a noisy crowd of three or four hundred.... |
человек – пусть – «человек», мне трудно говорить иначе.
| people. Well, let's call them people. |
Как на трибунах из общей суммы лиц вы в первый момент воспринимаете только знакомых, так и здесь я сперва увидел только наши серо-голубые юнифы.
| I find it difficult to coin new words. Just as on the stands you recognize in the general accumulation of faces only those which are familiar to you, so at first I recognized only our grayish-blue unifs. |
А затем секунда – и среди юниф, совершенно отчётливо и просто: вороные, рыжие, золотистые, караковые, чалые, белые люди – по-видимому, люди.
| But one second later and I saw distinctly and clearly among the unifs dark, red, golden, black, brown and white humans — apparently they were humans. |
Все они были без одежд и все были покрыты короткой блестящей шерстью – вроде той, какую всякий может видеть на лошадином чучеле в Доисторическом Музее.
| None of them had any clothes on, and their bodies were covered with short, glistening hair, like that which may be seen on the stuffed horse in the Prehistoric Museum. |
Но у самок были лица точно такие – да, да, точно такие же, – как и у наших женщин:
| But their females had faces exactly, yes exactly, like the faces of our women: |
нежно-розовые и не заросшие волосами, и у них свободны от волос были также груди – крупные, крепкие, прекрасной геометрической формы.
| tender, rosy and not overgrown with hair. Also their breasts were free of hair, firm breasts of wonderful geometrical form. |
У самцов без шерсти была только часть лица – как у наших предков.
| As to the males, only a part of their faces were free from hair, like our ancestors', and the organs of reproduction, similar to ours. |
Это было до такой степени невероятно, до такой степени неожиданно, что я спокойно стоял – положительно утверждаю: спокойно стоял и смотрел.
| All this was so unbelievable, so unexpected, that I stood there quietly (I assert positively that I stood quietly), and looked around. |
Как весы:
| Like a scale: |
перегрузите одну чашку – и потом можете класть туда уже сколько угодно – стрелка все равно не двинется…
| overload one side sufficiently and then you may gently put on the other as much as you will; the arrow will not move. |
Вдруг – один: I
| Suddenly I felt alone. |
уже со мной нет – не знаю, как и куда она исчезла.
| I-330 was no longer with me. I don't know how nor where she disappeared. |
Кругом только эти, атласно лоснящиеся на солнце шерстью.
| Around me were only those , with their hair glistening like silk in the sunlight. |
Я хватаюсь за чьё-то горячее, крепкое, вороное плечо:
| I caught someone's warm, strong, dark shoulder. |
– Послушайте – ради Благодетеля – вы не видали – куда она ушла?
| "Listen, please, in the name of the Well-Doer, could you tell me where she went? |
Вот только сейчас – вот сию минуту…
| A while, a minute ago she...." |
На меня – косматые, строгие брови:
| Long-haired, austere eyebrows turned to me. |
– Ш-ш-ш!
| "Sh.... sh.... |
Тише. –
| silence!" |
И космато кивнули туда, на середину, где жёлтый, как череп, камень.
| He made a sign with his head towards the centre where there stood the yellow, skull-like stone. |
Там, наверху, над головами, над всеми – я увидел её.
| There above the heads of all I saw her. |
Солнце прямо в глаза, по ту сторону, и от этого вся она – на синем полотне неба – резкая, угольно-чёрная, угольный силуэт на синем.
| The sun beat straight into my eyes, and because of that she seemed coal-black, standing out on the blue cloth of the sky,--a coal-black silhouette on a blue background. |
Чуть выше летят облака, и так, будто не облака, а камень, и она сама на камне, и за нею толпа, и поляна – неслышно скользят, как корабль, и лёгкая – уплывает земля под ногами…
| A little higher the clouds were floating. And it seemed that not the clouds but the rock itself, and she herself upon that rock, and the crowd and the clearing,--all were silently floating like a ship, and the earth was light and glided away from under the feet.... |
– Братья… –
| "Brothers!" ( |
это она. –
| (It was she.) " |
Братья! Вы все знаете: там, за Стеною, в городе – строят «Интеграл».
| "Brothers, you all know that there inside the Wall, in the City, they are building the Integral.. |
И вы знаете: пришёл день, когда мы разрушим эту Стену – все стены – чтобы зелёный ветер из конца в конец – по всей земле.
| And you know also that the day has come for us to destroy that Wall and all other walls, so that the green wind may blow all over the earth, from end to end. |
Но «Интеграл» унесёт эти стены туда, вверх, в тысячи иных земель, какие сегодня ночью зашелестят вам огнями сквозь чёрные ночные листья…
| But the Integral is going to take these walls up into the heights to the thousands of other worlds which every evening whisper to us with their lights through the black leaves of night...." |
Об камень – волны, пена, ветер:
| Waves and foam and wind were beating the rock: |
– Долой «Интеграл»! Долой!
| "Down with the Integral! |
– Нет, братья:
| Down!" |
не долой.
| "No, brothers, not 'down'. |
Но «Интеграл» должен быть нашим.
| The Integral must be ours. And it shall be ours. |
В тот день, когда он впервые отчалит в небо, на нем будем мы.
| On the day when it first sets sail into the sky, we shall be on board. |
Потому что с нами Строитель «Интеграла».
| For the Builder of the Integral is with us. |
Он покинул стены, он пришёл со мной сюда, чтобы быть среди вас.
| He left the walls, he came with me here in order to be with us. |
Да здравствует Строитель!
| Long live the Builder!" |
Миг – и я где-то наверху, подо мною – головы, головы, головы, широко кричащие рты, выплеснутые вверх и падающие руки.
| A second — and I was somewhere above everything. Under me: heads, heads, heads, wide open yelling mouths, arms rising and falling.... |
Это было необычайно странное, пьяное:
| There was something strange and intoxicating in it all. |
я чувствовал себя над всеми, я был я, отдельное, мир, я перестал быть слагаемым, как всегда, и стал единицей.
| I felt myself above everybody ; I was,--I,--a separate world; I ceased to be the usual item; I became unity.... |
И вот я – с измятым, счастливым, скомканным, как после любовных объятий, телом – внизу, около самого камня.
| Again I was below, near the rock, my body happy, shaken and rumpled, as after an embrace of love. |
Солнце, голоса сверху – улыбка I.
| Sunlight, voices, and from above — the smile of I-330. |
Какая-то золотоволосая и вся атласно-золотая, пахнущая травами женщина.
| A golden-haired woman, her whole body silky-golden and diffusing an odor of different herbs, was near by. |
В руках у ней чаша, по-видимому, из дерева.
| She held a cup, apparently made of wood. |
Она отпивает красными губами и подаёт мне, и я жадно, закрывши глаза, пью, чтоб залить огонь, – пью сладкие, колючие, холодные искры.
| She drank a little from it with her red lips and then offered the cup to me. I closed my eyes and with avidity I drank the sweet cold prickly sparks, pouring them down on the fire which burned within me. |
А затем – кровь во мне и весь мир – в тысячу раз быстрее, лёгкая земля летит пухом.
| Soon afterward my blood and the whole world began to circulate a thousand times faster; the earth seemed to be flying, light as down. |
И все мне легко, просто, ясно.
| And within me everything was simple, light and clear. |
Вот теперь я вижу на камне знакомые, огромные буквы:
| Only then I noticed on the rock the familiar, enormous letters: |
«Мефи» – и почему-то это так нужно, это простая, прочная нить, связывающая все.
| M E P H I, and for some reason the inscription seemed to me necessary.. It seemed to be a simple thread binding everything together. |
Я вижу грубое изображение – может быть, тоже на этом камне: крылатый юноша, прозрачное тело, и там, где должно быть сердце, – ослепительный, малиново-тлеющий уголь. И опять:
| A rather rough picture hewn in the rock; this too, seemed comprehensible; it represented a youth with wings and with a transparent body, and in the place ordinarily occupied by the heart,--a blinding, red, blazing coal. |
я понимаю этот уголь… или не то: чувствую его – так же, как, не слыша, чувствую каждое слово (она говорит сверху, с камня) – и чувствую, что все дышат вместе – и всем вместе куда-то лететь, как тогда птицы над Стеной…
| Again, I understood that coal, or no, I felt it as I felt without hearing every word of I-330 (she continued to speak from above, from the rock), and I felt that all of them breathed one breath and that they were all ready to fly somewhere like the birds over the Wall. |
Сзади, из густо дышащей чащи тел – громкий голос:
| From behind, from the confusion of breathing bodies,--a loud voice: |
– Но это же безумие!
| "But this is folly!" |
И кажется, я – да, думаю, что это был именно я, – вскочил на камень, и оттуда солнце, головы, на синем – зелёная зубчатая пила, и я кричу:
| It seems to me it was I, yes, I am certain it was I, who then jumped on the rock; from there I saw the sun, heads, a green sea on a blue background, and I cried: |
– Да, да, именно!
| "Yes, yes, precisely. |
И надо всем сойти с ума, необходимо всем сойти с ума – как можно скорее!
| All must become insane; we must become insane as soon as possible! |
Это необходимо – я знаю.
| We must; I know it." |
Рядом – I; её улыбка, две тёмных черты – от краев рта вверх, углом; и во мне угол, и это мгновенно, легко, чуть больно, прекрасно…
| I-330 was at my side. Her smile — two dark lines from the angles of her mouth directed upward.... And within me a blazing coal. It was momentary, light, a little painful, beautiful.... |
Потом – только застрявшие, разрозненные осколки.
| And later,--only stray fragments that remained sticking in me.... |
Медленно, низко – птица. Я вижу:
| .... Very low and slowly a bird was moving. |
она живая, как я, она, как человек, поворачивает голову вправо, влево, и в меня ввинчиваются чёрные, круглые глаза…
| I saw it was living, like me. It was turning its head now to the right and then to the left like a human being, and its round black eyes screwed themselves into me.... |
Ещё:
| .... Then: |
спина – с блестящей, цвета старой слоновой кости шерстью.
| a human back glistening with fur the color of ancient ivory;--a mosquito crawling on that back, a mosquito with tiny transparent wings. |
По спине ползёт тёмное, с крошечными, прозрачными крыльями насекомое – спина вздрагивает, чтобы согнать насекомое, ещё раз вздрагивает…
| The back twitched to chase the mosquito away; it twitched again.... |
Ещё:
| .... And yet another thing: |
от листьев тень – плетеная, решетчатая.
| a shadow from the leaves, a woven, net-like shadow. |
В тени лежат и жуют что-то похожее на легендарную пищу древних: длинный жёлтый плод и кусок чего-то тёмного.
| Some lay in that shadow, chewing something, something similar to the legendary food of the ancients, a long yellow fruit and a piece of something dark. |
Женщина сует это мне в руку, и мне смешно: я не знаю, могу ли я это есть.
| They put some of it in my hand, and it seemed droll to me for I did not know whether I might eat it or not.... |
И снова:
| .... And again: |
толпа, головы, ноги, руки, рты. Выскакивают на секунду лица – и пропадают, лопаются, как пузыри.
| a crowd, heads, legs, arms, mouths, faces appearing for a second and disappearing like bursting bubbles. |
И на секунду – или, может быть, это только мне кажется – прозрачные, летящие крылья-уши.
| For a second appeared (or perhaps it was only an hallucination?) the transparent, flying wing-ears.... |
Я из всех сил стискиваю руку I.
| With all my might I pressed the hand of I-330. |
Она оглядывается:
| She turned to me. |
– Что ты?
| "What is the matter?" |
– Он здесь…
| "He is here! |
Мне показалось…
| I thought, I — " |
– Кто он?
| "Who?" |
– …Вот только сейчас – в толпе…
| "S-, a second ago, in the crowd." |
Угольно-чёрные, тонкие брови вздёрнуты к вискам: острый треугольник, улыбка. Мне неясно:
| The ends of the thin coal-black, brows moved to the temples — a smile like a sharp triangle. |
почему она улыбается – как она может улыбаться?
| I could not see clearly why she smiled. How could she smile? |
– Ты не понимаешь – I, ты не понимаешь, что значит, если он или кто-нибудь из них – здесь.
| "But you understand, I-330, don't you, you understand what it means if he, or one of them is here?" |
– Смешной!
| "You are funny! |
Разве кому-нибудь там, за Стеною, придёт в голову, что мы здесь?
| How could it ever enter the heads of those within the Wall that we are here? |
Вспомни:
| Remember; take yourself. |
вот ты – разве ты когда-нибудь думал, что это возможно?
| Did you ever think it was possible? |
Они ловят нас там – пусть ловят!
| They are busy hunting us there ,--let them! |
Ты бредишь.
| You are delirious!" |
Она улыбается легко, весело, и я улыбаюсь, земля – пьяная, весёлая, лёгкая – плывёт…
| Her smile was light and cheerful and I too, was smiling; the earth was drunken, cheerful, light, floating.... |
Запись 28‑я
| RECORD TWENTY-EIGHT |
Конспект: Обе. Энтропия и энергия. Непрозрачная часть тела Вот:
| Both of Them Entropy and Energy The Opaque Part of the Body |
если ваш мир подобен миру наших далёких предков, так представьте себе, что однажды в океане вы наткнулись на шестую, седьмую часть света – какую-нибудь Атлантиду, и там – небывалые города-лабиринты, люди, парящие в воздухе без помощи крыльев, или аэро, камни, подымаемые вверх силою взгляда, – словом, такое, что вам не могло бы прийти в голову, даже когда вы страдаете сноболезнью. Вот так же и я вчера.
| If your world is similar to the world of the ancients, then you may easily imagine that one day you suddenly come upon a sixth or a seventh continent, upon some Atlantis, and you find there unheard of cities, labyrinths, people flying through the air without the aid of wings or aeros, stones lifted into the air by the power of a gaze,--in brief, imagine that you see things that cannot come to your mind even if you suffer from dream-sickness. |
Потому что – поймите же – никто и никогда из нас со времени Двухсотлетней Войны не был за Стеною – я уже говорил вам об этом.
| That is how I feel now. For you must understand that no one has ever gone beyond the Green Wall since the Two Hundred Years' War, as I already have told you. |
Я знаю: мой долг перед вами, неведомые друзья, рассказать подробнее об этом странном и неожиданном мире, открывшемся мне вчера.
| I know that it is my duty to you, my unknown friends, to give more details about that unsuspected strange world which opened to me yesterday. |
Но пока я не в состоянии вернуться к этому.
| But for the time being I am unable to return to that subject. |
Все новое и новое, какой-то ливень событий, и меня не хватает, чтобы собрать все:
| Everything is so novel, so novel it is like a rainstorm, and I am not big enough to collect it all. |
я подставляю полы, пригоршни – и все-таки целые ведра проливаются мимо, а на эти страницы попадают только капли…
| I spread out the folds of my unif, my palms,--and yet pailfuls splash past me and only drops can reach these pages.... |
Сперва я услышал у себя за дверью громкие голоса – и узнал её голос, I, упругий, металлический – и другой, почти негнувшийся – как деревянная линейка – голос Ю. Затем дверь разверзлась с треском и выстрелила их обеих ко мне в комнату.
| At first I heard behind me, behind the door, a loud voice. I recognized her voice, the voice of I-330, tense, metallic — and another one, almost inflexible, like a wooden ruler, the voice of U-. Then the door came open with a crack and both of them shot into the room. |
Именно так: выстрелила.
| Shot is the right word. |
I положила руку на спинку моего кресла и через плечо, вправо – одними зубами улыбалась той. Я не хотел бы стоять под этой улыбкой.
| I-330 put her hand on the back of my armchair and smiled over her shoulder but only with her teeth, at U-. I should not care to stand before such a smile. |
– Послушайте, – сказала мне I, – эта женщина, кажется, поставила себе целью охранять вас от меня как малого ребёнка.
| "Listen," she said to me, "this woman seems to have made it her business to guard you from me like a little child. |
Это – с вашего разрешения?
| Is it with your permission?" |
И тогда – другая, вздрагивая жабрами: – Да он и есть ребёнок.
| "But he is a child. |
Да!
| Yes! |
Только потому он и не видит, что вы с ним все это – только затем, чтобы…
| That is why he does not notice that you.... that it is only in order.... |
что все это комедия.
| That all this is only a foul game! |
Да!
| Yes! |
И мой долг…
| And it is my duty...." |
На миг в зеркале – сломанная, прыгающая прямая моих бровей.
| For a second (in the mirror) the broken, trembling line of brows. |
Я вскочил и, с трудом удерживая в себе того – с трясущимися волосатыми кулаками, с трудом протискивая сквозь зубы каждое слово, крикнул ей в упор – в самые жабры:
| I leaped, controlling with difficulty the other self within me, the one with the hairy fists; with difficulty, pushing every word through my teeth, I cried straight into her face, into her very gills: |
– С-сию же с-секунду – вон!
| "Get out of here at once! Out! |
Сию же секунду!
| At once!" |
Жабры вздулись кирпично-красно, потом опали, посерели.
| The gills swelled at first into brick-red lumps, then fell and became gray. |
Она раскрыла рот что-то сказать и, ничего не сказав, захлопнулась, вышла.
| She opened her mouth to say something but without a word she slammed it shut and went out. |
Я бросился к I:
| I threw myself towards I-330. |
– Я не прощу – я никогда себе этого не прощу!
| "Never, never will I forgive myself! |
Она смела – тебя?
| She dared! You.... |
Но ты же не можешь думать, что я думаю, что… что она…
| but you don't think, do you, that you, that she.... |
Это все потому, что она хочет записаться на меня, а я…
| This is all because she wants to register on me but I...." |
– Записаться она, к счастью, не успеет.
| "Fortunately she will not have time for that now. |
И хоть тысячу таких, как она:
| Besides, even a thousand like her.... |
мне все равно.
| I don't care.... |
Я знаю – ты поверишь не тысяче, но одной мне.
| I know you will not believe that thousand but only me. |
Потому что ведь после вчерашнего – я перед тобой вся, до конца, как ты хотел.
| For after all that happened yesterday, I am all yours, all, to the very end, as you wanted it. |
Я – в твоих руках, ты можешь – в любой момент…
| I am in your hands; you can now at any moment...." |
– Что – в любой момент? –
| "What, 'at any moment?'" ( |
и тотчас же понял – ч т о, кровь брызнула в уши, в щеки, я крикнул: –
| (But at once I understood what. My blood rushed to my ears and cheeks.) " |
Не надо об этом, никогда не говори мне об этом!
| "Don't speak about that, you must never speak about that! |
Ведь ты же понимаешь, что это тот я, прежний, а теперь…
| The other I, my former self.... |
– Кто тебя знает…
| but now...." "How do I know? |
Человек – как роман:
| Man is like a novel: |
до самой последней страницы не знаешь, чем кончится.
| up to the last page one does not know what the end will be. |
Иначе не стоило бы и читать…
| It would not be worth reading otherwise." |
I гладит меня по голове.
| She was stroking my head. |
Лица её мне не видно, но по голосу слышу: смотрит сейчас куда-то очень далеко, зацепилась глазами за облако, плывущее неслышно, медленно, неизвестно куда…
| I could not see her face but I could tell by her voice that she was looking somewhere very far into the distance; she hooked herself to that cloud which was floating silently, slowly, no one knows where to. |
Вдруг отстранила меня рукой – твердо и нежно:
| Suddenly she pushed me away with her hand, firmly but tenderly. |
– Слушай:
| "Listen. |
я пришла сказать тебе, что, может быть, мы уже последние дни…
| I came to tell you that perhaps we are now.... our last days.... |
Ты знаешь: с сегодняшнего вечера отменены все аудиториумы.
| You know, don't you, that all Auditoriums are to be closed after tonight?" |
– Отменены?
| "Closed?" |
– Да. И я шла мимо – видела:
| "Yes. I passed by and saw that in all Auditoriums preparations are going on: |
в зданиях аудиториумов что-то готовят, какие-то столы, медики в белом.
| tables; medics all in white...." |
– Но что же это значит?
| "But what does it all mean?" |
– Я не знаю.
| "I don't know. |
Пока ещё никто не знает.
| Nobody knows as yet. |
И это хуже всего.
| That is the worst of it. |
Я только чувствую: включили ток, искра бежит – и не нынче, так завтра…
| I only feel the current is on, the spark is jumping, and if not today, then tomorrow.... |
Но, может быть, они не успеют.
| Yet perhaps they will not have time...." |
Я уж давно перестал понимать: кто – они и кто – мы.
| For a long while I have ceased to understand who are they and who we.. |
Я не понимаю, чего я хочу: чтобы успели – или не успели.
| I do not understand what I want; do I want them to have or not to have enough time? |
Мне ясно только одно: I
| One thing is clear to me: |
сейчас идёт по самому краю – и вот-вот…
| I-330 is now on the very edge, on the very edge, and in one second more.... |
– Но это безумие, – говорю я. – Вы – и Единое Государство.
| "But it is folly," I said. "You, versus the United State! |
Это все равно как заткнуть рукою дуло – и думать, что можно удержать выстрел.
| It is the same as if you should cover the muzzle of a gun with your hands and expect that way to prevent the shot.... |
Это – совершенное безумие!
| It is absolute folly!" |
Улыбка:
| A smile. |
– «Надо всем сойти с ума – как можно скорее сойти с ума».
| "'We must all go insane,--as soon as possible go insane.' |
Это говорил кто-то вчера. Ты помнишь? Там…
| It was yesterday, do you remember?" |
Да, это у меня записано.
| Yes, she was right; I had even written it down. |
И следовательно, это было на самом деле.
| Consequently it really took place. |
Я молча смотрю на её лицо:
| In silence I looked into her face. |
на нем сейчас особенно явственно – тёмный крест.
| At that moment the dark cross was especially distinct. |
– I, милая, – пока ещё не поздно…
| "I-, dear, before it is too late.... |
Хочешь – я брошу все, забуду все – и уйдём с тобою туда, за Стену – к этим…
| If you want.... I'll leave everything, I'll forget everything, and we'll go there beyond the Wall, to them..... |
я не знаю, кто они.
| I do not even know who they are...." |
Она покачала головой.
| She shook her head. |
Сквозь тёмные окна глаз – там, внутри у ней, я видел, пылает печь, искры, языки огня вверх, навалены горы сухих, смоляных дров.
| Through the dark windows of her eyes I saw within her a flaming oven, sparks, tongues of flame and above them a heap of dry, tarry wood. |
И мне ясно: поздно уже, мои слова уже ничего не могут…
| It was clear to me that it was too late, my words could be of no avail. |
Встала – сейчас уйдёт.
| She stood up. She would soon leave. |
Может быть, уже последние дни, может быть, минуты…
| Perhaps these were the last days, or the last minutes.... |
Я схватил её за руку.
| I grasped her hand. |
– Нет! Ещё хоть немного – ну, ради…
| "No, stay a little while longer.... |
ради…
| for the sake.... |
Она медленно поднимала вверх, к свету, мою руку – мою волосатую руку, которую я так ненавидел.
| for the sake...." She slowly lifted my hand towards the light, my hairy paw which I detest. |
Я хотел выдернуть, но она держала крепко.
| I wanted to withdraw it but she held it tightly. |
– Твоя рука…
| "Your hand.... |
Ведь ты не знаешь – и немногие это знают, что женщинам отсюда, из города, случалось любить тех.
| You undoubtedly don't know and very few do know, that women from here occasionally used to fall in love with them.. |
И в тебе, наверное, есть несколько капель солнечной, лесной крови.
| Probably there are in you a few drops of that blood of the sun and the woods. |
Может быть, потому я тебя и –
| Perhaps that is why I...." Silence. |
Пауза – и как странно: от паузы, от пустоты, от ничего – так несётся сердце. И я кричу:
| It was so strange that because of that silence, because of an emptiness, of nothing, my heart should beat so wildly. |
– Ага!
| I cried. |
Ты ещё не уйдёшь!
| "Ah, you shall not go yet! |
Ты не уйдёшь – пока мне не расскажешь о них – потому что ты любишь…
| You shall not go until you tell me about them.... for you love.... |
их, а я даже не знаю, кто они, откуда они.
| them, and I do not know even who they are, nor where they come from." |
Кто они?
| "Who are they? |
Половина, какую мы потеряли, Н2 и О – а чтобы получилось Н2 О – ручьи, моря, водопады, волны, бури – нужно, чтобы половины соединились…
| The half we have lost. H2 and O, two halves; but in order to get water, H2O, creeks, seas, waterfalls, storms, it is necessary that those two halves be united." |
Я отчётливо помню каждое её движение.
| I distinctly remember every movement of hers. |
Я помню, как она взяла со стола мой стеклянный треугольник и все время, пока я говорил, прижимала его острым ребром к щеке – на щеке выступал белый рубец, потом наливался розовым, исчезал. И удивительно:
| I remember she picked up a glass triangle from my table and while talking she pressed its sharp edge against her cheek; a white scar would appear; then it would fill again and become pink and disappear. |
я не могу вспомнить её слов – особенно вначале, – и только какие-то отдельные образы, цвета.
| And it is strange that I cannot remember her words, especially the beginning of the story. |
Знаю:
| I remember only different images and colors. |
сперва это было о Двухсотлетней Войне.
| At first, I remember, she told me about the Two Hundred Years' War. |
И вот – красное на зелени трав, на тёмных глинах, на синеве снегов – красные, непросыхающие лужи.
| Red color.... On the green of the grass, on the dark clay, on the pale blue of the snow,--everywhere red ditches that would not become dry. |
Потом жёлтые, сожжённые солнцем травы, голые, жёлтые, всклокоченные люди – и всклокоченные собаки – рядом, возле распухшей падали, собачьей или, может быть, человечьей…
| Then yellow; yellow grass burned by the sun, yellow naked wild-men and wild dogs side by side near swollen cadavers of dogs or perhaps of men. |
Это, конечно, – за стенами: потому что город – уже победил, в городе уже наша теперешняя – нефтяная пища.
| All this, certainly beyond the Walls, for the City was already the victor and it possessed already our present-day petroleum food. |
И почти с неба донизу – чёрные, тяжёлые складки, и складки колышутся:
| And at night.... down from the sky.... heavy black folds. |
над лесами, над деревнями медленные столбы, дым. Глухой вой:
| The folds would swing over the woods, the villages,--blackish-red slow columns of smoke. |
гонят в город чёрные бесконечные вереницы, чтобы силою спасти их и научить счастью.
| A dull moaning; endless strings of people driven into the City to be saved by force and to be whipped into happiness. |
– Ты все это почти знал?
| "... You knew almost all this." |
– Да, почти.
| "Yes, almost." |
– Но ты не знал и только немногие знали, что небольшая часть их все же уцелела и осталась жить там, за Стенами.
| "But you did not know and only a few did, that a small part of them remained together and stayed to live beyond the Wall. |
Голые – они ушли в леса.
| Being naked, they went into the woods. |
Они учились там у деревьев, зверей, птиц, цветов, солнца.
| They learned there from the trees, beasts, birds, flowers and sun. |
Они обросли шерстью, но зато под шерстью сберегли горячую, красную кровь.
| Hair soon grew over their bodies, but under that hair they preserved their warm red blood. |
С вами хуже: вы обросли цифрами, по вас цифры ползают, как вши.
| With you it was worse; numbers covered your bodies; numbers crawled over you like lice. |
Надо с вас содрать все и выгнать голыми в леса.
| One ought to strip you of everything, and naked you ought to be driven into the woods. |
Пусть научатся дрожать от страха, от радости, от бешеного гнева, от холода, пусть молятся огню.
| You ought to learn how to tremble with fear, with joy, with wild anger, with cold; you should pray to fire! |
И мы, Мефи, – мы хотим…
| And we Mephi, we want...." |
– Нет, подожди – а «Мефи»?
| "Oh, wait a minute! ' |
Что такое «Мефи»?
| 'Mephi,' what does it mean!" |
– Мефи?
| "Mephi? |
Это – древнее имя, это – тот, который…
| It is from Mephisto. |
Ты помнишь: там, на камне – изображен юноша…
| You remember, there on the rock, the figure of the youth? |
Или нет:
| Or, no. |
я лучше на твоём языке, так ты скорее поймёшь. Вот:
| I shall explain it to you in your own language and you will understand better: |
две силы в мире – энтропия и энергия.
| there are two forces in the world, entropy and energy. |
Одна – к блаженному покою, к счастливому равновесию; другая – к разрушению равновесия, к мучительно-бесконечному движению.
| One leads into blessed quietude, to happy equilibrium, the other to the destruction of equilibrium, to torturingly perpetual motion. |
Энтропии – наши или, вернее, – ваши предки, христиане, поклонялись как Богу.
| Our, or rather your ancestors, the Christians, worshipped entropy like a God. |
А мы, антихристиане, мы…
| But we are not Christians, we...." |
И вот момент – чуть слышный, шёпотом, стук в дверь – и в комнату вскочил тот самый сплюснутый, с нахлобученным на глаза лбом, какой не раз приносил мне записки от I.
| At that moment a slight whisper was suddenly heard, a knock at the door, and in rushed that flattened man with the forehead low over his eyes, who several times had brought me notes from I-330. |
Он подбежал к нам, остановился, сопел – как воздушный насос – и не мог сказать ни слова: должно быть, бежал во всю мочь.
| He ran straight to us, stopped, panting like an air-pump, and could say not a word, as he must have been running at top speed. |
– Да ну же!
| "But tell me! |
Что случилось? –
| What has happened?" |
схватила его за руку I.
| I-330 grasped him by the hand. |
– Идут – сюда… – пропыхтел наконец насос. – Стража…
| "They are coming here,--" panted the air-pump, "with guards.... |
и с ними этот – ну, как это…
| And with them that what's-his-name, the hunchback...." |
вроде горбатенького…
| "S-?" |
– Ну да!
| "Yes. |
Рядом – в доме.
| They are in the house by this time. |
Сейчас будут здесь.
| They'll soon be here. |
Скорее, скорее!
| Quick, quick!" |
– Пустое! Успеется… –
| "Nonsense, we have time!" |
смеялась, в глазах – искры, весёлые языки.
| I-330 was laughing, cheerful sparks in her eyes. |
Это – или нелепое, безрассудное мужество – или тут было что-то ещё непонятное мне.
| It was either absurd, senseless courage, or else there was something I did not yet understand. |
– I, ради Благодетеля!
| "I-, dear, for the sake of the Well-Doer! |
Пойми же – ведь это…
| You must understand that this...." |
– Ради Благодетеля, – острый треугольник – улыбка.
| "For the sake of the Well-Doer!" The sharp, triangle-smile. |
– Ну…
| "Well.... |
ну, ради меня… Прошу тебя.
| well, for my sake, I implore you!" |
– Ах, а мне ещё надо было с тобой об одном деле…
| "Oh, yes, I wanted to talk to you about some other matters.... |
Ну, все равно: завтра…
| Well, never mind.... |
Она весело (да:
| We'll talk about them tomorrow." |
весело) кивнула мне; кивнул и тот – высунувшись на секунду из-под своего лбяного навеса.
| And cheerfully (yes cheerfully) she nodded to me; the other came out for a second from under his forehead's awning and nodded also. |
И я – один.
| I was alone. |
Скорее – за стол.
| Quick! To my desk! |
Развернул свои записи, взял перо – чтобы они нашли меня за этой работой на пользу Единого Государства.
| I opened this manuscript, took the pen so that they should find me at this work which is for the benefit of the United State. |
И вдруг – каждый волос на голове живой, отдельный и шевелится:
| Suddenly I felt every hair on my head living, separated, moving: " |
«А что, если возьмут и прочтут хотя бы одну страницу – из этих, из последних?»
| "What if they should read, even one page of these most recently written?" |
Я сидел за столом, не двигаясь, – и я видел, как дрожали стены, дрожало перо у меня в руке, колыхались, сливаясь, буквы…
| Motionless I sat at the table but everything around me seemed to be moving, as if the less than microscopic movements of the atoms suddenly were magnified millions of times, and I saw the walls trembling, my pen trembling and the letters swinging and fusing together. " |
Спрятать?
| "To hide them! |
Но куда:
| But where?" |
все – стекло.
| Glass all around. " |
Сжечь?
| "To burn them?" |
Но из коридора и из соседних комнат – увидят.
| But they would notice the fire through the corridor and in the neighboring room. |
И потом, я уже не могу, не в силах истребить этот мучительный – и может быть, самый дорогой мне – кусок самого себя.
| Besides I felt unable, I felt too weak, to destroy this torturing and perhaps dearest piece of my own self.... |
Издали – в коридоре – уже голоса, шаги.
| Voices from a distance (from the corridor) and steps. |
Я успел только схватить пачку листов, сунуть их под себя – и вот теперь прикованный к колеблющемуся каждым атомом креслу, и пол под ногами – палуба, вверх и вниз…
| I had only time to snatch a handful of pages and put them under me, and then as if soldered to the armchair, every atom of which was quivering, I remained sitting, while the floor under my feet rolled like the deck of a ship, up and down.... |
Сжавшись в комочек, забившись под навес лба – я как-то исподлобья, крадучись, видел: они шли из комнаты в комнату, начиная с правого конца коридора, и все ближе.
| All shrunk together and hidden under the awning of my own forehead like that messenger, I watched them stealthily; they were going from room to room, beginning at the right end of the corridor. |
Одни сидели застывшие, как я; другие – вскакивали им навстречу и широко распахивали дверь – счастливцы!
| Nearer.... nearer.... I saw that some sat in their rooms, torpid like me; others would jump up and open their doors wide,--lucky ones! |
Если бы я тоже…
| If only I too, could.... |
«Благодетель – есть необходимая для человечества усовершенствованнейшая дезинфекция, и вследствие этого в организме Единого Государства никакая перистальтика…» –
| "The Well-Doer is the most perfect fumigation humanity needs, consequently no peristalsis in the organism of the United State could...." |
я прыгающим пером выдавливал эту совершенную бессмыслицу и нагибался над столом все ниже, а в голове – сумасшедшая кузница, и спиною я слышал – брякнула ручка двери, опахнуло ветром, кресло подо мною заплясало…
| I was writing this nonsense, pressing my trembling pen hard, and lower and lower my head bent over the table, and within me some sort of crazy forge.... With my back I was listening.... and I heard the click of the door-knob.... A current of fresh air.... My armchair was dancing a mad dance.... |
Только тогда я с трудом оторвался от страницы и повернулся к вошедшим (как трудно играть комедию… ах, кто мне сегодня говорил о комедии?).
| Only then, and even then with difficulty, I tore myself away from the page, turned my head in the direction of the newcomers (how difficult it is to play a foul game!). |
Впереди был S – мрачно, молча, быстро высверливая глазами колодцы во мне, в моем кресле, во вздрагивающих у меня под рукой листках.
| In front of all was S-, morose, silent, swiftly drilling with his eyes deep shafts within me, within my armchair and within the pages which were twitching in my hands. |
Потом на секунду – какие-то знакомые, ежедневные лица на пороге, и вот от них отделилось одно – раздувающиеся, розово-коричневые жабры…
| Then for a second — familiar, everyday faces at the door; one of them separated itself from the rest with its bulging, pinkish-brown gills.... |
Я вспомнил все, что было в этой комнате полчаса назад, и мне было ясно, что она сейчас – Все моё существо билось и пульсировало в той (к счастью, непрозрачной) части тела, какою я прикрыл рукопись.
| At once I recalled everything that happened in the same room half an hour ago and it was clear to me that they would presently.... All my being was shriveling and pulsating in that fortunately opaque part of my body with which I was covering the manuscript. |
Ю подошла сзади к нему, к S, осторожно тронула его за рукав – и негромко сказала:
| U- came up to S-, gently plucked his sleeve and said in a low voice: |
– Это – Д-503, Строитель «Интеграла».
| "This is D-503, the builder of the Integral.. |
Вы, наверное, слышали?
| You have probably heard of him. |
Он – всегда вот так, за столом… Совершенно не щадит себя!
| He is always like that, at his desk; does not spare himself at all!" |
…А я-то?
| .... And I thought!... |
Какая чудесная, удивительная женщина.
| What a dear, wonderful woman!... |
S заскользил ко мне, перегнулся через моё плечо – над столом.
| S- slid up to me, bent over my shoulder toward the table. |
Я заслонил локтем написанное, но он строго крикнул:
| I covered the lines I had written with my elbow but he shouted severely: |
– Прошу сейчас же показать мне, что у вас там!
| "Show us at once what you have there, please!" |
Я, весь полыхая от стыда, подал ему листок.
| Dying with shame, I held out the sheet of paper. |
Он прочитал, и я видел, как из глаз выскользнула у него улыбка, юркнула вниз по лицу и, чуть пошевеливая хвостиком, присела где-то в правом углу рта…
| He read it over, and I noticed a tiny smile jump out of his eyes, jump down his face and slightly wagging its tail, perch upon the right angle of his mouth.... |
– Несколько двусмысленно, но все-таки…
| "Somewhat ambiguous, yet.... |
Что же, продолжайте: мы больше не будем вам мешать.
| Well, you may continue; we shall not disturb you any more." |
Он зашлёпал – как плицами по воде – к двери, и с каждым его шагом ко мне постепенно возвращались ноги, руки, пальцы – душа снова равномерно распределялась по всему телу, я дышал…
| He went splashing towards the door as if in a ditch of water. And with every step of his I felt coming back to me my legs, my arms, my fingers,--my soul again distributed itself evenly over my whole body; I breathed.... |
Последнее:
| The last thing: |
Ю задержалась у меня в комнате, подошла, нагнулась к уху – и шёпотом:
| U- lingered in my room to come back to me and say in my very ear in a whisper: " |
– Ваше счастье, что я…
| "It is lucky for you that I...." |
Непонятно:
| I did not understand. |
что она хотела этим сказать?
| What did she mean by that? |
Вечером, позже, узнал: они увели с собою троих. Впрочем, вслух об этом, равно как и о всем происходящем, никто не говорит (воспитательное влияние невидимо присутствующих в нашей среде Хранителей).
| The same evening I learned that they led away three Numbers, although nobody speaks out loud about that, or about anything that happened. |
Разговоры – главным образом о быстром падении барометра и о перемене погоды.
| This ostensible silence is due to the educational influence of the Guardians who are ever present among us. Conversations deal chiefly with the quick fall of the barometer and the forthcoming change in the weather. |
Запись 29‑я
| RECORD TWENTY-NINE |
Конспект: Нити на лице. Ростки. Противоестественная компрессия
| Threads on the Face Sprouts An Unnatural Compression |
Странно:
| It is strange: |
барометр идёт вниз, а ветра все ещё нет, тишина.
| the barometer continues to fall yet there is no wind. |
Там, наверху, уже началось – ещё неслышная нам – буря.
| There is quiet. Above, the storm which we do not yet hear has begun. |
Во весь дух несутся тучи.
| The clouds are rushing with a terrific speed. |
Их пока мало – отдельные зубчатые обломки. И так: будто наверху уже низринут какой-то город, и летят вниз куски стен и башен, растут на глазах с ужасающей быстротой – все ближе, – но ещё дни им лететь сквозь голубую бесконечность, пока не рухнут на дно, к нам, вниз.
| There are few of them as yet; separate fragments; it is as if there above us an unknown city were being destroyed and pieces of walls and towers were rushing down, coming nearer and nearer with terrific speed, but it will take some days of rushing through the blue infinite before they reach the bottom, that is us, below. |
Внизу – тишина.
| And below there is silence. |
В воздухе – тонкие, непонятные, почти невидимые нити. Их каждую осень приносит оттуда, из-за Стены.
| There are thin, incomprehensible, almost invisible threads in the air; every autumn they are brought here from beyond the Wall. |
Медленно плывут – и вдруг вы чувствуете: что-то постороннее, невидимое у вас на лице, вы хотите смахнуть – и нет: не можете, никак не отделаться…
| They float slowly, and suddenly you feel something foreign and invisible on your face; you want to brush it off, but no, you cannot rid yourself of it. |
Особенно много этих нитей – если идти около Зелёной Стены, где я шёл сегодня утром: I
| You feel it especially near the Green Wall, where I was this morning. |
назначила мне увидеться с нею в Древнем Доме – в той, нашей, «квартире».
| I-330 made an appointment with me to meet her in the Ancient House in that "Apartment" of ours. |
Я уже миновал громаду Древнего Дома, когда сзади услышал чьи-то мелкие, торопливые шаги, частое дыхание.
| I was not far from the rust-red, opaque mass of the Ancient House, when I heard behind me short hasty steps and rapid breathing. |
Оглянулся – и увидал: меня догоняла О.
| I turned around and saw O-90 trying to catch up to me. |
Вся она была как-то по-особенному, законченно, упруго кругла.
| She seemed strangely and perfectly rounded. |
Руки, и чаши грудей, и все её тело, такое мне знакомое, круглилось и натягивало юнифу:
| Her arms and breast, her whole body, so familiar to me, was rounded out, stretching her unif. |
вот сейчас прорвёт тонкую материю – и наружу, на солнце, на свет. Мне представляется:
| It seemed as though it would soon tear the thin cloth and come out into the sun, into the light. |
там, в зелёных дебрях, весною так же упрямо пробиваются сквозь землю ростки – чтобы скорее выбросить ветки, листья, скорее цвести.
| I think that there in the green debris, in springtime, the unseen sprouts try thus to tear their way through the ground in order to emit their branches and leaves and to bloom. |
Несколько секунд она молчала, сине сияла мне в лицо.
| For a few seconds she shone into my face with her blue eyes in silence. |
– Я видела вас – тогда, в День Единогласия.
| "I saw you on the Day of Unanimity." |
– Я тоже вас видел… –
| "I saw you, too." |
И сейчас же мне вспомнилось, как она стояла внизу, в узком проходе, прижавшись к стене и закрыв живот руками. Я невольно посмотрел на её круглый под юнифой живот.
| I at once remembered; below, in a narrow passage she had stood, pressing herself to the wall, protecting her abdomen with her arms, and automatically I glanced now at her abdomen which rounded the unif. |
Она, очевидно, заметила – вся стала кругло-розовая, и розовая улыбка.
| She must have noticed, for she became pink, and with a rosy smile: |
– Я так счастлива – так счастлива…
| "I am so happy.... so happy! I am so full of.... |
Я полна – понимаете: вровень с краями.
| you understand, I am.... |
И вот – хожу и ничего не слышу, что кругом, а все слушаю внутри, в себе…
| I walk and I hear nothing around me.... And all the while I listen within, within me...." |
Я молчал.
| I was silent. |
На лице у меня – что-то постороннее, оно мешало – и я никак не мог от этого освободиться.
| Something foreign was shadowing my face and I was unable to rid myself of it. |
И вдруг неожиданно, ещё синее сияя, она схватила мою руку – и у себя на руке я почувствовал её губы…
| Suddenly, all shining, light blue, she caught my hand; I felt her lips upon it.... |
Это – первый раз в моей жизни.
| It was for the first time in my life.... |
Это была какая-то неведомая мне до сих пор древняя ласка, и от неё – такой стыд и боль, что я (пожалуй, даже грубо) выдернул руку.
| It was some ancient caress as yet unknown to me.... And I was so ashamed and it pained me so much that I swiftly, I think even roughly, pulled my hand away. |
– Слушайте – вы с ума сошли!
| "Listen, you are crazy, it seems.... |
И не столько это – вообще вы…
| And anyway you.... |
Чему вы радуетесь?
| what are you happy about? |
Неужели вы можете забыть о том, что вас ждёт?
| Is it possible that you forget what is ahead of you? |
Не сейчас – так все равно через месяц, через два месяца…
| If not now, then within a month or two...." |
Она – потухла; все круги – сразу прогнулись, покоробились.
| Her light went out, her roundness sagged and shrank. |
А у меня в сердце – неприятная, даже болезненная компрессия, связанная с ощущением жалости (сердце – не что иное, как идеальный насос; компрессия, сжатие – засасывание насосом жидкости – есть технический абсурд; отсюда ясно:
| And in my heart an unpleasant, even a painful compression, mixed with pity. Our heart is nothing else than an ideal pump: a compression, i.e., a shrinking at the moment of pumping, is a technical absurdity. |
насколько в сущности абсурдны, противоестественны, болезненны все «любви», «жалости» и все прочее, вызывающее такую компрессию).
| Hence it is clear how essentially absurd, unnatural and pathological are all these "loves" and "pities," etc., etc., which create that compression.... |
Тишина.
| Silence. |
Мутно-зелёное стекло Стены – слева.
| To the left the cloudy green glass of the Wall. |
Темно-красная громада – впереди.
| And just ahead the dark red mass. |
И эти два цвета, слагаясь, дали во мне в виде равнодействующей – как мне кажется, блестящую идею.
| Those two colors combined, gave me as a resultant what I thought was a splendid idea. |
– Стойте!
| "Wait! |
Я знаю, как спасти вас.
| I know how to save you! |
Я избавлю вас от этого:
| I shall save you from.... |
увидать своего ребёнка – и затем умереть.
| To see one's own child for a few moments only and then be sent to death! |
Вы сможете выкормить его – понимаете – вы будете следить, как он у вас на руках будет расти, круглеть, наливаться, как плод…
| No! You shall be able to bring it up! You shall watch it and see it grow in your arms, and ripen like a fruit...." |
Она вся так и затряслась, так и вцепилась в меня.
| Her body quivered and she seemed to have chained herself to me. |
– Вы помните ту женщину…
| "Do you remember that woman, I-330? That.... of.... |
ну, тогда, давно, на прогулке.
| of long ago?... |
Так вот:
| Who during that walk?... |
она сейчас здесь, в Древнем Доме.
| Well, she is now right here, in the Ancient House. |
Идёмте к ней, и ручаюсь: я все устрою немедля.
| Let us go to her and I assure you that I shall arrange matters at once." |
Я уже видел, как мы вдвоём с I ведём её коридорами – вот она уже там, среди цветов, трав, листьев…
| I already pictured us, I-330 and I, leading O-90 through the corridors.... then how she would be brought amidst flowers, grass, and leaves.... |
Но она отступила от меня назад, рожки розового её полумесяца дрожали и изгибались вниз.
| But O-90 stepped back, the little horns of her rosy crescent trembling and bending downward. |
– Это – та самая, – сказала она.
| "Is she that same one ?" she asked. |
– То есть… –
| "That is...." |
я почему-то смутился. –
| I was confused for some reason. " |
Ну да:
| "Yes, of course.... |
та самая.
| that very same...." |
– И вы хотите, чтобы я пошла к ней – чтобы я просила её – чтобы я…
| "And you want me to go to her , to ask her.... to.... |
Не смейте больше никогда мне об этом!
| Don't you ever dare to say another word about it!" |
Согнувшись, она быстро пошла от меня.
| Leaning over, she walked away.... |
Будто ещё что-то вспомнила – обернулась и крикнула:
| Then as if she remembered something, she turned around and cried: |
– И умру – да, пусть!
| "I shall die; be it so! |
И вам никакого дела – не все ли вам равно?
| And it is none of your business.... what do you care?" |
Тишина.
| Silence. |
Падают сверху, с ужасающей быстротой растут на глазах – куски синих башен и стен, но им ещё часы – может быть, дни – лететь сквозь бесконечность; медленно плывут невидимые нити, оседают на лицо – и никак их не стряхнуть, никак не отделаться от них.
| From above pieces of blue towers and walls were falling downward with terrific speed.... they will have perhaps hours or days to fly through the infinite.... Unseen threads were slowly floating through the air, planting themselves upon my face, and it was impossible to brush them off, impossible to rid myself of them. |
Я медленно иду к Древнему Дому. В сердце – абсурдная, мучительная компрессия…
| I walked slowly toward the Ancient House and in my heart I felt that absurd, tormenting compression.... |
Запись 30‑я
| RECORD THIRTY |
Конспект: Последнее число. Ошибка Галилея. Не лучше ли?
| The Last Number Galileo's Mistake Would It Not Be Better? |
Вот мой разговор с I – там, вчера, в Древнем Доме, среди заглушающего логический ход мыслей пёстрого шума – красные, зелёные, бронзово-жёлтые, белые, оранжевые цвета…
| Here is my conversation with I-330, which took place in the Ancient House yesterday in the midst of loud noise, among colors which stifled the logical course of my thoughts, red, green, bronze, saffron-yellow, orange colors.... |
И все время – под застывшей на мраморе улыбкой курносого древнего поэта.
| And all the while under the motionless marble smile of that snub-nosed ancient poet. |
Я воспроизвожу этот разговор буква в букву – потому что он, как мне кажется, будет иметь огромное, решающее значение для судьбы Единого Государства – и больше: Вселенной.
| I shall reproduce the conversation word by word, for it seems to me that it may have an enormous and decisive importance for the fate of the United State,--more than that, for the fate of the universe. |
И затем – здесь вы, неведомые мои читатели, быть может, найдёте некоторое оправдание мне…
| Besides, reading it, you my unknown readers, may find some justification for me. |
I сразу, без всякой подготовки, обрушила на меня все:
| I-330, without preliminaries, at once threw everything upon my head: |
– Я знаю, послезавтра у вас – первый, пробный полет «Интеграла».
| "I know that the day after tomorrow the first trial trip of the Integral is to take place. |
В этот день – мы захватим его в свои руки.
| On that day we shall take possession of it." |
– Как?
| "What! Day after tomorrow?" |
Послезавтра?
| "Yes. |
– Да. Сядь, не волнуйся.
| Sit down and don't be upset. |
Мы не можем терять ни минуты.
| We cannot afford to lose a minute. |
Среди сотен, наудачу взятых вчера Хранителями, – попало 12 Мефи.
| Among the hundreds who were arrested yesterday there are twenty Mephis. |
И упустить два-три дня – они погибнут.
| To let pass two or three days means that they will perish." |
Я молчал.
| I was silent. |
– Чтобы наблюдать за ходом испытания – к вам должны прислать электротехников, механиков, врачей, метеорологов.
| "As observers on the trial trip they will send electricians, mechanicians, physicians, meteorologists, etc.... |
И ровно в 12 – запомни, – когда прозвонят к обеду и все пройдут в столовую, мы останемся в коридоре, запрём всех в столовой – и «Интеграл» наш…
| At twelve sharp, you must remember this, when the bell rings for dinner we shall remain in the passage, lock them all up in the dining hall, and the Integral will be ours. |
Ты понимаешь: это нужно во что бы то ни стало.
| You realize that it is most necessary, happen what may! |
«Интеграл» в наших руках – это будет оружие, которое поможет кончить все сразу, быстро, без боли.
| The Integral in our hands will be a tool that will help to put an end to everything at once without pain.... |
Их аэро…
| Their aeros?... |
ха!
| Bah! |
Это будет просто ничтожная мошкара против коршуна.
| They would be insignificant mosquitos against a buzzard. |
И потом, если уж это будет неизбежно – можно будет направить вниз дула двигателей и одной только их работой…
| And then, if it proves inevitable, we may direct the tubes of the motors downward and by their work alone...." |
Я вскочил:
| I jumped up. |
– Это немыслимо!
| "It is inconceivable! |
Это нелепо!
| It is absurd! |
Неужели тебе не ясно: то, что вы затеваете, – это революция?
| Is it not clear to you that what you are contriving is a revolution?" |
– Да, революция!
| "Yes, a revolution. |
Почему же это нелепо?
| Why is it absurd?" "Absurd? |
– Нелепо – потому что революции не может быть.
| because a revolution is impossible! |
Потому что наша – это не ты, а я говорю, – наша революция была последней.
| Because our (I speak for myself and for you), our revolution was the last one. |
И больше никаких революций не может быть.
| No other revolutions may occur. |
Это известно всякому…
| Everybody knows that." |
Насмешливый, острый треугольник бровей:
| A mocking, sharp triangle of brows. |
– Милый мой: ты – математик. Даже – больше:
| "My dear, you are a mathematician, are you not? |
ты философ – от математики.
| More than that, a philosopher-mathematician? |
Так вот: назови мне последнее число.
| Well then, name the last number!" |
– То есть?
| "What is.... |
Я…
| I.... |
я не понимаю: какое – последнее?
| I cannot understand, which last ?" |
– Ну – последнее, верхнее, самое большое.
| "The last one, the highest, the largest." |
– Но, I, – это же нелепо.
| "But I-330, it is absurd! |
Раз число чисел – бесконечно, какое же ты хочешь последнее?
| Since the number of numbers is infinite, how can there be a last one?" |
– А какую же ты хочешь последнюю революцию?
| "And why then do you think there is a last revolution? |
Последней – нет, революции – бесконечны.
| There is no last revolution, their number is infinite.... |
Последняя – это для детей:
| The 'last one' is a children's story. |
детей бесконечность пугает, а необходимо – чтобы дети спокойно спали по ночам…
| Children are afraid of the infinite, and it is necessary that children should not be frightened, so that they may sleep through the night." |
– Но какой смысл – какой же смысл во всем этом – ради Благодетеля?
| "But what is the use, what is the use of it all? For the sake of the Well-Doer! |
Какой смысл, раз все уже счастливы?
| What is the use since all are happy already?" |
– Положим… Ну хорошо:
| "All right! |
пусть даже так.
| Even suppose that is so. |
А что дальше?
| What further?" |
– Смешно!
| "How funny! |
Совершенно ребяческий вопрос.
| A purely childish question. |
Расскажи что-нибудь детям – все до конца, а они все-таки непременно спросят:
| You tell something to children, come to the very end, yet they will invariably ask you, 'what further?' |
а дальше, а зачем?
| and 'what for?'" |
– Дети – единственно смелые философы.
| "Children are the only courageous philosophers. |
И смелые философы – непременно дети.
| And courageous philosophers are invariably children. |
Именно так, как дети, всегда и надо: а что дальше?
| One ought always to ask like children, 'what further'?" |
– Ничего нет дальше!
| "Nothing further! |
Точка.
| Period. |
Во всей вселенной – равномерно, повсюду – разлито…
| In the whole world evenly, everywhere, there is distributed...." |
– Ага:
| "Ah, 'evenly!' ' |
равномерно, повсюду!
| 'Everywhere!' |
Вот тут она самая и есть – энтропия, психологическая энтропия.
| That is the point, entropy! Psychological entropy. |
Тебе, математику, – разве не ясно, что только разности – разности – температур, только тепловые контрасты – только в них жизнь.
| Don't you as a mathematician know that only differences (only differences!), in temperature, only thermic contrasts make for life? |
А если всюду, по всей вселенной, одинаково тёплые – или одинаково прохладные тела…
| And if all over the world there are evenly warm or evenly cold bodies, they must be pushed off!.... |
Их надо столкнуть – чтобы огонь, взрыв, геенна.
| in order to get flame, explosions! |
И мы – столкнём.
| And we shall push!..." |
– Но, I, – пойми же, пойми: наши предки – во время Двухсотлетней Войны – именно это и сделали…
| "But I-330, please realize that our ancestors during the Two Hundred Years' War did exactly that!" |
– О, и они были правы – тысячу раз правы.
| "Oh, they were right! |
У них только одна ошибка:
| A thousand times right! |
позже они уверовали, что они есть последнее число – какого нет в природе, нет.
| They did one wrong thing, however; later they began to believe that they were the last number , a number that does not exist in nature. |
Их ошибка – ошибка Галилея: он был прав, что земля движется вокруг солнца, но он не знал, что вся солнечная система движется ещё вокруг какого-то центра, он не знал, что настоящая, не относительная, орбита земли – вовсе не наивный круг…
| Their mistake was the mistake of Galileo; he was right in that the earth revolves about the sun but he did not know that our whole solar system revolves about some other centre, he did not know that the real (not relative) orbit of the earth is not a naive circle." |
– А вы?
| "And you, the Mephi?" "We? |
– А мы – пока знаем, что нет последнего числа.
| For the time being we know that there is no last number. |
Может быть, забудем.
| We may forget that some day. |
Нет: даже наверное – забудем, когда состаримся – как неминуемо старится все.
| Of course, we shall certainly forget it when we grow old, as everything inevitably grows old. |
И тогда мы – тоже неизбежно вниз – как осенью листья с дерева – как послезавтра вы…
| Then we shall inevitably fall like autumn leaves from the trees, like you the day-after-tomorrow.... |
Нет, нет, милый, – не ты.
| No, no dear, not you personally. |
Ты же – с нами, ты – с нами!
| You are with us, are you not? You are with us?" Flaming, stormy, sparkling! |
Разгоревшаяся, вихревая, сверкучая – я никогда ещё не видел её такой – она обняла меня собою, вся.
| I never before had seen her in such a state. |
Я исчез…
| She embraced me with her whole self; I disappeared. |
Последнее – глядя прочно, твердо в глаза мне:
| Her last word, looking steadily, deeply into my eyes: |
– Так помни же:
| "Then, do not forget: |
в двенадцать.
| at twelve o'clock sharp." |
И я сказал:
| And I answered: |
– Да, я помню.
| "Yes, I remember." |
Ушла.
| She left. |
Я один – среди буйного, разноголосого гама – синих, красных, зелёных, бронзово-жёлтых, оранжевых…
| I was alone amidst a rebellious, multi-voiced commotion of blue, red, green, saffron-yellow and orange.... |
Да, в 12… –
| Yes, at twelve!... |
и вдруг нелепое ощущение чего-то постороннего, осевшего на лицо – чего никак не смахнуть.
| Suddenly a feeling of something foreign on my face, of something implanted, that could not be brushed off. |
Вдруг – вчерашнее утро, Ю – и то, что она кричала тогда в лицо I… Почему?
| Suddenly, yesterday morning, and U- and all she shouted into the face of I-330! |
Что за абсурд?
| Why, how absurd! |
Я поторопился выйти наружу – и скорее домой, домой…
| I hastened to get out of the house and home, home! |
Где-то сзади я слышал пронзительный писк птиц над Стеной.
| Somewhere behind me I heard the chattering of birds beyond the Wall. |
А впереди, в закатном солнце – из малинового кристаллизованного огня – шары куполов, огромные пылающие кубы-дома, застывшей молнией в небе – шпиц аккумуляторной башни.
| And ahead of me in the setting sun the balls of cupolas made of red, crystallized fire, enormous flaming cubes — houses, and the sharp point of the Accumulating Tower high in the sky like a paralyzed streak of lightning. |
И все это – всю эту безукоризненную, геометрическую красоту – я должен буду сам, своими руками…
| And all this, all this impeccable, most geometric beauty, shall I, I myself, with my hands...? |
Неужели – никакого выхода, никакого пути?
| Is there no way out? No path? No trail? |
Мимо какого-то аудиториума (нумер его не помню).
| I passed by an auditorium (I do not recall its number). |
Внутри – грудой сложены скамьи; посредине – столы, покрытые простынями из белоснежного стекла; на белом – пятно розовой солнечной крови.
| Inside, the benches were stacked along the walls. In the middle, tables covered with snow-white glass sheets, with pink stains of sunny blood on the white.... |
И во всем этом скрыто какое-то неведомое – потому жуткое – завтра.
| There was foreshadowed in all that some unknown and therefore alarming tomorrow. |
Это противоестественно: мыслящему – зрячему существу жить среди незакономерностей, неизвестных, иксов. Вот если бы вам завязали глаза и заставили так ходить, ощупывать, спотыкаться, и вы знаете, что где-то тут вот совсем близко – край, один только шаг – и от вас останется только сплющенный, исковерканный кусок мяса.
| It is unnatural for a thinking and seeing human being to live among irregularities, unknowns, X's. If suddenly your eyes were covered with a bandage and you were let go to feel around, to stumble, ever aware that somewhere very close to you there is the border-line, one step only and nothing but a compressed, smothered piece of flesh will be left of you.... |
Разве это не то же самое?
| I now feel somewhat like that. |
…А что, если не дожидаясь – самому вниз головой?
| .... And what if without waiting for anything I should.... just head down.... |
Не будет ли это единственным и правильным, сразу распутывающим все?
| Would it not be the only right thing to do? To disentangle everything at once? |
Запись 31‑я
| RECORD THIRTY-ONE |
Конспект: Великая операция. Я простил все. Столкновение поездов
| The Great Operation I Forgave Everything The Collision of Trains |
Спасены!
| Saved! |
В самый последний момент, когда уже казалось – не за что ухватиться, казалось – уже все кончено…
| At the very last moment, when it seemed that there was nothing to hold to, that it was the end!... |
Так: будто вы по ступеням уже поднялись к грозной Машине Благодетеля, и с тяжким лязгом уже накрыл вас стеклянный колпак, и вы в последний раз в жизни – скорее – глотаете глазами синее небо…
| It was as if you already ascended the steps towards the threatening machine of the Well-Doer, or as if the great glass Bell with a heavy thud already covered you, and for the last time in life you looked at the blue sky to swallow it with your eyes.... |
И вдруг: все это – только «сон».
| when suddenly, it was only a dream! |
Солнце – розовое и весёлое, и стена – такая радость погладить рукой холодную стену – и подушка – без конца упиваться ямкой от вашей головы на белой подушке…
| The sun is pink and cheerful and the wall.... what happiness to be able to touch the cold wall! And the pillow! To delight endlessly in the little cavity formed by your own head in the white pillow!... |
Вот приблизительно то, что пережил я, когда сегодня утром прочитал Государственную Газету.
| This is approximately what I felt, when I read the State Journal this morning. |
Был страшный сон, и он кончился.
| It has been all a terrible dream and this dream is over. |
А я, малодушный, я, неверующий, – я думал уже о своевольной смерти.
| And I was so feeble, so unfaithful, that I thought of selfish, voluntary death! |
Мне стыдно сейчас читать последние, написанные вчера, строки. Но все равно:
| I am ashamed now to reread the last lines of yesterday. |
пусть, пусть они останутся, как память о том невероятном, что могло быть – и чего уже не будет… да, не будет!..
| But let them remain as a memory of that incredible might-have-happened, which will not happen! |
На первой странице Государственной Газеты сияло:
| On the front page of the State Journal the following gleamed: |
«Радуйтесь,
| "REJOICE! |
ибо отныне вы – совершенны!
| "For from now on we are perfect! |
До сего дня ваши же детища, механизмы – были совершеннее вас.
| "Before today your own creation, engines, were more perfect than you. |
Чем?
| "WHY? |
Каждая искра динамо – искра чистейшего разума; каждый ход поршня – непорочный силлогизм.
| "For every spark from a dynamo — is a spark of pure reason; each motion of a piston — a pure syllogism. |
Но разве не тот же безошибочный разум и в вас?
| Is it not true that the same faultless reason is within you? |
Философия у кранов, прессов и насосов – законченна и ясна, как циркульный круг.
| "The philosophy of the cranes, presses, and pumps is finished and clear like a circle. |
Но разве ваша философия менее циркульна?
| But is your philosophy less circular? |
Красота механизма – в неуклонном и точном, как маятник, ритме.
| The beauty of a mechanism lies in its immutable, precise rhythm, like that of a pendulum. |
Но разве вы, с детства вскормленные системой Тэйлора, – не стали маятниково-точны?
| But have you not become as precise as a pendulum, you who are brought up on the system of Taylor? |
И только одно:
| "Yes, but there is one difference: |
у механизмов нет фантазии.
| "MECHANISMS HAVE NO FANCY |
Вы видели когда-нибудь, чтобы во время работы на физиономии у насосного цилиндра – расплывалась далёкая, бессмысленно-мечтательная улыбка?
| "Did you ever notice a pump cylinder during its work show upon its face a wide, distant, sensuously-dreaming smile? |
Вы слышали когда-нибудь, чтобы краны по ночам, в часы, назначенные для отдыха, беспокойно ворочались, вздыхали?
| Did you ever hear cranes restlessly toss about and sigh at night, during the hours designed for rest? |
Нет!
| "NO! |
А у вас – краснейте! –
| "Yet on your faces (you may well blush with shame!), |
Хранители все чаще видят эти улыбки и вздохи.
| the Guardians have seen more and more frequently those smiles and they have heard your sighs. |
И – прячьте глаза – историки Единого Государства просят отставки, чтобы не записывать постыдных событий.
| And (you should hide your eyes for shame!) the historians of the United State all tendered their resignations so as to be relieved from having to record such shameful occurrences. |
Но это не ваша вина – вы больны.
| "It is not your fault; you are ill. |
Имя этой болезни:
| And the name of your illness is |
фантазия.
| "FANCY |
Это – червь, который выгрызает чёрные морщины на лбу.
| "It is a worm that gnaws black wrinkles on one's forehead. |
Это – лихорадка, которая гонит вас бежать все дальше – хотя бы это «дальше» начиналось там, где кончается счастье.
| It is a fever that drives one to run farther and farther, albeit 'farther' may begin where happiness ends. |
Это – последняя баррикада на пути к счастью.
| It is the last barricade on our road to happiness. |
И радуйтесь:
| " Rejoice! |
она уже взорвана.
| This Barricade Has Been Blasted at Last! |
Путь свободен.
| The Road is Open! |
Последнее открытие Государственной Науки: центр фантазии – жалкий мозговой узелок в области Варолиева моста.
| "The latest discovery of our State science is that there is a centre for fancy,--a miserable little nervous knot in the lower region of the frontal lobe of the brain. |
Трёхкратное прижигание этого узелка Х-лучами – и вы излечены от фантазии –
| A triple treatment of this knot with X-rays will cure you of fancy — |
навсегда.
| " Forever! |
Вы – совершенны, вы – машиноравны, путь к стопроцентному счастью – свободен.
| "You are perfect; you are mechanized; the road to hundred per-cent happiness is open! |
Спешите же все – стар и млад – спешите подвергнуться Великой Операции.
| Hasten then all of you, young and old, hasten to undergo the great Operation! |
Спешите в аудиториумы, где производится Великая Операция.
| Hasten to the auditoriums where the great Operation is being performed! |
Да здравствует Великая Операция.
| Long live the Great Operation! |
Да здравствует Единое Государство, да здравствует Благодетель!»
| Long live the United State! Long live the Well-Doer." |
…Вы – если бы вы читали все это не в моих записях, похожих на какой-то древний, причудливый роман, – если бы у вас в руках, как у меня, дрожал вот этот ещё пахнущий краской газетный лист – если бы вы знали, как я, что все это самая настоящая реальность, не сегодняшняя, так завтрашняя – разве не чувствовали бы вы то же самое, что я?
| You, had you read all this not in my records which look like an ancient strange novel, had you like me held in your trembling hands the newspaper, smelling of typographic ink.... if you knew as I do, that all this is most certain reality, if not the reality of today, then that of tomorrow,--would you not feel the very things I feel? |
Разве – как у меня сейчас – не кружилась бы у вас голова?
| Would not your head whirl as mine does? |
Разве – по спине и рукам – не бежали бы у вас эти жуткие, сладкие ледяные иголочки?
| Would there not run over your back and arms those strange, sweet, icy needles? |
Разве не казалось бы вам, что вы – гигант, Атлас – и если распрямиться, то непременно стукнетесь головой о стеклянный потолок?
| Would you not feel that you were a giant, an Atlas?--that if only you stood up and straightened out you would reach the ceiling with your head? |
Я схватил телефонную трубку:
| I snatched the telephone receiver. |
– I – 330… Да, да: 330, –
| "I-330. Yes.... Yes. Yes.... 330!" |
потом, захлёбываясь, крикнул: –
| And then, swallowing my own words I shouted, "Are you at home? |
Вы дома, да?
| Yes? Have you read? |
Вы читали – вы читаете?
| You are reading now? |
Ведь это же, это же… Это изумительно!
| Is it not, is it not stupendous?" |
– Да… –
| "Yes...." |
долгое, тёмное молчание.
| A long, dark silence. |
Трубка чуть слышно жужжала, думала что-то… –
| The wires buzzed almost imperceptibly. She was thinking. |
Мне непременно надо вас увидеть сегодня.
| "I must see you today without fail. |
Да, у меня после 16. Непременно.
| Yes, in my room, after sixteen, without fail!" |
Милая!
| Dear.... |
Какая-какая милая!
| she is such a dear!... " |
«Непременно»…
| "Without fail!" |
Я чувствовал: улыбаюсь – и никак не могу остановиться, и так вот понесу по улице эту улыбку – как фонарь, высоко над головой…
| I was smiling and I could not stop, I felt I should carry that smile with me into the street like a light above my head. |
Там, снаружи, на меня налетел ветер. Крутил, свистел, сек. Но мне только ещё веселее.
| Outside the wind ran over me, whirling, whistling, whipping, but I felt even more cheerful. " |
Вопи, вой – все равно:
| "All right, go on, go on moaning and groaning! |
теперь тебе уже не свалить стен.
| The Walls cannot be torn down." |
И над головой рушатся чугунно-летучие тучи – пусть:
| Flying leaden clouds broke over my head.... well let them! |
вам не затемнить солнца – мы навеки приковали его цепью к зениту – мы, Иисусы Навины.
| They could not eclipse the sun! We chained it to the zenith like so many Joshuas, sons of Nuns! |
На углу – плотная кучка Иисус-Навинов стояла, влипши лбами в стекло стены.
| At the corner a group of Joshuas, sons of Nuns, were standing with their foreheads pasted to the glass of the wall. |
Внутри на ослепительно белом столе уже лежал один.
| Inside, on a dazzling white table already a Number lay. |
Виднелись из-под белого развёрнутые жёлтым углом босые подошвы, белые медики – нагнулись к изголовью, белая рука – протянула руке наполненный чем-то шприц.
| One could see two naked soles diverging from under the sheet in a yellow angle.... White medics bent over his head,--a white hand, a stretched-out hand holding a syringe filled with something.... |
– А вы – что ж не идёте, – спросил я – никого, или, вернее, всех.
| "And you, what are you waiting for?" I asked nobody in particular, or rather all of them. |
– А вы, – обернулся ко мне чей-то шар.
| "And you?" Someone's round head turned to me. |
– Я – потом.
| "I? Oh, afterward! |
Мне надо ещё сначала…
| I must first...." |
Я, несколько смущенный, отошёл.
| Somewhat confused, I left the place. |
Мне действительно сначала надо было увидеть её, I.
| I really had to see I-330 first. |
Но почему «сначала» – я не мог ответить себе…
| But why first? I could not explain to myself.... |
Эллинг.
| The docks. |
Голубовато-ледяной, посверкивал, искрился «Интеграл».
| The Integral , bluish like ice, was glistening and sparkling. |
В машинном гудела динамо – ласково, одно и то же какое-то слово повторяя без конца – как будто моё знакомое слово.
| The engine was caressingly grumbling, repeating some one word, as if it were my word, a familiar one. |
Я нагнулся, погладил длинную холодную трубу двигателя.
| I bent down and stroked the long, cold tube of the motor. " |
Милая…
| "Dear! |
какая – какая милая.
| What a dear tube! |
Завтра ты – оживёшь, завтра – первый раз в жизни содрогнёшься от огненных жгучих брызг в твоём чреве…
| Tomorrow it will come to life, tomorrow for the first time it will tremble with burning, flaming streams in its bowels." |
Какими глазами я смотрел бы на это могучее стеклянное чудовище, если бы все оставалось как вчера?
| With what eyes would I have looked at the glass monster had everything remained as it was yesterday? |
Если бы я знал, что завтра в 12 – я предам его… да, предам…
| If I knew that tomorrow at twelve I should betray it, yes, betray.... |
Осторожно – за локоть сзади.
| Someone behind cautiously touched my elbow. |
Обернулся; тарелочное, плоское лицо Второго Строителя.
| I turned around. The plate-like, flat face of the Second Builder. |
– Вы уже знаете, – сказал он.
| "Do you know already?" he asked. |
– Что?
| "What? |
Операция?
| About the Operation? |
Да, не правда ли?
| Yes. |
Как – все, все – сразу…
| How everything, everything.... |
– Да нет, не то:
| suddenly...." "No, not that. |
пробный полет отменили, до послезавтра. Все из-за Операции этой…
| The trial flight is put off until day-after-tomorrow,--on account of that Operation. |
Зря гнали, старались…
| They rushed us for nothing; we hurried...." |
«Все из-за Операции»…
| "On account of that Operation!" |
Смешной, ограниченный человек.
| Funny, limited man. |
Ничего не видит дальше своей тарелки.
| He could see no farther than his own platter! |
Если бы он знал, что, не будь Операции, – завтра в 12 он сидел бы под замком в стеклянной клетке, метался бы там и лез на стену…
| If only he knew that but for the Operation tomorrow at twelve he would be locked-up in a glass cage, would be tossing about, trying to climb the walls! |
У меня в комнате, в 15.30. Я вошёл – и увидел Ю. Она сидела за моим столом – костяная, прямая, твёрдая, – утвердив на руке правую щеку.
| At twelve-thirty when I came into my room I saw U-. She was sitting at my table, firm, straight, bone-like, resting her right cheek on her hand. |
Должно быть, ждала уже давно: потому что когда вскочила навстречу мне – на щеке у ней так и остались пять ямок от пальцев.
| She must have waited for a long while because when she brusquely rose to meet me there remained on her cheek five white imprints of her fingers. |
Одну секунду во мне – то самое несчастное утро, и вот здесь же, возле стола – она рядом с I, разъярённая…
| For a second that terrible morning came back to me; she beside I-330, indignant. But for a second only. |
Но только секунду – и сейчас же смыто сегодняшним солнцем. Так бывает, если в яркий день вы, входя в комнату, по рассеянности повернули выключатель – лампочка загорелась, но как будто её и нет – такая смешная, бедная, ненужная…
| All was at once washed off by the sun of today, as it happens sometimes when you enter your room on a bright day and absent-mindedly turn on the light, the bulb shines but it is out of place, droll, unnecessary. |
Я, не задумываясь, протянул ей руку, я простил все – она схватила мои обе, крепко, колюче стиснула их и, взволнованно вздрагивая свисающими, как древние украшения, щеками, – сказала:
| Without hesitation I held out my hand to her; I forgave her everything. She firmly grasped both my hands and pressed them till they hurt. Her cheeks quivering and hanging down like ancient precious ornaments, she said with emotion: |
– Я ждала…
| "I was waiting.... |
я только на минуту…
| I want only one moment.... |
я только хотела сказать:
| I only wanted to say.... |
как я счастлива, как я рада за вас!
| how happy, how joyous I am for you! |
Вы понимаете: завтра-послезавтра – вы совершенно здоровы, вы заново – родились…
| You realize of course, that tomorrow or day-after-tomorrow you will be healthy again, as if born anew." |
Я увидел на столе листок – последние две страницы вчерашней моей записи: как оставил их там с вечера – так и лежали.
| I noticed my papers on the table; the last two pages of my record of yesterday; they were in the place where I left them the night before. |
Если бы она видела, что я писал там…
| If only she knew what I wrote there! |
Впрочем, все равно:
| Although I did not care after all. |
теперь это – только история, теперь это – до смешного далёкое, как сквозь перевёрнутый бинокль…
| Now it was only history; it was the ridiculously far off distance like an image through a reversed opera-glass. |
– Да, – сказал я, – и знаете: вот я сейчас шёл по проспекту, и впереди меня человек, и от него – тень на мостовой.
| "Yes," I said, "a while ago, while passing through the avenue, I saw a man walking ahead of me. |
И понимаете:
| His shadow stretched along the pavement and think of it! |
тень светится.
| his shadow was luminous! |
И мне кажется – ну вот я уверен – завтра совсем не будет теней, ни от одного человека, ни от одной вещи, солнце – сквозь все…
| I think, more than that, I am absolutely certain that tomorrow all shadows will disappear. Not a shadow from any person or any thing! The sun will be shining through everything." |
Она – нежно и строго:
| She, gently and earnestly: |
– Вы – фантазёр!
| "You are a dreamer! |
Детям у меня в школе – я бы не позволила говорить так…
| I should not allow my children in school to talk that way." |
И что-то о детях, и как она их всех сразу, гуртом, повела на Операцию, и как их там пришлось связать, и о том, что «любить – нужно беспощадно, да, беспощадно», и что она, кажется, наконец решится…
| She told me something about the children; that they were all led in one herd to the Operation; that it was necessary to bind them afterward with ropes; and that one must love pitilessly, "yes, pitilessly," and that she thought she might finally decide to.... |
Оправила между колен серо-голубую ткань, молча, быстро – обклеила всего меня улыбкой, ушла.
| She smoothed out the grayish-blue fold of the unif that fell between her knees, swiftly pasted her smiles all over me and went out. |
И – к счастью, солнце сегодня ещё не остановилось, солнце бежало, и вот уже 16, я стучу в дверь – сердце стучит…
| Fortunately the sun did not stop today. The sun was running. It was already sixteen o'clock.... I was knocking at the door, my heart was knocking.... |
– Войдите!
| "Come in!" |
На пол – возле её кресла, обняв её ноги, закинув голову вверх, смотреть в глаза – поочерёдно, в один и в другой – и в каждом видеть себя – в чудесном плену…
| I threw myself upon the floor near her chair, to embrace her limbs, to lift my head upward and look into her eyes, first into one then into the other, and in each of them to see the reflection of myself in wonderful captivity.... |
А там, за стеною, буря, там – тучи все чугуннее: пусть!
| There beyond the wall it looked stormy, there the clouds were leaden,--let them be! |
В голове – тесно, буйные – через край – слова, и я вслух вместе с солнцем лечу куда-то…
| My head was overcrowded with impetuous words, and I was speaking aloud, and flying with the sun I knew not where.... |
нет, теперь мы уже знаем куда – и за мною планеты – планеты, брызжущие пламенем и населённые огненными, поющими цветами, – и планеты немые, синие, где разумные камни объединены в организованные общества, – планеты, достигшие, как наша земля, вершины абсолютного, стопроцентного счастья…
| No, now we know where we are flying; planets were following me, planets sparkling with flame and populated with fiery, singing flowers and mute planets, blue ones where rational stones were unified into one organized society, and planets which like our own earth had reached already the apex of one hundred per-cent happiness. |
И вдруг – сверху:
| Suddenly from above: |
– А ты не думаешь, что вершина – это именно объединённые в организованное общество камни?
| "And don't you think that at the apex are, precisely, stones unified into an organized society?" |
И все острее, все тёмнее треугольник:
| The triangle grew sharper and sharper, darker and darker. |
– А счастье…
| "Happiness.... |
Что же?
| well?... |
Ведь желания – мучительны, не так ли?
| Desires are tortures, are they not? |
И ясно: счастье – когда нет уже никаких желаний, нет ни одного…
| It is clear therefore, that happiness is where there are no longer any desires, not a single desire any more. |
Какая ошибка, какой нелепый предрассудок, что мы до сих пор перед счастьем – ставили знак плюс, перед абсолютным счастьем – конечно, минус – божественный минус.
| What an error, what an absurd prejudice it was, that formerly we would mark happiness with the sign 'plus'! No, absolute happiness must be marked 'minus,'--divine minus!" |
Я – помню – растерянно пробормотал:
| I remember I stammered unintelligibly: |
– Абсолютный минус – двести семьдесят три градуса…
| "Absolute zero!--minus 273°C." |
– Минус двести семьдесят три – именно.
| "Minus 273°--exactly! |
Немного прохладно, но разве это-то самое и не доказывает, что мы – на вершине.
| A somewhat cool temperature. But does it not prove that we are at the summit?" |
Как тогда, давно – она говорила как-то за меня, мною – развёртывала до конца мои мысли.
| As before she seemed somehow to speak for me and through me, developing to the end my own thoughts. |
Но было в этом что-то такое жуткое – я не мог – и с усилием вытащил из себя «нет».
| But there was something so morbid in her tone that I could not refrain.... with an effort I drew out a "No." |
– Нет, – сказал я. – Ты… ты шутишь…
| "No," I said, "You, you are mocking...." |
Она засмеялась, громко – слишком громко.
| She burst out laughing loudly, too loudly. |
Быстро, в секунду, досмеялась до какого-то края – оступилась – вниз…
| Swiftly, in a second, she laughed herself to some unseen edge, stumbled and fell over.... |
Пауза.
| Silence. |
Встала. Положила мне руки на плечи. Долго, медленно смотрела.
| She stood up, put her hands upon my shoulders and looked into me for a long while. |
Потом притянула к себе – и ничего нет, только её острые, горячие губы.
| Then she pulled me toward her and everything seemed to have disappeared save her sharp, hot lips.... |
– Прощай!
| "Good-bye." |
Это – издалека, сверху, и дошло до меня не скоро – может быть, через минуту, через две.
| The words came from afar, from above, and reached me not at once, only after a minute, perhaps two minutes later. |
– Как так «прощай»?
| "Why.... why 'good-bye'?" |
– Ты же болен, ты из-за меня совершал преступления, – разве тебе не было мучительно?
| "You have been ill, have you not? Because of me you have committed crimes. Has not all this tormented you? |
А теперь Операция – и ты излечишься от меня.
| And now you have the Operation to look forward to. You will be cured of me. |
И это – прощай.
| And that means — good-bye." |
– Нет, – закричал я.
| "No!" I cried. |
Беспощадно-острый, чёрный треугольник на белом:
| A pitilessly sharp black triangle on a white background. |
– Как?
| "What? |
Не хочешь счастья?
| Do you mean that you don't want happiness?" |
Голова у меня расскакивалась, два логических поезда столкнулись, лезли друг на друга, крушили, трещали…
| My head was breaking into pieces; two logical trains collided and crawled upon each other, rattling and smothering.... |
– Ну что же, я жду – выбирай:
| "Well, I am waiting. |
Операция и стопроцентное счастье – или…
| You must choose; the Operation and hundred per-cent happiness, or...." |
«Не могу без тебя, не надо без тебя», – сказал я или только подумал – не знаю, но I слышала.
| "I cannot.... without you.... I must not.... without you...." I said, or perhaps I only thought, I am not sure which, but I-330 heard. |
– Да, я знаю, – ответила мне.
| "Yes, I know," she said. |
И потом – все ещё держа у меня на плечах свои руки и глазами не отпуская моих глаз: –
| Then, her hands still on my shoulders and her eyes not letting my eyes go, "Then.... |
Тогда – до завтра.
| until tomorrow. |
Завтра – в двенадцать:
| Tomorrow at twelve. |
ты помнишь?
| You remember?" |
– Нет. Отложено на один день… Послезавтра…
| "No, it was postponed for a day. |
– Тем лучше для нас.
| Day-after-tomorrow!" "So much the better for us. |
В двенадцать – послезавтра…
| At twelve, day-after-tomorrow!" |
Я шёл один – по сумеречной улице.
| I walked alone in the dusky street. |
Ветер крутил меня, нес, гнал – как бумажку, обломки чугунного неба летели, летели – сквозь бесконечность им лететь ещё день, два…
| The wind was whirling, carrying, driving me like a piece of paper; fragments of the leaden sky were soaring, soaring — they had to soar through the infinite for another day or two.... |
Меня задевали юнифы встречных – но я шёл один.
| Unifs of Numbers were brushing my sides,--yet I was walking alone. |
Мне было ясно: все спасены, но мне спасения уже нет, я не хочу спасения…
| It was clear to me that all were saved but that there was no salvation for me. |
Запись 32‑я
| For I do not want salvation.... |
Конспект:
| RECORD THIRTY-TWO |
Я не верю. Тракторы. Человеческая щепочка
| I Do Not Believe Tractors A Little Human Splinter |
Верите ли вы в то, что вы умрёте?
| Do you believe that you will die ? |
Да, человек смертен, я – человек:
| Oh, yes, "Man is mortal. I am a man, consequently...." |
следовательно… Нет, не то: я знаю, что вы это знаете.
| No, not that; I know that; you know it. |
А я спрашиваю:
| But I ask: |
случалось ли вам поверить в это, поверить окончательно, поверить не умом, а телом, почувствовать, что однажды пальцы, которые держат вот эту самую страницу, – будут жёлтые, ледяные…
| has it ever happened that you actually believed it? Believed definitely, believed not with your reason but with your body , that you actually felt that some day those fingers which now hold this page, will become yellow, icy?... |
Нет:
| No, of course you cannot believe this. |
конечно, не верите – и оттого до сих пор не прыгнули с десятого этажа на мостовую, оттого до сих пор едите, перевёртываете страницу, бреетесь, улыбаетесь, пишете…
| That is why you have not jumped from the tenth floor to the pavement before now, that is why you eat, turn over these pages, shave, smile, write. |
То же самое – да, именно то же самое – сегодня со мной.
| This very thing, yes, exactly this is alive in me today. |
Я знаю, что эта маленькая чёрная стрелка на часах сползёт вот сюда, вниз, к полночи, снова медленно подымется наверх, перешагнёт какую-то последнюю черту – и настанет невероятное завтра.
| I know that that small black hand on the clock will slide down here towards midnight, then again it will start to ascend, and it will cross some last border and the improbable tomorrow will have arrived. |
Я знаю это, но вот все же как-то не верю – или, может быть, мне кажется, что двадцать четыре часа – это двадцать четыре года.
| I know it, but somehow I do not believe it, or perhaps I think that twenty-four hours are twenty-four years. |
И оттого я могу ещё что-то делать, куда-то торопиться, отвечать на вопросы, взбираться по трапу вверх на «Интеграл».
| Therefore I am still able to act, to hurry, to answer questions, to climb the rope-ladder to the Integral.. |
Я чувствую ещё, как он покачивается на воде, и понимаю – что надо ухватиться за поручень – и под рукою холодное стекло.
| I am still able to feel how the latter is shaking the surface of the water, and I still understand that I must grasp the railing, and I am still able to feel the cold glass in my hand. |
Я вижу, как прозрачные живые краны, согнув журавлиные шеи, вытянув клювы, заботливо и нежно кормят «Интеграл» страшной взрывной пищей для двигателей.
| I see the transparent, living cranes, bending their long necks, carefully feeding the Integral with the terrible explosive food which the motors need. |
И внизу на реке – я вижу ясно синие, вздувшиеся от ветра водяные жилы, узлы.
| I still see below on the river the blue veins and knots of water swollen by the wind.... |
Но так: все это очень отдельно от меня, посторонне, плоско – как чертёж на листе бумаги.
| Yet all this seems very distant from me, foreign, flat,--like a draught on a sheet of paper. |
И странно, что плоское, чертёжное лицо Второго Строителя – вдруг говорит:
| And it seems to me strange, when the flat, draught-like face of the Second Builder, suddenly asks: |
– Так как же:
| "Well, then. |
сколько берём топлива для двигателей?
| How much fuel for the motors shall we load on? |
Если считать три… ну, три с половиной часа…
| If we count on three, or say three and a half hours...." |
Передо мною – в проекции, на чертеже – моя рука со счётчиком, логарифмический циферблат, цифра 15.
| I see before me, over a draught, my hand with the counter and the logarithmic dial at the figure 15. |
– Пятнадцать тонн.
| "Fifteen tons. |
Но лучше возьмите…
| But you'd better take.... |
да: возьмите сто…
| yes, better take a thousand." |
Это потому, что я все-таки ведь знаю, что завтра –
| I said that because I know that tomorrow.... |
И я вижу со стороны – как чуть заметно начинает дрожать моя рука с циферблатом.
| I noticed that my hands and the dial began to tremble. |
– Сто?
| "A thousand! |
Да зачем же такую уйму?
| What do you need such a lot for? |
Ведь это – на неделю. Куда – на неделю: больше!
| That would last a week! |
– Мало ли что…
| No, more than a week!" |
кто знает…
| "Well, nobody knows...." |
– Я знаю…
| I do know.... |
Ветер свистит, весь воздух туго набит чем-то невидимым до самого верху.
| The wind whistled, the air seemed to be stuffed to the limit with something invisible. |
Мне трудно дышать, трудно идти – и трудно, медленно, не останавливаясь ни на секунду, – ползёт стрелка на часах аккумуляторной башни там, в конце проспекта.
| I had difficulty in breathing, difficulty in walking, and with difficulty, slowly but without stopping for a second the hand of the Accumulating Tower was crawling, at the end of the avenue. |
Башенный шпиц – в тучах – тусклый, синий и глухо воет: сосёт электричество.
| The peak of the Tower reached into the very clouds;--dull, blue, groaning in a subdued way, sucking electricity from the clouds. |
Воют трубы Музыкального Завода.
| The tubes of the Musical Tower resounded. |
Как всегда – рядами, по четыре.
| As always — four abreast. |
Но ряды – какие-то непрочные и, может быть, от ветра – колеблются, гнутся. И все больше.
| But the rows did not seem as firm as usual; they were swinging, bending more and more, perhaps because of the wind. |
Вот обо что-то на углу ударились, отхлынули, и уже сплошной, застывший, тесный, с частым дыханием комок, у всех сразу – длинные, гусиные шеи.
| There! They seemed to have stumbled upon something at the corner, and they drew back and stopped, congealed, a close mass, a clot, breathing rapidly; at once all had stretched their necks like geese. |
– Глядите!
| "Look! |
Нет, глядите – вон там, скорей!
| No look, look — there, quick!" |
– …А я – ни за что!
| "Ah, never! Never! |
Ни за что – лучше голову в Машину…
| I'd rather put my head straight into the Machine...." |
– Тише!
| "Silence! |
Сумасшедший…
| Are you crazy?" |
На углу, в аудиториуме – широко разинута дверь, и оттуда – медленная, грузная колонна, человек пятьдесят. Впрочем, «человек» – это не то:
| On the corner the doors of the auditorium were ajar, a heavy column of about fifty people —.. |
не ноги – а какие-то тяжёлые, скованные, ворочающиеся от невидимого привода колеса; не люди – а какие-то человекообразные тракторы.
| The word "people" is not the right one. These were heavy-wheeled automatons bound in iron and moved by an invisible mechanism. Not people but a sort of human-like tractor. |
Над головами у них хлопает по ветру белое знамя с вышитым золотым солнцем – и в лучах надпись:
| Over their heads, floating in the air — a white banner with a golden sun embroidered on it, and the rays of the sun: " |
«Мы первые!
| "We are the first! |
Мы – уже оперированы!
| We have already been operated upon! |
Все за нами!»
| Follow us, all of you!" |
Они медленно, неудержимо пропахали сквозь толпу – и ясно, будь вместо нас на пути у них стена, дерево, дом – они все так же, не останавливаясь, пропахали бы сквозь стену, дерево, дом.
| They slowly, unhesitatingly mowed through the crowd, and it was clear that if they had had in their way a wall, a tree, a house, they would have moved on with no more hesitation through wall, tree or house. |
Вот – они уже на середине проспекта. Свинтившись под руку – растянулись в цепь, лицом к нам.
| In the middle of the avenue they fused and stretched out into a chain, arm in arm, their faces turned towards us. |
И мы – напряженный, ощетинившийся головами комок – ждём.
| And we, a human clot, tense, the hair pricking our heads, we waited. |
Шеи гусино вытянуты.
| Our necks were stretched out goose-fashion. |
Тучи.
| Clouds. |
Ветер свистит.
| The wind whistled. |
Вдруг крылья цепи, справа и слева, быстро загнулись – и нас – все быстрее – как тяжёлая машина под гору – обжали кольцом – и к разинутым дверям, в дверь, внутрь…
| Suddenly the wings of the chain from right and left bent quickly around us, and faster, faster, like a heavy engine descending a hill, they closed the ring and pulled us toward the yawning doors and inside.... |
Чей-то пронзительный крик:
| Somebody's piercing cry: " |
– Загоняют!
| "They are driving us in! |
Бегите!
| Run!" |
И все ринулось.
| All ran. |
Возле самой стены – ещё узенькие живые воротца, все туда, головами вперёд – головы мгновенно заострились клиньями, и острые локти, ребра, плечи, бока.
| Close to the wall there still was an open living gate of human beings. Everybody dashed through it, heads forward. Their heads became sharp wedges, so with their ribs, shoulders, hips.... |
Как струя воды, стиснутая пожарной кишкой, разбрызнулись веером, и кругом сыплются топающие ноги, взмахивающие руки, юнифы.
| Like a stream of water compressed in a firehose they spurted out in the form of a fan,--and all around me stamping feet, raised arms, unifs.... |
Откуда-то на миг в глаза мне – двоякоизогнутое, как буква S, тело, прозрачные крылья-уши – и уж его нет, сквозь землю – и я один – среди секундных рук, ног – бегу…
| The double-curved S- with his transparent wing-ears appeared for a moment close before my eyes; he disappeared as suddenly; I was alone among arms and legs appearing for a second and disappearing. I was running.... |
Передохнуть в какой-то подъезд – спиною крепко к дверям – и тотчас же ко мне, как ветром, прибило маленькую человеческую щепочку.
| I dashed to the entrance of a house to stop for a breath, my back close to the door,--and immediately, like a splinter borne by the wind, a human being was thrown towards me. |
– Я все время…
| "All the while I.... |
я за вами…
| I have been following you. |
Я не хочу – понимаете – не хочу.
| I do not want.... do you see? |
Я согласна…
| I do not want.... I am ready to...." |
Круглые, крошечные руки у меня на рукаве, круглые синие глаза: это она, О. И вот как-то вся скользит по стене и оседает наземь.
| Small round hands on my sleeves, round dark blue eyes — it was O-90. She just slipped along my body like a unif which, its hanger broken, slips along the wall to fall upon the floor. |
Комочком согнулась там, внизу, на холодных ступенях, и я – над ней, глажу её по голове, по лицу – руки мокрые. Так:
| Like a little bundle she crumpled below me on the cold door-step, and I stood over her, stroking her head, her face,--my hands were wet. |
будто я очень большой, а она – совсем маленькая – маленькая часть меня же самого.
| I felt as if I were very big and she very small, a small part of myself. |
Это совершенно другое, чем I, и мне сейчас представляется:
| I felt something quite different from what I feel towards I-330. |
нечто подобное могло быть у древних по отношению к их частным детям.
| I think that the ancients must have had similar feelings towards their private children. |
Внизу – сквозь руки, закрывающие лицо, – еле слышно:
| Below, passing through her hands with which she was covering her face, a voice came to me: |
– Я каждую ночь…
| "Every night I.... |
Я не могу – если меня вылечат…
| I cannot! If they cure me.... |
Я каждую ночь – одна, в темноте думаю о нем – какой он будет, как я его буду…
| Every night I sit in the darkness alone and think of him , and of what he will look like when I.... |
Мне же нечем тогда жить – понимаете?
| If cured I should have nothing to live with — do you understand me? |
И вы должны – вы должны…
| You must.... you must...." |
Нелепое чувство – но я в самом деле уверен: да, должен.
| An absurd feeling yet it was there; I really must! |
Нелепое – потому что этот мой долг – ещё одно преступление.
| Absurd, because this "duty" of mine was nothing but another crime. |
Нелепое – потому что белое не может быть одновременно чёрным, долг и преступление – не могут совпадать.
| Absurd, because white and black cannot be one, duty and crime cannot coincide. |
Или нет в жизни ни чёрного, ни белого, и цвет зависит только от основной логической посылки.
| Or perhaps there is no black and white in life, but everything depends upon the first logical premise? |
И если посылкой было то, что я противозаконно дал ей ребёнка…
| If the premise is that I unlawfully gave her a child.... |
– Ну хорошо – только не надо, только не надо… –
| "It is all right, but don't, only don't...." |
говорю я. – Вы понимаете:
| I said. "Of course I understand.... |
я должен повести вас к I – как я тогда предлагал – чтобы она…
| I must take you to I-330, as I once offered to, so that she...." |
– Да… (
| "Yes." ( |
(тихо, не отнимая рук от лица).
| (This in a low voice, without uncovering her face.) |
Я помог встать ей.
| I helped her rise. |
И молча, каждый о своём – или, может быть, об одном и том же – по темнеющей улице, среди немых свинцовых домов, сквозь тугие, хлещущие ветки ветра…
| Silently we went along the darkening street, each busy with his own thoughts, or perhaps with the same thought.... We walked between silent leaden houses, through the tense, whipping branches of the wind.... |
В какой-то прозрачной, напряженной точке – я сквозь свист ветра услышал сзади знакомые, вышлепывающие, как по лужам, шаги.
| Through the whistling of the wind all at once I heard, as if splashing through ditches, the familiar footsteps coming from some unseen point. |
На повороте оглянулся – среди опрокинуто несущихся, отражённых в тусклом стекле мостовой туч – увидел S. Тотчас же у меня – посторонние, не в такт размахивающие руки, и я громко рассказываю О – что завтра… да, завтра – первый полет «Интеграла», это будет нечто совершенно небывалое, чудесное, жуткое.
| At the corner I turned around, and among the clouds, flying upside-down reflected in the dim glass of the pavement I saw S-. Instantly my arms became foreign, swinging out of time, and I began to tell O-90 in a low voice that tomorrow, yes tomorrow, was the day of the first flight of the Integral , and that it was to be something that never happened before in all history, great, miraculous. |
О – изумлённо, кругло, сине смотрит на меня, на мои громко, бессмысленно размахивающие руки.
| "Think of it! For the first time in life to find myself outside the limits of our city and see — who knows what is beyond the Green Wall?" O-90 looked at me extremely surprised, her blue eyes trying to penetrate mine; she looked at my senselessly swinging arms. |
Но я не даю сказать ей слова – я говорю, говорю.
| But I did not let her say a word,--I kept talking, talking.... |
А внутри, отдельно – это слышно только мне – лихорадочно жужжит и постукивает мысль:
| And within me, apart from what I was saying and audible only to myself a thought was feverishly buzzing and knocking. " |
«Нельзя…
| "Impossible! |
надо как-то…
| You must somehow.... |
Нельзя вести его за собою к I…»
| you must not lead him to I-330!" |
Вместо того чтобы свернуть влево – я сворачиваю вправо.
| Instead of turning to the right I turned to the left. |
Мост подставляет свою покорно, рабски согнутую спину – нам троим: мне, О – и ему, S, сзади.
| The bridge submissively bent its back in a slavish way to all three of us, to me, to O-, to him behind. |
Из освещённых зданий на том берегу сыплются в воду огни, разбиваются в тысячи лихорадочно прыгающих, обрызганных бешеной белой пеной, искр.
| Lights were falling from the houses across the water, falling and breaking into thousands of sparks which danced feverishly, sprayed with the mad white foam of the water. |
Ветер гудит – как где-то невысоко натянутая канатно-басовая струна.
| The wind was moaning like a tensely stretched string of a double-basso somewhere not far away. |
И сквозь бас – сзади все время –
| Through this basso, behind, all the while.... |
Дом, где живу я. У дверей О остановилась, начала было что-то:
| The house where I live. At the entrance O- stopped and began: |
– Нет!
| "No! |
Вы же обещали…
| You promised, did you not, that...." |
Но я не дал ей кончить, торопливо втолкнул в дверь – и мы внутри, в вестибюле.
| I did not let her finish. Hastily I pushed her through the entrance and we found ourselves in the lobby. |
Над контрольным столиком – знакомые, взволнованно-вздрагивающие, обвислые щеки; кругом – плотная кучка нумеров – какой-то спор, головы, перевесившиеся со второго этажа через перила, – поодиночке сбегают вниз.
| At the controller's desk — the familiar, hanging, excitedly quivering cheeks, a group of Numbers around. They were quarreling about something, heads bending over the banisters on the second floor; they were running downstairs one by one. |
Но это – потом, потом…
| But about that later. |
А сейчас я скорее увлёк О в противоположный угол, сел спиною к стене (там, за стеною, я видел:
| I at once drew O-90 into the opposite, unoccupied corner and sat down with my back to the wall. |
скользила по тротуару взад и вперёд тёмная, большеголовая тень), вытащил блокнот.
| I saw a dark large-headed shadow gliding back and forth over the sidewalk. I took out my notebook. |
О – медленно оседала в своём кресле – будто под юнифой испарялось, таяло тело, и только одно пустое платье и пустые – засасывающие синей пустотой – глаза.
| O-90 in her chair was slowly sinking as if she were evaporating from under her unif, as if her body were thawing, as if only her empty unif were left, and empty eyes taking one into the blue emptiness. |
Устало:
| In a tired voice: |
– Зачем вы меня сюда?
| "Why did you bring me here? |
Вы меня обманули?
| You lied to me?" |
– Нет… Тише!
| "No, not so loud! |
Смотрите туда:
| Look here! |
видите – за стеной?
| Do you see? Through the wall?" |
– Да. Тень.
| "Yes, I see a shadow." |
– Он – все время за мной…
| "He is always following me.... |
Я не могу.
| I cannot.... |
Понимаете – мне нельзя.
| Do you understand? I cannot therefore.... |
Я сейчас напишу два слова – вы возьмёте и пойдёте одна.
| I am going to write a few words to I-330. You take the note and go alone. |
Я знаю: он останется здесь.
| I know he will remain here." |
Под юнифой – снова зашевелилось налитое тело, чуть-чуть закруглел живот, на щеках – чуть заметный рассвет, заря.
| Her body began again to take form and to move beneath the unif; on her face a faint sunrise, dawn. |
Я сунул ей в холодные пальцы записку, крепко сжал руку, последний раз зачерпнул глазами из её синих глаз.
| I put the note between her cold fingers, pressed her hand firmly and for the last time looked into her blue eyes. |
– Прощайте!
| "Good-bye. |
Может быть, ещё когда-нибудь…
| Perhaps some day...." |
Она вынула руку.
| She freed her hand. |
Согнувшись, медленно пошла – два шага – быстро повернулась – и вот опять рядом со мной.
| Slightly bending over she slowly moved away, made two steps, turned around quickly and again we were side by side. |
Губы шевелятся – глазами, губами – вся – одно и то же, одно и то же мне какое-то слово – и какая невыносимая улыбка, какая боль…
| Her lips were moving; with her lips and with her eyes she repeated some inaudible word. What an unbearable smile! What suffering! |
А потом согнутая человеческая щепочка в дверях, крошечная тень за стеной – не оглядываясь, быстро – все быстрее…
| Then the bent-over human splinter went to the door; a bent-over little shadow beyond the wall; without turning around she went on faster, still faster.... |
Я подошёл к столику Ю. Взволнованно, негодующе раздувая жабры, она сказала мне:
| I went to U-'s desk. With emotion filling up her indignant gills she said to me: |
– Вы понимаете – все как с ума сошли!
| "They have all gone crazy! |
Вот он уверяет, будто сам видел около Древнего Дома какого-то человека – голый и весь покрыт шерстью…
| He, for instance, is trying to assure me that he himself saw a naked man covered with hair near the Ancient House...." |
Из пустой, ощетинившейся головами кучки – голос:
| A voice from the group of empty raised heads; |
– Да!
| "Yes. |
И ещё раз повторяю: видел, да.
| I repeat it, yes." |
– Ну, как вам это нравится, а?
| "Well, what do you think of that? |
Что за бред!
| Oh, what a delirium!" |
И это «бред» – у неё такое убеждённое, негнущееся, что я спросил себя:
| The word "delirium" came out of her mouth so full of conviction, so unbending, that I asked myself: " |
«Не бред ли и в самом деле все это, что творится со мною и вокруг меня за последнее время?»
| "Perhaps it really was nothing but delirium, all that has been going on around me of late?" |
Но взглянул на свои волосатые руки – вспомнилось:
| I glanced at my hairy hand and I remembered: " |
«В тебе, наверно, есть капля лесной крови…
| "There are, undoubtedly, some drops of that blood of the sun and woods in you. |
Может быть, я тебя оттого и…»
| That is why perhaps you...." |
Нет: к счастью – не бред. Нет: к несчастью – не бред.
| No, fortunately it was not delirium; or no, un fortunately it was not delirium. |
Запись 33‑я Конспект:
| RECORD THIRTY-THREE |
(Это без конспекта, наспех, последнее)
| This without a Synopsis, Hastily, the Last |
Этот день – настал.
| The day. |
Скорей за газету:
| Quick, to the newspaper! |
быть может – там…
| perhaps there.... |
Я читаю газету глазами (именно так: мои глаза сейчас – как перо, как счётчик, которые держишь, чувствуешь, в руках – это постороннее, это инструмент).
| I read the paper with my eyes (exactly; my eyes now are like a pen, or like a counting machine which you hold and feel in your hands like a tool, something foreign, an instrument). |
Там – крупно, во всю первую страницу:
| In the newspaper on the first page, in large print: |
– «Враги счастья не дремлют.
| "THE ENEMIES OF HAPPINESS ARE AWAKE! |
Обеими руками держитесь за счастье!
| HOLD TO YOUR HAPPINESS WITH BOTH HANDS. |
Завтра приостанавливаются работы – все нумера явятся для Операции.
| TOMORROW ALL WORK WILL STOP AND ALL THE NUMBERS ARE TO COME TO BE OPERATED UPON. |
Неявившиеся – подлежат Машине Благодетеля».
| THOSE WHO FAIL TO COME WILL BE SUBMITTED TO THE MACHINE OF THE WELL-DOER." |
Завтра!
| Tomorrow! |
Разве может быть – разве будет какое-нибудь завтра?
| How can there be, how can there be any tomorrow? |
По ежедневной инерции я протянул руку (инструмент) к книжной полке – вложил сегодняшнюю газету к остальным, в украшенный золотом переплет.
| Following my daily habit, I stretched out my arm (instrument!) to the bookshelf to put today's paper with the rest in a cover ornamented with gold. |
И на пути:
| While doing this: " |
– «Зачем?
| "What for? |
Не все ли равно?
| What does it matter? |
Ведь сюда, в эту комнату – я уже никогда больше, никогда…»
| Never again shall I.... In this cover, never...." |
И газета из рук – на пол.
| And out of my hands, down to the floor it fell. |
А я стою и оглядываю кругом всю, всю комнату, я поспешно забираю с собой – я лихорадочно запихиваю в невидимый чемодан все, что жалко оставить здесь.
| I stood looking all around, over all my room; hastily I was taking away, feverishly putting into some unseen valise everything I regretted leaving here: |
Стол. Книги. Кресло.
| my desk, my books, my chair. |
На кресле тогда сидела I – а я внизу, на полу…
| Upon that chair sat I-330 that day; I was below on the floor.... |
Кровать…
| My bed.... |
Потом минуту, две – нелепо жду какого-то чуда, быть может – зазвонит телефон, быть может, она скажет, чтоб…
| Then for a minute or two I stood and waited for some miracle to happen; perhaps the telephone would ring, perhaps she would say that.... |
Нет. Нет чуда…
| But no, no miracle.... |
Я ухожу – в неизвестное.
| I am leaving, going into the unknown. |
Это мои последние строки.
| These are my last lines. |
Прощайте – вы, неведомые, вы, любимые, с кем я прожил столько страниц, кому я, заболевший душой, – показал всего себя, до последнего смолотого винтика, до последней лопнувшей пружины…
| Farewell you, my unknown beloved ones, with whom I have lived through so many pages, before whom I have bared my diseased soul, my whole self to the last broken little screw, to the last cracked spring.... |
Я ухожу.
| I am going.... |
Запись 34‑я
| RECORD THIRTY-FOUR |
Конспект: Отпущенники. Солнечная ночь. Радио-валькирия
| The Forgiven Ones A Sunny Night A Radio-Walkyrie |
О, если бы я действительно разбил себя и всех вдребезги, если бы я действительно – вместе с нею – оказался где-нибудь за Стеной, среди скалящих жёлтые клыки зверей, если бы я действительно уже больше никогда не вернулся сюда.
| Oh, if only I actually had broken myself to pieces! If only I actually had found myself with her in some place beyond the Wall, among beasts showing their yellow tusks; if only I actually had never returned here! |
В тысячу – в миллион раз легче.
| It would be a thousand, a million times easier! |
А теперь – что же?
| But now — what? |
Пойти и задушить эту – Но разве это чему-нибудь поможет?
| Now to go and choke that — ! But would it help? |
Нет, нет, нет!
| No, no, no! |
Возьми себя в руки, Д-503. Насади себя на крепкую логическую ось – хоть ненадолго навались изо всех сил на рычаг – и, как древний раб, ворочай жернова силлогизмов – пока не запишешь, не обмыслишь всего, что случилось…
| Take yourself in hand, D-503! Set into yourself the firm logical hub; at least for a short while weigh heavily with all your might on the lever, and like the ancient slave, turn the millstones of syllogisms until you have written down and understood everything that happened.... |
Когда я вошёл на «Интеграл» – все уже были в сборе, все на местах, все соты гигантского, стеклянного улья были полны.
| When I boarded the Integral , everybody was already there and everybody occupied his place; all the cells of the gigantic hive were filled. |
Сквозь стекло палуб – крошечные муравьиные люди внизу – возле телеграфов, динамо, трансформаторов, альтиметров, вентилей, стрелок, двигателей, помп, труб.
| Through the glass of the decks,--tiny, ant-like people below, at the telegraph, dynamo, transformers, altimeters, ventilators, indicators, motor, pumps, tubes.... |
В кают-компании – какие-то над таблицами и инструментами – вероятно, командированные Научным Бюро.
| In the saloon people sitting over tables and instruments, probably those commissioned by the Scientific Bureau. |
И возле них – Второй Строитель с двумя своими помощниками.
| Near them the Second Builder and his two aides. |
У всех троих головы по-черепашьи втянуты в плечи, лица – серые, осенние, без лучей.
| All three had their heads down between their shoulders like turtles, their faces gray, autumnal, rayless. |
– Ну, что? –
| "Well?" |
спросил я.
| I asked. |
– Так… Жутковато… – серо, без лучей улыбнулся один. – Может, придётся спуститься неизвестно где.
| "Well, somewhat uncanny," replied one of them smiling a gray rayless smile, "Perhaps we shall have to land in some unknown place. |
И вообще – неизвестно…
| And, generally speaking, nobody knows...." |
Мне было нестерпимо смотреть на них – на них, кого я, вот этими самыми руками, через час навсегда выкину из уютных цифр Часовой Скрижали, навсегда оторву от материнской груди Единого Государства.
| I hardly could bear to look at them, when in an hour or so I was to throw them out with my own hands, to cast them out from the cozy figures of our Tables of Hours, forever to tear them away from the mother's breast of the United State. |
Они напомнили мне трагические образы «Трёх Отпущенников» – история которых известна у нас любому школьнику.
| They reminded me of the tragic figures of "The Three Forgiven Ones"--a story known to all of our school-children. |
Эта история о том, как троих нумеров, в виде опыта, на месяц освободили от работы:
| It tells about three Numbers, who by way of experiment were exempted for a whole month from any work. " |
Несчастные слонялись возле места привычного труда и голодными глазами заглядывали внутрь; останавливались на площадях – и по целым часам проделывали те движения, какие в определённое время дня были уже потребностью их организма:
| The unhappy three wandered the whole time about the place of their usual work and gazed within with hungry eyes. They would stop on the plazas and for hours busy themselves repeating the motions which they were used to making during certain hours of the day; it became a bodily necessity for them to do so. |
пилили и стругали воздух, невидимыми молотами побрякивали, бухали в невидимые болванки.
| They would saw and plane the air; with unseen sledge-hammers they would bang upon unseen stakes. |
И наконец на десятый день не выдержали: взявшись за руки, вошли в воду и под звуки Марша погружались все глубже, пока вода не прекратила их мучений…
| Finally, on the tenth day they could bear it no longer; they took one another by the hand, entered the river, and to the accompaniment of the March they waded deeper and deeper until the water forever ended their sufferings. |
Повторяю:
| It happened long ago, in the third century A. T. (After the Tables). |
мне было тяжело смотреть на них, я торопился уйти.
| I repeat, it was hard for me to look at them, and I was anxious to leave them. |
– Я только проверю в машинном, – сказал я, – и потом – в путь.
| "I just want to take a glance into the engine-room, and then off!" I said. |
О чем-то меня спрашивали – какой вольтаж взять для пускового взрыва, сколько нужно водяного балласта в кормовую цистерну.
| They were asking me questions: What voltage should be used for the initial spark, how much ballast water was needed in the tank aft. |
Во мне был какой-то граммофон: он отвечал на все вопросы быстро и точно, а я, не переставая, – внутри, о своём.
| As if a phonograph were somewhere within me, I was giving quick and precise answers but I , my inner self, was busy with its own thoughts. |
И вдруг в узеньком коридорчике – одно попало мне туда, внутрь – и с того момента, в сущности, началось. В узеньком коридорчике мелькали мимо серые юнифы, серые лица, и среди них на секунду одно: низко нахлобученные волосы, глаза исподлобья – тот самый.
| In the narrow passage gray unifs were passing, gray faces and for a second, one face with its hair low over the forehead, eyes gazing from deep beneath it — it was that same man.. |
Я понял:
| I understood: |
они здесь, и мне не уйти от всего этого никуда, и остались только минуты – несколько десятков минут…
| they had come and there was no escape from it for me; only minutes remained, a few dozens of minutes.... |
Мельчайшая, молекулярная дрожь во всем теле (она потом не прекращалась уже до самого конца) – будто поставлен огромный мотор, а здание моего тела – слишком лёгкое, и вот все стены, переборки, кабели, балки, огни – все дрожит…
| An infinitesimal, molecular quiver of my whole body. This did not cease to the very end,--it was as if an enormous motor were placed under the very foundation of my body which was so light that the walls, partitions, cables, beams, lights — everything was quivering.... |
Я ещё не знаю: здесь ли она.
| I did not yet know whether she was there. |
Но сейчас уже некогда – за мной прислали, чтобы скорее наверх, в командную рубку:
| But I had no time.... They were calling me: |
пора в путь…
| quick! To the commander's bridge; time to go.... |
куда?
| where? |
Серые, без лучей, лица.
| Gray, rayless faces. |
Напруженные синие жилы внизу, на воде.
| Below in the water — tense blue veins. |
Тяжкие, чугунные пласты неба.
| Heavy, cast-iron patches of sky. |
И так чугунно мне поднять руку, взять трубку командного телефона.
| It was so difficult to lift my cast-iron hand and take up the receiver of the commander's telephone!... " |
– Вверх – сорок пять градусов!
| "Up! Forty-five degrees!" |
Глухой взрыв – толчок – бешеная бело-зелёная гора воды в корме – палуба под ногами уходит – мягкая, резиновая – и все внизу, вся жизнь, навсегда…
| A heavy explosion — a jerk — a rabid greenish-white mountain of water aft — the deck beneath my feet began to move, soft as rubber; and everything below, the whole life, forever.... |
На секунду – все глубже падая в какую-то воронку, все кругом сжималось – выпуклый сине-ледяной чертёж города, круглые пузырьки куполов, одинокий свинцовый палец аккумуляторной башни.
| For a second, falling deeper and deeper into a sort of funnel, becoming more and more compressed — the icy-blue relief-map of the City, the round bubbles of cupolas, the lonely leaden finger of the Accumulating Tower.... |
Потом – мгновенная ватная занавесь туч – мы сквозь неё – и солнце, синее небо.
| Then instantaneously a cotton curtain of cloud.... We pierced it, and there was the sun and the blue sky! |
Секунды, минуты, мили – синее быстро твердеет, наливается темнотой, каплями холодного серебряного пота проступают звезды…
| Seconds, minutes, miles — the blue was hardening, fast filling with darkness; like drops of cold silver sweat appeared the stars.... |
И вот – жуткая, нестерпимо-яркая, чёрная, звёздная, солнечная ночь.
| A sad, unbearably bright, black, starry, sunny night.... |
Как если бы внезапно вы оглохли: вы ещё видите, что ревут трубы, но только видите: трубы немые, тишина.
| As if one had become deaf, one still saw that the pipes were roaring, but one only saw, dead silence all about. |
Такое было – немое – солнце.
| The sun was mute. |
Это было естественно, этого и надо было ждать.
| It was natural, of course. |
Мы вышли из земной атмосферы.
| One might have expected it; we were beyond the terrestrial atmosphere. |
Но так как-то все быстро, врасплох – что все кругом оробели, притихли.
| The transition was so quick, so sudden that everyone became timid and silent. Yet I.... |
А мне – мне показалось даже легче под этим фантастическим, немым солнцем:
| I thought I felt even easier under that fantastic, mute sun. |
как будто я, скорчившись последний раз, уже переступил неизбежный порог – и моё тело где-то там, внизу, а я несусь в новом мире, где все и должно быть непохожее, перевёрнутое…
| I had bounded over the inevitable border, having left my body somewhere there below, and I was soaring bodiless to a new world, where everything was to be different, upside down. |
– Так держать, – крикнул я в машину, – или не я, а тот самый граммофон во мне – и граммофон механической, шарнирной рукой сунул командную трубку Второму Строителю.
| "Keep the same course!" I shouted into the engine-room, or perhaps it was not I but a phonograph in me, and the same machine with a mechanical, hinge-like movement handed the commander's trumpet to the Second Builder. |
А я, весь одетый тончайшей, молекулярной, одному мне слышной дрожью, – побежал вниз, искать…
| All permeated by that most delicate, molecular quiver known only to me, I ran down the companionway, to seek.... |
Дверь в кают-компанию – та самая:
| The door of the saloon.... |
через час она тяжко звякнет, замкнется…
| An hour later it was to latch and lock itself.... At the door stood an unfamiliar Number. |
Возле двери – какой-то незнакомый мне, низенький, с сотым, тысячным, пропадающим в толпе лицом, и только руки необычайно длинные, до колен: будто по ошибке наспех взяты из другого человеческого набора.
| He was small, with a face like a hundred or a thousand others which are usually lost in a crowd, but his arms were exceptionally long,--they reached down to the knees as though by mistake they had been taken from another set of human organs and fastened to his shoulders. |
Длинная рука вытянулась, загородила:
| The long arm stretched out and barred the way. |
– Вам куда?
| "Where do you want to go?" |
Мне ясно: он не знает, что я знаю все.
| It was clear that he was not aware I knew everything. |
Пусть:
| All right! |
может быть – так нужно.
| Perhaps it was necessary that it should be so. |
И я сверху, намеренно резко:
| From above him, in a deliberately significant tone I said: |
– Я Строитель «Интеграла». И я – распоряжаюсь испытаниями.
| "I am the Builder of the Integral and I am directing the test flight. |
Поняли?
| Do you understand?" |
Руки нет.
| The arm drew away. |
Кают-компания.
| The saloon. |
Над инструментами, картами – объезженные серой щетиной головы – и головы жёлтые, лысые, спелые.
| Heads covered with bristles, gray iron bristles, and yellow heads, and bald, ripe heads were bent over the instruments and maps. |
Быстро всех в горсть – одним взглядом – и назад, по коридору, по трапу, вниз, в машинное.
| Swiftly, with a glance, I gathered them in with my eyes, off I ran, back along the long passage, then through the hatch into the engine-room. |
Там жар и грохот от раскалённых взрывами труб, в отчаянной пьяной присядке сверкающие мотыли, в не перестающей ни на секунду, чуть заметной дрожи – стрелки на циферблатах…
| There it was hot from the red tubes, overheated by the explosions; a constant roar,--the levers were dancing their desperate drunken dance, quivering ceaselessly with a barely noticeable quiver; the arrows on the dials.... |
И вот – наконец – возле тахометра – он, с низко нахлобученным над записной книжкой лбом…
| There! At last! Near the tachometer, a notebook in his hand, was that man with the low forehead. |
– Послушайте… (Грохот: надо кричать в самое ухо.) Она здесь? Где она?
| "Listen," I shouted straight into his ear (because of the roar), "Is she here? |
В тени – исподлобья – улыбка:
| Where is she?" |
– Она?
| "She? |
Там. В радиотелефонной…
| There at the radio." |
И я – туда.
| I dashed over there. |
Там их – трое. Все – в слуховых крылатых шлемах.
| There were three of them, all with receiving helmets on. |
И она – будто на голову выше, чем всегда, крылатая, сверкающая, летучая – как древние валькирии, и будто огромные, синие искры наверху, на радиошпице – это от неё, и от неё здесь – лёгкий, молнийный, озонный запах.
| And she seemed a head taller than usual, wingy, sparkling, flying like an ancient walkyrie, and those bluish sparks from the radio seemed to emanate from her,--from her also that ethereal, lightning-like odor of ozone. |
– Кто-нибудь… нет, хотя бы – вы… – сказал я ей, задыхаясь (от бега). – Мне надо передать вниз, на землю, на эллинг…
| "Someone — well, you for instance," I said to her, panting from having run, "I must send a message down to earth, to the docks. |
Пойдёмте, я продиктую…
| Come, I shall dictate it to you." |
Рядом с аппаратной – маленькая коробочка-каюта.
| Close to the apparatus there was a small box-like cabin. |
За столом, рядом.
| We sat at the table side by side. |
Я нашёл, крепко сжал её руку:
| I found her hand and pressed it hard. |
– Ну, что же? Что же будет?
| "Well, what is going to happen?" |
– Не знаю.
| "I don't know. |
Ты понимаешь, как это чудесно:
| Do you realize how wonderful it is? |
не зная – лететь – все равно куда…
| To fly without knowing where.... |
И вот скоро двенадцать – и неизвестно что?
| no matter where? It will soon be twelve o'clock and nobody knows what.... |
И ночь…
| And when night.... |
где мы с тобой будем ночью?
| Where shall you and I be tonight? |
Может быть – на траве, на сухих листьях…
| Perhaps somewhere on the grass, on dry leaves...." |
От неё – синие искры и пахнет молнией, и дрожь во мне – ещё чаще.
| Blue sparks emanated from her and the odor of lightning, and the vibration became more and more frequent within me. |
– Запишите, – говорю я громко и все ещё задыхаясь (от бега). – Время 11.30. Скорость: 6800…
| "Write down," I said loudly, panting (from having run), "Time: |
Она – из-под крылатого шлема, не отрывая глаз от бумаги, тихо:
| eleven-twenty; speed 5800...." |
– …Вчера вечером пришла ко мне с твоей запиской…
| "Last night she came to me with your note. I know.... |
Я знаю – я все знаю: молчи.
| I know everything; don't talk.... |
Но ведь ребёнок – твой?
| But the child is yours. |
И я её отправила – она уже там, за Стеною. Она будет жить…
| I sent her over; she is already beyond the Wall. |
Я – снова в командной рубке.
| She will live...." |
Снова – бредовая, с чёрным звёздным небом и ослепительным солнцем, ночь; медленно с одной минуты на другую перехрамывающая стрелка часов на стене; и все, как в тумане, одето тончайшей, чуть заметной (одному мне) дрожью.
| I was back on the commander's bridge, back in the delirious night with its black, starry sky and its dazzling sun. The hands of the clock on the table were slowly moving from minute to minute. Everything was permeated by a thin, hardly perceptible quivering (only I noticed it). |
Почему-то показалось:
| For some reason a thought passed through my head: |
лучше, чтоб все это произошло не здесь, а где-то внизу, ближе к земле.
| it would be better if all this took place not here but somewhere below, nearer to earth. |
– Стоп, – крикнул я в машину.
| "Stop!" I commanded. |
Все ещё вперёд – по инерции, – но медленней, медленней.
| We kept moving by inertia, but more and more slowly. |
Вот теперь «Интеграл» зацепился за какой-то секундный волосок, на миг повис неподвижно, потом волосок лопнул – и «Интеграл», как камень, вниз – все быстрее.
| Now the Integral was caught for a second by an imperceptible little hair — for a second it hung motionless, then the little hair broke and the Integral like a stone dashed downward with increasing speed. |
Так в молчании, минуты, десятки минут – слышен пульс – стрелка перед глазами все ближе к 12, и мне ясно:
| That way in silence, minutes, tens of minutes passed. My pulse was audible; the hand of the clock before my eyes came closer and closer to twelve. |
это я – камень, I – земля, а я – кем-то брошенный камень – и камню нестерпимо нужно упасть, хватиться оземь, чтоб вдребезги…
| It was clear to me I was a stone; I-330 the earth; and the stone was under irresistible compulsion to fall downward, to strike the earth and break into small particles. |
А что, если… –
| What if...? |
внизу уже твёрдый, синий дым туч… –
| Already the hard blue smoke of the clouds appeared below.... |
а что, если…
| What if...? |
Но граммофон во мне – шарнирно, точно взял трубку, скомандовал «малый ход» – камень перестал падать.
| But the phonograph within me with a hinge-like motion and precision took the telephone and commanded: "Low speed!" The stone ceased falling. |
И вот устало пофыркивают лишь четыре нижних отростка – два кормовых и два носовых – только чтобы парализовать вес «Интеграла», и «Интеграл», чуть вздрагивая, прочно, как на якоре, – стал в воздухе, в каком-нибудь километре от земли.
| Only the four lower tubes were growling, two ahead and two aft, only enough to hold the Integral motionless, and the Integral , only slightly trembling, stopped in the air as if anchored, about one kilometer from the earth. |
Все высыпали на палубу (сейчас 12, звонок на обед) и, перегнувшись через стеклянный планшир, торопливо, залпом глотали неведомый, застенный мир – там, внизу.
| Everybody came out on deck, (it was shortly before twelve, before the sounding of the dinner-gong) and leaned over the glass railing; hastily, in huge gulps, they swallowed the unknown world which lay below, beyond the Green Wall. |
Янтарное, зелёное, синее: осенний лес, луга, озеро.
| Amber, blue, green, the autumnal woods, prairies, a lake. |
На краю синего блюдечка – какие-то жёлтые, костяные развалины, грозит жёлтый, высохший палец, – должно быть, чудом уцелевшая башня древней церкви.
| At the edge of a little blue saucer, some lone yellow debris, a threatening, dried-out yellow finger,--it must have been the tower of an ancient "church" saved by a miracle.... |
– Глядите, глядите!
| "Look, there! Look! |
Вон там – правее!
| There to the right!" |
Там – по зелёной пустыне – коричневой тенью летало какое-то быстрое пятно.
| There (over the green desert) a brown blot was rapidly moving. |
В руках у меня бинокль, механически поднёс его к глазам:
| I held a telescope in my hands and automatically I brought it to my eyes: |
по грудь в траве, взвеяв хвостом, скакал табун коричневых лошадей, а на спинах у них – те, караковые, белые, вороные…
| the grass reaching their chests, a herd of brown horses was galloping, and on their back — they , black, white, and dark.... |
Сзади меня:
| Behind me: |
– А я вам говорю: – видел – лицо.
| "I assure you, I saw a face!" |
– Подите вы!
| "Go away! |
Рассказывайте кому другому!
| Tell it to someone else!" |
– Ну нате, нате бинокль…
| "Well, look for yourself! Here is the telescope." |
Но уже исчезли. Бесконечная зелёная пустыня…
| They had already disappeared. |
И в пустыне – заполняя всю её, и всего меня, и всех – пронзительная дрожь звонка: обед, через минуту – 12.
| Endless green desert, and in that desert, dominating it completely and dominating me, and everybody — the piercing vibrations of the gong; dinner time, one minute to twelve. |
Раскиданный на мгновенные, несвязные обломки – мир.
| For a second the little world around me became incoherent, dispersed. |
На ступеньках – чья-то звонкая золотая бляха – и это мне все равно:
| Someone's brass badge fell to the floor. It mattered little. |
вот теперь она хрустнула у меня под каблуком.
| Soon it was under my heel. |
Голос:
| A voice: " |
«А я говорю – лицо!»
| "And I tell you, it was a face!" |
Тёмный квадрат: открытая дверь кают-компании.
| A black square, the open door of the main saloon. |
Стиснутые, белые, остроулыбающиеся зубы…
| White teeth pressed together, smiling.... |
И в тот момент, когда бесконечно медленно, не дыша от одного удара до другого, начали бить часы и передние ряды уже двинулись, квадрат двери вдруг перечеркнут двумя знакомыми, неестественно длинными руками:
| And at that moment, when the clock began slowly, holding its breath between beats, to strike, and when the front rows began to move towards the dining saloon, the rectangle of the door was suddenly crossed by the two familiar, unnaturally long arms: |
– Стойте!
| "STOP!" |
В ладонь мне впились пальцы – это I, это она рядом:
| Someone's fingers sank piercing into my palm. It was I-330. She was beside me. |
– Кто? Ты не знаешь его?
| "Who is it, do you know him?" |
– А разве…
| "Is he not.... |
а разве это не…
| is he not?..." |
Он – на плечах.
| He was already lifted upon somebody's shoulders. |
Над сотнею лиц – его сотое, тысячное и единственное из всех лицо:
| Above a hundred other faces, his face like hundreds, like thousands of other faces yet unique among the rest.... |
– От имени Хранителей…
| "In the name of the Guardians! |
Вам – кому я говорю, те слышат, каждый из них слышит меня – вам я говорю:
| You, to whom I talk, they hear me, every one of them hears me,--I talk to you: |
мы знаем.
| we know ! |
Мы ещё не знаем ваших нумеров – но мы знаем все.
| We don't know your numbers yet but we know everything else. |
«Интеграл» – вашим не будет!
| The Integral shall not be yours! |
Испытание будет доведено до конца, и вы же – вы теперь не посмеете шевельнуться – вы же, своими руками, сделаете это.
| The test flight will be carried out to the end and you yourselves, you will not dare to make another move! |
А потом…
| You with your own hands will help to go on with the test and afterward.... |
Впрочем, я кончил…
| well, I have finished!" |
Молчание.
| Silence. |
Стеклянные плиты под ногами – мягкие, ватные, и у меня мягкие, ватные ноги.
| The glass plates under my feet seemed soft, cotton-like. My feet too,--soft, cotton-like. |
Рядом у неё – совершенно белая улыбка, бешеные, синие искры.
| Beside me — she with a dead-white smile, angry blue sparks. |
Сквозь зубы – на ухо мне:
| Through her teeth to me: |
– А, так это вы?
| "Ah! It is your work! |
Вы – «исполнили долг»?
| You did your 'duty'! |
Ну, что же…
| Well...." |
Рука – вырвалась из моих рук, валькирийный, гневно-крылатый шлем – где-то далеко впереди.
| She tore her hand from mine; the walkyrie helmet with indignant wings was soon to be seen some distance in front of me. |
Я – один застыло, молча, как все, иду в кают-компанию…
| I was alone, torpid, silent. Like everyone else I followed into the dining saloon. |
«Но ведь не я же – не я!
| But it was not I, not I! |
Я же об этом ни с кем, никому, кроме этих белых, немых страниц…»
| I told nobody, save these white, mute pages.... |
Внутри себя – неслышно, отчаянно, громко – я кричал ей это.
| I cried this to her within me, inaudibly, desperately, loudly. |
Она сидела через стол, напротив – и она даже ни разу не коснулась меня глазами.
| She was across the table, directly opposite me and not once did she even touch me with her gaze. |
Рядом с ней – чья-то спело-жёлтая лысина.
| Beside her, someone's ripe, yellow, bald head. |
Мне слышно (это – I):
| I heard (it was I-330's voice): |
– «Благородство»?
| "'Nobility' of character! |
Но, милейший профессор, ведь даже простой филологический анализ этого слова – показывает, что это предрассудок, пережиток древних, феодальных эпох.
| But my dear professor, even a superficial etymological analysis of the word shows that it is a superstition, a remnant of the ancient feudal epoch. |
А мы…
| We...." |
Я чувствовал: бледнею – и вот сейчас все увидят это…
| I felt I was growing pale,--and that they would soon notice it. |
Но граммофон во мне проделывал 50 установленных жевательных движений на каждый кусок, я заперся в себя, как в древнем непрозрачном доме – я завалил дверь камнями, я завесил окна…
| But the phonograph within me performed the prescribed fifty chewing movements for every bite. I locked myself into myself as though into an opaque house; I threw up a heap of rocks before my door and lowered the window-blinds.... |
Потом – в руках у меня командная трубка, и лет – в ледяной, последней тоске – сквозь тучи – в ледяную, звёздно-солнечную ночь.
| Afterward, again the telephone of the commander was in my hands and again we made the flight with icy, supreme anxiety through the clouds into the icy, starry, sunny night. |
Минуты, часы.
| Minutes, hours passed.... |
И очевидно, во мне все время лихорадочно, полным ходом – мне же самому неслышный логический мотор.
| Apparently all that time the logical motor within me was working feverishly at full speed. |
Потому что вдруг в какой-то точке синего пространства: мой письменный стол, над ним – жаберные щеки Ю, забытый лист моих записей. И мне ясно:
| For suddenly somewhere at a distant point of the dark blue space I saw my desk, and the gill-like cheeks of U- over it and the forgotten pages of my records! |
никто, кроме неё, – мне все ясно…
| It became clear to me; nobody but she.... |
Ах, только бы – только бы добраться до радио…
| everything was clear to me! If only I could reach the radio-room soon.... |
Крылатые шлемы, запах синих молний…
| wing-like helmets, the odor of blue lightnings.... |
Помню – что-то громко говорил ей, и помню – она, глядя сквозь меня, как будто я был стеклянный, – издалека:
| I remember telling her something in a low voice and I remember how she looked through me and how her voice seemed to come from a distance: |
– Я занята:
| "I am busy. |
принимаю снизу.
| I am receiving a message from below. |
Продиктуйте вот ей…
| You may dictate yours to her." |
В крошечной коробочке-каюте, минуту подумав, я твердо продиктовал:
| The small, box-like little cabin.... I thought for a second and then dictated in a firm voice: |
– Время – 14.40.
| "Time 14:40. |
Вниз!
| Going down. |
Остановить двигатели.
| Motors stopped. |
Конец всего.
| The end of all." |
Командная рубка.
| The commander's bridge. |
Машинное сердце «Интеграла» остановлено, мы падаем, и у меня сердце – не поспевает падать, отстаёт, подымается все выше к горлу.
| The machine-heart of the Integral stopped; we were falling; my heart could not catch up and would remain behind and rise higher and higher into my throat.... |
Облака – и потом далеко зелёное пятно – все зеленее, все явственней – вихрем мчится на нас – сейчас конец –
| Clouds.... And then a distant green spot — everything green, more and more distinct, running like a storm towards us. "Soon the end." |
Фаянсово-белое, исковерканное лицо Второго Строителя.
| The porcelain-like white distorted face of the Second Builder! |
Вероятно, это он – толкнул меня со всего маху, я обо что-то ударился головой и, уже темнея, падая, – туманно слышал:
| It was he who struck me with all his strength; I hurt my head on something; and through the approaching darkness while falling I heard: |
– Кормовые – полный ход!
| "Full speed — aft!" |
Резкий скачок вверх…
| A brusque jolt upward.... |
Больше ничего не помню.
| RECORD THIRTY-FIVE |
Запись 35‑я Конспект: В обруче. Морковка. Убийство
| In a Ring A Carrot A Murder |
Всю ночь не спал.
| I did not sleep all night. |
Всю ночь – об одном…
| The whole night but one thought.... |
Голова после вчерашнего у меня туго стянута бинтами.
| As a result of yesterday's mishap my head is tightly bandaged,--it seems to me not a bandage but a ring, a pitiless ring of glass-iron, riveted about my head. |
И так: это не бинты, а обруч; беспощадный, из стеклянной стали, обруч наклепан мне на голову, и я – в одном и том же кованом кругу:
| And I am busy with the same thought, always the same thought in my riveted circle: |
убить Ю. Убить Ю, – а потом пойти к той и сказать:
| to kill U-. To kill U- and then go to her and say: " |
«Теперь – веришь?»
| "Now do you believe?" |
Противней всего, что убить как-то грязно, древне, размозжить чем-то голову – от этого странное ощущение чего-то отвратительно-сладкого во рту, и я не могу проглотить слюну, все время сплевываю её в платок, во рту сухо.
| What is most disquieting is that to kill is dirty, primitive. To break her head with something — the thought of it gives me a peculiar sensation of something disgustingly sweet in my mouth, and I am unable to swallow my saliva; I am always spitting into my handkerchief, yet my mouth feels dry. |
В шкафу у меня лежал лопнувший после отливки тяжёлый поршневой шток (мне нужно было посмотреть структуру излома под микроскопом).
| I had in my closet a heavy piston-rod which cracked during the casting and which I brought home in order to find out the cause of the cracking with a microscope. |
Я свернул в трубку свои записи (пусть она прочтёт всего меня – до последней буквы), сунул внутрь обломок штока и пошёл вниз.
| I made my manuscript into a tube (let her read me to the last letter!), pushed the broken piston into that tube and went downstairs. |
Лестница – бесконечная, ступени – какие-то противно скользкие, жидкие, все время – вытирать рот платком…
| The stairway seemed endless, the steps disgustingly slippery, liquid. I had to wipe off moisture from my mouth very frequently. Downstairs.... |
Внизу. Сердце бухнуло.
| my heart dropped. |
Я остановился, вытащил шток – к контрольному столику – Но Ю там не было: пустая, ледяная доска. Я вспомнил:
| I took out the piston and went to the controller's table, but she was not there; instead an empty, icy desk with ink-blots. |
сегодня – все работы отменены; все должны на Операцию, и понятно:
| I remembered that today all work was stopped; everybody was to go to be operated upon. |
ей незачем, некого записывать здесь…
| Hence there was no need for her to stay here. There was nobody to be registered.... |
На улице.
| The street. |
Ветер.
| It was windy. |
Небо из несущихся чугунных плит.
| The sky seemed to be composed of soaring panels of cast-iron. |
И так, как это было в какой-то момент вчера: весь мир разбит на отдельные, острые, самостоятельные кусочки, и каждый из них, падая стремглав, на секунду останавливался, висел передо мной в воздухе – и без следа испарялся.
| And exactly as it seemed for one moment yesterday, the whole world was broken up into separate, sharp, independent fragments, and each of these fragments was falling at full speed; each would stop for a second, hang before me in the air and disappear without trace. |
Как если бы чёрные, точные буквы на этой странице – вдруг сдвинулись, в испуге расскакались какая куда – и ни одного слова, только бессмыслица: пуг-скак-как-.
| It was as if the black, precise letters on this page should suddenly move apart and begin to jump hither and thither in fright, so that there was not a word on the page, only nonsensical "ap," "jum," "wor." |
На улице – вот такая же рассыпанная, не в рядах, толпа – прямо, назад, наискось, поперёк.
| The crowd seemed just as nonsensical, dispersed (not in rows), going forward, backward, diagonally, transversely.... |
И уже никого.
| Then nobody. |
И на секунду, несясь стремглав, застыло: вон, во втором этаже, в стеклянной, повисшей на воздухе, клетке – мужчина и женщина – в поцелуе, стоя – она всем телом сломанно отогнулась назад.
| For a second while I was dashing at full speed, suddenly stopping, I saw on the second floor in the glass cage hanging in the air,--a man and a woman — a kiss; she standing with her whole body bent backward brokenly: " |
Это – навеки, последний раз…
| "This is for the last time, forever...." |
На каком-то углу – шевелящийся колючий куст голов.
| At a corner a thorny, moving bush of heads. |
Над головами – отдельно, в воздухе, – знамя, слова:
| Above the heads, separate, floating in the air, a banner: " |
«Долой Машины!
| "Down with the machines! |
Долой Операцию!»
| Down with the Operation!" |
И отдельно (от меня) – я, думающий секундно:
| And (distinct from my own self) I thought: " |
«Неужели у каждого такая боль, какую можно исторгнуть изнутри – только вместе с сердцем, и каждому нужно что-то сделать, прежде чем –» И на секунду – ничего во всем мире, кроме (моей) звериной руки с чугунно-тяжёлым свёртком…
| "Is it possible that each one of us bears such a pain, that it can be removed only with his heart.... That something must be done to each one, before he...." For a second everything disappeared for me from the world, except my beast-like hand with the heavy cast-iron package it held.... |
Теперь – мальчишка:
| A boy appeared. |
весь – вперёд, под нижней губой – тень.
| He was running, a shadow under his lower lip. |
Нижняя губа – вывернута, как обшлаг засученного рукава, вывернуто все лицо – он ревёт – и от кого-то со всех ног – за ним топот…
| The lower lip turned out like the cuff of a rolled-up sleeve. His face was distorted; he wept loudly; he was running away from somebody. Stamping of feet was heard behind him.... |
От мальчишки:
| The boy reminded me: " |
«Да, Ю – должна быть теперь в школе, нужно скорей».
| "U- must be in school. I must hurry!" |
Я побежал к ближайшему спуску подземки.
| I ran to the nearest opening of the Underground Railway. |
В дверях кто-то бегом:
| At the entrance someone passed me and said, "Not running. |
– Не идут! Поезда сегодня не идут!
| No trains today.... |
Там –
| there!" |
Я спустился.
| I descended. |
Там был – совершенный бред.
| A sort of general delirium was reigning. |
Блеск гранёных хрустальных солнц. Плотно утрамбованная головами платформа.
| The glitter of cut-crystal suns; the platform packed closely with heads. |
Пустой, застывший поезд.
| An empty, torpid train. |
И в тишине – голос.
| In the silence — a voice. |
Её – не видно, но я знаю, я знаю этот упругий, гибкий, как хлыст, хлещущий голос – и где-нибудь там вздёрнутый к вискам острый треугольник бровей…
| I could not see her but I knew, I knew that intense, living, flexible, whip-like, flogging voice! I felt there that sharp triangle of brows drawn to the temples.... |
Я закричал: – Пустите же!
| "Let me! |
Пустите меня туда!
| Let me reach her! |
Я должен –
| I must!..." |
Но чьи-то клещи меня – за руки, за плечи, гвоздями.
| Someone's tentacles caught my arm, my shoulders. I was nailed. |
И в тишине – голос:
| In the silence I heard: |
– …Нет: бегите наверх!
| "No. Go up to them. |
Там вас – вылечат, там вас до отвала накормят сдобным счастьем, и вы, сытые, будете мирно дремать, организованно, в такт, похрапывая, – разве вы не слышите этой великой симфонии храпа?
| There they will cure you; there they will overfeed you with that leavened happiness. Satiated, you will slumber peacefully, organized, keeping time and snoring sweetly. Is it possible that you do not yet hear that great symphony of snoring? |
Смешные:
| Foolish people! |
вас хотят освободить от извивающихся, как черви, мучительно грызущих, как черви, вопросительных знаков.
| Don't you realize that they want to liberate you from these gnawing, worm-like, torturing question marks? |
А вы здесь стоите и слушаете меня.
| And you remain standing here and listening to me? |
Скорее – наверх – к Великой Операции!
| Quick! Up! To the Great Operation! |
Что вам за дело, что я останусь здесь одна?
| What is your concern, if I remain here alone? What does it matter to you if I want to struggle, hopelessly struggle? |
Что вам за дело – если я не хочу, чтобы за меня хотели другие, а хочу хотеть сама, – если я хочу невозможного…
| So much the better! What does it matter to you that I do not want others to desire for me? I want to desire for myself. If I desire the impossible...." |
Другой голос – медленный, тяжёлый:
| Another voice, slow, heavy: |
– Ага!
| "Ah, the impossible! |
Невозможного? Это значит – гонись за твоими дурацкими фантазиями, а они чтоб перед носом у тебя вертели хвостом? Нет:
| Which means to run after your stupid fancies; those fancies would whirl from under your very noses like a tail. |
мы – за хвост да под себя, а потом…
| No, we shall catch that tail, and then...." |
– А потом – слопаете, захрапите – и нужен перед носом новый хвост.
| "And then — swallow it and fall snoring; a new tail will become necessary. |
Говорят, у древних было такое животное: осел.
| They say the ancients had a certain animal which they called 'Ass.' |
Чтобы заставить его идти все вперёд, все вперёд – перед мордой к оглобле привязывали морковь так, чтоб он не мог ухватить. И если ухватил, слопал…
| In order to make it go forward they would attach a carrot to a bow held in front of its nose, so that it could not reach it.... |
Вдруг клещи меня отпустили, я кинулся в середину, где говорила она – и в тот же момент все посыпалось, стиснулось – сзади крик:
| If it had caught and swallowed it...." The tentacles suddenly let me go; I threw myself towards the place she was speaking from; but at that very moment everything was brought to confusion. Shouts from behind: "They are coming here! |
«Сюда, сюда идут!»
| Coming here!" |
Свет подпрыгнул, погас – кто-то перерезал провод – и лавина, крики, хрип, головы, пальцы…
| The lights twinkled and went out,--someone cut the cable,--and everything was like a lava of cries, groaning, heads, fingers.... |
Я не знаю, сколько времени мы катились так в подземной трубе. Наконец:
| I do not know how long we were rolled about that way in the underground tube. |
ступеньки – сумерки – все светлее – и мы снова на улице – веером, в разные стороны…
| I only remember that steps were felt, dusk appeared, becoming brighter and brighter, and again we were in the street, dispersing fan-wise in different directions. |
И вот – один.
| Again I was alone. |
Ветер, серые, низкие – совсем над головой – сумерки.
| Wind. Gray, low twilight crawling over my head. |
На мокром стекле тротуара – очень глубоко – опрокинуты огни, стены, движущиеся вверх ногами фигуры.
| In the damp glass of the sidewalk, somewhere very deep, there were light topsy-turvy walls and figures moving along, feet upward. |
И невероятно тяжёлый свёрток в руке – тянет меня вглубь, ко дну.
| And that terribly heavy package in my hands pulled me down into that depth to the bottom. |
Внизу, за столиком, Ю опять не было, и пустая, тёмная – её комната.
| At the desk again. U- was not yet there; her room was dark and empty. |
Я поднялся к себе, открыл свет.
| I went up to my room and turned on the light. |
Туго стянутые обручем виски стучали, я ходил – закованный все в одном и том же кругу:
| My temples tightly bound by the iron ring were pulsating. I paced and paced, always in the same circle: |
стол, на столе белый свёрток, кровать, дверь, стол, белый свёрток…
| my table, the white package on the table, the bed, my table, the white package on the table.... |
В комнате слева опущены шторы.
| In the room to my left the curtains were lowered. |
Справа:
| To my right: |
над книгой – шишковатая лысина, и лоб – огромная жёлтая парабола.
| the knotty bald head over a book, the enormous parabolic forehead. |
Морщины на лбу – ряд жёлтых неразборчивых строк.
| Wrinkles on the forehead like a series of yellow, illegible lines. |
Иногда мы встречаемся глазами – и тогда я чувствую: эти жёлтые строки – обо мне.
| At times our eyes met and then I felt that those lines were about me. |
…Произошло ровно в 21. Пришла Ю – сама.
| .... It happened at twenty-one o'clock exactly. U- came in on her own initiative. |
Отчётливо осталось в памяти только одно: я дышал так громко, что слышал, как дышу, и все хотел как-нибудь потише – и не мог.
| I remember that my breathing was so loud that I could hear it and that I wanted to breathe less noisily but was unable to. |
Она села, расправила на коленях юнифу.
| She sat down and arranged the fold of her unif on her knees. |
Розово-коричневые жабры трепыхались.
| The pinkish-brown gills were waving. |
– Ах, дорогой, – так это правда, вы ранены?
| "Oh, dear, is it true that you are wounded? |
Я как только узнала – сейчас же…
| I just learned about it, and at once I ran...." |
Шток передо мною на столе.
| The piston was before me on the table. |
Я вскочил, дыша ещё громче.
| I jumped up, breathing even louder. |
Она услышала, остановилась на полслове, тоже почему-то встала.
| She heard, and stopped half-way through a word and rose. |
Я видел уже это место на голове, во рту отвратительно-сладко…
| Already I had located the place on her head; something disgustingly sweet was in my mouth.... |
платок, но платка нет – сплюнул на пол.
| My handkerchief! I could not find it. I spat on the floor. |
Тот, за стеной справа, – жёлтые, пристальные морщины – обо мне.
| The fellow with the yellow fixed wrinkles which think of me! |
Нужно, чтобы он не видел, ещё противней – если он будет смотреть…
| It was necessary that he should not see. It would be even more disgusting if he could.... |
Я нажал кнопку – пусть никакого права, разве это теперь не все равно – шторы упали.
| I pressed the button. (I had no right to do that, but who cared about rights then?) The curtains fell. |
Она, очевидно, почувствовала, поняла, метнулась к двери.
| Evidently she felt and understood what was coming for she rushed to the door. |
Но я опередил её – и, громко дыша, ни на секунду не спуская глаз с этого места на голове…
| But I was quicker than she and I locked the door with the key, breathing loudly and not taking my eyes for a second away from that place on her head.... |
– Вы…
| "You.... |
вы с ума сошли!
| you are mad! |
Вы не смеете… –
| How dare you...." |
Она пятилась задом – села, вернее, упала на кровать – засунула, дрожа, сложенные ладонями руки между колен.
| She moved backward towards the bed, put her trembling hands between her knees.... |
Весь пружинный, все так же крепко держа её глазами на привязи, я медленно протянул руку к столу – двигалась только одна рука – схватил шток.
| Like a tense spring, holding her firmly with my gaze, I slowly stretched out my arm towards the table (only one arm could move), and I snatched the piston. |
– Умоляю вас!
| "I implore you! |
День – только один день!
| One day — only one day! |
Я завтра – завтра же – пойду и все сделаю…
| Tomorrow I shall go and attend to the formalities...." |
О чем она?
| What was she talking about? |
Я замахнулся –
| I swung my arm.... |
И я считаю: я убил её.
| And I consider I killed her. |
Да, вы, неведомые мои читатели, вы имеете право назвать меня убийцей.
| Yes, you my unknown readers, you have the right to call me murderer. |
Я знаю, что спустил бы шток на её голову, если бы она не крикнула:
| I know that I should have dealt the blow on her head had she not screamed: |
Трясущимися руками она сорвала с себя юнифу – просторное, жёлтое, висячее тело опрокинулось на кровать…
| With trembling hands she tore off her unif;--a large, yellow, drooping body, she fell upon the bed.... |
И только тут я понял:
| Then I understood; she thought that I pulled the curtains.... |
она думала, что я шторы – это для того, чтобы – что я хочу…
| in order to.... that I wanted.... |
Это было так неожиданно, так глупо, что я расхохотался.
| This was so unexpected and so stupid that I burst out laughing. |
И тотчас же туго закрученная пружина во мне – лопнула, рука ослабела, шток громыхнул на пол.
| Immediately the tense spring within me broke and my hand weakened and the piston fell to the floor. |
Тут я на собственном опыте увидел, что смех – самое страшное оружие: смехом можно убить все – даже убийство.
| Here I learned from personal experience that laughter is the most terrible of weapons; you can kill anything with laughter, even murder. |
Я сидел за столом и смеялся – отчаянным, последним смехом – и не видел никакого выхода из всего этого нелепого положения.
| I sat at my table and laughed desperately; I saw no way out of that absurd situation. |
Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы развивалось естественным путём – но тут вдруг новая, внешняя, слагающая:
| I don't know what would have been the end if things had run their natural course, for suddenly a new factor in the arithmetical chain: |
зазвонил телефон.
| the telephone rang. |
Я кинулся, стиснул трубку:
| I hurried, grasped the receiver. |
может быть, она?
| Perhaps she.... |
И в трубке чей-то незнакомый голос:
| I heard an unfamiliar voice: |
– Сейчас.
| "Wait a minute." |
Томительное, бесконечное жужжание.
| Annoying, infinite buzzing. |
Издали – тяжёлые шаги, все ближе, все гулче, все чугунней – и вот…
| Heavy steps from afar, nearer and louder like cast-iron, and.... |
– Д-503?
| "D-503? |
Угу… С вами говорит Благодетель.
| The Well-Doer speaking. |
Немедленно ко мне!
| Come at once to me." |
Динь, – трубка повешена, – динь.
| Ding! He hung up the receiver. Ding! like a key in a keyhole. |
Ю все ещё лежала в кровати, глаза закрыты, жабры широко раздвинуты улыбкой.
| U- was still in bed, eyes closed, gills apart in the form of a smile. |
Я сгрёб с полу её платье, кинул на неё – сквозь зубы:
| I picked up her clothes, threw them on her and said through clenched teeth: |
– Ну!
| "Well. Quick! |
Скорее – скорее!
| Quick!" |
Она приподнялась на локте, груди сплеснулись набок, глаза круглые, вся повосковела.
| She raised her body on her elbow, her breasts hanging down to one side, eyes round. She became a figure of wax. |
– Как?
| "What?" |
– Так. Ну – одевайтесь же!
| "Get dressed, that is what!" |
Она – вся узлом, крепко вцепившись в платье, голос вплющенный. – Отвернитесь…
| Face distorted, she firmly snatched her clothes and said in a flat voice, "Turn away...." |
Я отвернулся, прислонился лбом к стеклу.
| I turned away, pressed my forehead against the glass. |
На чёрном, мокром зеркале дрожали огни, фигуры, искры. Нет:
| Light, figures, sparks, were trembling in the black, wet mirror.... |
это – я, это – во мне…
| No, all this was I, myself,--within me.... |
Зачем Он меня?
| What did he call me for? |
Неужели Ему уже известно о ней, обо мне, обо всем?
| Is it possible that he knows already about her, about me, about everything? |
Ю, уже одетая, у двери.
| U-, already dressed, was at the door. |
Два шага к ней – стиснул ей руки так, будто именно из её рук сейчас по каплям выжму то, что мне нужно:
| I made a step toward her and pressed her hand as hard as though I hoped to squeeze out of it drop by drop what I needed. |
– Слушайте…
| "Listen.... |
Её имя – вы знаете, о ком, – вы её называли?
| Her name, you know whom I am talking of,--did you report her name? |
Нет?
| No? |
Только правду – мне это нужно…
| Tell the truth, I must.... |
мне все равно – только правду…
| I care not what happens, but tell the truth!" |
– Нет.
| "No." |
– Нет?
| "No? |
Но почему же – раз уж вы пошли туда и сообщили…
| But why not, since you...." |
Нижняя губа у ней – вдруг наизнанку, как у того мальчишки – и из щек, по щекам капли…
| Her lower lip turned out like the lip of that boy and her face.... tears were running down her cheeks. |
– Потому что я…
| "Because I.... |
я боялась, что если её… что за это вы можете…
| I was afraid that if I did you might.... |
вы перестанете лю… О, я не могу – я не могла бы!
| you would stop lov — Oh, I cannot, I could not!" |
Я понял:
| I understood. |
это – правда.
| It was the truth. |
Нелепая, смешная, человеческая правда!
| Absurd, ridiculous, human truth. |
Я открыл дверь.
| I opened the door. |
Запись 36‑я
| RECORD THIRTY-SIX |
Конспект: Пустые страницы. Христианский бог. О моей матери
| Empty Pages The Christian God About My Mother |
Тут странно – в голове у меня как пустая, белая страница:
| It is very strange that a kind of empty white page should be left in my head. |
как я туда шёл, как ждал (знаю, что ждал) – ничего не помню, ни одного звука, ни одного лица, ни одного жеста. Как будто были перерезаны все провода между мною и миром.
| How I walked there, how I waited (I remember I had to wait), I know nothing about it; I remember not a sound, not a face, not a gesture, as if all communicating wires between me and the world were cut. |
Очнулся – уже стоя перед Ним, и мне страшно поднять глаза: вижу только Его огромные, чугунные руки – на коленях.
| When I came to, I found myself standing before Him; I feared to raise my eyes,--I saw only His enormous cast-iron hands upon His knees. |
Эти руки давили Его самого, подгибали колени.
| Those hands weighed upon Him, bending His knees with their weight. |
Он медленно шевелил пальцами.
| He was slowly moving His fingers. |
Лицо – где-то в тумане, вверху, и будто вот только потому, что голос Его доходил ко мне с такой высоты, – он не гремел как гром, не оглушал меня, а все же был похож на обыкновенный человеческий голос.
| His face was somewhere above as if in fog. And, only because His voice came to my ear from such a height, it did not roar like thunder, it did not deafen me but appeared to be an ordinary human voice. |
– Итак – вы тоже? Вы – Строитель «Интеграла»?
| "Then you too, you the Builder of the Integral ! |
Вы – кому дано было стать величайшим конквистадором.
| You, whose lot it was to become the greatest of all conquistadores ! |
Вы – чьё имя должно было начать новую, блистательную главу истории Единого Государства…
| You whose name was to have been at the head of a glorious, new chapter of the history of the United State! |
Вы?
| You...." |
Кровь плеснула мне в голову, в щеки – опять белая страница: только в висках – пульс, и вверху гулкий голос, но ни одного слова.
| Blood ran to my head, to my cheeks,--and here again a white page; only the pulsation in my temples and the heavy voice from above; but I remember not a word. |
Лишь когда он замолк, я очнулся, я увидел: рука двинулась стопудово – медленно поползла – на меня уставился палец.
| Only when He became silent I came to and noticed how His hand moved heavily like a thousand pounds, and crawled slowly,--a finger threatened me. |
– Ну?
| "Well! |
Что же вы молчите?
| Why are you silent? |
Так или нет?
| Is it true, or not? |
Палач?
| Executioner? |
– Так, – покорно ответил я. И дальше ясно слышал каждое Его слово.
| So!" "So," I repeated submissively. And then I clearly heard every word of His. |
– Что же?
| "Well then? |
Вы думаете – я боюсь этого слова?
| Do you think I am afraid of the word! |
А вы пробовали когда-нибудь содрать с него скорлупу и посмотреть, что там внутри?
| Did you ever try to take off its shell and look into its inner meaning? |
Я вам сейчас покажу.
| I shall tell you.... |
Вспомните: синий холм, крест, толпа.
| Remember a blue hill, a crowd, a cross? |
Одни – вверху, обрызганные кровью, прибивают тело к кресту; другие – внизу, обрызганные слезами, смотрят.
| Some up on the hill, sprinkled with blood, are busy nailing a body to the cross; others below, sprinkled with tears, are gazing upward. |
Не кажется ли вам, что роль тех, верхних, – самая трудная, самая важная.
| Does it not seem to you that the part which those above must play is the more difficult, the most important part? |
Да не будь их, разве была бы поставлена вся эта величественная трагедия?
| If it were not for them, how could that magnificent tragedy ever have been staged? |
Они были освистаны тёмной толпой: но ведь за это автор трагедии – Бог – должен ещё щедрее вознаградить их.
| True, they were hissed by the dark crowd but for that the author of the tragedy, God, should have remunerated them the more liberally, should he not? |
А сам христианский, милосерднейший Бог, медленно сжигающий на адском огне всех непокорных, – разве Он не палач?
| And the Christian, most clement God himself, who burnt on a slow fire all the infidels, is he not an executioner? |
И разве сожжённых христианами на кострах меньше, чем сожжённых христиан?
| Was the number of those burned by the Christians less than the number of burned Christians? |
А все-таки – поймите это, все-таки этого Бога веками славили как Бога любви.
| Yet (you must understand this!), yet this God was for centuries glorified as the God of love! |
Абсурд?
| Absurd? |
Нет, наоборот:
| Oh, no. Just the contrary. |
написанный кровью патент на неискоренимое благоразумие человека.
| It is rather a patent for the imperishable wisdom of man, written in blood. |
Даже тогда – дикий, лохматый – он понимал: истинная, алгебраическая любовь к человечеству – непременный признак истины – её жестокость.
| Even at the time when he still was wild and hairy man knew that real, algebraic love for humanity must inevitably be inhuman, and that the inevitable mark of truth is cruelty, just as the inevitable mark of fire is its property of causing the sensation of burning. |
Как у огня – непременный признак тот, что он сжигает. Покажите мне не жгучий огонь!
| Could you show me a fire that would not hurt? |
Ну, – доказывайте же, спорьте!
| Well, prove now your point! |
Как я мог спорить?
| Proceed! Argue!" How could I argue? |
Как я мог спорить, когда это были (прежде) мои же мысли – только я никогда не умел одеть их в такую кованую, блестящую броню.
| How could I argue when those thoughts were once mine, though I was never able to dress them in such a splendid, tempered armor. |
Я молчал…
| I remained silent. |
– Если это значит, что вы со мной согласны, – так давайте говорить, как взрослые, когда дети ушли спать: все до конца.
| "If your silence is intended to mean that you agree with me, then let us talk as adults do after the children have gone to bed; let us talk to the logical end. |
Я спрашиваю:
| I ask: |
о чем люди – с самых пелёнок – молились, мечтали, мучились?
| what was it that man from his diaper age dreamed of, tormented himself for, prayed for? |
О том, чтобы кто-нибудь раз навсегда сказал им, что такое счастье – и потом приковал их к этому счастью на цепь.
| He longed for that day when someone would tell him what happiness is and then would chain him to it. |
Что же другое мы теперь делаем, как не это?
| What else are we doing now? |
Древняя мечта о рае…
| The ancient dream about a paradise.... |
Вспомните:
| Remember: |
в раю уже не знают желаний, не знают жалости, не знают любви, там – блаженные с оперированной фантазией (только потому и блаженные) – ангелы, рабы Божьи…
| there in paradise they know no desires any more, no pity, no love; there they are all — blessed. An operation has been performed upon their centre of fancy; that is why they are blessed, angels, servants of God.... |
И вот, в тот момент, когда мы уже догнали эту мечту, когда мы схватили её вот так (Его рука сжалась:
| And now, at the very moment when we have caught up with that dream, when we hold it like this": ( |
если бы в ней был камень – из камня брызнул бы сок), когда уже осталось только освежевать добычу и разделить её на куски, – в этот самый момент вы – вы…
| (He clenched his hand so, that if he had held a stone in it sap would have run out!) "At the moment when all that was left for us was to adorn our prize and distribute it amongst all in equal pieces, at that very moment you, you...." |
Чугунный гул внезапно оборвался.
| The cast-iron roar was suddenly broken off. |
Я – весь красный, как болванка на наковальне под бухающим молотом.
| I was as red as a piece of iron on an anvil, under the moulding sledge-hammer. |
Молот молча навис, и ждать – это ещё… страш…
| This seemed to have stopped for a second, hanging in air, and I waited, waited.... |
Вдруг:
| until suddenly: |
– Вам сколько лет?
| "How old are you?" |
– Тридцать два.
| "Thirty-two." |
– А вы ровно вдвое – шестнадцатилетне наивны!
| "Just double the age, and as simple as at sixteen! |
Слушайте:
| Listen. |
неужели вам в самом деле ни разу не пришло в голову, что ведь им – мы ещё не знаем их имен, но уверен, от вас узнаем, – что им вы нужны были только как Строитель «Интеграла» – только для того, чтобы через вас…
| Is it possible that it really never occurred to you that they (we do not yet know their names but I am certain you will disclose them to us), that they were interested in you only as the Builder of the Integral? only in order to be able through the use of you — " |
– Не надо!
| "Don't! |
Не надо, – крикнул я.
| Don't!" I cried. |
…Так же как заслониться руками и крикнуть это пуле:
| But it was like protecting yourself with your hands and crying to a bullet: |
вы ещё слышите своё смешное «не надо», а пуля – уже прожгла, уже вы корчитесь на полу.
| you may still be hearing your own "don't" but the bullet meanwhile has burned you through, and writhing with pain, you are prostrated on the ground. |
Да, да: Строитель «Интеграла»…
| Yes, yes; the Builder of the Integral..... |
Да, да…
| Yes, yes.... |
и тотчас же: разъярённое, со вздрагивающими кирпично-красными жабрами лицо Ю – в то утро, когда они обе вместе у меня в комнате…
| At once there came back to me the angry face of U- with twitching, brick-red gills, on that morning when both of them.... |
Помню очень ясно: я засмеялся – поднял глаза.
| I remember now, clearly, how I raised my eyes and laughed. |
Передо мною сидел лысый, сократовски-лысый человек, и на лысине – мелкие капельки пота.
| A Socrates-like, bald-headed man was sitting before me; and small drops of sweat dotted the bald surface of his cranium. |
Как все просто.
| How simple, how magnificently trivial everything was! |
Как все величественно-банально и до смешного просто.
| How simple! Almost to the point of being ridiculous. |
Смех душил меня, вырывался клубами. Я заткнул рот ладонью и опрометью кинулся вон.
| Laughter was choking me and bursting forth in puffs; I covered my mouth with my hand and rushed wildly out.... |
Ступени, ветер, мокрые, прыгающие осколки огней, лиц, и на бегу:
| Steps. Wind. Damp, leaping fragments of lights and faces.... And while running: " |
«Нет!
| "No! |
Увидеть её!
| Only to see her! |
Только ещё раз увидеть её!»
| To see her once more!" |
Тут – снова пустая, белая страница.
| Here again, an empty white page. |
Помню только: ноги. Не люди, а именно – ноги: нестройно топающие, откуда-то сверху падающие на мостовую сотни ног, тяжёлый дождь ног.
| All I remember is feet; not people, just feet; hundreds of feet, confusedly stamping feet, falling from somewhere on the pavement; a heavy rain of feet.... |
И какая-то весёлая, озорная песня, и крик – должно быть, мне:
| And some cheerful, daring voice, and a shout that was probably for me: " |
«Эй!
| "Hey, hey! |
Эй!
| Come here! |
Сюда, к нам!»
| Come along with us!" |
Потом – пустынная площадь, доверху набитая тугим ветром.
| Afterward — a deserted square heavily overloaded with tense wind. |
Посредине – тусклая, грузная, грозная громада: Машина Благодетеля. И от неё – во мне такое, как будто неожиданное, эхо:
| In the middle of the square a dim, heavy threatening mass — the Machine of the Well-Doer; and a seemingly unexpected image arose within me in response to the sight of the Machine: |
ярко-белая подушка; на подушке закинутая назад с полузакрытыми глазами голова: острая, сладкая полоска зубов…
| a snow-white pillow and on the pillow a head thrown back, and half-closed eyes and a sharp, sweet line of teeth.... |
И все это как-то нелепо, ужасно связано с Машиной – я знаю как, но я ещё не хочу увидеть, назвать вслух – не хочу, не надо.
| All this seemed so absurdly, so terribly connected with the Machine. I know how this connection has come about but I do not yet want to see it nor to say it aloud — I don't want to! I do not! |
Я закрыл глаза, сел на ступенях, идущих наверх, к Машине.
| I closed my eyes, sat down on the steps which lead upwards to the Machine. |
Должно быть, шёл дождь: лицо у меня мокрое.
| I must have been running for my face was wet. |
Где-то далеко, глухо – крики.
| From somewhere very far away cries were coming. |
Но никто не слышит, никто не слышит, как я кричу:
| But nobody heard them; nobody heard me crying: " |
спасите же меня от этого – спасите!
| "Save me from it — save me!" |
Если бы у меня была мать – как у древних: моя – вот именно – мать. И чтобы для неё – я не Строитель «Интеграла», и не нумер Д-503, и не молекула Единого Государства, а простой человеческий кусок – кусок её же самой – истоптанный, раздавленный, выброшенный…
| If only I had a mother as the ancients had,--my mother, mine , for whom I should be not the Builder of the Integral and not D-530, not a molecule of the United State but merely a living human piece, a piece of herself, a trampled, smothered, a cast-off piece.... |
И пусть я прибиваю или меня прибивают – может быть, это одинаково, – чтобы она услышала то, чего никто не слышит, чтобы её старушечьи, заросшие морщинами губы –
| And though I were driving the nails into the cross or being nailed to it (perhaps it is the same), she would hear what no one else could hear; her old grown-together wrinkled lips.... |
Запись 37‑я
| RECORD THIRTY-SEVEN |
Конспект: Инфузория. Светопреставление. Её комната
| Infusorian Doomsday Her Room |
Утром в столовой – сосед слева испуганно шепнул мне:
| This morning while we were in the refectory, my neighbor to my left whispered to me in a frightened tone: |
– Да ешьте же!
| "But why don't you eat? |
На вас смотрят!
| Don't you see, they are looking at you!" |
Я – изо всех сил – улыбнулся.
| I had to pluck up all my strength to show a smile. |
И почувствовал это – как какую-то трещину на лице: улыбаюсь – края трещины разлетаются все шире – и мне от этого все больнее…
| I felt it — like a crack in my face; I smiled and the borders of the crack drew apart wider and wider; it was quite painful. |
Дальше – так:
| What followed was this: |
едва я успел взять кубик на вилку, как тотчас же вилка вздрогнула у меня в руке и звякнула о тарелку – и вздрогнули, зазвенели столы, стены, посуда, воздух, и снаружи – какой-то огромный, до неба, железный круглый гул – через головы, через дома – и далеко замер чуть заметными, мелкими, как на воде, кругами.
| no sooner had I lifted the small cube of paste upon my fork, than my fork jerked from my hand and tinkled against the plate, and at once the tables, the walls, the plates, the air even, trembled and rang; and outside too, an enormous, iron, round roar reaching the sky — floating over heads and houses it died away in the distance in small, hardly perceptible circles like those upon water. |
Я увидел во мгновение слинявшие, выцветшие лица, застопоренные на полном ходу рты, замершие в воздухе вилки.
| I saw faces instantaneously grow faded and bleached; I saw mouths filled with food suddenly motionless and forks hanging in air. |
Потом все спуталось, сошло с вековых рельс, все вскочили с мест (не пропев гимна) – кое-как, не в такт, дожёвывая, давясь, хватались друг за друга:
| Then everything became confused, jumped off the centuries-old tracks, everybody jumped up from his place (without singing the Hymn!) and confusedly, in disorder, hastily finishing chewing, choking, grasping one another.... They were asking: " |
«Что?
| "What? |
Что случилось?
| What happened? |
Что?»
| What?..." |
И – беспорядочные осколки некогда стройной великой Машины – все посыпались вниз, к лифтам – по лестнице – ступени – топот – обрывки слов – как клочья разорванного и взвихрённого ветром письма…
| And the disorderly fragments of the Machine which was once perfect and great, fell down in all directions,--down the elevators, down the stairs.... Stamping of feet.... Pieces of words like pieces of torn letters carried by the wind.... |
Так же сыпались изо всех соседних домов, и через минуту проспект – как капля воды под микроскопом:
| The same outpour from the neighboring houses. A minute later the avenue seemed like a drop of water under a microscope: |
запертые в стеклянно-прозрачной капле инфузории растерянно мечутся вбок, вверх, вниз.
| the infusoria locked up in the transparent, glass-like drop of water were tossing around, to the sides, up and down. |
– Ага, – чей-то торжествующий голос – передо мною затылок и нацеленный в небо палец – очень отчётливо помню жёлто-розовый ноготь и внизу ногтя – белый, как вылезающий из-за горизонта, полумесяц.
| "Ah!" Some one's triumphant voice. I saw the back of a neck and a finger pointing to the sky. I remember very distinctly a yellow-pinkish nail and under the nail a crescent crawling out as if from under the horizon. |
И это как компас: сотни глаз, следуя за этим пальцем, повернулись к небу.
| The finger was like a compass; all eyes were raised to the sky. |
Там, спасаясь от какой-то невидимой погони, мчались, давили, перепрыгивали друг через друга тучи – и окрашенные тучами тёмные аэро Хранителей с свисающими чёрными хоботами труб – и ещё дальше – там, на западе, что-то похожее –
| There, running away from an invisible pursuit, masses of cloud were rushing upon each other; and colored by the clouds the aeros of the Guardians, with their tubes like antennae, were floating. And farther to the west — something like.... |
Сперва никто не понимал, что это, – не понимал даже и я, кому (к несчастью) было открыто больше, чем всем другим.
| At first nobody could understand what it was, even I, who knew (unfortunately) more than the others. |
Это было похоже на огромный рой чёрных аэро: где-то в невероятной высоте – еле заметные быстрые точки.
| It was like a great hive of black aeros swarming somewhere at an extraordinary height — they looked like hardly noticeable, swiftly moving points.... |
Все ближе; сверху хриплые, гортанные капли – наконец, над головами у нас птицы.
| Nearer and nearer.... Hoarse, guttural sounds began to reach the earth and finally we saw birds just over our heads! |
Острыми, чёрными, пронзительными, падающими треугольниками заполнили небо, бурей сбивало их вниз, они садились на купола, на крыши, на столбы, на балконы.
| They filled the sky with their sharp, black, descending triangles. The stormy wind drove them down and they began to land on the cupolas, on the roofs, poles and balconies. |
Но в нем теперь осталось от прежнего только одно какое-то заглавие, он как-то весь вылез из этого вечного своего подлобья, и на лице у него – около глаз, около губ – пучками волос росли лучи, он улыбался.
| and the triumphant back of the neck turned, and I saw that man with the protruding forehead but it seemed that the title, so to speak, was all that was left of him: he seemed to have crawled out from under his forehead and on his face, around the eyes and lips, bunches of rays were growing. |
– Вы понимаете, – сквозь свист ветра, крыльев, карканье, – крикнул он мне. –
| Through the noise of the wind and wings and cawing, he cried to me: "Do you realize? |
Вы понимаете:
| Do you realize! They have blown up the Wall! |
Стену – Стену взорвали!
| The Wall has been blown up! |
По-нима-ете?
| Do you understand ?" |
Мимоходом, где-то на заднем плане, мелькающие фигуры – головы вытянуты – бегут скорее, внутрь, в дома.
| Somewhere in the background, figures with their heads drawn in were hastily rushing by, and into the houses. |
Посредине мостовой – быстрая и все-таки будто медленная (от тяжести) лавина оперированных, шагающих туда – на запад.
| In the middle of the pavement a mass of those who had been already operated upon; they moved towards the west.... |
…Волосатые пучки лучей около губ, глаз.
| .... Hairy bunches of rays around the lips and eyes.... |
Я схватил его за руку:
| I grasped his hands: |
– Слушайте:
| "Tell me. |
где она – где I?
| Where is she? Where is I-330? |
Там, за Стеной – или…
| There? Beyond the Wall or...? I must.... |
Мне нужно – слышите?
| Do you hear me? |
Сейчас же, я не могу…
| At once.... I cannot...." "Here!" |
– Здесь, – крикнул он мне пьяно, весело – крепкие, жёлтые зубы… – Здесь она, в городе, действует.
| he shouted in a happy, drunken voice, showing strong yellow teeth, "here in town, and she is acting! |
Ого – мы действуем!
| Oh, we are doing great work!" |
Около него – было с полсотни таких же, как он, – вылезших из своих тёмных подлобий, громких, весёлых, крепкозубых.
| There were about fifty around him. Like him, they seemed to have crawled out from under their foreheads. They were loud, cheerful, strong-toothed, swallowing the stormy wind. |
Глотая раскрытыми ртами бурю, помахивая такими на вид смирными и нестрашными электрокуторами (где они их достали?), –
| With their simple, not at all terrible-looking electrocutors (where did they get them?) |
они двинулись туда же, на запад, за оперированными, но в обход – параллельным, 48‑м проспектом…
| they started to the west, towards the operated ones, encircling them, keeping parallel to forty-eighth avenue.... |
Я спотыкался о тугие, свитые из ветра канаты и бежал к ней.
| Stumbling against the tightly-drawn ropes woven by the wind, I was running to her. |
Зачем?
| What for? |
Не знаю.
| I did not know. |
Я спотыкался, пустые улицы, чужой, дикий город, неумолчный, торжествующий птичий гам, светопреставление.
| I was stumbling.... Empty streets.... The city seemed foreign, wild, filled with the ceaseless, triumphant, hubbub of birds. It seemed like the end of the world, Doomsday.. |
Сквозь стекло стен – в нескольких домах я видел (врезалось): женские и мужские нумера бесстыдно совокуплялись – даже не спустивши штор, без всяких талонов, среди бела дня…
| Through the glass of the walls in quite a few houses (this cut into my mind) I saw male and female Numbers in shameless embraces — without curtains lowered, without pink checks, in the middle of the day!... |
Дом – её дом. Открытая настежь, растерянная дверь.
| The house — her house; the door ajar. |
Внизу, за контрольным столиком, – пусто.
| The lobby, the control desk, all was empty. |
Лифт застрял посередине шахты.
| The elevator had stopped in the middle of its shaft. |
Задыхаясь, я побежал наверх по бесконечной лестнице.
| I ran panting up the endless stairs. |
Коридор.
| The corridor. |
Быстро – как колёсные спицы – цифры на дверях: 320, 326, 330… I-330, да!
| Like the spokes of a wheel figures on the doors dashed past my eyes; 320, 326, 330,--I-330! |
И сквозь стеклянную дверь: все в комнате рассыпано, перевёрнуто, скомкано. Впопыхах опрокинутый стул – ничком, всеми четырьмя ногами вверх – как издохшая скотина.
| Through the glass wall everything in her room was seen to be upside down, confused, creased. |
Кровать – как-то нелепо, наискось отодвинутая от стены.
| The table overturned, its legs in the air like a beast. The bed was absurdly placed away from the wall, obliquely. |
На полу – осыпавшиеся, затоптанные лепестки розовых талонов.
| Strewn over the floor — fallen, trodden petals of the pink checks. |
Я нагнулся, поднял один, другой, третий: на всех было Д-503 – на всех был я – капли меня, расплавленного, переплеснувшего через край.
| I bent over and picked up one, two, three of them; all bore the name D-503. I was on all of them, drops of myself, of my molten, poured-out self. |
И это все, что осталось…
| And that was all — that was left.... |
Почему-то нельзя было, чтобы они так вот, на полу, и чтобы по ним ходили.
| Somehow I felt they should not lie there on the floor and be trodden upon. |
Я захватил ещё горсть, положил на стол, разгладил осторожно, взглянул – и…
| I gathered a handful of them, put them on the table and carefully smoothed them out, glanced at them and.... |
засмеялся.
| laughed aloud! |
Раньше я этого не знал – теперь знаю, и вы это знаете: смех бывает разного цвета.
| I never knew it before but now I know, and you too, know, that laughter may be of different colors. |
Это – только далёкое эхо взрыва внутри вас: может быть – это праздничные, красные, синие, золотые ракеты, может быть – взлетели вверх клочья человеческого тела…
| It is but a distant echo of an explosion within us; it may be the echo of a holiday, red, blue and golden fireworks, or at times it may represent pieces of human flesh exploded into the air.... |
На талонах мелькнуло совершенно незнакомое мне имя.
| I noticed an unfamiliar name on some of the pink checks. |
Цифр я не запомнил – только букву: Ф. Я смахнул все талоны со стола на пол, наступил на них – на себя каблуком – вот так, так – и вышел…
| I do not remember the figures but I do remember the letter — F. I brushed the stubs from the table to the floor, stepped on them, on myself, stamped on them with my heels,--and went out.... |
Сидел в коридоре на подоконнике против двери – все чего-то ждал, тупо, долго.
| I sat in the corridor on the window-sill in front of her door and waited long and stupidly. |
Слева зашлёпали шаги. Старик:
| An old man appeared. |
лицо – как проколотый, пустой, осевший складками пузырь – и из прокола ещё сочится что-то прозрачное, медленно стекает вниз.
| His face was like a pierced, empty bladder with folds; from beneath the puncture something transparent was still slowly dripping. |
Медленно, смутно понял: слезы.
| Slowly, vaguely I realized — tears. |
И только когда старик был уже далеко – я спохватился и окликнул его:
| And only when the old man was quite far off I came to and exclaimed: |
– Послушайте – послушайте, вы не знаете:
| "Please.... listen.... Do you know.... |
нумер I-330…
| Number I-330?" |
Старик обернулся, отчаянно махнул рукой и заковылял дальше…
| The old man turned around, waved his hand in despair and stumbled farther away.... |
В сумерках я вернулся к себе, домой.
| I returned home at dusk. |
На западе небо каждую секунду стискивалось бледно-синей судорогой – и оттуда глухой, закутанный гул.
| On the west side the sky was twitching every second in a pale blue electric convulsion:--a subdued, heavy roar was proceeding from that direction. |
Крыши усыпаны чёрными потухшими головешками: птицы.
| The roofs were covered with black charred sticks,--birds. |
Я лёг на кровать – и тотчас же зверем навалился, придушил меня сон…
| I lay down; and instantly like a heavy beast sleep came and stifled me.... |
Запись 38‑я
| RECORD THIRTY-EIGHT |
Конспект: (Не знаю какой. Может быть, весь конспект – одно: брошенная папироска)
| I Don't Know What Title — Perhaps the Whole Synopsis May Be Called a Cast-off Cigarette-butt. |
Очнулся – яркий свет, глядеть больно.
| I awoke. A bright glare painful to look at. |
Зажмурил глаза.
| I half closed my eyes. |
В голове – какой-то едучий синий дымок, все в тумане.
| My head seemed filled with some caustic blue smoke. |
И сквозь туман:
| Everything was enveloped in fog and through the fog: |
«Но ведь я не зажигал свет – как же…»
| "But I did not turn on the light.... then how is it...." |
Я вскочил – за столом, подперев рукою подбородок, с усмешкой глядела на меня I…
| I jumped up. At the table, leaning her chin on her hand and smiling, was I-330, looking at me. |
За тем же самым столом я пишу сейчас.
| She was at the very table at which I am now writing. |
Уже позади эти десять – пятнадцать минут, жестоко скрученных в самую тугую пружину.
| Those ten or fifteen minutes are already behind me, cruelly twisted into a very firm spring. |
А мне кажется, что вот только сейчас закрылась за ней дверь и ещё можно догнать её, схватить за руки – и, может быть, она засмеётся и скажет…
| Yet it seems to me that the door closed after her only a second ago and that I could still overtake her and grasp her hand,--and that she might laugh out and say.... |
I сидела за столом.
| I-330 was at the table. |
Я кинулся к ней.
| I rushed towards her. |
– Ты, ты!
| "You? You! |
Я был – я видел твою комнату – я думал, ты –
| I have been.... I saw your room.... I thought you...." |
Но на полдороге наткнулся на острые, неподвижные копья ресниц, остановился.
| But midway I hurt myself upon the sharp, motionless spears of her eyelashes and I stopped. |
Вспомнил:
| I remembered: |
так же она взглянула на меня тогда, на «Интеграле».
| she looked at me in the same way before,--in the Integral.. |
И вот надо сейчас же все, в одну секунду, суметь сказать ей – так, чтобы поверила – иначе уж никогда…
| It was urgent to tell her everything in one second and in such a way that she should believe — or she would never.... |
– Слушай, I, – я должен…
| "Listen, I-330, I must.... |
я должен тебе все…
| I must.... |
Нет, нет, я сейчас – я только выпью воды…
| everything! No, no, one moment — let me have a glass of water first." |
Во рту – сухо, все как обложено промокательной бумагой.
| My mouth was as dry as though it were lined with blotting paper. |
Я наливал воду – и не могу:
| I poured a glass of water but I could not.... |
поставил стакан на стол и крепко взялся за графин обеими руками.
| I put the glass back upon the table, and with both hands firmly grasped the carafe. |
Теперь я увидел: синий дымок – это от папиросы.
| Now I noticed that the blue smoke was from a cigarette. |
Она поднесла к губам, втянула, жадно проглотила дым – так же, как я воду, и сказала:
| She brought the cigarette to her lips and with avidity she drew in and swallowed the smoke as I did water; then she said: |
– Не надо. Молчи.
| "Don't. Be silent. |
Все равно – ты видишь:
| Don't you see it matters little? |
я все-таки пришла.
| I came anyway. |
Там, внизу, – меня ждут.
| They are waiting for me below.... |
И ты хочешь, чтоб эти наши последние минуты…
| Do you want these minutes which are our last...?" |
Она швырнула папиросу на пол, вся перевесилась через ручку кресла назад (там в стене кнопка, и её трудно достать) – и мне запомнилось, как покачнулось кресло и поднялись от пола две его ножки.
| Abruptly she threw the cigarette on the floor and bent backwards over the side of the chair to reach the button in the wall (it was quite difficult to do so), and I remember how the chair swayed slightly, how two of its legs were lifted. |
Потом упали шторы.
| Then the curtains fell. |
Подошла, обхватила крепко.
| She came close to me and embraced me. |
Её колени сквозь платье – медленный, нежный, тёплый, обволакивающий все яд…
| Her knees, through her dress, were like a slow, gentle, warm, enveloping and permeating poison.... |
И вдруг… Бывает: уж весь окунулся в сладкий и тёплый сон – вдруг что-то прокололо, вздрагиваешь, и опять глаза широко раскрыты… Так сейчас:
| Suddenly (it happens at times) you plunge into sweet, warm sleep — when all at once, as if something pricks you, you tremble and your eyes are again widely open. |
на полу в её комнате затоптанные розовые талоны, и на одном: буква Ф и какие-то цифры…
| So it was now; there on the floor in her room were the pink checks stamped with traces of footsteps, one of them bore the letter F. and some figures.... |
Во мне они – сцепились в один клубок, и я даже сейчас не могу сказать, что это было за чувство, но я стиснул её так, что она от боли вскрикнула…
| Plus and minus fused within my mind into one lump.... I could not say even now what sort of a feeling it was but I crushed her so that she cried out with pain.... |
Ещё одна минута – из этих десяти или пятнадцати, на ярко-белой подушке – закинутая назад с полузакрытыми глазами голова; острая, сладкая полоска зубов.
| One more minute out of these ten or fifteen; her head thrown back, lying on the bright white pillow, her eyes half closed, a sharp, sweet line of teeth.... |
И это все время неотвязно, нелепо, мучительно напоминает мне о чем-то, о чем нельзя, о чем сейчас – не надо.
| And all this reminded me in an irresistible, absurd, torturing way about something forbidden, something not permissible at that moment. |
И я все нежнее, все жесточе сжимаю её – все ярче синие пятна от моих пальцев…
| More tenderly, more cruelly, I pressed her to myself, more bright grew the blue traces of my fingers.... |
Она сказала (не открывая глаз – это я заметил): – Говорят, ты вчера был у Благодетеля? Это правда?
| She said, without opening her eyes (I noticed this), "They say you went to see the Well-Doer yesterday, is it true?" |
– Да, правда.
| "Yes." |
И тогда глаза распахнулись – и я с наслаждением смотрел, как быстро бледнело, стиралось, исчезало её лицо: одни глаза.
| Then her eyes opened widely and with delight I looked at her and saw that her face grew quickly paler and paler, that it effaced itself, disappearing,--only the eyes remained. |
Я рассказал ей все. И только – не знаю почему…
| I told her everything. |
нет, неправда, знаю – только об одном промолчал – о том, что Он говорил в самом конце, о том, что я им был нужен только…
| Only for some reason, what I don't know — (no, it is not true, I know the reason) I was silent about one thing: His assertion at the end that they needed me only in order.... |
Постепенно, как фотографический снимок в проявителе, выступило её лицо: щеки, белая полоска зубов, губы.
| Like the image on a photographic plate in a developing fluid, her face gradually reappeared; the cheeks, the white line of teeth, the lips. |
Встала, подошла к зеркальной двери шкафа.
| She stood up and went to the mirror-door of the closet. |
Опять сухо во рту.
| My mouth was dry again. |
Я налил себе воды, но пить было противно – поставил стакан на стол и спросил:
| I poured water but it was revolting to drink it; I put the glass back on the table and asked: |
– Ты за этим и приходила – потому что тебе нужно было узнать?
| "Did you come to see me because you wanted to inquire...?" |
Из зеркала на меня – острый, насмешливый треугольник бровей, приподнятых вверх, к вискам.
| A sharp, mocking triangle of brows drawn to the temples looked at me from the mirror. |
Она обернулась что-то сказать мне, но ничего не сказала.
| She turned around to say something but said nothing. |
Не нужно. Я знаю.
| It was not necessary; I knew. |
Проститься с ней? Я двинул свои – чужие – ноги, задел стул – он упал ничком, мёртвый, как там – у неё в комнате.
| To bid her good-bye, I moved my foreign limbs, struck the chair with them. |
Губы у неё были холодные – когда-то такой же холодный был пол вот здесь, в моей комнате возле кровати.
| It fell upside down, dead, like the table in her room. Her lips were cold.... just as cold was once the floor, here, near my bed.... |
А когда ушла – я сел на пол, нагнулся над брошенной её папиросой –
| When she left I sat down on the floor, bent over the cigarette-butt.... |
Я не могу больше писать – я не хочу больше!
| I cannot write any more — I no longer want to! |
Запись 39‑я
| RECORD THIRTY-NINE |
Конспект:
| The End |
Конец Все это было как последняя крупинка соли, брошенная в насыщенный раствор: быстро, колючась иглами, поползли кристаллы, отвердели, застыли.
| All this was like the last crystal of salt thrown into a saturated solution; quickly, needle-like crystals began to appear, to grow more substantial and solid. |
И мне было ясно: все решено – и завтра утром я сделаю это.
| It was clear to me; the decision was made and tomorrow morning I shall do it ! |
Было это то же самое, что убить себя, – но, может быть, только тогда я и воскресну.
| It amounts to suicide but perhaps then I shall be re-born. |
Потому что ведь только убитое и может воскреснуть.
| For only what is killed can be re-born. |
На западе ежесекундно в синей судороге содрогалось небо.
| Every second the sky twitched in convulsion there in the west. |
Голова у меня горела и стучала. Так я просидел всю ночь и заснул только часов в семь утра, когда тьма уже втянулась, зазеленела и стали видны усеянные птицами кровли…
| My head was burning and pulsating inside; I was up all night and I fell asleep only at about seven o'clock in the morning when the darkness of the night was already dispelled and becoming gray and when the roofs crowded with birds became visible.... |
Проснулся:
| I woke up; ten o'clock. |
уже десять (звонка сегодня, очевидно, не было).
| Evidently the bell did not ring today. |
На столе – ещё со вчерашнего – стоял стакан с водой.
| On the table — left from yesterday — there stood the glass of water. |
Я жадно выглотал воду и побежал: мне надо было все это скорее, как можно скорее.
| I gulped the water down with avidity and I ran; I had to do it quickly, as quickly as possible. |
Небо – пустынное, голубое, дотла выеденное бурей.
| The sky was deserted, blue, all eaten up by the storm. Sharp corners of shadows.... |
Колючие углы теней, все вырезано из синего осеннего воздуха – тонкое – страшно притронуться: сейчас же хрупнёт, разлетится стеклянной пылью.
| Everything seemed to be cut out of blue autumnal air — thin, dangerous to touch; it seemed so brittle, ready to disperse into glass dust. |
И такое – во мне: нельзя думать, не надо думать, не надо думать, иначе –
| Within me something similar; I ought not to think; it was dangerous to think, for.... |
И я не думал, даже, может быть, не видел по-настоящему, а только регистрировал.
| And I did not think, perhaps I did not even see properly; I only registered impressions. |
Вот на мостовой – откуда-то ветки, листья на них зелёные, янтарные, малиновые.
| There on the pavement, thrown from somewhere, branches were strewn; their leaves were green, amber and cherry-red. |
Вот наверху – перекрещиваясь, мечутся птицы и аэро.
| Above, crossing each other, birds and aeros were tossing about. |
Вот – головы, раскрытые рты, руки машут ветками.
| Here below heads, open mouths, hands waving branches.... |
Должно быть, все это орёт, каркает, жужжит…
| All this must have been shouting, buzzing, chirping.... |
Потом – пустые, как выметенные какой-то чумой, улицы.
| Then — streets empty as if swept by a plague. |
Помню: споткнулся обо что-то нестерпимо мягкое, податливое и все-таки неподвижное. Нагнулся: труп.
| I remember I stumbled over something disgustingly soft, yielding yet motionless. |
Он лежал на спине, раздвинув согнутые ноги, как женщина.
| I bent down — a corpse. It was lying flat, the legs apart. |
Лицо…
| The face.... |
Я узнал толстые, негрские и как будто даже сейчас ещё брызжущие смехом губы.
| I recognized the thick negro lips which even now seemed to sprinkle with laughter. |
Крепко зажмуривши глаза, он смеялся мне в лицо.
| His eyes, firmly screwed in, laughed into my face. |
Секунда – я перешагнул через него и побежал – потому что я уже не мог, мне надо было сделать все скорее, иначе – я чувствовал – сломаюсь, прогнусь, как перегруженный рельс…
| One second.... I stepped over him and ran. I could no longer.... I had to have everything done as soon as possible, or else I felt I would break, I would break in two like an overloaded sail.... |
К счастью – это было уже в двадцати шагах, уже вывеска – золотые буквы «Бюро Хранителей».
| Luckily it was not more than twenty steps away; I already saw the sign with the golden letters: "The Bureau of Guardians." |
На пороге я остановился, хлебнул воздуху сколько мог – и вошёл.
| At the door I stopped for a moment to gulp down as much air as I could and stepped in. |
Внутри, в коридоре, – бесконечной цепью, в затылок, стояли нумера, с листками, с толстыми тетрадками в руках.
| Inside, in the corridor stood an endless chain of numbers, holding small sheets of paper and heavy note-books. |
Медленно подвигались на шаг, на два – и опять останавливались.
| They moved slowly, advancing a step or two and stopping again. |
Я заметался вдоль цепи, голова расскакивалась, я хватал их за рукава, я молил их – как больной молит дать ему скорее чего-нибудь такого, что секундной острейшей мукой сразу перерубило бы все.
| I began to be tossed about along the chain, my head was breaking to pieces; I pulled them by the sleeves, I implored them as a sick man implores to be given something that would even at the price of sharpest pain end everything, forever. |
Какая-то женщина, туго перетянутая поясом поверх юнифы, отчётливо выпячены два седалищных полушара, и она все время поводила ими по сторонам, как будто именно там у неё были глаза. Она фыркнула на меня:
| A woman with a belt tightly clasped around her waist over the unif and with two distinctly protruding squatty hemispheres tossing about as if she had eyes on them, chuckled at me: |
– У него живот болит!
| "He has a belly-ache! |
Проводите его в уборную – вон, вторая дверь направо…
| Show him to the room second door to the right!" |
И на меня – смех: и от этого смеха что-то к горлу, и я сейчас закричу или…
| Everybody laughed, and because of that laughter something rose in my throat; I felt I should either scream or.... |
или…
| or.... |
Вдруг сзади кто-то схватил меня за локоть.
| Suddenly from behind some one touched my elbow. |
Я обернулся:
| I turned around. |
прозрачные, крылатые уши.
| Transparent wing-ears! |
Но они были не розовые, как обыкновенно, а пунцовые: кадык на шее ёрзал – вот-вот прорвёт тонкий чехол.
| But they were not pink as usual; they were purplish red; his Adam's apple was tossing about as though ready to tear the covering.... |
– Зачем вы здесь? – спросил он, быстро ввинчиваясь в меня.
| Quickly boring into me: " |
Я так и вцепился в него:
| "What are you here for?" |
– Скорее – к вам в кабинет…
| I seized him. "Quickly! Please! Quickly!.... into your office.... |
Я должен все – сейчас же!
| I must tell everything.... right away.... |
Это хорошо, что именно вам…
| I am glad that you.... |
Это, может быть, ужасно, что именно вам, но это хорошо, это хорошо…
| It may be terrible that it should be you to whom.... |
Он тоже знал её, и от этого мне было ещё мучительней, но, может быть, он тоже вздрогнет, когда услышит, и мы будем убивать уже вдвоём, я не буду один в эту последнюю мою секунду…
| But it is well, it is well...." He too, knew her ; this made it even more tormenting for me. But perhaps he too, would tremble when he should hear.... And we would both be killing.... And I would not be alone at that, my supreme second.... |
Захлопнулась дверь. Помню:
| The door closed with a slam. |
внизу под дверью прицепилась какая-то бумажка и заскребла на полу, когда дверь закрывалась, а потом, как колпаком, накрыло какой-то особенной, безвоздушной тишиной.
| I remember a piece of paper was caught beneath the door and it rustled on the floor when the door closed. And then a strange airless silence covered us as if a glass bell were put over us. |
Если бы он сказал хоть одно слово – все равно какое – самое пустяковое слово, я бы все сдвинул сразу.
| If only he had uttered a single, most insignificant word, no matter what, I should have told him everything at once. |
Но он молчал.
| But he was silent. |
И, весь напрягшись до того, что загудело в ушах, – я сказал (не глядя):
| So keyed up that I heard a noise in my ears, I said without looking at him: |
– Мне кажется – я всегда её ненавидел, с самого начала.
| "I think I always hated her from the very beginning.... |
Я боролся…
| I struggled.... |
А впрочем – нет, нет, не верьте мне: я мог и не хотел спастись, я хотел погибнуть, это было мне дороже всего… то есть не погибнуть, а чтобы она…
| Or, no, no, don't believe me; I could have but I did not want to save myself; I wanted to perish; this was dearer to me than anything else.... |
И даже сейчас – даже сейчас, когда я уже все знаю…
| and even now, even this minute, when I know already everything.... |
Вы знаете, вы знаете, что меня вызывал Благодетель?
| Do you know that I was summoned to the Well-Doer?" |
– Да, знаю.
| "Yes, I do." |
– Но то, что Он сказал мне…
| "But what he told me! Please realize that it was equivalent to.... |
Поймите же – это вот все равно, как если сейчас выдернуть из-под вас пол – и вы со всем, что вот тут на столе – с бумагой, чернилами…
| it was as if some one should remove the floor from under you this minute, and you and all here on the desk, the papers, the ink.... |
чернила выплеснутся – и все в кляксу…
| the ink would splash out and cover everything with blots...." |
– Дальше, дальше!
| "What else? What further? |
И торопитесь. Там ждут другие.
| Hurry up, others are waiting!" |
И тогда я – захлёбываясь, путаясь – все что было, все, что записано здесь.
| Then stumbling, muttering, I told him everything that is recorded in these pages.... |
О себе настоящем, и о себе лохматом, и то, что она сказала тогда о моих руках – да, именно с этого все и началось, – и как я тогда не хотел исполнить свой долг, и как обманывал себя, и как она достала подложные удостоверения, и как я ржавел день ото дня, и коридоры внизу, и как там – за Стеною…
| About my real self, and about my hairy self, and about my hands.... yes.... exactly that was the beginning. And how I would not do my duty then, and how I lied to myself, and how she obtained false certificates for me, and how I grew worse and worse, every day, and about the long corridors underground, and there beyond the Wall.... |
Все это – несуразными комьями, клочьями – я захлёбывался, слов не хватало.
| All this I threw out in formless pieces and lumps. I would stutter and fail to find words. |
Кривые, двоякоизогнутые губы с усмешкой пододвигали ко мне нужные слова – я благодарно кивал:
| The lips double-curved in a smile would prompt me with the word I needed and I would nod gratefully: " |
да, да…
| "Yes, yes!".... |
И вот (что же это?) –
| Suddenly, what was it? |
вот уже говорит за меня он, а я только слушаю:
| He was talking for me and I only listened and nodded: " |
«Да, а потом…
| "Yes, yes," and then, "Yes, exactly so,.... |
Так именно и было, да, да!»
| yes, yes...." |
Я чувствую, как от эфира – начинает холодеть вот тут, вокруг ворота, и с трудом спрашиваю:
| I felt cold around my mouth as though it were wet with ether, and I asked with difficulty: |
– Но как же – но этого вы ниоткуда не могли…
| "But how is it.... You could not learn anywhere...." |
У него усмешка – молча – все кривее… И затем:
| He smiled a smile growing more and more curved; then: |
– А знаете – вы хотели кой-что от меня утаить, вот вы перечислили всех, кого заметили там, за Стеной, но одного забыли.
| "But I see that you do want to conceal from me something. For example, you enumerated everything you saw beyond the Wall but you failed to mention one thing. |
Вы говорите – нет?
| You deny it? |
А не помните ли вы, что там мельком, на секунду, – вы видели там… меня?
| But don't you remember that once, just in passing, just for a second you saw me there? |
Да, да: меня.
| Yes, yes me !" |
Пауза.
| Silence. |
И вдруг – мне молнийно, до головы, бесстыдно ясно:
| Suddenly, like a flash of lightning, it became shamelessly clear to me: |
он – он тоже их…
| he — he too —.. |
И весь я, все мои муки, все то, что я, изнемогая, из последних сил принёс сюда как подвиг – все это только смешно, как древний анекдот об Аврааме и Исааке. Авраам – весь в холодном поту – уже замахнулся ножом над своим сыном – над собою – вдруг сверху голос:
| And all myself, my torment, all that I brought here, crushed by the burden, plucking up my last strength as if performing a great feat, all appeared to me only funny,--like the ancient anecdote about Abraham and Isaac; Abraham all in a cold sweat, with the knife already raised over his son, over himself — and suddenly a voice from above: " |
«Не стоит!
| "Never mind.... |
Я пошутил…»
| I was only joking." |
Не отрывая глаз от кривеющей все больше усмешки, я упёрся руками о край стола, медленно, медленно вместе с креслом отъехал, потом сразу – себя всего – схватил в охапку – и мимо криков, ступеней, ртов – опрометью.
| Without taking my eyes from the smile which grew more and more curved, I put my hands on the edge of the desk and slowly, very slowly pushed myself with my chair away from him. Then instantly gathering myself into my own hands, I dashed madly out, past loud voices, past steps and mouths.... |
Не помню, как я очутился внизу, в одной из общественных уборных при станции подземной дороги.
| I do not remember how I got into one of the public rest-rooms at a station of the Underground Railway. |
Там, наверху, все гибло, рушилась величайшая и разумнейшая во всей истории цивилизация, а здесь – по чьей-то иронии – все оставалось прежним, прекрасным.
| Above, everything was perishing; the greatest civilization, the most rational in human history was crumbling,--but here, by some irony everything remained as before, beautiful. The walls shone; water murmured cosily and like the water,--the unseen, transparent music.... |
И подумать:
| Only think of it! |
все это – осуждено, все это зарастёт травой, обо всем этом – будут только «мифы»…
| All this is doomed; all this will be covered with grass, some day; only myths will remain.... |
Я громко застонал.
| I moaned aloud. |
И в тот же момент чувствую – кто-то ласково поглаживает меня по плечу.
| At the same instant I felt someone gently patting my knee. |
Это был мой сосед, занимавший сиденье слева. Лоб – огромная лысая парабола, на лбу жёлтые неразборчивые строки морщин. И эти строки обо мне.
| It was from the left; it was my neighbor who occupied a seat on my left,--an enormous forehead, a bald parabola, yellow unintelligible lines of wrinkles on his forehead, those lines about me. |
– Я вас понимаю, вполне понимаю, – сказал он. –
| "I understand you. I understand completely," he said. " |
Но все-таки успокойтесь:
| "Yet you must calm yourself. |
не надо.
| You must. |
Все это вернётся, неминуемо вернётся.
| It will return. It will inevitably return. |
Важно только, чтобы все узнали о моем открытии.
| It is only important that everybody should learn of my discovery. |
Я говорю об этом вам первому:
| You are the first to whom I talk about it. |
я вычислил, что бесконечности нет!
| I have calculated that there is no infinity ! |
Я дико посмотрел на него.
| No!" I looked at him wildly. |
– Да, да, говорю вам:
| "Yes, yes, I tell you so. |
бесконечности нет.
| There is no infinity. |
Если мир бесконечен, то средняя плотность материи в нем должна быть равна нулю. А так как она не нуль – это мы знаем, – то, следовательно, Вселенная – конечна, она сферической формы, и квадрат вселенского радиуса у2 равен средней плотности, умноженной на…
| If the universe is infinite, then the average density of matter must equal zero, but as it is not zero, we know, consequently the universe is finite; it is spherical in form and the square of its radius — R2--is equal to the average density multiplied by.... |
Вот мне только и надо – подсчитать числовой коэффициент, и тогда…
| The only thing left is to calculate the numerical coefficient and then.... |
Вы понимаете:
| Do you realize what it means? |
все конечно, все просто, все – вычислимо; и тогда мы победим философски, – понимаете?
| It means that everything is final, everything is simple.... |
А вы, уважаемый, мешаете мне закончить вычисление, вы – кричите…
| But you, my honored sir, you disturb me, you prevent my finishing my calculations by your yelling!" |
Не знаю, чем я больше был потрясен: его открытием или его твёрдостью в этот апокалипсический час:
| I do not know which shattered me more, his discovery, or his positiveness at that apocalyptic hour. |
в руках у него (я увидел это только теперь) была записная книжка и логарифмический циферблат.
| I only then noticed that he had a notebook in his hands and a logarithmic dial. |
И я понял: если даже все погибнет, мой долг (перед вами, мои неведомые, любимые) – оставить свои записки в законченном виде.
| I understood then that even if everything was perishing it was my duty (before you, my unknown and beloved) to leave these records in a finished form. |
Я попросил у него бумаги – и здесь я записал эти последние строки…
| I asked him to give me some paper, and here in the rest-room to the accompaniment of the quiet music, transparent like water, I wrote down these last lines. |
Я хотел уже поставить точку – так, как древние ставили крест над ямами, куда они сваливали мёртвых, но вдруг карандаш затрясся и выпал у меня из пальцев…
| I was about to put down a period as the ancients would put a cross over the caves into which they used to throw their dead, when all of a sudden my pencil trembled and fell from between my fingers.... |
– Слушайте, – дёргал я соседа. –
| "Listen!" (I pulled my neighbor). " |
Да слушайте же, говорю вам!
| "Yes, listen, I say. |
Вы должны – вы должны мне ответить: а там, где кончается ваша конечная Вселенная? Что там – дальше?
| There where your finite universe ends, what is there? |
Ответить он не успел; сверху – по ступеням – топот –
| What?" He had no time to answer. From above, down the steps, stamping.... |
Запись 40‑я
| RECORD FORTY |
Конспект: Факты. Колокол. Я уверен
| Facts The Bell I Am Certain |
Неужели я, Д-503, написал эти двести двадцать страниц?
| It is possible that I, D-503, really wrote these — pages? |
Неужели я когда-нибудь чувствовал – или воображал, что чувствую это?
| Is it possible that I ever felt, or imagined I felt all this? |
Почерк – мой.
| The handwriting is mine. |
И дальше – тот же самый почерк, но – к счастью, только почерк.
| And what follows is all in my handwriting. Fortunately only the handwriting. |
Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты.
| No more delirium, no absurd metaphors, no feelings,--only facts. |
Потому что я здоров, я совершенно, абсолютно здоров.
| For I am healthy, perfectly, absolutely healthy.... |
Я улыбаюсь – я не могу не улыбаться: из головы вытащили какую-то занозу, в голове легко, пусто.
| I am smiling; I cannot help smiling; a splinter has been taken out of my head and I feel so light, so empty! |
Точнее:
| To be more exact, not empty, but there is nothing foreign, nothing that prevents me from smiling. ( |
не пусто, но нет ничего постороннего, мешающего улыбаться (улыбка – есть нормальное состояние нормального человека).
| (Smiling is the normal state for a normal human being). |
Факты – таковы.
| The facts are as follows: |
В тот вечер моего соседа, открывшего конечность Вселенной, и меня, и всех, кто был с нами, – взяли в ближайший аудиториум (нумер аудиториума – почему-то знакомый: 112).
| That evening my neighbor who discovered the finiteness of the universe, and I, and all others who did not have a certificate showing that we had been operated on, all of us were taken to the nearest auditorium. (For some reason the number of the auditorium, 112, seemed familiar to me). |
Здесь мы были привязаны к столам и подвергнуты Великой Операции.
| There they tied us to the tables and performed the great operation. |
На другой день я, Д-503, явился к Благодетелю и рассказал ему все, что мне было известно о врагах счастья.
| Next day, I, D-503, appeared before the Well-Doer and told him everything known to me about the enemies of happiness. |
Почему раньше это могло мне казаться трудным?
| Why before it seemed hard for me to go, I cannot understand. |
Непонятно. Единственное объяснение: прежняя моя болезнь (душа).
| The only explanation seems to be my illness,--my soul. |
Вечером в тот же день – за одним столом с Ним, с Благодетелем – я сидел (впервые) в знаменитой Газовой Комнате.
| The same evening, sitting at the same table with Him, with the Well-Doer, I saw for the first time in my life the famous Gas Chamber. |
Привели ту женщину.
| They brought in that woman. |
В моем присутствии она должна была дать свои показания.
| She was to testify in my presence. |
Эта женщина упорно молчала и улыбалась.
| That woman remained stubbornly silent and smiling. |
Я заметил, что у ней острые и очень белые зубы и что это красиво.
| I noticed that she had sharp and very white teeth which were very pretty. |
Затем её ввели под Колокол.
| Then she was brought under the Bell. |
У неё стало очень белое лицо, а так как глаза у неё тёмные и большие – то это было очень красиво.
| Her face became very white and as her eyes were large and dark,--all was very pretty. |
Когда из-под Колокола стали выкачивать воздух – она откинула голову, полузакрыла глаза, губы стиснуты – это напомнило мне что-то.
| When they began pumping the air from under the Bell she threw her head back and half closed her eyes; her lips were pressed together. This reminded me of something. |
Она смотрела на меня, крепко вцепившись в ручки кресла, – смотрела, пока глаза совсем не закрылись.
| She looked at me, holding the arms of the chair firmly. She continued to look until her eyes closed. |
Тогда её вытащили, с помощью электродов быстро привели в себя и снова посадили под Колокол.
| Then she was taken out and brought to by means of electrodes and again put under the Bell. |
Так повторялось три раза – и она все-таки не сказала ни слова.
| The procedure was repeated three times, yet she did not utter a word. |
Другие, приведённые вместе с этой женщиной, оказались честнее: многие из них стали говорить с первого же раза.
| The others who were brought in with that woman, proved to be more honest; many of them began to speak after the first trial. |
Завтра они все взойдут по ступеням Машины Благодетеля.
| Tomorrow they will all ascend the steps to the Machine of the Well-Doer. |
Откладывать нельзя – потому что в западных кварталах – все ещё хаос, рев, трупы, звери и – к сожалению – значительное количество нумеров, изменивших разуму.
| No postponement is possible for there still is chaos, groaning, cadavers, beasts in the western section, and to our regret there are still quantities of Numbers who betrayed Reason. |
Но на поперечном, 40‑м проспекте удалось сконструировать временную Стену из высоковольтных волн.
| But on the transverse avenue Forty, we succeeded in establishing a temporary Wall of high voltage waves. |
И я надеюсь – мы победим.
| And I hope we win. |
Больше: я уверен – мы победим.
| More than that; I am certain we shall win. |
Потому что разум должен победить.
| For Reason must win. |